Добыча

Бренда без умолку тараторит, рассказывая о двух горячих близнецах, с которыми она провела прошлую ночь. Девушка захлёбывается, описывая абсолютно всё и на некоторых моментах я морщусь: знать столько подробностей я не хотела. У неё отлично получается отвлечь меня от сегодняшнего посещения больницы и я улыбаюсь, беря бокал маргариты и отпивая глоток, ощущая вкус лайма на языке. — Тебе стоит прислушаться к моим советам и хоть раз сходить со мной в клуб, может тоже подцепишь двух красавчиков. — Ты знаешь, я не любитель клубов и двойного проникновения. — Сука! — вскрикивает подруга, улыбаясь. — Зато я не срываюсь на тостер, когда он готовит. — Подумаешь, это было всего раз! — Ты вырвала его с проводом и кинула о стенку! Пора бы задуматься о присутствии члена в тебе, резиновые — не принимаются. Я закатила глаза, жалея, что когда–то рассказала ей о том, что купила резиновый член. Да, он у меня есть, но я так и не воспользовалась им, а стоил он немалых денег, с вибрацией, разными скоростями и водонепроницаемый. Думала, что смогу его использовать, но так и не открыла его, он до сих пор лежит в коробке на нижней полке в ванной. — Я даже им не пользовалась, — хмурюсь я, делая глоток маргариты. — До чего же скучная жизнь. — Это не я отшила Карла, а ты. Возможно, если бы ты согласилась, у тебя не было бы такой злобы. Раз в месяц он бы тебя точно удовлетворял! — Фу, у него пирсинг на члене, я не представляю, как с ним можно трахаться. А если во время минета я случайно задену его колечко и он истечёт кровью? Будет ли это считаться покушением? — Нет, — качает головой Бренда, осушив свой бокал вина и ища взглядом официанта для новой порции алкоголя. — Но врачи посмеются, когда приедут на вызов, возможно даже сфотографируют для использования в своих лекциях и семинарах. Я представила Карла с окровавленным членом и меня, сидящую на коленях перед ним, содрогаясь только от одной мысли о том, что это возможно. Мерзость. Бренда работала в офисе, мы часто обедали с ней в кафе, когда у девушки был обеденный перерыв, сплетни, которыми она со мной делилась, были настолько интересными, что я знала всех её коллег, ни видя их ни разу, а именно кто с кем спит, у кого скоро свадьба и кто строит козни другим. Блондинка отлично вписалась в IT–компанию, занимая должность старшего менеджера, благодаря ей у меня были первые клиенты, она так хорошо прорекламировала мои свечи, что теперь из её офиса у меня есть несколько постоянных клиентов. Шестая по счёту маргарита лишает меня фокуса, и я вызываю такси, повиснув на подруге. Алкоголь никогда не был моей сильной стороной, поэтому я старалась пить не часто, мы с Брендой любили устраивать девичьи вечера сидя у камина в моей гостиной и болтать обо всём на свете, но до такого состояния я себя не доводила. Машина подъезжает, и я целую подруга в щёку, держась за край мини–юбки, чтобы она не поднялась до непозволительных высот, усаживаясь в машину. Водитель кивает мне, и мы трогаемся, сегодня я села на переднее сидение, сзади в таком состоянии меня быстро укачает. Он включает музыку и я замечаю его руки, очень, чёрт его бери, красивые руки. Нельзя после таких разговоров с подругой и под алкоголем смотреть на них, просто нельзя. Из динамиков доносится моя любимая песня и я улыбаюсь, смотря в окно, а у него определённо есть вкус. Переведя взгляд на таксиста, я замечаю, что на нём чёрная кепка и такого же цвета тканевая маска, как их там называют… Горнолыжная, точно. В таком амплуа мужчина смотрится выигрышно, и я прохожусь взглядом по его накаченному телу, которое выделялось