Обида не помеха отношениям

— Ты хранитель?! — Голос Акиры сорвался, будто бы ударив по тишине острым стеклом. Его глаза были расширены, дыхание сбивалось, а лицо будто лишилось краски. Он смотрел на Ямаситу, не веря — не желая верить. — Акира, тише... Давай обсудим это спокойно. — Куро сделал шаг вперёд, но омега тут же отшатнулся. Он будто сам себе не доверял — даже собственному телу. — Обсудим?! — голос сорвался на истеричный смешок. — Да ты меня преследуешь! Ты был рядом всё это время, как тень! Мой отец познакомил нас… — Сэки не мог стоять на месте, его движения были рваными, как и мысли. — А теперь ты ещё и чёртов хранитель! Что дальше?! Кто ты ещё, скажи?! Куро стоял, не двигаясь, с приоткрытыми губами. Молча. Он знал, что любое лишнее слово станет гвоздём. Акира провёл рукой по волосам, остановившись у окна, будто в попытке отгородиться от происходящего. Там была ночь — такая же тревожная, как и внутри. — Я… Я в шоке… — Он выдохнул, и в этом выдохе было всё: растерянность, усталость, предательство. Куро мягко сказал: — Успокойся… Давай я сделаю тебе мятный чай. Он поможет... Но Акира уже не слышал. Он стоял спиной к нему, с напряжёнными плечами, и с глазами, в которых отражался весь его внутренний шторм. — Ты уверен, что мне нужно успокаиваться?! — вскрикнул Акира, сорвавшись. Его голос отозвался эхом в комнате, напоминая скорее отчаяние, чем гнев. Он будто бы не был собой. Резкие жесты, хаотичные движения — он разводил руками, словно не мог выразить словами тот хаос, что бушевал внутри. Но вдруг... он замер. Его взгляд зацепился за зеркало на стене. На него смотрел кто-то чужой — с покрасневшими глазами, растрёпанными волосами и лицом, полным боли. Акира вздрогнул, будто от удара. Всё его тело напряглось. В груди что-то сжалось. Он отступил на шаг назад, приглушённо прошептав: — Почему… как?.. — Это… трудно объяснить, Акира, — мягко заговорил Ямасита. Он оторвался от стены, выпрямился и шагнул вперёд, уже без своей обычной холодной сдержанности. — Я… давно был хранителем. Когда Иошихиро сказал, что нашли тебя, хранителя времени… Я испугался. До дрожи. Он посмотрел Акире прямо в глаза, голос дрогнул. — Я боялся, что с тобой что-то случится. Ты бы знал, как... — он замолчал на долю секунды, сжав кулаки. — А потом, когда понял, что время изменилось... что ты как-то в это всё втянут, я... Я запаниковал. Вдруг бы ты поранился. Или... наткнулся бы на аку. Эти мерзкие твари… — его голос сорвался. — Я бы не пережил, если бы с тобой что-то случилось. Тишина. Только гул сердца и дыхание, которое будто звучало слишком громко в этой новой, тяжёлой правде. Сэки слушал, не перебивая. Ни одного вопроса, ни одной реплики — только тишина, натянутая, как леска. Он медленно опустился на край кровати, ссутулившись, будто нёс на плечах целый мир. Пальцы вцепились в волосы, словно так можно было удержать мысли, разлетающиеся во все стороны. Он выглядел так, будто хотел исчезнуть. Зарыться под землю, стереть всё это знание — демоны, аку, хранители… Слишком много. Слишком быстро. Всё это было как абсурдная шутка, в которую его вовлекли, не спросив разрешения. Казалось, легче было бы понять высшую математику, чем уложить в голове весь этот кошмар. Куро замолчал, осторожно наблюдая за Акирой. Несколько секунд он колебался, а потом сел рядом, стараясь не нарушить хрупкое пространство тишины. Его рука легла на колено омеги — мягко, будто проверяя, можно ли прикоснуться. Поддержка без слов. — Я рядом, — только и сказал он, почти шёпотом. — Не надо понимать всё сразу. Просто... позволь мне быть рядом. — Акира, я обещаю защищать тебя от всех невзгод. Я дал слово твоему отцу, что присмотрю за тобой. И я сдержу его — не только из уважения, но и потому что хочу, чтобы ты был в безопасности. Рука на колене. Лёгкое, почти незаметное прикосновение, но от него внутри сжалось всё. Будто что-то мягкое и хрупкое обернули в стальной обруч. Акира поднял взгляд. Его золотистые глаза на мгновение встретились с глазами Куро. В груди защекотало, где-то глубоко забилось что-то порхающее, чужое. Почти болезненное чувство, как будто бабочки внутри били крыльями об стенки. Он машинально прижал колени к груди, как будто хотел спрятаться в себе. Обнять себя. Сдержать что-то. — Куро, я… Хочу побыть один. — Ты уверен, что стоит тебя сейчас оставлять? — Голос