Зеркало

      В такие дни Егор ненавидел общепит по-особенному.       Утро начиналось спокойно. Быстрая работа кухни, небольшой поток гостей, всего пара столов на веранде – несколько дней назад Леонид с недовольным видом привёз нормальные, а вздувшиеся забрал обратно. Егор работал в смене с Ритой, чьё настроение с утра было особенно хорошим. Она часто смотрела на него, а когда он поворачивался в её сторону, надеясь, что, наконец, та объяснит, в чём дело, хихикала и убегала обратно в зал. В таком настроении прошло время до обеда.       Дерьмо пришло откуда не ждали. Во-первых, к ним завалился Сергей с каким-то незнакомым на лицо парнем, занял один из столиков и в целом вёл себя нормально, но стоило лишь Егору появиться в поле его зрения, как начался театр одного актёра. Это странное молчание, презрительные взгляды, закатывание глаз и перешёптывание с незнакомцем действовали на нервы. Егор высказался на этот счёт Ратмиру, когда они вместе вышли покурить – последний к тому моменту разобрал поставку хозки и дал себе перерыв, прежде чем заняться накладными.       — Я поговорю с ним об этом, — равнодушно заверил Ратмир, попивая фильтр рядом с нервно курящим Егором.       На работе они вели себя как ни в чём не бывало. Даже Егор призадумался: что, если всё произошедшее со дня корпората – реалистичный, но сон? В моменте, когда вслед за появлением Сергея началась какая-то нездоровая посадка, он начал ощущать себя лихорадочником. Голова кружилась от количества задач, на зуб попадались гости всё выёбистее, а на кухне один из поваров порезал руку – сильно порезал, так, что на время отдача блюд застопорилась. Привыкшие получать свои завтраки за десять минут начали возмущаться, какого чёрта еда готовится целых двадцать и больше. Егор бы им с радостью рассказал, сколько приходится ждать блюдо в том сетевом ресторане, где он работал свои первые официантские месяцы, но решил воздержаться. Контингент всё равно иной.       Ратмир вышел им на помощь: успокаивал гостей, встречал новых, помогал убирать столы и выносить блюда. То, каким гневным и спокойным менеджер умел быть одновременно, искренне восхищало, и временами Егор витал в облаках, причём весьма конкретных – любовался тем, как качаются от резких движений локоны Ратмира. Из-за этого пару раз накосячил, забив не то блюдо. Кухня, потерявшая одного повара, за это спасибо не сказала.       В беготне с грязной посудой, в путанице с заказами, в разговоре с леди, которая просила убрать из блюда чуть ли не половину ингредиентов, а потом жаловалась, что то вышло слишком пустым, Егор начал чувствовать себя будто в трансе. Что-то происходило, а он делал, и как-то день шёл, час за часом в лютой запаре, возникшей по щелчку пальцев.       Особенно отличилась веранда. Что за народ выбирал расположиться подле окон «Роберта»! От быдла до карикатурных персонажей из произведений отечественных классиков. Егор устал обращать на них внимание и молча выполнял свою работу. Принять заказ, вынести блюда, рассчитать, убрать посуду – повторить.       Однако в один момент за первым от входа столиком устроился такой персонаж, которого даже Егор с его состоянием «официантского потока» не смог переварить.       — Мне эт-та, — крупный мужчина с густой бородой развалился на маленьком уличном стуле, и Егор не в шутку задавался вопросом, как он не падает. — Английский завтрак и кофе.       — Какой кофе? — уточнил, забивая заказ в телефоне.       — Обычный.       «Блять, сука».       — Американо? Эспрессо? — он звучал абсолютно равнодушно и выглядел так же, смотря на гостя с каменным лицом.       — Да какой-нибудь, что мозги ебёшь?       