даже через толстовку, быстро отворачиваясь, сводя ноги. Чёрт, сегодня я использую тот треклятый резиновый член, уже на первого встречного смотрю. В салоне вкусно пахнет бергамотом, и я расслабляюсь, откидывая голову на сидение, таксист не смотрит на меня, лишь на дорогу и я немного разочаровываюсь, потому что начать с ним диалог очень хотелось. Интересно, какой у него голос? Я вздрагиваю, ощущая тёплую руку на своём колене, распахивая глаза, но этот жест не отрезвляет, а наоборот пьянит ещё больше. Это не нежное прикосновение, а требовательное и настойчивое. Мужчина поднимает руку выше и я развожу ноги, повинуясь его напору. Через чёрную шёлковую майку проступают затвердевшие соски, и я корю себя за такую реакцию тела на незнакомца. Его длинные сильные пальцы подхватывают ткань юбки, задирая её, дотрагиваясь до кружева чёрных трусиков. Я улавливаю еле уловимый смешок, когда он понимает, что я уже мокрая и поворачиваюсь, замечая, что его взгляд направлен на дорогу, а левая рука крепко сжимает руль. Я бы смотрела на него и дальше, если бы он не нажал на чувствительную точку и дёргаюсь, хватаясь рукой за подлокотники, впиваясь в них ногтями. Его пальцы знают, куда нужно нажимать и где проводить, чтобы я дёргалась, но так же знают, что этого не достаточно. Я шире развожу ноги, когда один его палец проскальзывает внутрь и задыхаюсь, хватаясь одной рукой за грудь, сжимая затвердевший сосок в пальцах. Мужчина добавляет второй и двигает пальцами во мне, растягивая, искушая и доводя до хриплых вздохов. Я не удерживаюсь от стона, запустив свою руку под майку, не стесняясь, грубо обводя сосок, откидываясь на спинку сидения, подняв голову выше. Он полностью выходит из меня, а потом грубо, добавив третий палец, погружается в моё тело, и я выгибаюсь в спине, чувствуя, что он нашёл тот угол, благодаря которому заставит меня кончить. Сама мысль о том, что со мной делает незнакомец, возбуждает, я не вижу его лица, даже не могу понять какого цвета его глаза, но уже хочу, чтобы он заставил меня кончить. Опускаю взгляд на его ширинку и вижу, как она топорщиться, возбуждаясь сильнее. Движения стали грубее и я хватаюсь за его запястье, не в силах контролировать жар, который пульсирует в моём теле, кажется, я умоляю его ускориться и мои пальцы на ногах подрагивают, когда приходит разрядка, и я выдыхаю, откидываясь на сиденье, чувствуя, как ко лбу прилипли пряди волос. Стараюсь прийти в себя, наблюдая за тем, как он проводит по моей ноге мокрой рукой, мокрой рукой от того, что я кончила, и кладёт её обратно на руль, сворачивая к моему дому. Возбуждение всё ещё витает в салоне, но как только машина останавливается, я выхожу из неё, не стараясь опустить задравшуюся юбку, возможно, сейчас он может увидеть часть моей оголённой задницы, но меня это не волнует, потому что ноги продолжают дрожать, и единственное, что я хочу сделать — это снять с себя всю одежду и завалиться на кровать. Захожу в дом, закрывая дверь, поднимаясь на второй этаж, по пути сдирая с себя одежду, и заваливаюсь на кровать, тут же проваливаясь в сон. Утро выдаётся тяжёлым, я долго не могу открыть глаза, надеясь на то, что смогу поспать хоть ещё чуть–чуть, но это даётся с трудом и я сдаюсь, открывая их, медленно усаживаясь в кровати. Воспоминание вчерашнего вечера тут же пролетает перед глазами и я резко закрываю лицо ладонями, ощущая, как уши горят от стыда. Что я позволила сделать? Что я, мать его, позволила?! Поворачиваю голову вбок, но теперь лицо не горит, а бледнеет, сердце пропускает удар, когда я нахожу на прикроватной тумбочке таблетку со