альфы звучал спокойно, но в нём дрожала сдержанная тревога. В комнате повисла тягучая атмосфера. Почти неуловимый аромат наполнил воздух — тёплый, сладковатый запах тропиков: ананас с лёгкой ноткой кокоса. Акира замер. Он заметил, как глаза Ямаситы чуть блеснули. Он понял — тот уловил феромоны. — Я похож на человека, способного наложить на себя руки? Куро, пожалуйста, уйди. — Голос его был тихий, усталый, но твёрдый. — Просто… пожалуйста. Куро глубоко вдохнул, выдохнул сдержанно, почти с раздражением. Казалось, он что-то хотел сказать… но передумал. Встал с кровати и остановился в дверях. — У тебя есть подавители? Ты же знаешь, они вредны… — У меня хорошие. Врачи прописали. Не волнуйся. А теперь уйди. Альфа задержался всего на пару секунд, прежде чем, нехотя, покинуть дом, оставив омегу одного. Акира сидел на кровати, прижав ладони к лицу. В груди будто горел огонь. Он сбросил ноги вниз, стараясь дышать ровно. Всё тело ныло, и с каждой секундой становилось тяжелее. Казалось, даже воздух стал густым. Он с трудом поднял глаза. В животе сжалось, а между ног начало пульсировать давление. Он почувствовал жар. Не в переносном смысле — тело буквально горело изнутри. — …Это течка?.. — прошептал он самому себе. Он с трудом снял с себя джинсы, остался в нижнем белье. Прикосновение к коже отдавалось вибрацией в каждом нерве. Руки дрожали. Он зажмурился. От любого движения волна жара прокатывалась по телу. Это была его первая течка. Поздняя. Неожиданная. В шестнадцать лет тест не показал вторичного пола — слишком редкий случай, почти анормальный. Позже, только после медицинского обследования, выяснилось, что Акира — омега. Слабовыраженный, нестандартный. Только близкие друзья и пара преподавателей знали правду. Подавители он принимал по рекомендации врачей: чтобы не случилось внезапной вспышки, чтобы феромоны не вышли из-под контроля. Но сейчас — всё вышло из-под контроля. Он дышал неровно. Чувствительность усилилась настолько, что даже ткань белья раздражала кожу. Он вцепился в покрывало, зажмурившись. В груди бушевал жар, тело требовало… чего-то. И он остался один, лицом к лицу с этим новым, пугающим ощущением, к которому его никто не готовил. Вторая рука дрожащими движениями потянулась вниз. Поначалу Акира будто сомневался, но тело просило, требовало разрядки, и в итоге пальцы коснулись самого чувствительного. Он начал двигаться, сперва медленно, будто исследуя свою реакцию, затем чуть быстрее. Тяжело дыша, он пытался не думать… но в голову сами собой начали проникать образы. Он не был один. В мыслях он чувствовал, как им кто-то управляет. Не он — а кто-то сильнее, опытнее, опаснее. Первый, кто пришёл в сознание — был он. Орат. Русоволосый суккуб, вызывающий раздражение и непрошеное влечение. Акира вспомнил ту ночь… как тот обращался с ним. Сначала мягко, будто изучая, а затем — грубо, настойчиво. Темп, меняющийся то в бешеный, то в замедленный, словно играл на его чувствах как на музыкальном инструменте. И сейчас, вспоминая это, он задыхался. Каждое движение его руки становилось более резким, несдержанным. Но... Разрядки всё не было. Тело стонало от возбуждения, но удовольствие будто застряло где-то глубоко внутри. Что-то не срабатывало. Чего-то не хватало. Кого-то. Он замер, глядя в одну точку. Веки дрожали. В груди бушевал жар, но с каждым вдохом в сердце закрадывалось странное чувство — не одиночество, нет — ожидание. Предчувствие. Акира сглотнул, шумно выдохнул и, слегка прикрывся, оглядел комнату. Она казалась чересчур тихой… но он знал. Он чувствовал. — Эй… суккуб… — Его голос был тихим, едва слышным, но дрожал от стыда и странной уверенности. — Я чувствую тебя… Он прикрылся рукой, но не прятался полностью. В его голосе звучала просьба — уязвимая, смиренная. — П-помоги… — слова застревали в горле. — Помоги мне… пожалуйста… Он сам не верил, что говорит это. Он — просит. Он, Акира Сэки, просит помощи. У демона. И, кажется, вселенная не могла упустить этот момент. Холодок пробежал по спине. Он не слышал шагов, не видел, как тот появился — но почувствовал. Тяжесть рядом. Запах. Энергия. Орат уже сидел позади, на кровати, не прикасаясь, но так близко, что воздух дрожал. Суккуб не произнёс ни слова. Он просто был рядом — и этого было достаточно, чтобы сердце Акиры забилось быстрее. Он знал: теперь всё будет иначе.