Приключения странствующего воина

      Йохан никогда не был таким как все, даже если пытался таковым стать. Он всегда был другим, ощущая себя вершиной пищевой цепи. Всё таки овцы боятся волка, и потому из-за страха стараются его убрать или попросту не замечать. Йохана сторонились, остерегались, издевались над ним — в те малые годы мальчик ведь не знал как располагать людей к себе и манипулировать ими. Увы, но если общество повесило на тебя какой-то ярлык, то даже самыми сильными стараниями изменить мнение целой группы людей крайне трудно. Впрочем, сейчас это не важно — Йохан решил сжечь деревню, просто потому что было скучно. И на этот раз скуку действительно удалось временно заглушить, ведь смотреть как люди подобно тараканам бегают туда-сюда, паникуют, плачут, кидаются в пламя и подыхают чтобы спасти левых персонажей — это невероятно забавное зрелище. Будущий предвестник не мог скрыть широкой улыбки, которая покрыла его лицо.       На следующий день большинство людей выжило, некоторые дома пламя и вовсе не тронуло. Но на Йохана все уставились как на самого злобного духа. Каждый был очень зол, боялся или таил обиду — и подростка это забавляло. И конечно же, когда ему старейшина дал выбор стать убитым или покинуть деревню, парень сдерживая смех выбрал последний вариант. Серьёзно, на что они рассчитывали оставляя ему такой выбор? Их эмоциональная мягкотелость однозначно является жирным признаком слабости. Эти жалкие недоумки вряд ли проявили бы сочувствие (хотя, может кто-то и наигрывал его) к такому отщепенцу как Йохан, так что скорее всего боялись что их замучает такое глупое чувство как совесть. При этом, для изгнанца совесть была чем-то абстрактным и непонятным, ведь он ни разу такого не чувствовал.       Чтобы хоть как-то выжить, Йохан решил пойти в армию чтобы заработать денег. А ещё отличным плюсом является то, что на боле боя не должно быть скучно. Скучная деревенская жизнь без какого-либо риска просто невыносима. Сперва юношу восприняли несерьёзно, но тот быстро расположил воинов к себе. А вскоре и вовсе заслужил себе отличную репутацию среди отряда наемных воинов: На поле боя для своих он славился бесстрашием и готовностью идти в бой с широкой улыбкой на лице, а для врагов он был жестоким мясником со звериным оскалом. Именно война дала ему то счастье, которого ему так ранее не хватало: отрезание конечностей, зрелище вывалившихся кишок, вытекание мозгов из разбитого черепа, пополнение коллекции шрамов на его теле — вот та симфония насилия, дающая желанное чувство бабочек в животе! В моменты допросов пленных, Йохан был первым кто просил допрашивать вражеских воинов самолично, собственными методами. Ну или как минимум, хотя бы посмотреть как допросы делают другие в надежде самому чему-то научиться. Этот монстр был тихим волком в овечьей шкуре, который, несмотря на хорошие отношения с боевыми товарищами, однажды без зазрения совести мог бы запросто расчленить кого-то из них.       Но, к его сожалению, война длилась не вечно. Несмотря на то что его ценили как воина, но всё же в отряде от всех требовалась жёсткая дисциплина и соблюдение субординации — как раз то, чего Йохан терпеть не мог. Задачи становились всё скучнее, конфликты с командованием ставали всё более частыми — со временем будущий предвестник прекратил подлизываться к вышестоящим и всё чаще говорил искренние слова о том, какие они высокомерные ублюдки. Так он и ушёл с наёмнических рядов чтобы искать наслаждение в иных занятиях. Парню было уже больше двадцати лет, но ни на одной из работ он не задерживался дольше чем на полгода. Хотя, работа была не только источником пропитания, но и прикрытием чтобы не выделяться. Иногда он обеспечивал себя обычным воровством — Йохану было весело от такого занятия, словно это просто игра где нужно что-то стащить и просто не быть пойманным. Однажды владелец одного барделя нанял Йохана чтобы тот нанимал работниц для соответствующих услуг. Парень отлично справлялся со своей работой, чаще всего заманивая невинных девушек хитростью и потом наблюдал за их страданиями, от которых те не могли сбежать из-за того что жертв подсадили на наркотики. А в случае чего, Йохан избавлялся от "отработанного материала", скидывая тела в реку или закапывая части тел по разным местам в лесу. Очень часто маньяк сам старался довести своих жертв до крайности, чтобы те от переполнения отчаянием либо становились полностью апатичны, либо наложили на себя руки. Йохан знал что жертвам некуда обратиться и поэтому играл с ними как мог, иногда самостоятельно уродуя их как физически, так и душевно.       Вскоре бардель закрылся и его владельца приговорили к смертной казни. Поговаривают, что кто-то украл дочь местного барона и заставил её обслуживать клиентов в том злополучном месте, а спустя время её изувеченное тело без внутренних органов нашли у берега под поверхностью реки. Йохану чудом удалось остаться незамеченным, сбежав от заслуженного наказания. В итоге парень странствовал от одного города к другому, от одной деревни к другой. Подрабатывал мелкой торговлей, хотя она не всегда ему давалась, но воровские навыки с лихвой покрывали все убытки. Иногда он тратил последние деньги на азартные игры, а в случае если проиграет выжидал момент чтобы сделать победившего материалом для своих пыток. Его невероятно увлекала боль, даже его собственная. Поэтому он так же ради интереса с острыми ощущениями наносил небольшие увечия и себе — сперва в незаметных местах, а затем переходил к более открытым участкам тела. До этого его лицо было маской чтобы показать улыбку. Теперь же, он срезал с себя губы и щеки, полностью обнажая зубы, а крюками на пружинах что обмотаны за головой, затянул кожу с края лица — просто импульсивное желание пролить кровь, не важно чью, затмило рациональную необходимость имитировать человеческую нормальность. Убийство, боль, проливание крови, запах высвобожденных наружу внутренностей — это давно, ещё с деревенского детства стало смыслом его жизни, единственное что даёт хоть какое-то удовольствие от жизни. И однажды он вернулся в то место, где появился на свет.       