Обида не помеха отношениям

Через несколько часов, когда съёмки завершились, Иори собирал свои вещи в шкафчик. Звуки студии гулко отдавались в его ушах, и каждый шорох казался слишком громким. Он машинально складывал одежду, но мысли его блуждали — пока в уши не врезался чужой разговор. — Эй, Таскэ, подай пудру, — лениво протянул омега по имени Химэ Инари. Он говорил без задней мысли, но Иори словно застыл, услышав, как тема сменилась. — Вам не показался Иори странным? У Миядзаки сердце кольнуло, ладони похолодели. — Очень даже, — отозвался альфа Сугияма Рэн, не зло, скорее с недоумением. — Раньше он заводным был. Сейчас будто все слова забыл. — Он вытянулся, потягиваясь, и слова его, простые и спокойные, всё равно ударили в Иори, как кнут. Таскэ, поправляя волосы перед зеркалом, невзначай добавил: — А видели, как он отпрянул, когда ты, Рэн, его взял за руку во время съёмок? Иори сжал дверцу шкафчика так, что костяшки побелели. — Ага, как зверь от огня, — согласился Рэн. Смеха или насмешки в его голосе не было — только искреннее удивление. Но Иори слышал это иначе: в этих словах звучал страх разоблачения, как будто они все видели то, что он так отчаянно прятал. Ему хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, лишь бы никто не заметил, как дрожат его пальцы. — Не хватает, видимо, альфы, — хмыкнул Химэ, пудря свои щёчки и заглядывая в зеркало. — Я ещё учуял феромоны директора Хо-Ана. — Что? Правда? — Таскэ резко повернулся к нему, в глазах мелькнуло любопытство. — А ты не заметил? Воняло феромонами всю съёмку, — почти небрежно бросил Инари, словно речь шла о духах. — Химэ, так может, это тебе альфы не хватает? — усмехнулся Рэн. Он шутливо поймал омегу за подбородок, наклонившись ближе. — Например, меня? Он специально вытянул слова мягче, добавив флирта, и хохотнул. — Ага, ещё чего, — фыркнул Инари и резко убрал его руку. — Флиртуй с другими, дурак. Компания засмеялась, разговор легко скатился в привычное подшучивание. Но Иори уже не слышал их — каждое слово отзывалось тяжестью в груди. Феромоны. Директор. Альфы. Он незаметно захлопнул дверцу шкафчика и быстрым шагом направился к выходу, будто от самой атмосферы студии хотелось сбежать. Мысли путались, сердце билось учащённо. Их разговоры не имели к нему прямого отношения, но Иори казалось — его тайна вот-вот выплеснется наружу. Миядзаки вернулся домой, в свою съёмную квартиру в Токио, что находилась недалеко от студии. Как только дверь за его спиной закрылась, он снял обувь и почти рухнул на кровать. Только здесь, наедине с собой, он позволил эмоциям прорваться наружу. Его глаза заблестели — не от радости, а от боли, пронзающей сердце. Воспоминания снова ожили перед ним, уродливо и безжалостно, заставляя тело дрожать. Уже не физическая боль терзала его, а ощущение внутренней грязи, использованности, будто отпечаток прошлого въелся в самую душу. И вдруг в памяти всплыл номер, небрежно оставленный Осудой. Психолог… Тогда он ещё удивился — зачем ему это? Но сейчас, придавленный тяжестью мыслей, он понял, что именно к этому номеру ведёт последняя тропинка надежды. Иори долго сидел с телефоном в руках, борясь с собой. Каждый раз, когда палец касался экрана, его отдёргала невидимая преграда — страх признаться даже самому себе в том, что ему нужна помощь. Но, наконец, собравшись с силами, он всё-таки нажал кнопку вызова. Тонкие гудки в трубке звучали громко, почти мучительно. Иори задержал дыхание, будто ждал приговора. С другой стороны линии послышался спокойный, глубокий голос: — Алло, слушаю вас. — З… здравствуйте… я хотел бы записаться на к-консультацию… — голос Иори дрожал, словно в любой момент готов сорваться. — Конечно, — ответ прозвучал спокойно, деловито. На фоне слышался шелест страниц — видимо, врач проверял расписание. — Вам будет удобно завтра в 13:30? Для начала проведём получасовую консультацию-знакомство: тесты, беседа… а там уже выстроим график, если вам подойдёт. — А… д-да, конечно… я могу. — Иори судорожно сглотнул, чувствуя, как сердце бьётся слишком громко. — Отлично. Как вас зовут? — … Миядзаки Иори. — Он заставил себя произнести имя. На том конце провода воцарилась короткая, но ощутимая пауза. — Понял. — Голос врача стал чуть мягче. Иори колебался. Слова, что он собирался произнести, застряли в горле, но в конце концов всё же вырвались: — Я… хотел спросить… Извините, если это будет г-грубо… но… какой у вас вторичный пол?.. — Можете не беспокоиться, господин Миядзаки, — прозвучал спокойный ответ, без намёка на раздражение. — Я омега. Альф я беру крайне редко, так что… для вас повода для волнения нет. Иори ощутил, как плечи невольно расслабились. — А… п-понял… Тогда… до завтра? — Да. Я вышлю вам адрес. До скорой встречи, господин Миядзаки. Звонок оборвался, оставив после себя странную смесь — лёгкую надежду и всё ещё гложущий страх.