стаканом воды и маленькую записку. Дрожащей рукой тянусь к ней и раскрываю, задыхаясь от страха, читая написанные строки. Надеюсь, поездка тебе понравилась, цветочек. Вчера я точно вернулась домой одна, я точно помню, как закрыла дверь, как поднималась одна, мать его, наверх. Со мной никого не было, тот таксист мог попасть в мой дом? Мог? Хватаю телефон, открыв приложение, но оно тупит и на экране я вижу лишь окно загрузки, поэтому немедленно набираю горячую линию их компании. — Здравствуйте, меня зовут Нова, чем могу помочь? — дежурная фраза так же, как и дежурный добродушный тон. — Подскажите, на каком автомобиле меня вчера довезли до дома? Такси вызывала с этого номера. — Подождите минутку, проверяю, — раздаётся на том конце провода и я нервно сжимаю одеяло в руках. — Ваша поезда была отменена, вы заказали такси, а после отменили его. — Вы в этом уверены? — более резко, чем следовало, выкрикнула я. — Да, в нашей базе отображается всё чётко, потому что машины отслеживаются с помощью GPS. — У вас есть таксисты, которые ездят в чёрной горнолыжной маске и кепке? — Нет, в нашей компании запрещено закрывать лицо, а если таксист нарушит данное правило, то его быстро отследят и отстранят от работы, поскольку в каждой машине в салоне висит регистратор. Благодарю Нову и отключаюсь, рука падает на кровать и я с ужасом понимаю, что сидела в машине неизвестного мне человека, которому даже адрес свой не назвала, но он довёз меня именно до моего дома, именно до него. Руки трясутся, когда я слышу шаги, раздающиеся снизу, хватаю телефон и накидываю на себя огромную футболку. Разблокировала экран, набираю 911, но связь обрывается и я смотрю на сеть, которая не показывает ни единой палки. Чёрт! Взяв в руки самое устрашающее, что есть в моей комнате, а именно вазу, медленно открываю дверь и стараюсь тихо спуститься с лестницы, озираясь по сторонам. Если получится выбежать из дома, сразу же побегу на дорогу, может там меня кто–нибудь увидит и отвезёт в ближайший полицейский участок. Чёртова маргарита, если бы не она, я бы доехала домой на машине! В гостиной никого нет и я проверяю все комнаты прежде, чем отставить вазу. Иду к кухонному столу, достав нож, замечая на столе аккуратно приготовленную яичницу с обжаренными кусочками хлеба, как я люблю. Ужас окутывает меня и я понимаю, он всё ещё в доме. Но где? Я проверила весь первый этаж, где… Мастерская. Поворачиваюсь двери, но не решаюсь пойти туда, нет, не сейчас, никогда в жизни я не совершу подобную глупость. Телефон оповещает о каком–то пришедшем мне сообщении и я понимаю, связь восстановилась. Быстро набрав 911, сказав диспетчеру, что в моём доме кто–то есть, убегаю в спальню, закрываясь, и сижу в ней с ножом в обнимку, пока через двадцать минут не слышу звук полицейской сирены. Полицейский осматривает мой дом, но никого не обнаруживает, даже в мастерской, беря с меня объяснение, и уезжает. И всё? Нет тела — нет дела? Не могу здесь находиться, меня трясёт от страха и ужаса, который окутывает с ног до головы, поэтому набираю Бренде, задыхаясь и прося приехать за мной. Подруга срывается с работы, и до её приезда я всё так же сижу в комнате, обняв себя за колени. Таксистам я больше не доверяю, откуда я могу знать, приедет настоящее такси или этот ублюдок. Подруга врывается в мой дом, как ураган, в хрупкой девичьей руке бита. Бренда обошла всю мою комнату, залезла в каждый шкаф и осмотрела все тёмные углы, она даже зашла в мастерскую, но никого не обнаружила. — Они всё проверили, — выдохнула я, поправив волосы. — Сказали, что такое происходит часто и скорее