Егор не обратил внимание, что гость перешёл на мат. Забил американо и, молча забрав меню, двинулся было к двери, но увидел, как мужчина достаёт сигарету:       — За столиками нельзя курить, — предупредил Егор максимально отстранённо.       — Ладно-ладно, иди уже, — отмахнулся мужчина, но сигаретку изо рта вынул, положив на стол.       Егор громко хлопнул дверью. Не специально.       На минут двадцать он о нём забыл, оказавшись втянут в решение вопроса с не тем вынесенным блюдом – по его вине, второй раз за день, а вспомнил, когда Рита, отнеся на веранду заказ, вернулась бешеная, зло сведя брови к переносице:       — Ты говорил этому долбоёбу, что курить нельзя? — спросила она громким шёпотом, тронув Егора за локоть.       Он мгновенно понял, о ком речь.       — Да, — ответил не менее зло.       — Пиздец! Он там дымит во всю, вторую скурил, первый бычок у него на столе лежит под локтем, — Рита повертела пальцем у виска. — Я ему сказала, что так нельзя, но он отмахнулся, хз, делает вид, что не слышит… пойти наорать на него?       — Забей, я разберусь, — Егор не знал пока, правда, как, но, подтолкнув Риту в сторону кухни, вышел со стаканом латте на улицу, неся за крайний стол.       И впрямь. Мужик, нанизав на вилку одну из двух колбасок английского завтрака, сидел, развалившись, и курил. Дым от сигарет несло ветром назад к другим столикам, и гости, впрочем, довольно скромные, чтобы сказать об этом вслух, недовольно морщились. Становилось пасмурно. Егор знал, что дождя не будет, а было бы славно.       Идя обратно вдоль столов и собирая грязную посуду в одну руку, он смотрел в спину мужика, продолжавшего довольно покуривать. Зрелище было раздражающим: сальные волосы с залысиной, густая борода и усы, в которых застревал жир, кожаная куртка до колена с протёртым расхлябанным поясом. Егор не знал, что происходило с его мимикой, но чувствовал, что все мышцы лица словно стянуло плёнкой.       — Я вам уже говорил, здесь нельзя курить, — произнёс Егор ещё раз, встав достаточно близко к мужику, чтобы тот не смог сделать вид, будто не заметил.       — Да-да, прости, дружище, — он потушил окурок о стол и отложил в сторону, как и первый. — Нервный денёк, понимаешь?       Для Егора это было последней каплей.       Он промолчал. Ушёл внутрь, сгрузив грязную посуду на мойку. Проходя мимо столика, где Сергей пил кофе со своим приятелем, бросил в их сторону гневный взгляд. Конечно, коллега подумал, что это из-за него Егор вдруг впал в ярость в виде недобро горящих глаз. То было не так. Слишком много Сергей на себя брал и слишком многое о себе мнил, судя по всему, но сейчас не до того.       Егор вышел на улицу, вдохнув свежего воздуха – и дурацкого дыма, ведь гандон принялся за третью! Поймав официантский взгляд, мужик невинно пожал плечами, мол, ну, что поделать, и запрокинул голову вверх, довольно выдохнув целое облачко дыма, улетевшего в лицо девушки, пьющей кофе за его широкой спиной.       — Я вам, блять, сколько раз повторил? — рявкнул Егор, подойдя к мужику вплотную. — Здесь…       Сделав акцент на слове «здесь», он вырвал сигарету из мясистой руки и, показательно повертев её, закончил:       — Нельзя курить.       С этими словами он опустил её прямо в английский завтрак, потушив о соус и плавающие в нём дроблёные орешки.       Отойдя от шока, мужик начал орать ему вслед, но подняться не смог – запутался поясом куртки в хлипком стуле. Егор хлопнул дверью едва ли не в два раза громче прежнего и, не замечая ничего, кинулся на задний двор – выдохнуть.       Там он сел прямо на асфальт подле каменной оградки. Хотел покурить, но при взгляде на сигарету его пробрало ещё большей волной злости. Захотелось вернуться и макнуть ублюдка мордой в испорченный окурком завтрак, а потом...       