шоколадные сигареты

***

Ферстаппен не просто ушел, он убежал, словно сделал что-то постыдное. Будь здесь датчик измерения скорости то, без сомнения, Макс побил бы какой-нибудь спортивный рекорд. Но, один рекорд сегодня вечером он точно побил: по глупости. Парень, пробежав все семь этажей на одном дыхании, наконец вылез из злосчастного подъезда. Холодный и свежий ветер окутал горло как снаружи, так и внутри. Но даже здесь он ощущал следы парфюма Шарля. Этот запах, что за едва ли месяц стал таким знакомым. Он поднял голову к окну их квартиры. Теплый свет с кухни был словно подарком судьбы. «Интересно, чем он сейчас занимается? Готовит ужин, или пошел наносить свой любимый двенадцати-ступенчатый уход?» — подумал пшеноголовый. «Шарли…» Почему Макс чувствует такое тепло при одних лишь мыслях о соседе? Почему тепло прорастает из сердца и разносит это чувство словно вирус по всему организму? Само собой разумеется то, что Ферстаппен не даст даже самому себе ответ на эти вопросы. Может, оно и к лучшему. Парню сейчас явно не до разборок с личной жизнью, не хватало еще и с мужчиной разбираться. «А в чем разбираться? Шарль — хороший друг. Он дружелюбный, общительный, талантливый и… милый.» Однако среди всех его друзей и знакомых, Леклер чем-то запоминался. Нет, не просто «чем-то». Всем. Его поведение, характер, улыбка, кудряшки. Бледные руки, вышедшие из под рук чудотворца-скульптура, что создал наиболее красивую статую из мрамора. Но она не стояла в центре музея, а спала на груди гонщика совсем недавно. Монегаск создавал идеальный образ и репутацию, кажется, годами. Но Макс видел что-то за этими красивыми фразами и улыбками. То, о чем обычно пишут стихотворения поэты-романтики. Это было спрятано в глубинах изумрудных глаз, но не специально, машинально. Так или иначе, Ферстаппен и сам не был открытым человеком, что там уже об дружелюбности ко всему живому. В основном гонщик смотрел на двор из окна кухни. Ему нравилось смотреть как пепел расплетался на сотни мельчайших частиц, словно какой-то злодей из фильма щелкнул пальцами, заставляя героев погибнуть и рассыпаться в пепел. Ферстаппен прикрыл глаза, все еще держа голову поднятой. Перед ним оказался все тот же силуэт. Ярко-зеленые глаза, горячие, слегка опухшие губы, что коснулись тела совсем не там, где ожидалось. После Кристины отношения ощущались чем-то ненужным, бестолковым. Зачем привязываться к людям, если по итогу все предают? Девушки становились увлечением на выходные, но с началом активной подготовки к экзаменам Макс быстро переключился на работу. Он был рад, что этап «сердцееда-любовника» пройден, или, хотя бы поставлен на паузу. Учеба захлестнула с первых же пар, однако была ли вся проблема в этом? Светлые ресницы с большими усилиями поднялись. Взглянув в злосчастное окно напоследок, парень сел за руль, проворачивая ключ зажигания. Монегаск стоял в коридоре с кислой миной. Что-то подкралось к горлу: обида? Грусть? Гнев? Что-то большее? Шарль впервые сталкивался с такими ощущениями. Сердце кололо, а ноги предательски дрожали, словно парень встретился с главным кошмаром своей жизни. Возможно, это и было его сильнейшим страхом. Паническое непонимание того, что происходит с организмом, отключение критического мышления при одном виде парня, чьи волосы переливались в лунном свете словно пшеничное поле. Его крепкие руки, которые обнимали с невероятной нежностью, холодные пальцы, слегка касающиеся кудрей на затылке. Шарль не испытывал такого ранее. «Так приятно с, так одиноко без» — подумал парень, все еще стоя как истукан в коридоре, вдыхая остатки аромата Макса, что покинул его несколько минут назад. Свежий запах морской волны, горький шоколад, ароматизатор которого находился в сигаретах. Монегаск будто был не в прихожей своей новой квартиры, а где-то на берегах северных морей, вдыхая свежий бриз, держа за руку кого-то близкого. Чью-то холодную, обжигающую своим ледяным касанием руку. Но ему не было холодно, нет. Искра между руками прильнула к телу монегаска, впитываясь в него безмолвно. «Так, надо привести себя в порядок… Немедленно» — Шарль нехотя побрел в ванную комнату, где, как и предполагал Макс, начал доставать все свои баночки с уходовыми средствами. Но стоило набрать продукт на два пальца руки, как парень вспомнил. Вспомнил, как сосед стоял в проеме двери, наблюдая за ним и, конечно, не мог не вспомнить фразу Ферстаппена:«Тебе и так идет.» Он не шутил, не было той саркастической нотки в его твердом голосе. Леклер отложил баночки, не нанося ничего на свою кожу впервые за несколько лет. Из всех вечерних, даже можно было сказать ночных развлечений, оставался лишь сон. Кстати о нем, Шарль, не понимав в чем причина, не мог заснуть. Идеальная темнота и тишина, но голова до сих пор была чем-то забита. Или кем-то? Он лежал грузом на кровати, поглядывая на пустую постель соседа. Холодная, идеально белая простыня, смятая ими не так давно. Необузданные чувства заставляли молча наблюдать за пустой кроватью, размышляя о друге. «Наверняка он сейчас едет в машине, слушая тишину и рев мотора… Его глаза слегка прищурены, сосредоточенно смотря вдаль. А его руки поправляют воротник, задевая кадык.» Парень заметил, что не прошло и пары часов, как он начал… скучать? Раньше одиночество не казалось таким наказанием, даже напротив. После многочисленных гостей в их доме, одиночество было терапией. Отдыхом от всех этих лицемеров и хвастунов. Но что сейчас? Шарль не может заснуть от этого скрипящего чувства внутри. Глухая тишина убивала в Шарле весь тот позитив и шутки, что лились на их кухне.