всего это чья–то шутка. — Ты сказала им про таксиста? Что это было совсем не оно? — Да, я сказала им, — отворачиваюсь, чувствуя, как краснеют щёки. Конечно, я рассказала им про него, но про то, что он заставил кончить меня — промолчала. — Собирайся, сегодня и все последующие дни ты ночуешь у меня! — Погоди, а как же моя работа? Одну ночь я провести у тебя смогу, но вот последующие, думаю, что нет. Может, установим наружные камеры и сигнализацию? Один хрен я живу почти в лесу, и так подумывала об этом. Подруга хмурится, но после кивает и вытаскивает из шкафа мою спортивную сумку, закидывая в неё вещи. Бренда ещё раз всё проверяет, выкинув завтрак в мусорку, закрывая дверь дома. Я очень сильно надеюсь на то, что это чья–то злая шутка, я молю Бога об этом, потому что иначе умру от страха. — Я договорилась, завтра в обед приедут и всё установят, — сказала девушка, откусывая сэндвич. — Спасибо, надеюсь, хоть так я смогу чувствовать себя в безопасности. — Я не понимаю, как этот извращенец мог зайти к тебе? Ты точно заперла дверь? — Точно, я же тебе сказала, — выдыхаю я, подтягивая к себе стаканчик с кофе. Мы заехали в мою любимую кофейню, чтобы позавтракать и попытаться прийти в себя. Я прекрасно понимала, что ситуация выходит из–под контроля и следующим моим шагом было съездить в отделение полиции и написать заявление, знаю, что результатов это не даст, поскольку неизвестный ничего не украл, но проник на частную территорию. — Почему полицейский, который был у меня, не снял никаких отпечатков? — поинтересовалась я, откусывая кусочек круассана с красной рыбой. — А где эти отпечатки искать? Если он проник к тебе в квартиру, то уверена — он не глуп и использовал перчатки, — выдала Бренда и выдохнула. — Сегодня я взяла на работе отгул, так что проведу весь день с тобой. — Надо будет заехать в полицию и написать заявление, мне до жути страшно, до сих пор мурашки по коже от произошедшего. — А таксист? Ты говорила, что не заказывала машину, помнишь какие–то отличительные знаки? — Помню марку автомобиля и цвет, а также время, когда мы с тобой вышли из бара. На камерах должна быть видна его машина и номера. — Отлично, значит сейчас едем ко мне, чтобы привести тебя в порядок, а после сразу в отделение. Я киваю и мы с Брендой выходим из кофейни, приезжая к ней. Квартира подруги мне нравилась: просторная, светлая и уютная. Она не была огромной, но наставленных вещей и шкафов не было, никаких лишних мылящих глаз предметов. Я прошла в гостиную и упала на диван, кидая свою сумку рядом, подруга поспешила в свою спальню, закрыв окно, а после вернулась и кинула в меня полотенцем. — Прошу, помойся, иначе соседи подумают, что у меня в квартире труп. Я смеюсь и показываю ей язык, спеша в ванную комнату. В другой обычный день я бы провела под душем не менее часа, наслаждаясь тем, как вода смывает с меня остатки похмелья, но сегодня я максимально быстро намылила волосы и тело, выбегая из душевой кабины. Бренда ждала меня на кухне, налив себе новую порцию кофе, и я обмотала тело полотенцем, выходя к ней. Подруга что–то внимательно читала на своём планшете и я заглянула ей через плечо, наблюдая за тем, как она перескакивает с ссылки на ссылку. Лучшее качество Бренды — поиск информации, и сейчас, я полагаю, она занималась именно тем, что искала что–то про попадания в дома. — Ты точно всё мне рассказала? С чего это вдруг он решил ворваться в твой дом? — С чего такой вопрос? — За тобой никто не следил? Не было каких–либо подозрительных людей рядом с тобой? Я прищурилась, на ум никто не приходил, только тот парень в