Язык власти

«Статистика — это самый тонкий инструмент для оправдания предубеждений»

В зале заседаний «Центра перспективных разработок» царила атмосфера стерильности и умеренной температуры, напоминавшая условия операционной. Система кондиционирования убирала все лишние элементы — эмоции, ароматы, субъективность оценок. Оставались только азот и кислород, благоприятные для выполнения единственной задачи — беспристрастного анализа. Алиса Вейн находилась перед экраном интерактивной доски, её указательный палец указывал на начальный слайд. Холодный свет проектора освещал её лицо, выделяя прямую линию скул и тени под глазами, которые свидетельствовали не о бессоннице, а о долгих часах анализа данных из открытых источников и государственных закупок. — Коллеги, — произнесла она сдержанным тоном, без приветственных ноток. Просто сообщила о начале презентации. — Объектом изучения является государственный контракт номер 407-ЗК, «Создание мостового перехода через реку Веридиан в рамках транспортного коридора «Восток-Запад»». Она переключила слайд. На экране появилась схема, которая напоминала структуру ядовитого вещества. — Формальный исполнитель — ОАО «Веридианстрой». Фактический исполнитель — группа из семи субподрядных организаций, зарегистрированных в разных регионах, но имеющих одно юридическое местонахождение в промышленной зоне. Общая стоимость проекта на момент подписания контракта — тридцать семь миллиардов ауров. Последовал ещё один щелчок мыши. Появилась сравнительная диаграмма, где фактические затраты сопоставлялись со среднерыночными. — Экспертная оценка подобного рода объектов в аналогичных экономических условиях демонстрирует, что фактическая стоимость не должна превышать двадцать два миллиарда. Разница в пятнадцать миллиардов — это не ошибка. Это прибыль. Она сделала паузу. Присутствующие коллеги сосредоточенно смотрели на экран. Ни удивления, ни негодования. Только рабочий настрой. — Проследим движение прибыли, — Алиса открыла слайд с графом взаимосвязей. Линии переплетались, формируя узлы. — Через сеть субподрядчиков средства направляются в ООО «Феникс-Трейд», чья заявленная деятельность — «оптовая торговля металлопрокатом». Далее — транзит через подставного бенефициара на Кипр… или, по крайней мере, на тот момент, когда был подготовлен отчёт. Теперь система стала сложнее. Деньги переводятся в трастовые фонды в «Заливе Обетованном». Она убрала указку. — Вывод, — заявила она, и в её голосе прозвучала жёсткость. — Речь идёт не просто о коррупции. Мы имеем дело с отлаженным финансовым аппаратом. Кассиан Вейл, глава Центра тихо сказал: — Спасибо, Алиса. На его лице не отражалось никаких эмоций, однако в глазах таилась застарелая печаль. — Данная информация будет включена в квартальный отчёт. И, безусловно, размещена в вашем личном онлайн-дневнике. Алиса утвердительно наклонила голову, убирая планшет в сумку. Внутри она не испытывала сильных эмоций. Отсутствовала ярость. Присутствовала лишь незыблемая уверенность. Каждый подобный отчёт являлся не просто профессиональной обязанностью, а способом сведения счётов. Это был старый, неоплаченный долг, предъявленный системе человеком, который когда-то питал надежды на перемены к лучшему, а в деле о его гибели на загородной дороге чувствовался не запах горючего, а политическая подоплёка. Она покинула помещение. В длинном, эхом отдающемся коридоре её ожидал входящий вызов. Номер телефона был ей незнаком. Не произнося ни слова, она приложила устройство к уху. — Превосходная работа, Вейн, — произнёс на другом конце линии роботизированный, изменённый голос. — Однако необходимо углубляться в суть вопроса. А там, в глубине, царит непроглядная тьма. Соединение было разорвано. Алиса медленно убрала телефон. Не страх, а лишь небольшое, почти научное любопытство. Первый признак того, что её заключение о состоянии системы было безошибочным. Организм начал активировать защитные механизмы. Атмосфера в кабинете напоминала стерильность операционной, подобно конференц-залу. Алиса Вейн деактивировала монитор, где тускнело отражение её лица, казавшегося белым пятном в затемнённом пространстве. Тишина обрела ощутимую плотность. Пятнадцать миллиардов долларов. Процент прибыли. Функциональные возможности системы. Слова, произнесённые с бесстрастной точностью, теперь резонировали внутри словно приглушённый отголосок. Отсутствие эмоций — принцип, доминирующий в её действиях. Всё подчинено расчёту, как и в других аспектах её жизни. Расчёт оптимальной траектории, необходимой силы воздействия, вероятности и характера ответных мер. Её взгляд остановился на минималистичной серебряной фоторамке на столе, аналоговом артефакте в эпоху цифровых технологий. В рамке — чёрно-белая фотография. Мужчина в очках, его рука лежит на плече девочки-подростка с пронзительным, не по годам серьёзным взглядом. Элиас Вейн. В официальном отчете указано: «Несчастный случай». Слово «указано» имеет принципиальное значение. Не «произошло». А именно «указано». Словно написанный сценарий. Словно официальное заключение. Его «Ауринийский институт стратегических исследований» занимался подготовкой доклада о незаконном выводе капитала. Тема более прозаичная, чем область её исследований, но не менее опасная. Он обнаружил конкретную цепочку, ведущую к «Фонду национального возрождения» — приоритетному проекту партии «Единство». Через две