***

«Опять лежишь в ночи, глаза открыв, И старый спор сам с собой ведешь. Ты говоришь: —Не так уж он красив! — А сердце отвечает: —Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон, Все думаешь, где истина, где ложь… Ты говоришь: —Не так уж он умен! — А сердце отвечает:

—Ну и что ж!»

***

Телефон стоял на беззвучном ровно до того момента, как первые солнечные лучи поднялись над городом и стали подкрадываться к окну квартиры. Бесячий звук уведомления вытащил парня из короткого сна, что навалился час назад. Нормально не поспав, монегаск достал мобильный и зашел в знакомый мессенджер. Сообщение. От Макса. VERS Доброе, ты просил написать как приеду. Вот. *Вложение* Руки слегка дернулись, словно их ударили электрошоком. Леклер боязливо коснулся вложения, открывая его. Фотография, на которой Макс едва ли различим. Но, все же некоторые детали на нем видны благодаря солнечным лучам. Лазурно-голубая оболочка, посередине которой находился черный как мгла зрачок, сужавшийся от света, попадавшего идеально в него. Светлая бровь была нахмурена из-за яркого утреннего солнца, а растрепанные волосы заплетались в колоски, все больше напоминая излюбленное Шарлем поле. Гонщик сидел в салоне автомобиля, словно хотел запечатлеть именно его. Разглядывая фотографию несколько минут, парень решился ответить. charlie Я думал ты забудешь, ахаххаха. Ты как вообще? Доехал без проблем? Две галочки, обозначающие «прочитано», почти мгновенно появились на экране. VERS Я тебя не разбудил? Ты обычно спишь в такое время. Доехал хорошо, даже вздремнуть успел. Леклер устало протер глаза, печатая ответ. charlie Да я и не спал особо. Рад слышать, что у тебя всё отлично! Макс сидел все в том же автомобиле, попивая любимый энергетик и переписываясь с Шарлем. Особый уют парень ощущал от того, в каких условиях находился. Прохладный салон не давал засыпать на ходу, а последнее сообщение монегаска отбило всё желание ложиться спать. VERS Ты серьезно? И чем собираешься заниматься столько времени? charlie Не знаю, попишу картину, думаю. VERS Покажешь? Шарль ненароком улыбнулся экрану телефона, сжимая его сильнее. charlie Если ты хочешь, то конечно. VERS Конечно хочу. У тебя очень хорошо получаются здания, да и всё остальное тоже. Леклер давно привык к хвалебным отзывам от различных личностей, но от самого Ферстаппена это ощущалось иначе, совсем иначе. charlie Да ладно тебе. Я слышал, тебя нахваливают гораздо чаще. У меня так, без эмоций каких-либо… Макс сжал жестяную банку энергетического напитка, вглядываясь в каждую букву. VERS Не знаю, как у остальных, но твои картины я готов пересматривать бесконечно. Настолько они техничны и идеальны. Какой художник — такие и картины ;) Леклер почувствовал, как улыбка расплывается широченной рекой по лицу, целуя каждый сантиметр кожи. Таких искренних слов в сторону его работ он не слышал давно, очень. Приятно слышать комплименты от простых людей. Но услышать такое из уст художника, что писал чуть ли не шедевры искусства… Сердце не билось, оно рвало и металось из стороны в сторону, пытаясь найти себе оправдание. А смущение шлепало по щекам, не давая и минуты на раздумья мозгу. charlie Макс, это приятно читать, правда. Словами не передать то, как ты вдохновляешь меня на новые работы. VERS Я рад, что помогаю хотя бы так. Шарль не знал, как еще продолжить диалог, хотя очень хотелось. Хотелось не только пообщаться смс, но и позвонить, услышать этот хриплый, наверняка сонный голос, который согревал одним лишь словом. charlie Кстати… Во сколько у тебя гонка? VERS Оу, в 20:30 основная начинается. charlie А трансляции будут какие-то? VERS Ты хочешь посмотреть? Рука быстро и резко опустилась на лицо Леклера, не понимая: сарказм это, или правда. charlie Ферстаппен, я не просто же так спрашиваю. Так есть или нет? VERS Вообще должны быть. Тут уровень хороший. charlie Вот это уже хороший ответ. Поищу на просторах паутины. VERS За кого будешь болеть? Недолгое молчание в их переписке со стороны Шарля и перед парнем всплыло новое сообщение. charlie За своего лучшего друга и по совместительству отличного гонщика. Ферстаппен прижал руку с энергетиком к голове, прячась от экрана смартфона подальше. Холодный металл охладил горячий лоб парня, возвращая к действительности. Но, поняв, что его яркое смущение никто не заметит, написал ответ. VERS Постараюсь не разочаровать, Ваше Величество.

***