Прости меня, отец

Этим вечером Владислав не ужинал – он не заслужил, наказав себя самостоятельно. Робкие лунные лучи проникали через витражные окна, делая храм очаровательным, тихим и жутким одновременно. Инок стоял перед алтарём на слегка дрожащих от изнеможения ногах, читая молитвы искренне и трепетно. Слова тянулись непрерывной рекой, длинной и монотонной, но пропитанной самыми что ни на есть глубокими чувствами. Как и обещал – Влад искренне каялся за свой грех. – Не устал ротиком работать? – глумливо промурлыкал Калле, скрестив руки на массивной груди и глядя на монаха. – Может, поработаешь им в другом месте? Малосхимник вздрогнул, икнув и замолчав. Конечно он не понял шутки, что только больше веселило инкуба. Он вышел из тени, и лунный блеск озарил его мускулистое, мерцающее, татуированное тело. Влад смиренно выдохнул и покачал головой, принимая свою судьбу. – Постыдился бы, коль в храме находишься! – перекрестился он, вновь взяв Евангелие и открыв на нужной странице. Совратитель лишь хохотнул, приближаясь к своей юной невинной жертве. На алтаре лежала потрёпанная временем Библия, которая незамедлительно оказалась в лапах демона. Он с хриплым вздохом сразу открыл на той странице, на которой и хотел остановиться. Будто знал её наизусть. – Плодитесь и размножайтесь!.. – хихикнул Калле, глядя в священные тексты и листая пожелтевшие страницы. – Опять будете вместе, чтобы не искушал вас Сатана невоздержанием вашим!.. Ну и бред! Калле не сдерживал искреннего смеха, в конце концов захлопнув книгу. Она зажглась и пеплом осыпалась на пол, словно Феникс. Глаза инока округлились, но когда он попытался отнять Библию, было уже слишком поздно. Во взоре искусителя мелькнуло искреннее удовольствие от этой жалкой картинки. – Видишь, мой милый монах, – тихо и соблазнительно проговорил инкуб, приближаясь к Владиславу. – твоя вера не осуждает интимной близости… Так может… – Брак у всех да будет честен, и ложе непорочно! – возразил юноша с важным серьёзным видом, стараясь не смотреть в пылающие похотью глаза искусителя. Однако цитаты из Библии только раззадоривали Калле. Он расплылся в своей хитрющей саркастичной улыбке. – Так давай обвенчаемся! Инок покраснел, вдруг представив эту картину. Он помотал головой, отгоняя грешные дурные мысли и отмахиваясь руками, как от назойливых мух. – Если кто-то ляжет с мужчиной, как с женщиною, то оба они сделали мерзость! – вновь опровергнул идею собеседника малосхимник. Он опять упустил момент, когда демон взял его под свою власть, заболтав и сбив с толку. Хвост стянул обе ноги Владислава, заставляя его с грохотом упасть на колени. – Давай поиграем в игру? – вновь предложил Калле, приближаясь к юному монаху. – Я больше не буду кататься на тебе, как на лошадке! – помотал головой тот, растеряв остатки своей смелости. Инкуб наклонился к своей жертве и тихо посмеялся прямо ему в лицо. Нагло и самонадеянно, что и присуще демону. – Очень жаль… Но я про другую игру! – заговорщицки шепнул он, слегла коснувшись мочки уха малосхимника своим языком. – Давай поиграем, будто ты девочка? Владислав возмущённо поджал губы. Эти странные игры его совратителя пугали его до чёртиков, однако вызывали неподдельный интерес: что же он придумал на этот раз? – Чего это я девочка?! – обиделся юноша и отвернулся. Его пряди волос прикрыли ещё такие детские и невинные глаза. Ох, эти дивные карие глаза… Калле на секунду даже задумался о том, что не хочет видеть страдания в этих двух очаровательных омутах. Впрочем, быстро отбросил эти мысли, ведь по существу и нутру своему являлся глубоко грешным и безбожным. – Ну хорошо, тогда давай я буду девочкой! – согласился Калле. – Надеюсь, наличие пениса у меня не смутит тебя, мой милый святоша? Он расхохотался, заставляя Владислава представить эту картину и вгоняя его в краску. Тот перекрестился, силясь найти «козырь в рукаве» против хитрого демона, но против власти неземного существа это было трудно сделать. – Ничего не выйдет: я дал обеты целомудрия, послушания и нестяжания! – покачал головой монах, надеясь, что