Егор не сразу заметил, как сильно тряслись руки. Потрогал шею с той стороны, где обычно от напряжения вздувало вену – ага, родная, на месте. Надо было возвращаться. Там запара, Рита одна не справится, а Ратмиру придётся разгребать за ним дерьмо с этим выблядком!       Силой воли Егор заставил себя подняться и, справившийся с тремором, кинулся на кухню. Разнёс несколько блюд по столам, не обращая ни на кого внимание, и краем глаза действительно заметил Ратмира, стоявшего подле первого столика и слушавшего мужика с презрительно-горделивым выражением лица. На секунду их взгляды пересеклись. Егор слегка покраснел – ему стало, вот это да, стыдно. Не за поступок, а за то, что его выходка скажется на Ратмире, ведь тот за всех них ответственен, ему и выслушивать свыше.       — Что случилось? — удивлённо спросила Рита, заметив, как Егор, вбивая заказ, прячет лицо в ладони.       — Я его сигарету о тарелку потушил.       — Чё?!       — О тарелку, говорю, поту…       — Я расслышала! — Рита прикрыла рот, оглядываясь по сторонам и, вдруг схватив Егора за локти, радостно прошипела: — Ох ты… Молодец! Туда его! Правда… правда надо будет разобраться теперь… но как же хорошо!       — Меня уволят, да?       — А мы посмотрим, — Рита подмигнула ему и, напоследок потрепав за рукав футболки, бросила, убегая на мойку: — Не загоняйся раньше времени!       Егор промолчал. Обернувшись, заметил, с каким интересом за ситуацией наблюдает Сергей. Может, он не слышал разговора, но точно видел выходку, ведь сидел буквально у окна, за которым это всё произошло. Впрочем, оставалась надежда, что он остается в стороне.       Чем дольше Ратмир стоял там, тем тревожнее становилось. Приходилось параллельно мотаться и работать, так что в какой-то момент Егор отпустил ситуацию и просто принял, что сделанное не воротишь. С удивлением отметил, вынося напитки во второй зал, что Ратмир на улице протягивает куряке-мужику терминал и тот, пусть и неохотно, но прикладывает карту. Он чуть не уронил чашку с капучино, осознав это.       — Егор, — с ходу рявкнул Ратмир, вернувшись в первый зал «Роберта» с улицы. Тот уже был готов и стоял подле айки, спрятав руки за спиной, как нашкодивший пятиклассник.       — На пару слов, — Ратмир мотнул головой в сторону чёрного хода. — Рита, справишься?       — Да, уже полегче, идите.       И вот он снова здесь. Едва дверь захлопнулась за ними, едва Егор успел повернуться, чтобы сказать хоть слово, как Ратмир вцепился всеми десятью пальцами ему в шею и принялся шутливо душить.       Поначалу Егор испугался, что тот всерьёз, но через пару мгновений хватка ослабла и Ратмир отступил на несколько шагов в сторону, сложив руки на груди. Сделал вид, будто этой маленькой странности не было, а Егор, потирая шею, растерянно улыбался, разглядывая его хмурое лицо. Переживания отошли на задний план, и несмотря на то, что менеджер выглядел крайне недовольным, было что-то в его взгляде и позе, что дарило обещание на лучшее.       Молчание из «обещающего» начало обращаться неловким, и Егор, спрятав руки в карманы джинсов, принялся разглядывать носки убитых кроссовок. Злоба, вспыхнувшая в нём с такой силой, пропала, стоило ощутить хватку Ратмировых рук. С дурацким для себя рвением Егор подумал, что было бы здорово, если бы концом его жизни, сейчас или через несколько десятков лет, был именно Ратмир. В любом проявлении – ножом, полётом с крыши, поездом или же болезнью, но чтобы именно он был последним, что Егор увидит.       Эти странные меланхоличные мысли были настолько бредовы, что Егор сразу отмёл их, в надежде, что никогда и не вспомнит, однако перед глазами начало мутнеть, будто его действительно удушили до смерти.       — Едва догадываюсь, что происходит в твоей голове, — произнёс Ратмир строго, будто назло, и добавил, презрительно хмыкнув: — Хорошо, проехали. Я разрулил ситуацию.       — Уволишь меня? — спросил Егор, впрочем, будто уже был готов.       Ратмир откинул голову назад, чтобы локоны не лезли так сильно в глаза, и вздохнул:       — Этому, разумеется, пообещал.       — А на деле?       Менеджер, скрестив руки на груди, о чём-то думал, внимательно разглядывая его. Егор успел привыкнуть к этому, а потому уже не нервничал, даже наоборот. Оставалось ждать. На улице гулял приятный майский ветер, несмотря на пасмурную погоду без желанного дождя. «Попугаев двор» был тих и привычно пуст. Хотелось говорить вовсе не о тупом мужике с сигаретами, а о чём-то большем. Забыть о работе и о том, что здесь они продолжают делать вид, будто ничего не случилось.       Там, под высоким воротником менеджерского свитера, оставались следы на днях «ничего не случившегося», и Егор теперь знал, что Ратмир любит контрасты – когда грубо, а затем нежно, и наоборот. Фантазии вновь зашли не туда, а потому, когда менеджер продолжил, Егор едва смог вырваться из цепкой хватки пошлых мыслей:       — На самом деле всё ты правильно сделал, — Ратмир выдержал недолгую паузу и, закатив глаза, презрительно бросил: — Глупо, но эффектно.       — Я не знаю, нашло просто, — Егор добавил, неопределённо махнув рукой: — Этот день, запара, скопилось всё, ещё и курящий мудень…       — Всё и так понятно, можешь не продолжать, — перебил его Ратмир. — Давай, заканчивай и возвращайся обратно. Рите надо помочь.       Егор спешно кивнул и, неловко подцепив сигарету из пачки, зажёг её. Ассоциации с мудаком на веранде растворились, а момент, когда та сигарета зашипела об ореховый соус, казался таким сладким теперь, что Егор без мук совести смаковал его в памяти. Ратмир позволил делать это, невольно и о том не зная, конечно.       — А каким образом ты заставил его заплатить? — спросил Егор чуть погодя.       — Сказал, либо он платит, либо платит, но штраф, — пожал плечами Ратмир. — Вряд ли сработало бы, но говорил я убедительно.       — Верю.       — Кадр, конечно, — Ратмир пожал плечами. — Главное, чтобы теперь об этом никто за пределами «Роберта» не узнал, иначе будет неприятно.       — Он не напишет негативный отзыв?       — Может и напишет, но вероятнее всего – нет.       Егор хотел спросить, как Ратмир себя чувствует. Выглядел тот бледным и не выспавшимся. Вчера они не виделись, так, чуть-чуть попереписывались в телеге. Егор на работе, у Ратмира – выходной. В следующем месяце график менеджер планировал составить так, чтобы его два свободных дня выпадали и на выходные Егора. Случайно, конечно же, дабы делать удивлённое лицо «как так вышло»?       Дверь чёрного хода резко открылась. Перед ними появился Сергей.       — О, Ратмир, я тебя искал, — татуированный коллега широко улыбнулся и, почесав коротко бритый затылок, спросил: — Не мешаю?       — Нет, — холодно бросил Ратмир. — А в выходной по стафф-зоне не ходим.       — Бля, соре, — Сергей неловко рассмеялся. — Егор, там Рита ща помрёт, может, пойдёшь поможешь?       Егор-каменное-лицо промолчал. Выкинув недокуренную сигарету в ведёрко, прошёл мимо Сергея, намеренно боднув плечом. Им точно стоило поговорить. О том, что было на корпорате, о том, что происходит сейчас, ведь Егор пусть и догадывался, но до конца не понимал, чем вызвана такая вдруг вспыхнувшая неприязнь.       Рита стояла подле айки и тыкалась в телефоне с такой широкой улыбкой, что её худые щёки показались вдруг безумно округлыми. Егор тяжело вздохнул. Спросил, как обстановка, и оказалось – кто бы сомневался – что посадка рассосалась, и осталось лишь разгрести её последствия.       Помогая Никите натирать на баре посуду, Егор договорился с Ритой, что больше за этот день на веранду не выйдет, ведь следующего мужлана, курящего за столиком, он без промедления изобьёт.

