Тени и птицы

В углу, куда Мириам еще не смотрел, звякнули цепи. Бросив взгляд в сторону звука, в горле встал мерзкий комок от страха. Там, словно сломанная кукла, висел Ригель. Цепи тянулись от потолка, держа руки вытянутыми вверх. Вокруг него были расставлены свечи, мерцающие фиолетовым пламенем. Такие же, еле заметные, нити тянулись в центр его оголенной груди от этих огоньков. Тело висело безвольно, дыхание было тяжелым, а лицо исказила гримаса боли. Парень окликнул друга, но тот никак не среагировал, сейчас он был где-то не с ним. Не вынося такого вида всегда сильного волка, Мириам вознамерился что-то сделать. На ум пришла единственная идея – попробовать вскрыть замки на запястьях когтями. Это болезненно, но однажды Ригель учил его и этому, знал, что передряги бывают разные, когда еще совсем ребенком, маленьким и хрупким, возомнил себе, что хочет стать путешественником. Тогда котенок обладал лучшей гибкостью, справился с задачей и был очень доволен собой. Сейчас же он испытывал сложности в таком изгибе запястья, не то, что просунуть коготь в замочную скважину. Провозившись полчаса кот услышал болезненный стон со стороны Ригеля. Мир опустил ослабевшие руки, на глазах навернулись злые слезы, и он посильнее приложился затылком о каменную стену. Кот чувствовал себя совершенно никчемным: он явно настоял на путешествии с Ткачем, не смог помочь в бою, затащил их в эту чертову ловушку каких-то злобных тварей, и из-за всех этих действий его друг, наставник сейчас висел и словно терял жизненные силы. Мириам, зажмурившись, начал проваливаться в вязкое болото своего сознания, думая, что это помещение станет их могилой, где он никогда не сможет увидеть мир, извиниться перед мамой, вновь увидеть фиалковые глазки маленькой сестрёнки, покрепче обнять Ригеля и сказать, как он ему дорог. - Эй, Высочество. - голос был хриплый и тихий. – Ты справишься. Кот дернулся как от удара и во все глаза уставился на своего друга, на него смотрели в ответ. Лицо было изученным, но сейчас глаза излучали тепло и веру, веру в него, такого маленького и бесполезного кота. Ригель обращался к нему по этому прозвищу так давно, когда хотел развеселить и ему это всегда удавалось. Вот и сейчас, Мириам по-глупому улыбнулся, глубоко вздохнул и поверил, возможно не в себя, но он всегда доверял своему волку. Кивнув ему, белокурый с остервенением стал бороться с замком. Он не знал сколько прошло времени, один коготь был сломан, из-под другого сочилась кровь, запястья ныли, но наконец послышался долгожданный щелчок, оковы с легким звоном стукнулись о пол. Аккуратно разгибая затекшие конечности, кот поднялся на ноги, и вспомнил, что еще чувствовал, как его сковывала магия. Именно в этот момент в окошко влетела уже знакомая призрачная птица с какой-то травинкой в клюве. Покружив, она приземлилась на запястья, все еще расположенные за спиной, и начала будто что-то плести вместе с вязью магии. В следующим миг синица взмыла под потолок, а руки оказались свободны. Слов благодарности уже не осталось, Мириам лишь поклонился этому созданию. Птица в ответ добродушно прощебетала и подлетела к свечам, задувая их взмахами крыльев, нити магии пропали и Ригель облегченно выдохнул. Мир бросился срывать кандалы с друга. Стоило опустить обессиленного волка на землю, за дверью их темницы послышались звуки.