Выжить, чтобы вернуться

Глава 57 Милан Я ждал лифт, который застрял и никак не поднимался, я уже подумал спуститься по лестнице, как он открылся, и я со вздохом облегчения поехал вниз. Все, смену отпахал, можно и домой. В свою квартиру, где меня никто не ждет. Прошел почти месяц, как мы расстались с Оником. Может я был и не прав, надо было заботиться лучше, уделять больше внимания ему, но он совершенно не хотел меня слушать, его капризы и истерики я терпел ровно до одного момента, пока он не сделал аборт. Я не мог больше держаться за эти больные отношения. Он съехал с квартиры, вроде даже уволился и уехал к своим родителям. Я решил вычеркнуть его из своей жизни. Я не хочу больше знать его, никогда не думал, что первая любовь окажется такой сложной и болезненной. В последние дни мне даже не хотелось возвращаться домой, я старался взять дежурства, подработку, да, что угодно, лишь бы не идти домой и не выслушивать его плачь и упреки. После его ухода я не мог никак поверить, что все закончилось и вздрагивал от любого шороха, опасаясь, что ворвется в комнату омега и начнет кидаться обвинениями. При том, что мои проблемы с семьей и умершим братиком его не волновали совсем. Он просто эгоист. В своих размышлениях я и не заметил, как добрался до дома. Дома было чисто, уютно и спокойно, все так как я и оставлял до этого. Приняв душ, я принялся за готовку. В семье было совсем сложно. Папа отказывался принять смерть Майя. Он стал отстраненным от всего, похудел, на работу практически забил, глаза его пустые, мне казалось, что жизнь его остановилась на том моменте, и он не хочет двигаться дальше. Отец Торез пытается его вытащить, но ему самому не легче, потерять младшего ребенка и еще не родившегося было тяжелым испытанием. Как мы прожили все это я и сам не понимаю, но особенно болезненно перенес Натан, он винит себя, он съедает себя, его попытка суицида, его вечно опухшие глаза на мокром месте, отстраненность все это пугало до последнего времени, в последний раз на со звоне глаза его блестели, появилась тяга к жизни, сначала я обрадовался, что он начинает жить, а потом даже испугался, не сошел ли он с ума. Надо бы с ним встретиться, пусть пройдет обследование, посмотрим все показатели. Ужин оказался плотным и вкусным, убрав за собой кухню я направился в спальню. Смена была сложной и вымотала меня полностью. Я уткнулся в подушку, пахло Оником, столько времени прошло, а запах так долго держится, так приятно было засыпать, я прекрасно понимаю, что так нельзя, но для облегчения души и хорошего сна мне просто необходимо было чувствовать его запах. Когда он пройдет, я постараюсь свыкнуться, но не сейчас, сейчас меня так манит его запах, так возбуждает. Я оттянул резинку и проник рукой в трусы. Член уже стоял, от одного его феромона, я моментально возбуждался, но после спокойно засыпал. Рука интенсивно работала, я блаженно стонал и представлял Оника, все-таки любовником он был страстным. И еще этот феромон просто сводил меня с ума, раньше я даже представить себе не мог, что его запах станет так важен для меня. После разрядки, я сменил постель и трусы и просто вырубился. Сквозь сладкую дрему я услышал сигнал сообщения на крин. Приоткрыв один глаз, я увидел сообщение. Это был Дин. Его игнорировать я не мог. Дин: «Дружище, как дела?» Я: «Все хорошо, с работы недавно вернулся, собрался спать. Ты как?» Дин: «Да тоже хорошо. Работы выше крыши. Есть кое какие новости, так что надо встретиться. Когда сможешь?» Я: «Ну, завтра смогу. скажи тело нашли?» Дин: «Нет, но тоже имеет дело к этому. Подъезжай с утра» Я: «Хорошо. До встречи» Закрыв крин я вздохнул с облегчением, не нашли. Это успокаивало, может это и к лучшему. Пусть он будет живой, но трупа я не хочу. Я прекрасно понимаю, что это совсем не выход, но другого я ничего не могу придумать и просто плыву по течению. Утро началось с богатого белком завтрака, я уплетал за обе щеки и читал