психиатрической больнице, но она, мать вашу, психиатрическая, там и не такой контингент водится. Как–то раз у меня был подобный случай с пациентом оттуда, вот только он не врывался в мой дом и не представлялся таксистом, а наблюдал из окна своей палаты не отводя взгляд. Это был старик, который в последствии умер от болезни. И тот парень просто наблюдал, ничего не говорил, ни делал, думать на каждого, кто на меня так смотрит, это как ткнуть пальцем в небо. Я покачала головой, принимая из рук подруги кружку с кофе. Она заблокировала планшет и тяжело выдохнула. За время, пока я была в душе Бренда переоделась, теперь на ней был не классический серый костюм, а спортивные штаны и укороченная футболка, открывающая вид на её пупок с пирсингом, но волосы по прежнему собраны в строгий пучок. Мы собрались достаточно быстро и теперь направлялись к отделению полиции. Бренда хотела пойти со мной, но я её отговорила, решив, что не стоит брать её с собой в участок. Передо мной сидел офицер, нахмурившись выслушивая меня, он потёр глаза, явно сгоняя с себя остатки сна и протянул мне бланк заявления. — Вы уверены, что это было в это время? — спросил мужчина, всматриваясь в камеры видеонаблюдения. — Да, я точно помню, что посмотрела на дисплей телефона и запомнила его. — Я не хочу вас расстраивать, но в это время вас и рядом с баром нет. — В смысле?! — вскрикнула я, вскакивая и приближаясь к монитору настолько близко, насколько это возможно. — Мы точно вышли с подругой в это время. Мужчина озадаченно посмотрел на меня, после чего перевёл взгляд на заполненный мною бланк и взял его в руки, читая написанное. — Миссис… — Мисс, — поправила его я и он кивнул. — Мисс Амаринис, мы проведём дополнительное расследование, приобщив ваше утреннее сообщение к заявлению, но я не обещаю вам быстрых результатов, если они вообще будут. — Сколько на это уйдёт времени? — Минимум три месяца, — выдал мужчина, и видя моё негодование тут же добавил. — Мы постараемся найти хоть что–то, но в таких ситуациях это не даёт результата. — Были ли трупы в таких ситуациях? — зло кинула я и несколько человек посмотрели на нас. — Если были трупы, то были и улики, а здесь всё чисто, нам не за что пока зацепиться. Я не вижу даже подъезжающей к бару машины, а вы сами понимаете, что чёрных автомобилей на дороге море. Я выдохнула, откидываясь на спинку стула, прекрасно понимая, что офицер прав. — Запишите мой номер телефона на всякий случай, если что–то произойдёт позвоните мне. Кивнув, я встала и вышла из здания, тут же садясь в машину к Бренде, зло хлопнув дверью. Пересказав ей всё, что произошло, подруга выругалась и завела мотор, направляясь к бару, на парковке которого я оставила свою машину накануне. — Азалия, мне нужно отъехать на работу, забрать кое–какие документы к завтрашней встрече, справишься здесь сама или мне остаться с тобой? — Нет, езжай, встретимся у тебя. Девушка поджала губы, сжав мою руку в знак поддержки и уехала. Как такое возможно, что на камерах не видно того, как мы выходим и я сажусь в машину? Голова гудела от мыслей и я тряхнула ею, усаживаясь в свой автомобиль, кидая сумку на заднее сиденье и пристёгивая ремень безопасности. Кинув взгляд на панель передач, чтобы понять, сколько бензина осталось, я замерла, проглатывая страх, который камнем упал и потянул все внутренности вниз. На ней лежал сухой бутон нежно–розовой азалии и записка, взяв которую я с дрожью открыла, нервно пробегаясь глазами по строкам. Цветочек, если ты находишься в квартире 1783 на Ливин Стрит — это не значит, что я не смогу приготовить тебе завтрак и там.