Загадай желанье...

4 мая

Неделю ничего не писала в дневник. Всё, что раньше могло показаться важным, теперь кажется такими мелочами, что и упоминать смешно. Даже, стыдно признаться, первомайская демонстрация. Начались каникулы, а с ними и май — последний «деньрожденный месяц» нашей семьи, как говорит папа. У них с Любой дни рождения в конце месяца будут, а у Игорька сегодня… был бы. Мама, помню, когда из роддома выписалась, всё шутила, что он должен был в тот же день родиться, но решил «пересидеть» недельку, чтобы в разные с сестрёнкой дни праздновать. Теперь он вообще ничего праздновать не будет. Я пришла к выводу: в исчезновении Игорька замешаны неизвестные, мистические силы. Позор в такое верить пионерке, а как иначе, если разумного объяснения нет? Может, моё злое желание услышал какой-нибудь джинн, вроде старика Хоттабыча, и зачем-то выполнил? Но почему он не отменил это желание, когда я просила братика остаться? — Надька! Я тебе кричу, кричу, а ты словно не слышишь! А я и правда не слышала, сижу в парке на скамейке, задумалась обо всём этом. Обернулась — Дора Синицына ко мне бежит. Мы с ней и Федькой так и учимся в одном классе, но общаться стали меньше, чем когда в одной квартире жили. Синицыны — семья неблагополучная. Мама Федьки с Дорой, тётя Зоя, часто была пьяной и водила к себе в комнату мужчин, они там сильно шумели, иногда даже по ночам, и будили Верочку с Игорьком. Мужа у тёти Зои не было, и я не знаю, куда делся папа Феди и Доры. Схватила я Дору за руку и разревелась, словно плотина какая-то прорвалась. Я же всю эту неделю не плакала, а тут вдруг раз! — и заревела как детсадовка, громко, с подвываниями и всхлипами, да так ей всё и рассказала. — Скажи, ты думаешь, я сошла с ума и всё это выдумала? — спросила я её, успокоившись. — Но я помню, помню! Единственная в семье, — сказала и смотрю на Дору. А вдруг она сейчас ответит, что тоже его помнит. Но Дора молчала, глядя на меня. — Ну, такое выдумать это прям фантастом-писателем только быть! — присвистнула она, совсем по-мальчишески. — Подожди! Сеньку помнишь? — я кивнула. Их с Федькой старший брат, уже совершеннолетний, жил отдельно, и вроде связался с бандитами. А Дора продолжила: — У него знакомые среди цыган есть. И там одна гадалка. Пошли к ней, пусть скажет, был ли у тебя брат и где его искать. Только деньги нужны, — она деловито посмотрела на меня. — Есть? — Есть кольцо, — сказала я. — Бабушкино, — и показала подарок. — Ну, не знаю… — протянула Дора, а потом тряхнула головой. — Ладно, пошли! Добирались мы долго — сперва на автобусе, потом ещё пешком, на самую окраину города. Там ещё стояли бараки, которым ещё не подошла очередь на снос. Я никогда в таком месте не была. — Вот. — толкнула меня вперёд Дора. — Это Ромала. Ну и красивая же она была! Волосы и глаза чёрные-чёрные, сама смуглая, будто только с юга приехала, и всего на пару лет старше нас. — Зачем пришла? Я кольцо сняла, протягиваю, а сама про Игорька рассказываю. — Я сумасшедшая, да? Я всё выдумала? — Нет, — покачала Ромала головой. — Идём. Мы вошли в барак, в какую-то комнату, где только круглый стол был, два стула и кровать. Ромала достала карты с какими-то странными рисунками, разложила их на столе… — Ну, что? — На тебе вещь. Сильный амулет на удачу, чтоб всё, чего ни пожелалось, сбылось. Не для тебя сделан, но тебе достался. Он всё и исполнил. — Как? — ухватилась я за спрятанный под платьем медальон. — Тебе того знать не надо, — усмехнулась Ромала. — Просто знай: ты желаешь — он исполняет. — Но я не хотела… — А сказала, что хочешь. Откуда амулету знать, на самом деле ты чего-то хочешь или просто со злости или глупости крикнула? — Но я потом сказала, что не хотела, — прошептала я. — Значит, неотменяемы озвученные желания, — равнодушно произнесла Ромала. — А если я его выброшу? — Тогда он ничего исполнять не будет. Но и сделанного вспять не повернёт. Будет лежать пустой безделушкой, а попадёт в чужие руки — посчитает того человека вором и несчастья на него посыпятся… Я вспомнила, что Люба жаловалась на невезение, когда надевала медальон. — Но я его нашла, значит, он кому-то до меня принадлежал! — упорствовала я. — А ты уверена, что этот кто-то жив? — усмехнулась Ромала. — Можете помочь мне заставить работать его вспять? — прошептала я. Ромала смотрела на меня долго, пристально. — Могу поискать, — сказала она. — Но не обещаю, что найду.