новости. На крин прилетела сообщение от Дина с местом и временем о встречи. На ходу допивая кофе я вылетел из дома. Утреннее солнце работало на полную катушку. Духота и зной был просто нетерпимым. В машине включив кондиционер я помчался на встречу. Дин прибыл одновременно со мной. Мы заказали прохладительные напитки и Дин сразу заговорил. - Ты, прости, времени мало, поэтому начну сразу. Нам удалось выяснить, что действительно парня твоего брата Аарона накачали и изнасиловали. Май исчез на следующий день. - С чего вы это решили? - Мы пробили время его местонахождения все это время. он был в лесу. Обходя за день просто гектары леса, почти с неделю, как будто что-то ищет, или кого-то. Понимаешь? - Вполне. Получается Май сбежал и прятался неделю в лесу? - Получается так. Но еще мы точно нашли улики подтверждающие, что этот самый альфа Аарон убил этих двоих, своих насильников. - О, как. Получается он не такой белый и пушистый. От него бегал Май, он убийца. Может и наркотой его не накачивали и все куплено? - Все может быть, но с наркотой вроде все точно. Да и состояние у него действительно было тяжелое. Изнасилование было. И может пришел себя и убил их в порыве злости. И потом действие этого наркотика вызывает у альф ментальную силу агрессии, они начинают крушить все вокруг. Может и Май увидел его таким и сбежал от страха. Он то не знает как действует этот препарат. Версий много. Ответов нет. говорить он не хочет. Да и не подпускают к нему. Дали запрет. - И, что теперь. Ты же говорил про улики. Они же есть? - Да ничего. Дело закрыли, улики исчезли. - Откупились значит. - Верно. Свалили все преступления на этих братьев, все очень быстро и без суда замяли. - А, как сам альфа? - Совсем плох. Ни ест, не пьет, не спит. Сколько он так продержится не знаю, но, думается мне, если обнаружат Майя мертвым, он тоже долго не протянет. Прости меня за такие слова. я все-таки надеюсь на лучшее, но все же я обязан строить версии и предположения. - Говоришь, что показывает к нему любовь? - Любит он. Мне так кажется. Он себя истязает. Словно наказывает себя таким образом. Пытается умереть. Значит знает, прости меня за эти слова, что Майя больше нет. А, может надежды не осталось, как вариант. Но вся это непонятная ситуация не дает мне покоя. Много прошло времени к тому же, а руки мне связывают и не дают пролить всю правду. - Чем аргументируют? - Якобы, пострадали дети чиновников, и передали в секретный отдел, но мне кажется просто откупились. Ну, или замешан, кто-то из власти. В общем мои руки связаны. Но верхушка наша взяла под контроль все эти дела. И самое главное закрыла доступ даже мне. Помнится мне, там несколько дел детей чиновников, остальные бедные студенты, шлюхи местных баров и глупые омеги, беты и альфа, мечтавшие подзаработать. Может я и не прав. Просто паранойя у меня. Но. Интуиция подсказывает, что не все здесь так как показывают. Нужно копнуть глубже. Но лопату забрали, а голыми руками много не накопаешь. И потом с чего начать? - Спасибо и на этом. Ты меня сильно выручил. Ты сейчас на работу? - Да. Пора бежать. - Если будут новости не забывай про меня. - Конечно. Он выскочил из помещения, а я долго еще сидел в размышлениях. Что-то мне не нравился момент с наркотиками. Что же там такого случилось, что Май сбежал. Чего он так сильно испугался. Или все-таки кого? Аарона? это ведь вполне хорошая версия. А, он его нашел и сбросил. На послании Аарона не было. Но ведь он мог угрожать. Нет. здесь точно, что тот не так. Пазл не складывался никак. Расплатившись, я набрал отца и все ему рассказал. Отец был сдержан, при разговоре глубокая межбровная складка показывала состояние отца. Он переживал и болезненно воспринимал всю ситуацию. Но молчать я тоже не мог, он все-таки отец. Может не стоит ему все рассказывать? По дороге домой я позвонил Муне. Она собиралась вернуться в Араиду, и помогала папе Алидану с работой. После ее отъезда