Йохан ступил в свою деревню под шелест травы. Здесь его когда-то били за любое проявление инаковости, морили голодом, запирали в сараях, называли выродком. Интересно, помнил ли его кто из местных? Впрочем, по лицу его вряд-ли уже узнают. Своим внешним видом ремесленник боли явно отпугнул бы ничего не подозревающих селян. Поэтому парень дождался позднего вечера чтобы его атака оказалась неожиданной. Войдя в первый попавшийся дом, он увидел лежащего на кровати старика — всё ещё живое прокисшее мясо. Йохан вздрогнул от предвкушения. Он вцепился рукой в горло своей жертвы, сдавливая его что есть силы, а параллельно начал нарезать его лицо ножом — словно вскрывал конверт с письмом. Затем убийца взял лежащий рядом железный ухват и со всей дури ударил по лицевому черепу старика. Не было крика — только хруст и бульканье.       Громкий звук пробудил остальных жителей дома — то что надо, ведь резня обещает быть знатной. Йохан входил в дома один за другим, вырезая всех, кто попадался под руку. Без злости, без ненависти — с равнодушным спокойствием, словно художник наносит мазки на полотно. Кровь хлестала по стенам, тела валились на пол, задыхаясь в собственных криках. Йохан слышал мольбы, крики, предсмертные стоны, плач и хрипы — невероятная симфония для ушей! И даже когда соседи услышали что что-то не так, простая деревенщина никак не могла дать отпор закаленному войной маньяку. В одном из домов жила семья со священником во главе — когда на его глазах убили всех родных, тот даже не пытался убежать — лишь в отчаянии сжимал в руках символ своего божества и молился на коленях, пытаясь спасти хотя бы души всех местных жителей. Йохан взял его за лицо, раздавил челюсть и медленно вонзил нож в грудь. Старик хрипел и дергался пока монстр в людском обличии не позволил его трупу упасть как мешок картошки. Йохан не убивал быстро. Он вскрывал людей заживо, раздевал и рвал одежду, ломал кости. В одном доме истязатель прибил мать к стене гвоздями, а её детей заставил смотреть как она захлёбывается в собственном рвотном крике. В другом доме подвесил мужчину за кишки, оставив его в полусознании чтобы тот мог смотреть как Йохан насилует ещё живое тело его жены ножом.       Йохан не щадил никого, даже домашних животных: кошек, собак, птиц, овец, скотину и прочих. Парень вошёл в очередной дом, где до сих пор спала ещё одна большая многодетная семья — они даже не подозревали что проснулись уже в аду. Когда вырезал всех остальных, Йохан принялся за старика. Он посадил старого хрыча на кол под углом так что деревянный шип входил медленно, с хрустом раздвигая позвонки словно страницы старой книги. Выйдя на улицу, открылся великолепный пейзаж с опустошенными домами и трупами посреди дворов. Вдруг, рядом Йохан услышал подозрительный шорох, доносившийся из сарая. Как оказалось, мальчик прятался в сене, теперь он кричит от страха. "Да-да, я тоже рад тебя найти, маленький дорогуша" — шутливо, спокойным размеренным тоном произнёс убийца, и продавил глазницы пальцами, проникая прямо в мозг мальчика.       Последней жертвой стал какой-то молодой парень, которого Йохан долго пытал в сарае. С вырванными ногтями и зубами, с переломанными ногами и многочисленными ожогами по всему телу — бедолага тщетно пытался уползти, но лишь доставлял удовольствие монстру по имени Йохан. Далее началось вскрытие органов — длительное и аккуратное, чтобы жертва мучилась как можно дольше. Йохан достиг наивысшей точки экстаза в момент убийства, и тут же услышал голос: — Здравствуй, Йохан. — Тысячи разных голосов сливались в единый громкий и рычащий шепот. Непонятно, звучит ли он в голове или исходит извне. Атмосфера вокруг стала мрачной и пропитанной страхом. Будущий предвестник впервые ощутил это чувство, его душа дрожала, но вместо паники убийца лишь ощутил дополнительное удовольствие от ощущения бабочек в животе, и странное благоговение перед владельцем голоса. — Неплохо справляешься. — Кто ты? — Спросил Йохан. — Меня зовут Ялдобаоф. Принадлежу к разновидности духов, называемых демонами. — Пояснила сущность. — Никогда не слышал о демонах. — Сухо ответил парень. — Потому что мы ранее никогда не попадали в ваш мир. — Ялдобаоф сразу перешёл к сути. — У меня есть цель: Захватить этот мир и привести свою армию. А тебя сделаю своим помощником. Ты станешь одним из предвестников нашего пришествия. — Хочешь развязать войну? — Йохан уже в радостном предвкушении, но пока что решил изобразить свою незаинтересованность. — А мне что с того? — Ты станешь служить мне и будешь исполнять все мои приказы, а взамен я неделю тебя огромной силой и знаниями что помогут с ней совладать. — А затем демон добавил: — Наши желания пересекаются. Так что если поможешь мне захватить этот мир — крови будет много. — Хм, достаточно соблазнительное предложение. — Маньяк скрестил руки и почесал подбородок. Впрочем, ответ очевиден. Взгляд Йохана так и намекал на широкую безумную улыбку, если бы не отсутствие щёк. — Я согласен на сделку.