Загадай желанье...

8 октября

Рядом с нашей квартирой ещё одна есть, однокомнатная, у нас общий «карман» — так называют небольшой коридор, отделяющий наши квартиры от подъезда. То есть, сначала мы из подъезда открываем дверь в этот «карман», а уже в нём находятся двери в нашу квартиру и соседнюю. На коммунальной квартире такого не было, там сразу из подъезда дверь в квартиру была. Эта квартира с самого начала пустовала. Соседки в домоуправлении выяснили, что квартиру дали геологу, сейчас он в тайге, и когда вернётся, неизвестно. Папа тогда сказал, что странно это — не молодой семье квартиру дали, а одинокому мужчине, который, к тому же, в ней и не живёт. А позавчера сосед вернулся из тайги и сегодня сам пришёл знакомиться. Зовут его Дар Виленович, ему тридцать два года, коренастый, волосы светлые-светлые и борода густая, а глаза хитрые, но добрые, зелёные. Имя у него необычное. С отчеством понятно, а вот имя — забавное, особенно с фамилией если: Волков Дар. Родители тоже его об этом спросили сегодня. — Муж моей матери ушёл на фронт добровольцем в первый же день войны. Она ждала ребёнка, но не смогла его выносить, — начал рассказывать сосед. — Пережить это маме помогла свекровь, которая говорила, что когда вернётся с войны Вилен, у них будут ещё дети. Но в сорок четвёртом пришла похоронка. Свекровь, узнав о смерти сына, умерла от сердечного приступа, — кажется, и Дар Виленович, и мама с папой совсем забыли, что мы с Любой тоже слушаем его рассказ: — Мама похоронила свекровь, вещи её разбирать стала, хотела по соседям хорошие раздать. Среди них нашёлся странный медальон, — я насторожилась. — Мать потом рассказывала: примерила, говорит, смотрю, какой он красивый, клевер зелёненький, цепочка серебряная, сам блестит… и думаю: «денег стоишь немереных, поди, а что в тебе такого? я бы и тебя, и всё отдала, чтоб у меня хоть ребёночек был, а что у меня есть?» Легла спать, а ночью проснулась от детского плача, думала — померещилось. Ан нет — прямо среди комнаты ребёнок, в кроватке, с пустышкой, игрушками и даже набором ползунков»… — Чушь! — не выдержал папа. — Дар Виленович, так же не бывает! — Сам знаю, — развёл сосед руками. — Но сколько мать не выясняла, откуда я взялся, так и не нашла никаких следов. Вот и назвала меня Дар, вроде как я ей подарен был. Ей позволили усыновить меня, в войну сирот было много, и вдов бездетных тоже… — А медальон? — не вытерпела я. — Медальон? — удивился сосед. — Ах, да… Мать никому его не отдала, хотя и сама почти не надевала. Вот перед смертью только, когда этот дом строила — я ведь говорил, что она работала маляршей в бригаде, строившей этот дом? Нет? Ну, вот теперь говорю. Вот тогда она его надевала, а однажды пришла без него. Сказала, что потеряла. И в январе вот умерла… — В январе, — эхом повторила я. — Двадцать четвёртого, — вздохнул Дар… Игорь… Точно, Игорь! Светловолосый, зеленоглазый… Всего на четыре года младше мамы. Нет, нет, этого не может быть! Невозможно! Хотя… если он сохранил те игрушки или есть хотя бы фотокарточки… Я должна убедиться.