Зеркало

      Егор лежал на полу, закинув ноги на разворошенную кровать. Подложив под спину подушку, листал профили в приложении знакомств. По привычке, из желания, без надежды, с любопытством.       Стемнело давно. Единственным источником света в комнате, за исключением телефонного экрана, была слабенькая лампа, что, впрочем, вполне устраивало. Так Егор обращал меньше внимания на бардак, припорошенный щедрым слоем пыли в местах, до которых не доходили руки.       Костя что-то написал в телеге. Непрочитанное от Наташи висело аж с двенадцати. Подруга спрашивала, почему Егор встал так рано. Память как у рыбки, он ведь ей говорил про собес и всё такое.       Стажировка завтра. Может, стоило положить большой болт, и найти другое место? То, где на собеседовании тебя не выводит на эмоции много мнящий о себе менеджер? Менеджер с фактурными мешками под зелёными глазами, менеджер с причёской Монро, менеджер с манерой кривить лицо, не скрывая неприязни, менеджер, менеджер…       «Слишком мускулистый» – просмотрев очередной профиль, Егор двинулся дальше. «Слишком смазливый». «Слишком много татуировок». «Дебильное описание профиля». «Ищет на одну ночь». «Симпатичный, но нет». «Фотки ужасные». «Выглядит… не так…».       Приложение с оранжевой иконкой продолжало манить его. Шептало на ухо, мол, давай, попробуй ещё раз, всё будет в порядке, кто-то точно понравится. Егор снова открыл страницу поиска. Продолжил смотреть. Казалось бы, ещё вчера во время бухыча вот тот парень, диалог с которым висел непрочитанным, Егору даже казался ничего так. Грустная правда, что казался, ведь в какой-то момент его посетила мысль, что по-настоящему обворожительных парней он до сих пор не видел ни разу.       Что за лицо он искал среди них?       Денег оставалось впритык. Егор знал, у кого в случае чего занять, но не спешил. Слишком много думать о работе тоже не хотел, потому что сразу начинал уходить в апатию. Возвращаться в местечко подобное тому, где он батрачил почти без выходных, казалось кошмаром наяву.       Шея затекла. Егор, вытянув перед собой длинные руки, выключил телефон нажатием кнопки. Посмотрел на отсветы лампы, скользнувшие по извилистым линиям вен. Рукава футболки задрались, погладили мягкой тканью плечи. Хорошо было в тишине. Ни эха голосов, ни возни с общей кухни, ни журчания воды в трубах. В отличие от предыдущего жилья, где стенки были будто из альбомных листов.       Снова парни. Снова десятки, сотни парней, о расстоянии с которыми приложение с удовольствием держало в курсе, соблазняя написать и договориться о встрече, но Егора это достало. Это было не нужно теперь.       А что нужно? Работа, нормальная работа. Пусть в кафе, но нормальная. Егор жаждал понаблюдать за кем-то похожим, кем-то, кто кажется «нужным». Это впечатление произвёл на него Сергей, этим несло за километр от Риты, об этом кричали попугаи с белой Катиной рубашки…       Нельзя было позволять глазам из прошлого пялиться на него из тёмных подворотен, следить за ним, провожать его из одного года в новый, через зиму, мимо весны, бегом по трём месяцам лета и вплавь через осенние дожди. Каждый раз по сценарию, к которому он толком и не притрагивался.       Нельзя было ошибаться. Не в этот раз.