недели его автомобиль «Вольво» не справился с управлением на идеально прямой трассе. Следователь, убедительно имитировавший версию о заснувшем за рулём водителе, спустя шесть месяцев получил высокую должность в министерстве юстиции. На похоронах Алиса не демонстрировала скорбь. Она стояла с плотно сжатыми кулаками, наблюдая, как гроб опускают в землю. В гробу — человек, научивший её критически оценивать информацию, выявлять взаимосвязи и никогда не доверять безоговорочно поступающим сведениям. Особенно — официальным. Её действия мотивированы не стремлением к абстрактной справедливости. Истина — лишь инструмент, средство для доказательства теоремы его убийства. Её деятельность — не аналитика. Это баллистическая экспертиза. Каждый отчёт, каждый слайд, каждая логическая конструкция — это пуля, изготовленная из данных. И она методично ведёт прицельный огонь по механизму, который допустил его гибель. Механизму, который счёл его смерть незначительными издержками. Она взяла рамку в руки. Холодный металл. «Они просчитали всё», — подумала она, глядя на фотографию. — «Только упустили одну переменную. Меня». Входящий звонок на мобильный телефон, прозвучавший несколько минут назад, не был неожиданностью. Это был первый ответный выстрел. Предупреждение. Или предложение начать игру. Алиса вернула рамку на стол. В полумраке её лицо напоминало маску. Не маску безразличия, а маску шахматиста, способного просчитывать развитие событий на много ходов вперед. Месть — это не импульсивное действие. Это тщательно спланированная стратегия. И её следующий ход уже предопределён. Последующие двое суток превратились в наглядную демонстрацию закономерностей системной иммунной реакции. Доклад Центра, обнародованный в профильных изданиях, вызвал неоднозначную реакцию в узком кругу специалистов. Однако интерпретация Алисы для платформы «Когерентность» — её персонального блога, где формальные сведения приобретали заострённые и категоричные формулировки, — была расценена системой как прямая инъекция вируса. Первым проявлением стала анонимная волна негативных комментариев в цифровом пространстве. Под публикацией, словно из ниоткуда, появились скоординированные учётные записи. Их сообщения носили бессодержательный характер, преследуя цель создания психоакустического давления: «агент влияния», «экономический вредитель», «лже-эксперт». Шум. Стратегия размывания информационного сигнала. Затем в дело вступили влиятельные ресурсы проправительственного информационного поля. В эфире одного из федеральных телеканалов, в период максимальной зрительской активности, известный ведущий с дежурной улыбкой посвятил несколько минут «анализу провокаций так называемых специалистов, получающих финансирование из-за рубежа». Его выступление представляло собой образец манипулятивной риторики: он не ставил под сомнение сами данные, а менял их интерпретацию. «Вместо выражения признательности за возведение значимого инфраструктурного объекта, некто занимается перекладыванием бумаг, стремясь дискредитировать усилия местных строителей!» В качестве визуального сопровождения использовалась устаревшая фотография Алисы, сделанная на конференции, где её мимика была намеренно искажена с помощью технологий искусственного интеллекта. Однако наиболее примечательный сигнал поступил не из публичной сферы, а непосредственно. Телефон завибрировал на столе, нарушая тишину в кабинете. Неизвестный номер, но не скрытый. Просто незнакомый. — Вейн, — произнесла она, прикладывая аппарат к уху. Голос в трубке был лишён индивидуальных характеристик, как будто обработанный с помощью специального цифрового фильтра. Без возраста, без гендерной принадлежности. — Ваш анализ поверхностен. Вы касаетесь лишь внешних проявлений, избегая погружения в суть проблемы. «Веридианстрой» — это лишь прикрытие. Прикрытие для «Когеренты». — Произнесённое название прозвучало как предостережение. — «Когерента» — крупный, почти мифический финансово-промышленный холдинг, имеющий влияние на значительную часть реального сектора экономики страны. Официально он не имеет отношения к строительству моста. — У вас есть доказательства? — её голос оставался невозмутимым, аналитическим. Последовал короткий, сдержанный звук, напоминающий смешок. — Доказательства предназначены для представления в суде. В вашем случае они будут проигнорированы. Мы все здесь лишь… элементы в уравнении. Рекомендация: измените направление исследования. Иначе вас устранят. — Связь прервалась. Алиса медленно опустила телефон. Она не почувствовала страха. Скорее, холодное, почти профессиональное любопытство. Подобные ощущения испытывает патологоанатом, обнаружив не типичный некроз, а неизвестный штамм, требующий разработки новой методики исследования. Они отреагировали. Слишком быстро, слишком прицельно. Публичная дезинформация — это стандартная практика. Но этот звонок… Угроза, завуалированная под совет. Упоминание «Когеренты». Алиса подошла к окну. Внизу раскинулся Веридиан, его неоновое свечение отражалось в тёмной поверхности реки. Город-система. Город-механизм. Первый диагностический надрез был сделан. И организм, который она исследовала, не просто проявил рефлекторную реакцию. Он открыл глаза и посмотрел на неё. Осознанно. Алиса раскрыла не абстрактный коррупционный механизм. Она обнаружила живую систему. И эта система теперь знает о её существовании. Игра началась.