это остановит Калле. Наивный маленький мальчик. – Целомудрия и послушания… – задумчиво произнёс инкуб, поправляя выпавший из-за уха локон чёрных прямых волос. – Но обет нестяжания не включает в себя запрет на то, чтобы кто-то другой владел тобой, верно? Он снова расхохотался, глядя на стоящего перед ним на коленях смущённого инока. Он нервно теребил подол своей рясы, явно растерянный от острого юмора своего совратителя. Иной раз ему было трудно понять поводы для веселья своего персонального кошмара. – Покорись мне… В этой церкви лишь я и ты… – гипнотизируя, властно произнёс искуситель, сверля жертву пристальным взором. – Я дал обет перед Богом, а не перед тобой! – горячо возразил Влад в ответ, зардевшись красным румянцем. – Сегодня я твой Бог… – хрипло выдохнул Калле, продолжая давить на больные точки, словно ощупывая почву. Малосхимник помотал головой, закрыв глаза и перекрестившись. – Мой наивный маленький святоша… Ну когда же ты поймёшь, что нельзя выпускать демона из поля зрения? – хохотнул инкуб и рывком поднял Владислава за шкирку, как маленького котёнка. Тот вздрогнул и зажмурился ещё сильнее. Сердце рьяно рвалось из груди. – Смотри на меня. – авторитетно и даже грубо произнёс совратитель. Монах покачал головой, не желая поддаваться похоти, как в прошлую ночь. Демон облизнулся, резко потянув голову жертвы назад и обнажая его шейку. Горячий длинный язык с жадностью коснулся нежной бледной кожи. Инкуб шумно вдохнул сладкий, ведомый лишь ему запах, который источал Влад. – М-м-м, нет… – стал подёргиваться инок, дрожа, но не смея дать отпор. За дверью храма послышался шум – кто-то пытался войти в церковь. Жертва замерла в лапах демона, вдруг разучившись дышать и шевелиться. Он даже не успел подумать о том, что делать: оба грешника уже оказались в углу исповедальни. Калле с пыхтением уместился в маленьком закрытом пространстве, занимая практически всё место. – Если откроешь свой маленький ротик и попытаешься пискнуть, я очерню твоё тело и убью! – многообещающе шепнул демон, глядя на сжавшегося юношу с глумливой улыбкой. Но Влад замер, не собираясь кричать. Он прислушивался к шагам снаружи, затаив дыхание. В исповедальне стало душно и тесно, а воздух так и вибрировал напряжением. Инкуб решил изменить стратегию: его хвост нежно, но крепко обвил бёдра монаха, норовя вот-вот нырнуть под подрясник. Одной рукой он упирался в стену, нависая над юной жертвой, а другой – скользнул к своему паху. – Может, поиграем в игру? – едва сдерживая смех, промурлыкал Калле, в очередной раз решив поиздеваться. – Окстись! В церкви кто-то есть!.. – взволнованно прошептал Владислав, приставляя палец к губам в знак гробовой тишины. Действительно, снаружи раздавались шаги. Однако казалось, что совратителя это нисколько не смущает. А даже напротив – заводит. Он басисто и рокочуще хохотнул, начиная двигать правой рукой по своему паху. – Тогда поиграем в молчанку! – продолжал глумиться он, закусив губу и прищурившись. – Кто скажет слово или букву… – Умолкни! – шикнул инок, прижимая руку к своему сердцу и словно усмиряя его стук. – Схватываешь на лету! – удовлетворённо прорычал демон, ещё ниже опускаясь к Владу. Стены церкви отражали глухой стук ботинок: словно кто-то что-то искал, словно кто-то пытался уличить в обмане… Изворотливый ловкий хвост юркнул под подрясник, быстро нащупывая то, что ему было интересно. Рука разгорячённого рогатого великана стала двигаться быстрее, а пульс заметно участился. Вдруг кисточка его демонического отростка стала настойчиво пытаться попасть внутрь, раздражая стенки прямой кишки, словно измываясь над юным организмом. Щёки Владислава покраснели от таких действий, кожа покрылась снопом мурашек, а взгляд рассредоточился. Дышать стало трудно, поэтому малосхимник слегка приоткрыл маленький очаровательный ротик. Под подрясником что-то зашевелилось. Инкуб не стал ждать и, воспользовавшись молчанием жертвы, вонзил свой хвост внутрь. Владислав закрыл рот ладонью и вжался спиной в тонкую деревянную стенку. Шаги замерли около исповедальни. – Кто