* * *

      — На стафф попасть можно через бар, либо через дверь во втором зале, — Катя, успевшая принять заказ у пары севших с самого утра столиков, вернулась к Егору, ждавшему её у входа. — На ней так и написано – стафф. Давай, переобуйся и возвращайся.       Егор кивнул. В этот день Катя была без рубашки с попугаями. Вместо неё – красная кофта с обрезанным рукавом, заправленная в синие джинсы. Но он запомнил её иначе, а потому фантазия дорисовала образ сама – непослушные пернатые то и дело мелькали яркими пятнами у неё на руках.       За дверью Егора ждал узкий коридор, ведущий в сторону кухни и мойки. Посреди него расположилась морозилка. Над ней – широкая полка, заваленная документами, личными вещами и, в добавок, слегка прогнувшаяся под весом небольшого сейфа. Стены на бэке были чёрные, пол – кафельный. В швы между плиткой забились крошки и кусочки бумаги. Чуть дальше, за проходом на кухню, коридор становился ещё уже из-за двух высоких холодильников с раздвижными дверьми.       Дверь в раздевалку нашлась рядом с морозилкой. В неудобном помещении метр на метр Егор оставил верхнюю одежду, переобул уличные кроссовки на не менее жалко выглядевшие рабочие и, уронив чей-то коричневый тренч – тут же поднял, но заметил, что испачкал рукав – вышел обратно.       — О, привет, — Сергей, нёсший с кухни тарелку, приветливо улыбнулся и на ходу пожал Егору руку. — Не забудь, ты мне кое-что должен.       — Должен?       — Рассказать, какого чёрта тем утром ты по-партизански молчал, — Сергей подмигнул и, едва не налетев спиной на Катю без попугаев, скрылся в зале.       — Так, смотри, — она повела Егора в сторону кухни. — На морозилке мы едим, у нас тут своеобразная стафф-зона. На полке сверху всякое барахло держим, просто места больше нет, там же документы и прочее. В морозилке – заготовки для бара. Вот там большие холодосы – это для кухни и для десертов. Ну и везде распихана всякая шняга, пакеты, стаканы… короче, места мало.       — Ага.       — Егор же, не путаю?       — Всё так, — скованно кивнул, но решил добавить, прежде чем та снова заговорила: — А ты – Катя.       — Да, я, — она легко улыбнулась, а затем снова нацепила «рабочее» выражение: — Смотри, за проходом кухня и раздача. Рядом – стеллаж с посудой.       Егор молча следовал за ней. Мимо них снова прошёл Сергей, остановился у раздачи, что-то быстро вычеркнул маркером с чека и, подхватив две тарелки, расслабленно двинулся обратно. Егор вжался в стену, чтобы тот смог пройти мимо.       — А тут, напротив раздачи, мойка, — Катя указала на три маленьких полочки, наполовину заполненные грязной посудой, быть может, со вчера. — Но ты уже работал офиком, я помню.        — Да, было.       — Мем, конечно.       — Что именно?       Катя двинулась обратно, Егор за ней. Около морозилки она затормозила, повернулась и тихо попросила:       — Не говори пока с Ратмиром о том, что мы тебе рассказали. Знаю, ты вряд ли стал бы – но перестраховаться не помешает. Понял?       — И в мыслях не было.       — Заебись. Пошли, покажу зал.       Вышли они через дверь за баром.       — Итак. У нас два зала, — Катя остановилась за кондитерской витриной, показывая Егору новую перспективу на то место, что он уже видел в качестве нежданного гостя в пять утра. — В первом большая толкучка, как видишь – касса, и все заказывают через неё с собой напиточки. Второй зал, через который ты добрался до раздевалки, поменьше по посадочным местам, но именно туда чаще всего и идут гости, потому что, ну, он приятнее, там меньше суеты, да и...       Егор слушал, следя за Катиными жестами. Она направляла его взгляд. Внутри ёкнуло, когда он, повернув голову в сторону второго зала, заметил в проходе Ратмира. В тех же брюках. В другой рубашке. Он что-то печатал в телефоне, быстро двигая длинными пальцами.       — Слушаем. Воспринимаем, — махнула Катя перед лицом Егора.       — Да-да.       — Что я сейчас говорила?       — Во втором зале приятнее.       — И-и-и?       — И…       — Там сложнее следить за гостями. Тесновато, темновато, и есть столики, которые ты из первого зала не увидишь.       Гости потихоньку заполняли кафе. Катя отвлеклась, чтобы помочь Сергею принять новые заказы. Егор за это время успел неловко прибиться к стене, прячась от выжидающих взглядов гостей, что остановились напротив витрины. Он не мог ничего подсказать, но и открыть рот, мол «я стажёр», тоже не осмеливался. Вернувшаяся Катя решила проблему, приняв любопытствующих на себя. Егор заметил, что загородил спиной «айку», и отступил в сторону.       — Отнесёшь на мойку? — спросила Катя, забивая заказ одной рукой, а другой держа пару грязных тарелок.       Егор с готовностью понёс посуду на бэк. Нашёл для неё место на маленьких полочках, сдвинув беспорядочно стоявшие кофейные кружки.       — Новенький? — спросила мойщица с восточным акцентом.       — Да.       — Как зовут?       — Егор.       — Егор, посуда, — мойщица постучала мокрой ладонью по контейнеру, наполненному стопками стаканов. — Отнесёшь?       Егор сначала не понял, куда, чёрт возьми, надо было нести, но без лишних возражений поднял контейнер. Увесистый, но для него пойдёт, так-то с физической формой всё было средненько-в-порядке. Замешкавшись в проходе, Егор пошёл по кафельному коридору, услышав запоздалое «на бар» вдогонку.       Вернулся в зал. Бариста, тот самый, которого он видел вчера, с чёрным хвостиком, выжимал сок из апельсинов. Егор комично остановился напротив него, держа контейнер на весу. Парень быстро посмотрел на него и, вытерев предплечьем нос, указал кивком головы на полку впритык к стене, рядом с терминалом «айки»:       — Туда.       Егор послушно припарковал контейнер, звякнув стаканами. Звук утонул в гуле заработавшей кофемашины, а он всё пытался вспомнить, как, собственно, бариста зовут.       — Тебе, кстати, говорили? Про твои брови? — спросила вдруг Катя.       Егор замешкался.       — Да. Рита говорила.       — Ого. Мем.       — Почему?       — Ратмир с утра тоже сказал, что придёт стажёр. С бровями.       Катя бросила короткий взгляд в сторону входа, где Ратмир встретил только вошедших гостей. Егор и сам засмотрелся на то, как тот чуть наклонился, указывая плавным жестом на столик у окна, а после короткого перебрасывания фразами, проводил парочку во второй зал, на ходу захватив пару меню. Он не шагал, он плавал в пространстве, и каждое его движение ощущалось каким-то неправильным. Егор на автомате отвернулся, когда Ратмир проходил мимо них в компании шуршащих куртками гостей.       — И… что ещё он сказал?       — Что это единственное нормальное в тебе, — ответила, наконец, Катя, после некоторой паузы и коварно улыбнулась.       Егор закатил глаза.       — Слушай, это Ратмир, ему вообще никто не нравится, — Катя махнула рукой и быстро вернулась к рабочей теме: — Так. Тут у нас бар, как ты видишь. Витрина, где мы держим все десерты. Их в меню нет, гости сами подходят и выбирают, что в наличии. Айка у нас и касса по совместительству, как видишь, ящичек для налички прямо под ней. Ну и остальная зона – бар, а вот это пространство между кофетачкой и витриной – раздача напитков. Мы когда открываемся или закрываемся, можем туда подставить стулья из второго зала, и использовать барную стойку как стол, чтоб посидеть-потусить. Напитки разносят все, даже менеджер, если видно, что у офиков нет возможности.       — Менеджер с вами всю смену?       — Не, обычно он так, с утра до четырёх, там, до пяти, а потом вечером ещё забегает кассу закрыть. Но кассу у нас ещё закрывать может старший офик, то есть я, так что в мои смены он уходит в четыре и всё, пока. Иногда даже в три.       — У него нет сменщика?       — Смысла нет. Ратмир у нас и типа управ, и типа менеджер, работает пять-два, в среду и четверг отдыхает.       — Ясно.       Далее Катя предложила выучить нумерацию столиков, это оказалось довольно просто. Пять в первом зале и семь во втором, в памяти всё улеглось быстро. Оставшись в некотором «свободном плавании», Егор какое-то время помогал таскать грязные тарелки и разносил напитки. Сергей показывал ему блюда и говорил хитрые названия, а Катя рассказывала, где что лежит, но всё больше задерживалась с гостями, не успевая и стажировать, и контролировать зал.       Так и началась посадка. Люди ели очень быстро, освобождая места для новых, поток всё не прекращался. Главным страдающим был бариста, чьё имя Егор так и не вспомнил. Молчаливая рутина «отнеси-принеси» даже нравилась в сравнении с долгим временем работы в кофейнях «to go». Подойти к столу, спросить, можно ли забрать тарелку, услышать вежливое «да, спасибо», отнести на мойку – повторить. Он думал всю стажировку протаскается таким образом, но в один момент в проходе со второго зала столкнулся с Ратмиром, который почему-то не захотел отойти в сторону, видя Егора со стопкой тарелок.       — Что? — грубо вырвалось само по себе. — Я на мойку.       Ратмир молча взял один из стаканов, болтавшихся в верхней тарелке, и положил его ребром.       — Ты бы его расхерачил, — пояснил снисходительно.       Душевное спокойствие Егора разом полетело к чёрту.       И ведь пока носился с тарелками и слушал Катины наставления, мыслями он был уже в этом моменте. Гонял от себя фантазии, и возвращался к ним снова: как столкнётся с менеджером и... и всё. Собственно, вот, столкнулся, и реально – всё.       О чём-то споривший с поваром Сергей краем глаза заметил Егора, сгрузившего посуду на мойку и, перехватив его за запястье, спросил:       — Всё хорошо? Что-то случилось?       — Нет, — Егор удивился и уточнил: — А что?       — Да вид какой-то загруженный, — Сергей подумал немного и добавил, всё с тем же свойственным ему дружелюбием: — Расслабься! От тебя никто не требует невозможного в первый же день.       — Спасибо, наверное, — Егор потянулся за очередным контейнером с посудой на бар.       — «Наверное»?       Он не ответил. Ещё не хватало, чтобы его за нытика приняли. Стоило держать рот на замке, по большей части, и просто работать. Нельзя прохлаждаться, пока не воспримут всерьёз.       Поэтому он мотался между мойкой и залом. Ратмир больше не подходил, но Егор всегда видел его в поле зрения – себе же на зло. Замечал краем глаза новую рубашку, эту неизменную причёску. Ратмир был довольно высоким, трудно не заметить. И несмотря на то, что Егор сам всего на сантиметров пять был ниже, именно чужим ростом он пытался оправдывать своё странно фокусировавшееся внимание.       В какой-то момент грязные тарелки закончились, а новые не спешили появляться. Егор скучающе пополнял салфетки, натирал приборы и проверял количество перца в спецовниках. Щупал минималистичные деревянные пеналы, глядел на конверты для счетов. Тусовался рядом с Катей, надеясь, что ему скажут, что делать дальше или, быть может, отпустят домой.       Она настолько быстро забивала заказы, что аж в глазах рябило. Егор и забыл, как сам делал нечто подобное, но в другой системе и в другом, абсолютно другом ресторане где-то с год назад.       — Ты завтракал? — Катя повернулась к нему, на ходу собирая пенал с приборами для очередных гостей.       — Нет.       — Забей что-нибудь. Ты наше меню видел вообще?       Егор помотал головой из стороны в сторону, но спешно добавил, чтобы не выглядеть полным профаном:       — Видел фото в отзывах.       — И что тебе понравилось?       — Там был в общем… боул, наверное, или поке? Точно с рисом, там огурцы, помидоры свежие лежали, и всё полито каким-то соусом…       — А, ну да, это боул с нутом. Вкусный. Будешь?       — Если можно.       Катя, не вставая со стула, потыкала кнопки в айке.       Через пятнадцать минут Егора тронул за запястье Сергей – он уже успел привыкнуть – и сказал, что еду приготовили, можно идти на перерыв. Так Егор уселся рядом с морозилкой в узком кафельном проходе. Мимо него ходили на мойку и к раздаче. Боул был горячий, потому пришлось поставить его на крышку морозилки и есть, полуразвернувшись. Неудобно, но он не жаловался, потому что и правда вкусно. Егор и не догадывался, что такой голодный. Обо всём забыл на нервах.       — Приятного аппетита.       Он почти подавился, услышав за спиной этот повелительно-снисходительный тон.       — Спасибо, — ответил с набитым ртом.       Ратмир прошёл мимо, шурша рубашкой, Егор даже успел увидеть узор на его кожаном поясе. Пошарив по полкам над холодильником, заноза-менеджер вынул из папки какие-то бланки. Ещё за чем-то полез. Егор был не в силах отвести взгляд от профиля, на который так удачно бросил тень один из подкрученных локонов странной причёски. У Ратмира была широкая переносица, но грубости то чертам не добавляло, даже наоборот. Нос был прямой, образовывал почти идеальный треугольник. И ноздри аккуратные. И пусть большие глаза и выразительный подбородок казались неуместными для той суженной формы лица, которой Ратмир обладал, это всё ещё было по-хорошему, почти академически неправильно.       — Хватит пялиться, — раздалось резким тоном.       — Я не пялюсь, — холодно отозвался Егор всё с тем же набитым ртом и принялся показательно жевать.       Ратмир повернулся всем корпусом. Оперся боком о холодильник, сложил руки на груди. Некоторое время молчал. Егор хотел подцепить вилкой ещё немного риса с обалденно приятным пряным соусом, замешанным с нутом, но побоялся делать это не глядя, а нарушать зрительный контакт было бы ещё более стыдно, чем поддерживать оный.       — Ты пиздец наглый, — от каждого движения Ратмира локоны «Мэрилиновской» причёски плавно покачивались.       Егор сглотнул. Всё же обратил внимание на тарелку с подстывшим боулом и подцепил вилкой блестящий от оливкового масла лист шпината.       — Но работаю то я хорошо? — спросил с напором, разглядывая тёмный листочек, по цвету напоминавший глаза человека, чьи классические брюки маячили на фоне.       Стоило ли их пробовать?       На вопрос – озвученный вслух, а не тот, что ударил дурью в голову следом – Ратмир не ответил. Оттолкнувшись от холодильника, ушёл обратно в зал, шурша листами бланков. Егор не знал, для чего они, а ещё так и не попробовал шпинат. Ассоциации стали слишком яркими, где в розовых джунглях дредов Риты летали Катины попугаи, шуршало чёрное кожаное небо Сергея, а теперь ещё и росли целые поляны шпината, постепенно обращавшиеся в глаза. Смотрящие тяжело и презрительно, почти готовые зацепить настоящие переживания, но на радость Егору пролетавшие сквозь них, так, что всё оставалось попрятанным в укромных местах.       Он вернул тарелку на мойку и пошёл курить, пользуясь остатком перерыва. По пути он не встретил Ратмира ни во втором, ни в первом зале.       А через час Катя сказала, что пробный день закончился, и его готовы пригласить на первую стажировку.       Ура?