папе будет сложно, но скоро начнется учеба, и она вынуждена будет переехать. Я себе и представить не мог, что же будет с родителями после отъезда студентов. После разрыва с Оником я даже подумывал переехать к родителям, в отцовский дом, но мне так нравилась моя работа здесь и перспективы были для роста. Загадывать не хотелось, но все же я решил, что действовать буду по обстоятельствам. - привет сестричка моя. - привет. Отдыхаешь сегодня? - угу. Чем занимаешься? - в ресторане у папы, документы просматриваю, счета, да и так работы много. Знаешь же столько возможностей упущено, ресторан просто еле выживает. - знаю. Спасибо тебе. Ты так помогаешь нам всем. Ты такая сильная. - мне просто ничего не остается. Я лучше здесь буду. Я не могу дома. Я прохожу мимо комнаты его и сердце ноет и болит. Я так по нему скучаю. Невыносимо терпеть, душа болит. - не надо, не мучай себя. я тоже скучаю, но что мы сделать можем сейчас. Ничего. Перестань убиваться и корить себя. отпусти ситуацию и просто живи. - я пытаюсь, Мил, правда пытаюсь, но это так сложно. Все напоминает о нем. - уедешь учиться и полегчает. - скорее всего да. А как же папа? Он в глубокой депрессии. Он целыми днями с фотографией Майя сидит в кресле и молчит. Плохо спит. Забывает помыться или переодеться. Надо как-то его вытаскивать. Я сначала думала, пусть выплачет всю боль. Начнет приходить в себя. но он уже и не плачет и не живет. Пустой взгляд, на работу не выходит уже шестой день. Я в панике. - совсем плохо. я подумаю, что же я могу сделать. Не переживай сильно. - спасибо Мил, я в таком отчаянии, ты не представляешь. Дома жизнь остановилась. - я все знаю и понимаю. Будем папу вытаскивать из депрессии. Что ни будь придумаю. Конечно, я и представления не имел, что делать, но Муну нужно было подбодрить. Она совсем раскисла. Папа пугал своими действиями. Раз сегодня выходной надо к ним. Я направился к своей машине, как увидел Оника, у меня из рук от неожиданности упали ключи, я наклонился подобрать их, а когда взглянул на то место где стоял Оник секунду назад, его не было. Я глазами осмотрел всю улицу, его не было. Галлюцинации или же он спрятался. Следит что ли? А, может показалось? Меня это насторожило. Не могло мне показаться. Для чего он следит? Он совсем что ли с ума сошел. Я быстро сел в машину и поехал к родителям. Всю дорогу я смотрел в зеркало, просматривая едет ли за мной кто, но ничего так и не заметил, решив, что скорее всего показалось. Дома у родителей действительно стало мрачно и безжизненно. Папа дремал в кресле. Такой худенький и бледный. Было ощущение, что кожа его стала прозрачной, синенькие венки просматривались отчетливо, широкая кофта, явно не по размеру, домашние штаны заляпаны и протертые до дыр в нескольких местах. Да, папу нужно было возвращать к жизни. - Папа, здравствуй. Папа вздрогнул, очнувшись ото сна и посмотрел на меня. взгляд его был действительно, как и говорила Муна пустым. - Милан, ты приехал? - Да, папа. У меня выходной, решил навестить вас с отцом, да и братьев тоже. — Это очень хорошо. Молодец, что приехал. Голос его звучал низко и очень тихо. Папа попытался встать, но с первого раза у него плохо получилось, но вторая попытка удалась. Я заметил, как дрожат его ноги. Это очень плохой знак. У отца не было сил. Я крепко обнял его, запах папы был очень слабым, я не мог уловить его феромоны. Нужно было решать что-то срочно. - Папа я голодный, есть что покушать? – я мило улыбнулся, делая вид, что голодный, прекрасно зная, что он просто не выносит голодных детей. - давай, что ни будь закажем. Сегодня плохо чувствую себя. - Ну, ладно. Я так хотел твоего супчика. Пойду приму душ, а ты закажи тогда. Куриный с лапшой. Да, чтоб понаваристей был. Так соскучился по твоей готовке. Папа махнул головой, а я направился в спальню. Да, дела обстоят еще хуже, чем ожидалось. Стоя в душе, я смывал с себя все мрачные мысли, на ходу придумывая, чем