здесь? – негромко но раздражённо спросил строгий голос игумена. Монах обомлел, на секунду перестав дышать. Сердце пропустило удар, после начав колотиться так, словно юноша находился на грани сердечного приступа. – Упс! Кажется, нас заметили! – сладко шепнул Калле на ухо иноку, лизнув мягкую мочку и обдав её волной похотливого жара. – Это я, отец!.. – слабо прошептал Влад. – Мне кажется… Я должен был исповедаться!.. Хвост внутри стал ловчее и быстрее, заставляя малосхимника задрожать всем телом. Изнутри стала выделяться защитная смазывающая жидкостью. Как говорится – что естественно, то не безобразно. – Владислав, ты ли это?.. – удивлённо спросил наставник, изогнув бровь. Знаете ли, трудно соображать рационально, когда внутри тебя находится инородный предмет, а всего одна тонкая стенка разделяет твой статус в иерархии. Хвост вторгся внутрь с особой силой, как раз тогда, когда инок собирался ответить. – Да-а-а!.. – пламенно прохрипел он, краснея и едва дыша. Калле хихикал, работая своим атавизмом внутри и вовремя давя на слабую точку внутри. Его когтистые пальцы щекотали монаха под рёбрами, вызывая дополнительную стимуляцию и острые ощущения. Владислав едва сдерживался, чтобы не затрястись в экстазе, но его бегающий перевозбуждённый взгляд выдавал его с потрохами. – В столь поздний час? – раздалось недоверчивое снаружи. – Кошмар!.. – выдохнул малосхимник, закатывая глаза. – Такие мерзкие отвратительные кошмары!.. Он шумно втянул носом воздух, покрываясь мурашками и обливаясь потом. Калле поморщился, поняв, в чей огород это камень. Поэтому к щекотке прибавились неожиданные пощипывания. – Ты что же, плачешь?.. – спросил игумен, собираясь открыть дверцу. – Ах, не открывайте!.. – взмолился монах, сжав бёдра так сильно, что искуситель простонал. – Я потому здесь и один… Его голос звучал жалобно, но убедительно. Игумен вздохнул. – Ох, Владислав… Надеюсь, ты не натворишь глупостей… – покачал головой он и, с недоверием отпустив ручку двери, медленно направился к выходу. Когда храм опустел, инок позволил себе шумно выдохнуть и вывалиться из тесной исповедальни. Мокрый длинный хвост выскользнул из его покрасневшего ануса, пачкая пол святой обители. Инкуб расхохотался, глядя на раздражённого и смущённого монаха. – Мы, кстати, не доиграли… – подмигнул он, поднимая Влада на ноги. – Я не хочу с тобой играть! – капризно хныкнул тот со страданием в голосе, поправив свой помявшийся в области зада подрясник. – Почему?.. – скорчил тоскливую гримасу Калле. – Тебе понравится! Его голос звучал убедительно, а в глазах играл хитрый огонёк. Он мог бы быть прекрасным актёром. – Если тебе не понравится, – многообещающе прошептал он. – я оставлю тебя на эту ночь! Малосхимник оживился и согласно кивнул головой. Потому что ему очень хотелось спать. Калле медленно опустился на колени, собирая волосы в хвост и наматывая их на кулак. – Когда девочке нравится мальчик, – загадочно улыбнулся инкуб, глядя на юношу снизу вверх, даже в такой позиции оставаясь главным. – она делает ему приятно… Демон едва сдерживал смешок, кокетливо поднимая рясу малосхимника одним когтистым пальцем. Он поймал смущённый робкий взгляд инока. Он ещё никогда не видел такого взгляда, который трудно описать словами. Инкубу стало неловко. – Закрой глазки!.. – мягко произнёс искуситель, наблюдая за тем, как жертва действительно закрывает глаза. Он был поражён наивностью и доверчивостью Владислава. Оголив его бёдра, он обвёл губы языком и прижался ими к сокровенному месту монаха. Ноги юноши подкосились, а из горла вырвался сдавленный хриплый стон. Горячий опытный рот обхватил небольшой пенис целиком, и демон с упоением взглянул на реакцию. Половой орган во рту тут же стал увеличиваться, а щёки Влада – краснеть. Оторвавшись, совратитель расплылся в улыбке. – И как оно? – спросил он, подмахивая непослушным хвостом. – Не понравилось! – зажмурился инок, глядя прямо в наглые чёрные глаза. Демон расхохотался, глумливо улыбаясь жалкому прекрасному образу своей жертвы. – А говорят, что монахи не лгут! – хихикнул он и, не