* * *

      Он лежал на боку подле длинных ног Ратмира и поглаживал его колено кончиками пальцев. Простыня под ними скомкалась, одеяло улетело на пол. Егор предпочитал не замечать, каким липким было тело. Прохладный ветерок, тянувшийся из открытого окна за плотной шторой, едва гулял по комнате, лип к коже и мягко проходился по шее, очень близко с рукой Ратмира, перебиравшей пряди Егоровых волос.       Он почти задремал, но рядом задумчиво прозвучало:       — Что же, может, это знак.       — Ты о чём? — сонно спросил Егор, которому всё больше нравилась идея остаться лежать обнажёнными всю ночь.       — Может, я и правда уволюсь.       Приподнявшись на локтях, Егор внимательно посмотрел на него: находившиеся в беспорядке волосы и вспотевшее лицо казались чем-то из другого мира, но он был здесь, рядом, на постели Егора, подложивший под спину подушки и откинувший голову на покрашенную стену. Заметив движение, Ратмир погладил его за ухом и отстранился. Егор пожалел, что двинулся и, вцепившись в его запястье, вернул руку обратно, устроив на своём плече.       — Почему? — спросил спустя какое-то время, когда Ратмир, быть может, уже и позабыл, что сказал.       Хотя, чушь – тот был из тех удивительных людей, кто будто не забывает вообще ничего.       — Потому что кое-кто со мной трахается, — раздражённо бросил Ратмир и слегка ущипнул Егора за шею.       Тот съёжился, ткнувшись носом в бледное бедро. Какое-то время было тихо. Егор благодарил маму Кости – с которым они всё ещё не примирились – за то, что устроила его здесь, где была хорошая звукоизоляция. Это место казалось раем, оторванным от остального мира, когда сюда приходил Ратмир.       Лишь один вопрос тревожил, и Егор всё порывался задать его. Решимости пока не хватало. Так что спросил о другом:       — А если заходить дальше, то ты… ты типа как больше любишь?       — Пока мы кончаем только от прелюдий – это не важно.       Егор потёр слипавшиеся от сонливости глаза. Не хотелось бы вырубиться, когда всё было так хорошо. В моменты, когда они лежали минута за минутой, казалось, что им нечего друг от друга скрывать. Можно спрашивать и получать ответы. Или же молчать – но молчание будет приятным. Егор иногда с таким трудом ворочал языком, что лучшим решением находил уткнуться Ратмиру в бедро или живот. Может, сесть рядом и перебрать спутавшиеся после секса локоны, вернуть в уши золотые серёжки, осторожно вдевая крючки…       Облизав губы, он произнёс, уже сомкнув веки:       — И всё это – с тобой…       — Да уж, удивительное открытие.       — Да заткнись, — Егор боднул его лбом в ногу, об которую с такой нежностью приложился ранее, и добавил: — Я не о том. Я обо… всём этом. Мне ни притворяться, ни выдумывать ничего с тобой не нужно. Это хорошо, да?       — Полагаю, что так.       Егор вздохнул.       — Щекотно, — произнёс Ратмир, чьего бедра коснулось дыхание.       — Прости.       — Чем чаще я тут буду появляться, тем ближе день, когда соседи начнут задавать вопросы.       Егор насторожился.       — Да?       — Да, — кивнув, Ратмир небрежно заправил один из локонов за ухо – тот мгновенно сполз обратно, но наблюдавшего за тенями на потолке менеджера это волновало в последнюю очередь. — Думаю, я готов.       — К чему?       — Пригласить тебя к себе.       Егор ощутил, как внутри всё сковало немым ожиданием. Приподняв голову, поинтересовался слегка дрогнувшим голосом:       — Правда?       Ратмир сделал жест изящной рукой, по которому Егор понял, что «да». Уставшие от поцелуев губы теперь сводило довольной улыбкой.       — Пить хочу, — Ратмир свесил ноги с постели и, размяв плечи, встал.       — В холодильнике, — произнёс Егор на зевке. — Ещё у тумбочки есть…       Ратмир уже двинулся к первому.       — А ты как, в коммуналке тоже живёшь или…?       — Снимаю студию, — открыв дверцу холодильника, Ратмир завис ненадолго, а потом спросил изменившимся тоном: — Это что?       — Где?       Егор сел на постели, но, кажется, уже догадался – и впрямь. Ратмир с ухмылкой покачивал в пальцах ту самую проклятую банку пива. Это выглядело так хорошо и плохо одновременно, что Егор не сразу среагировал, разглядывая обнажённые длинные ноги, изгиб тонких рук и впадину ключиц. То, как близко Ратмир стоял к оранжевой лампе, и как нежно свет струился по его телу, справа налево…       — Я жду.       — Бля, это не то, что ты подумал, — устало произнёс Егор.       — А что тогда?       — Костя.       — Кто?       — Друг, — Егор недовольно поморщился и, проведя ладонью по лицу, ссутулился, опершись локтями о колени. — Типа. Приходил сюда, угостил. Я забыл убрать просто.       — Ты сказал ему, что не пьёшь теперь?       — Конечно.       — И как?       Егор зарылся пальцами в волосы. Стало как-то тесно вдруг и холодно, захотелось одеться.       — Никак. Обиделся он на меня, в общем. Пока не поговорили.       — То есть это тебе не надо?       Егор поднял глаза, чтобы понять, о чём Ратмир говорит. Указывал он на банку.       — Не надо, — уверенно и честно.       Ратмир хмыкнул. Шагнул в сторону и приоткрыл штору. Потянул задвижку так, чтобы открыть окно до конца, а не как форточку. Егор и среагировать не успел, а банка уже летела куда-то вниз во двор. Поднявшись, он вяло подошёл к Ратмиру и, коротко поцеловав его в изгиб плеча, выглянул наружу.       Видно не было, куда она упала, но судя по всему, разбилась об асфальт.       — Зря, наверное, — Ратмир, слегка помедлив, добавил: — На эмоциях кинул.       Егор широко распахнул глаза.       — Что такое? — конечно, он не понимал, почему Егор так переменился в лице.       — Ничего. Вспомнил, просто…       — Пойду, — Ратмир поднял одежду с табуретки, и принялся одеваться. — Заодно подберу на пути, выброшу в мусорку.       — Ты… домой?       — Да, — Ратмир повернулся к нему, застёгивая пуговицы. — Не делай такое лицо, не из-за пива.       Егор кивнул, благодарный, что это было произнесено вслух. Тоже оделся, чтобы проводить – натянул бельё, штаны. Достал футболку. Всё и впрямь начинало пахнуть тяжёлым деревом, и Егор готов был существовать в этом запахе хоть вечность. Он влюблялся в него всё больше, и почти сказал вслух, что, может быть, если вдруг так случится… они могли бы жить вместе?       — Я тебе не соврал, если что, — сказал Егор, чувствуя, что послевкусие дурацкой ситуации начинает разъедать его.       — Я знаю, — Ратмир, перебирая вещи в сумке, посмотрел ему в глаза и улыбнулся. — Иначе бы наши встречи можно было не продолжать.       — Да.       — В следующий выходной – у меня, — Ратмир шагнул вперёд и, обхватив лицо Егора, долго поцеловал в горячий лоб: — Я напишу.       — Жду…       Ратмир обулся и вышел в коридор. Егор порадовался, что никого не было, а на кухне готовил себе ужин сосед, которого вообще ничто не колыхало. Готовясь закрыть за менеджером входную дверь, Егор вдруг произнёс напоследок:       — Спасибо.       Успевший спуститься на несколько ступеней Ратмир остановился, повернувшись:       — За что?       — За то, что доверяешь мне, — Егор прислонился виском к мягкой обивке двери. — Это важно… для меня.       Ратмир, ничего не сказав, умчал по лестничному пролёту. Егор закрыл дверь лишь тогда, когда перестал слышать эхо стука его каблуков.