мы могли заняться с отцом, чтобы он не много забылся. Клин клином вышибает, надо попробовать подключить Майя. Я обрадовался своей идее. После обеда, этим и займемся. Наскоро обтерев тело, я переоделся и спустился вниз. Папа резал лапшу, а на плите кипел бульон. Сработало, папа готовит. На сердце сразу стало легче. Я тихонько подошел сзади и обнял его, прям как в детстве. Папа похлопал меня по руке и продолжил. Запахи вкусной еды наполняли наш дом уютом и счастьем. На запах спустился Вилен и Ким. - Брат, когда ты приехал? — вот только. Голодные? - Ага. Ты просто так приехал? Надолго? – Вилен засыпал меня вопросами. - Не совсем. Вечером уеду. У меня дело к родителям. -Что такое? – папа поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. - Я хотел после обеда поговорить, но ладно. Я все время думаю о Майе, душа болит, воспоминания только греет душу. Невыносимо жить просто, я по нему так скучаю. Вот я решил собрать все его фото, из-за них я к вам и приехал. – папа замер, братья тоже. Округлившиеся глаза говорили, что эта темя под запретом дома. Я решил сделать альбом. Хочу сам сделать своими руками. - Как это? - папа заинтересовался, что меня очень обрадовало. - я не хочу покупной альбом. Хочу каждую страничку создать сам. Нарисовать то, что с ним связано, описать каждое фото, где сделано и когда, что оно значило. Хочу заполнить каждую страничку надписью о нем. Чтобы он всегда был рядом со мной. Поэтому я приехал за фото и записать все истории каждого фото. Вы же мне поможете восстановить хронологию дней. - Да. – папа наклонился и стал тонко нарезать лапшу, что то, проговаривая под нос, но я сразу заметил легкую улыбку. Какое счастье, папа улыбнулся. Я закатал рукава и принялся за салат, тщательно нарезая овощи и зелень. Папа суетился возле плиты, Вилен и Ким как маленькие дети сидели и смотрели как проворно отец орудовал ножом. Я не думаю, что это был интересный процесс, просто они очень переживают за него, за его душевное и психическое состояние и стараются чаще находиться рядом. - Ким, где Лазарь? - Он с Ремом поехал за Муной. Уже скоро будут. Вернее, они сначала поехали в торговый центр, Рему нужно было купить медицинский халат, скоро учеба, просто я позвонил и сказал, что ты дома, вот они и за Муной поехали, чтобы вместе провести время. - Отлично, давно так не собирались. Я уже достал приборы на стол, папа расставлял закуски и напитки, когда в прихожей открылась дверь, это вернулись Рем, Лазарь и Муна. Раньше они бы, о чем-то спорили или весело верещали, но сейчас была тишина, только звук открывающей двери, и легкий топот. Все стали намного взрослее. И эта гнетущая тишина в доме становилась просто не выносима. Я решил, что надо всех подбодрить. Через несколько минут мы уже дружно уплетали суп, и я пытался со всеми как-то вести диалог. Но получалось очень плохо. Муна отвечала коротко, без подробностей, однозначно: да или нет. Что-то в этом роде. Рем витал в своем мирке и не включался в разговор. Ким старался изо всех сил, но все равно в доме стояла тишина, пустота, которая просто убивала всех. Папа с натянутой улыбкой помешивал суп в своей тарелке, ему не лезло совсем. Худое лицо, провалившиеся глаза, на теле не оставалось и тонкого слоя мяса, папа превращался в ходячего скелета. В когда-то веселом, красивом омеге кипела жизнь, счастье, теперь же здесь и в помине этого не было видно. Тяжелый взгляд, опухшие глаза, опущенные плечи, он даже стал сильнее сутулиться. Вскоре вернулся отец Торез, он старался держаться, но у него это тоже не очень получалось, глубокие морщинки пролегли на переносице, черные круги под глазами, видимо плохо спит ночами, конечно и работы много, не без этого. Весь вечер мы искали фото Майя и делали с ним альбом, под каждым фото мы подробно расписывали, когда это было и что происходило в кадре. Муна нашла фото, где Май весь в слезах и с яблоком в руках. Ему там 6 лет, он откусил