дав малосхимнику произнести и слова, прильнул к его достоинству вновь. – А-а-а!.. – собираясь что-то сказать, но замерев, простонал инок. Хвост демона пополз по ноге жертвы, вновь прикасаясь своей кисточкой к раздражённому анусу. Владислав зажмурился, чувствуя странное воздушное ощущение внизу живота. Задержав дыхание, он попытался втянуть его, чем только усилил пульсацию. Тело творило странные вещи, с которыми юноша ещё был не в силе совладать – он был слишком молод и неопытен в подобных вещах. – Хочешь фокус покажу? – с хитрым интересом спросил Калле, глядя на монаха. И, не дожидаясь ответа, вонзил наконечник в отверстие и глубоко обхватил член губами. Из глаз Влада брызнули искры, а из полового органа – семя. Демон гортанно расхохотался, высовывая белый от спермы язык. Тягучая жидкость размазалась по губам, и совратитель незамедлительно всё проглотил. – Зачем ты проглотил?! – испугался монах, махая вспотевшими ладонями и испугавшись, что выделил что-то вроде мочи прямо в чужой рот. – Потому что это вкусно. – не моргнув и глазом, ответил Калле, искренне глядя в доверчивые глаза. – Как тёплое растаявшее мороженое!.. Инок заинтересовался. Он давно не пробовал мороженого… Демон уловил его мысль по одному лишь изменению во взгляде ещё до того, как малосхимник успел озвучить её. – Хочешь попробовать? – с искоркой спросил он, слегка приподнимая ткань со своих бёдер и показывая очертания своей эрекции. Монах неловко опустился на колени, сделавшись ещё ниже перед своим персональным кошмаром. Они поменялись местами и вернулись к тому, как и должно было быть изначально. Калле положил ладонь на голову жертвы и нежно притянул его к себе. Горячая возбуждённая эрекция коснулась губ Владислава. Он остановился, робко поднимая карие кроткие глазки. – А что надо делать?.. – нерешительно спросил он, дёрнув носом и невольно принюхиваясь к странному запаху. Так пахло возбуждение. – Сосать, мой милый святоша! – нетерпеливо прохрипел инкуб, вставляя свой член за щеку Влада. Неумело обхватив губами половой орган, тот вопросительно посмотрел на демона. Пенис во рту немного увеличился, выделяя странную, совсем непохожую на мороженое смазку. – Облизывай его, как петушка на палочке… – прикусил губу демон, слегка прижимаясь к монаху. Инок старательно стал работать губами, прикусывая скользкие гениталии Калле. Демон поморщился, недовольно проурчав. – Открой ротик пошире, – прохрипел он, протиснувшись членом чуть глубже. – иначе я открою его сам!.. Владислав напугано раскрыл губы, плотно обхватив член и став работать как можно старательнее. Ведь, как упоминалось раннее, Владислав привык работать на совесть. – Ты как рыба! – фыркнул инкуб, оттаскивая покрасневшего юношу от своего члена. – Не шлёпай губами, а втягивай внутрь. Инкуб нагнулся к малосхимнику, нагло заменяя член на рот. Пристально контролируя реакцию сидящего на коленях, он стал сосать язык, втягивая его в свой рот и глотая слюну, смешавшуюся с собственным предсеменем. – Понял? – спросил он, отстраняясь и облизываясь. Малосхимник кивнул и, когда ему позволили, вновь обхватил ствол ртом, прикрыв подрагивающие веки и делая так, как его учили. Щёки стали втягивать набухший орган в горло и издавая хлюпающие характерные звуки. Демон удовлетворённо проурчал, его хвост стал подёргиваться от удовольствия. Тихо рыча и вибрируя, он не стал долго томить Владислава, и вскоре излился ему прямо в рот, не предупредив заранее. Густая жидкость попала внутрь, но инок не хотел её глотать. Калле надавил когтём на кадык юноши, и семя всё равно скатилось по глотке вниз, как бы жертва не оттягивала этот момент. Влад нахмурился, вытягивая язык, заляпанный белым. – Это не мороженое! – обиженно пробормотал он, утирая губы рукавом и вставая на ноги. – А кто сказал, что это мороженое? – хихикнул инкуб. – Я сказал: «как мороженое»! Малосхимник в очередной раз понял, что его нае… Обманули. – Иди в свою келью, мой милый святоша! – усмехнулся демон, мягко подталкивая едва держащегося на ногах Владислава к выходу из церкви. – Я живее тебя выгляжу!