Нил Абрам Джостен

Городская клиническая больница № 1 имени Н.И. Пирогова расположена по адресу:

***

Когда они прибыли в больницу, сердце Ичиро сжалось еще сильнее. Холодные, обеззараженные коридоры казались бесконечными, освещенными тусклыми лампами, которые отбрасывали длинные, искаженные тени. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом антисептиков и чего-то неуловимо тревожного, что напоминало Ичиро о хрупкости жизни. Он крепче сжал руку Эмми, чувствуя, как его собственное тело напрягается в ожидании. Ичиро *«Вот оно, это место, где жизни висят на волоске, – думал Ичиро, озираясь по сторонам. – Все эти люди, врачи, медсестры… они борются за жизни, но смогут ли они спасти Эмми? Сможет ли кто-то вообще понять, что с ним произошло на самом деле? Мой отец… он оставил этот кровавый след, а теперь Эмми здесь, между жизнью и смертью.»* Их провели в небольшую, стерильную палату. Эмми уложили на койку, тело казалось неподвижным, словно статуя. Ичиро не отходил от него ни на шаг, его глаза внимательно изучали бледное лицо, губы, которые казались такими беззащитными. Он чувствовал себя беспомощным, как никогда раньше. Ичиро *«Если бы я мог забрать эту боль себе, я бы сделал это без раздумий, – пронеслось в голове Ичиро. – Отец, ты думал, что можешь контролировать все, используя свою силу и власть. Ты забрал сына, чтобы сломать меня, но ты не сломал меня. Ты заставил меня понять, насколько я слаб, но ты не заставил меня сдаться. Ты заставил меня ненавидеть тебя еще больше. Ненавидеть за то, что ты можешь причинять такую боль.»* Он смотрел на перевязанные руки Эмми, представляя, как тот страдал. Каждая капля крови, которая была на полу ванны, сейчас казалась символом всего того, что они потеряли, и того, что Ичиро должен вернуть. Ичиро *«Даниэль… он остался дома, как я и просил. Он ничего не мог сделать. Но это не снимает с меня ответственности. Я должен был быть рядом. Я должен был предвидеть. Моя роль в империи отца, моя слабость… это всё звенья одной цепи. Отец – это тот, кто дергает за ниточки, но я – тот, кто позволил ему это делать.»* Подошел врач, его лицо было серьезным, но в глазах читалось понимание. Он что-то говорил о стабилизации, о необходимости наблюдения, о том, что операция будет проведена, как только состояние Эмми позволит. Слова врача звучали как фоновый шум, Ичиро едва мог сосредоточиться. Ичиро *«Операция… Это значит, что все серьезно. Серьезнее, чем я думал. Я должен бороться. Не только за Эмми, но и за Рафаэля. Отец не имеет права решать за нас, кто и где будет. Он не имеет права отбирать у меня сына, разрушать мою семью.»* Ичиро снова опустился на стул рядом с кроватью, чувствуя, как усталость накатывает волнами. Но за усталостью скрывалась решимость. Он знал, что предстоит долгий путь. Путь к выздоровлению Эмми, путь к возвращению Рафаэля, путь к тому, чтобы противостоять отцу и его преступной империи. Ичиро *«Отец, ты создал чудовище, – подумал Ичиро, глядя на спящего Эмми. – Ты думал, что сможешь управлять мной, как своими пешками. Но ты не учел одного: моя любовь к Эмми и моему сыну сильнее твоей жажды власти. Я больше не позволю тебе ломать наши жизни. Я верну Рафаэля. Я вытащу Эмми из этой больницы. И тогда… тогда мы поговорим, отец. На условиях, которые я установлю.»* Он взял руку Эмми, снова чувствуя знакомое тепло, которое, несмотря на холод больничных стен, было самым реальным и важным в этом мире. Это было то, за что стоило бороться. Он взял руку Эмми, снова чувствуя знакомое тепло, которое, несмотря на холод больничных стен, было самым реальным и важным в этом мире. Это было то, за что стоило бороться. В этот момент дверь палаты снова открылась, и на пороге появился врач, тот же, что сопровождал их. Его лицо было уже не просто серьезным, а каким-то задумчивым, словно он размышлял над чем-то важным. — Мистер Ичиро, — начал он, его голос звучал мягче, но в нем присутствовала нотка неопределенности, — мы провели первичные обследования, стабилизировали состояние мистера Эмми. Его жизни, к счастью, ничего не угрожает. Он будет в порядке. Ичиро почувствовал, как облегчение волной прокатывается по телу, но напряжение не ушло полностью. Что-то в тоне врача заставляло его ждать продолжения. — Однако, — продолжил доктор, — в ходе обследования мы обнаружили кое-что еще. То, что, возможно, объяснит некоторые детали произошедшего, или, наоборот, добавит вопросов. Ичиро почувствовал, как в груди снова зарождается тревога. Ичиро *«Что еще? Что может быть хуже этого? Неужели этот старый… «Король Смерти», приложил руку не только к этому? Он всегда оставляет за собой шлейф из разрушений.»*