яблоко и два его молочных зуба остались в мякоти яблока, увидев, что остался без зубов он испугался и долго плакал, его тогда еле успокоил отец Торез. Мы долго со смехом описывали это фото, папа даже прослезился. Ким склеивал альбом, прошивал его, делал кармашки, все остальные вдались в воспоминания. Просидев до поздней ночи, мы не сделали и третьей части, решив оставить на следующий раз. Все отправились по своим комнатам спать, а мы с отцом вышли на террасу поговорить: - Натан приезжал? - Приезжал. Обследование показало, что все с ним хорошо, и знаешь, что я тебе скажу, эмоционально устойчив. Блеск в глазах, спокойно принял лазерную процедуру на шрамы, стойко все перенес и поспешил уехать. Сказал, что будет приезжать каждый день. Ночевать не захотел. Отмазывался. И быстро уехал. Очень подозрительно. - Думаешь что-то скрывает? - Нет. Мне кажется он влюбился. - Что? Почему ты так решил? — Вот не знаю. Интуиция что ли. Он излучает эту любовь. Хочется, чтобы все так и было. — Это было бы просто замечательно. Это хоть как-то отвлечет его от плохих мыслей. Интересно кто это? Мы его знаем? С работы? - Не торопи события, придет время, и мы все узнаем. Но шифруется он так себе. У тебя как с Оником? - Так же. Как расстались, так больше и не виделись. - Сложно тебе, сын? - Пока сложновато, тянет к нему. Но, я держусь. С таким омегой просто невыносимо жить. Он не был таким раньше. Он был спокойным и уравновешенным. В нашей компании он был самым мудрым, на него всегда можно было положиться. - он был уравновешенным альфой. Понимаешь он играл или копировал с других поведение альф, вы просто не замечали. - Мы, были постоянно рядом, невозможно постоянно играть. Он поменялся сильно после беременности. — Значит гормоны на него повлияли, почему ты его не поддержал в такой момент. Почему оставил его один на один со своей проблемой. Он твой омега, ты за него в ответе, почему халатно относишься ты к партнеру. Отец заговорил строго и с укором, что мне очень не понравилось, от такого напора я даже соскочил с кресла. - У меня своих проблем было выше крыши, я не мог ему уделять столько времени, у меня брат погиб, как я мог и там и там быть. - Должен был. Он беременный. Ему тяжело. Ему страшно. Где его альфа в это время? - Ты считаешь, что я виноват. - Я не пытаюсь тебя обвинить, но альфы сильнее, омегам требуется забота и защита. Он не справлялся со своими эмоциями, может проблема у него была, как же поступил ты. Ты был занят своими проблемами. - Я пытался ему объяснить, отец, правда. Он был зациклен на совсем другом, ревновал, истерил. Он меня не слушал и не слышал. - Сын не горячись. Ты должен быть терпимее. У него тоже, наверное, были свои причины к таким поступкам. Если он тебе нужен, подумай, все ли ты сделал правильно. А, теперь давай спать, тебе завтра с утра в дорогу. Работу никто не отменял. Я направился в свою спальню. Лежа в постели, я стал обдумывать слова отца. А, ведь он совершенно прав. Я не думал о нем, я думал о своих проблемах. Может он просто не смог осилить эту ношу, он же не альфа, он же омега. Блядь. Я, что мудак? Я открыл крин и набрал Оника. Он ответил в ту же секунду. Весь заплаканный он злостно посмотрел на меня и проговорил: - Где ты? Какого черта ты не ночуешь дома? Оник находился в моей квартире, с трясущимися губами, весь в слезах и очень злой. - Я в доме родителей. Оник, что случилось? Почему ты сейчас у меня в квартире? - Я больше не могу. Я приехал, а тебя нет. Я жду уже 7 часов тебя, я голодный, я устал, у меня болит все, голова, спина, ноги. Мне хочется спать, но я не могу уснуть без тебя. – он уже истерил, плакал, кричал, требовал. Я быстро собрался и пока он выговаривал мне свои обиды, я уже мчался в свой город. Может отец и прав, надо во всем разобраться. Он наделал много глупостей, я не меньше. Попробую его успокоить. По дороге я заехал в ночной магазин и накупил готовой еды, фруктов и вина. В аптеке я купил лекарство и направился в свою квартиру. В крине я наблюдал как он, ожидая меня, начинает засыпать, конечно, уже был второй час ночи. Я тихонько вошел в квартиру и сразу направился греть еду. Накрыв на стол, я пошел в спальню, нужно сегодня все решить. В спальне свернувшись калачиком и обняв мою подушку лежал Оник. Я передумал его будить, тихонько раздев его я улегся с ним рядом. Он открыл глаза. - Ты дома? - Дома. Кушать будешь? Я привез еды. Она на столе. - Буду. Я с утра голодный. Я помог ему встать и повел его за собой. Не смотря на ночь, он действительно был голодным, он ел так быстро, как будто дня три ничего не ел. Запихивая в рот чесночный батон и клубнику он одновременно намазывал печеночный паштет на круассан с кремом. Мне поплохело. - Оник, не торопись и потом, не мешай продукты, тебя стошнит или диарея начнется. Не успел я и проговорить, как он понесся в туалет и его вырвало. Я гладил его по спине, помогая ему прийти в себя. - Оник, ты не сделал аборт? - Нет. как я мог? Я не мог отказаться от нашего ребенка. Он частичка тебя и меня. он самое любимое, что есть на свете. Я не смог. - Почему ты меня обманул? Я ведь так расстроился. Я так мечтал о нашем с тобой ребенке. -Правда, ты хочешь? - Хочу. Хочу тебя, ребенка, жить с тобой. Любить тебя. - А, как же ДИН?! Ты с ним был всегда рядом. Везде. - Он, мой друг. Просто друг. - Но он тебя обнимал. - Когда? - Я сам видел. - Ты следил за мной? - я не специально, ну сначала не специально, конечно, - Оник прикусил губу, потом облизал розовым язычком пересохшие губы и продолжил: - мне было просто любопытно с кем ты проводишь время. вот я за тобой, но честно я не хотел тебя обидеть, я доверял тебе, ну я просто - Ты, что приревновал? - Немного, он же альфа, а тебе они нравятся, я просто не мог соперничать с ними. - А тебе и не нужно? Я никогда и не любил альф. - Как? А, как же я? - А, ты омега. Был бы ты бетой я любил бы тебя все равно. И альфой и кем угодно. Пойми я люблю тебя, любым. Мне никогда не нравились альфы, никто, не один. Мне нравился только ты. И полюбил я только тебя. И никогда я не смотрел на других. - А, Дин, правда не нравится? - Ни грамма. Он одноклассник. Он хороший друг. Он помогает с делом брата. И все на этом. И потом, я скажу тебе по секрету, ему тоже нравятся омеги. На альф он и не смотрит. - Получается я просто изводил тебя ревностью. Я такой тупой. -Нет, ты не тупой. Ты самый мудрый и спокойный. Просто беременность сказывается на тебе. Это просто период такой. Как же я счастлив, что ты оставил нашего ребенка. Я так переживал. Я с ума сходил от злости. Я притянул его к себя для поцелуя. Но он отвернулся, не дав слиться нашим губам. - Что такое? Тебе неприятен я? - Нет. просто меня сейчас вырвало. Пахнет изо рта. Будет противно. - Глупыш, ты очень вкусный. Я готов вылизать тебя везде, что мне до запахов. Оник посмотрел мне в глаза, наверное, ища правдивость сказанных мною слов. Я притянул его к себе и поцеловал. Нежным, глубоким и чувственным поцелуем. Оник задрожал, он не просто дрожал от холода, он дрожал от возбуждения. Он стал тереться о пах и истомно стонать. Он хотел секса, я тоже безумно хотел. Подняв его на руки, я отнес его на кровать. Я целовал его лицо, шею, старательно вылизывая ключицу, он стонал и требовал большего. Содрав с него рубашку, я обомлел от этой красоты. Его грудь набухла и соски стали крупнее и потемнели. Я схвати зубами сосок, омега вздрогнул, и тут же обхватил меня за затылок притягивая ближе. Я стал сосать и вылизывать по очереди сосочки, гладить грудь. Он был прекрасен, обнаженный, с набухшими сосками, член его был в боевой готовности и выделял обильно смазку. Проверив пальцами анус и убедившись, что смазка обильная я вошел в него. Сладостный вздох коснулся моих ушей. Я, получив одобрение, резво стал в него вбиваться, не давая ему до самого утра уснуть. Примирение должно быть долгим и сладостным.