На грани свободы

POV: Елизавета Следующие две недели были вихрем. Максим ворвался в мою жизнь, как петербургский ветер — резкий, холодный, но завораживающий. Каждое его сообщение, каждый его взгляд казались частью какой-то игры, правила которой я пока не понимала, но уже не могла остановиться. Наше первое свидание прошло в «Европе», ресторане на Невском, где золотой свет люстр отражался в полированных поверхностях, а официанты двигались с грацией призраков. Я вошла, чувствуя, как шелковое платье темно-красного цвета обнимает мои изгибы, его вырез подчеркивал грудь. Максим ждал за угловым столиком, скрытым от любопытных глаз тяжелыми бархатными шторами. Его синий костюм, безупречно сшит, а в руке он, как и в день знакомства, держал бокал с янтарной жидкостью, которую лениво крутил, словно это помогало ему сохранять контроль. Когда я подошла, он встал, его движения были плавными, он отодвинул мой стул с улыбкой, от которой мои колени дрогнули. — Ты опоздала, Елизавета, — сказал он, его голос был низким, все также с легкой хрипотцой, но в глазах читалось тепло. Игривый тон. — Пробки, — отрезала я, устраиваясь на мягком сиденье, обитом бордовым бархатом. — Собираешься оштрафовать меня за это? Он рассмеялся, и этот звук — глубокий, рокочущий, как далекий гром — прошелся по мне волной жара. — Может быть, — ответил он, наклоняясь чуть ближе так, что я уловила его запах. — Но я готов принять компенсацию... скажем, в виде твоей улыбки. Я закатила глаза, но уголки губ предательски дернулись вверх. — Ты всегда такой самоуверенный, Волков? — спросила я, беря бокал шампанского, который официант бесшумно поставил передо мной. — Только когда вижу что-то, чего хочу, — ответил он, его взгляд задержался на мне, и я почувствовала, как тепло поднимается к щекам. Мы говорили часами, и я не заметила, как время ускользнуло. Он спрашивал об искусстве, о моей любимой еде, о мероприятиях, которые я организовывала. Его вопросы были не поверхностными — он действительно слушал, его темно-карие глаза, глубокие, как воды Невы, не отрывались от меня. Когда он брал свой бокал, его пальцы сжимали его с намеренной точностью, а жидкость ловила свет люстр. — Macallan, — сказал он, заметив мой взгляд. — Один из лучших в баре. Хочешь попробовать? Я покачала головой, улыбнувшись. — Я больше по шампанскому. Но ты явно знаешь, как произвести впечатление. — Это не про впечатление, — он наклонился ближе, его голос понизился до интимного шепота. — Это про то, чтобы разделить момент. С тобой. Я почувствовала, как мое сердце пропустило удар, но заставила себя сохранить насмешливую улыбку. — Осторожно. Еще подумают, что ты романтик. — А ты бы хотела, чтобы я был романтиком? — спросил он, его бровь приподнялась, и в его глазах мелькнула искра, которая заставила меня задуматься, насколько он серьезен. — Я хочу, чтобы ты был настоящим, — ответила я, и на секунду его взгляд стал глубже, словно я задела что-то, что он обычно скрывал. Персонал знал его — официанты держались на расстоянии, демонстрируя уважение, но не переходя в фамильярность. Когда мы закончили ужин, он проводил меня до выхода, его рука легко коснулась моей талии, и это прикосновение, едва уловимое, оставило ожог на моей коже. — Спасибо за вечер, — сказала я, стоя у дверей, где холодный воздух Невского бил в лицо. — Это только начало, Лиза, — ответил он, его улыбка была мягкой, но в ней было обещание чего-то большего. — Я позвоню. Еще одним из наших свиданий была прогулка по Летнему саду, где осенний воздух был свежим, пропитанным запахом опавших листьев и сырости. В этот день было довольно прохладно, лето кончилось как говорится. Я надела легкое бежевое пальто и высокие сапоги, мои рыжие локоны, распущенные, вились во влажном воздухе, цепляясь за воротник. Максим ждал у входа, в строгом черном пальто, которое делало его похожим на героя старого фильма — загадочного, но притягательного. Его шарф, небрежно накинутый на шею, колыхался на ветру, а в руках он держал два стакана с кофе. — Ты выглядишь, как будто готова покорять мир, — сказал он, протягивая мне стакан, его пальцы коснулись моих, и я почувствовала тепло, которое не имело ничего общего с кофе. — А ты выглядишь, как будто уже его покорил, — улыбнулась я, принимая стакан и отпивая глоток. Латте был идеальным — с ноткой ванили, как я люблю. — Откуда узнал, что я пью именно такой? — Угадал, — он пожал плечами, но его улыбка выдала, что он, скорее всего, заранее узнал у кого-то из моих коллег. — Или, может, я просто внимательный. Мы шли по аллеям Летнего сада, листья хрустели под ногами, а статуи, покрытые патиной, смотрели на нас, как молчаливые свидетели. Макс останавливался у некоторых, рассказывая истории. Его голос был глубоким, уверенным, но в нем была мягкость, которая заставляла меня слушать, затаив дыхание. — Я люблю этот город, — сказал он, его взгляд скользнул по статуе, а затем вернулся ко мне. — Он как загадка. Как ты. Я фыркнула, но не смогла сдержать улыбку. — Снова эта твоя лесть, Макс. — Это не лесть, Лиза, — сказал он, его голос стал тише, почти серьезным. — Это правда. Когда я поежилась от холодного ветра, он заметил это раньше, чем я успела что-то сказать. Он снял свое пальто и накинул мне на плечи, его запах окутал меня, как теплое одеяло. — Ты замерзнешь, — запротестовала я, хотя его пальто было таким теплым, что я не хотела его возвращать. — Я переживу, — ответил он, его рука на секунду задержалась на моем плече, и это прикосновение было как электрический разряд. — А вот ты... ты слишком ценная, чтобы простудиться. Я закатила глаза, но сердце билось быстрее. — Ты слишком хорош в этом, — сказала я, ухмыляясь. — На что у тебя расчет, Волков? — Никакого расчета, — улыбнулся он, его голос был мягким, но в нем была стальная уверенность. — Просто хочу, чтобы ты не заболела. И чтобы ты улыбнулась. Я почувствовала, как мои щеки теплеют, и быстро отвернулась, притворяясь, что рассматриваю статую. — Ты невыносим, — пробормотала я, но он только рассмеялся, и этот звук был таким теплым, что я не могла не улыбнуться в ответ. Мы продолжили прогулку, но холод становился все более пронизывающим, и я, не выдержав, настояла, чтобы мы зашли в знакомую мне кофейню неподалеку. Это было маленькое место с деревянными столами, мягким светом ламп и запахом свежезаваренного кофе. Мы сели у окна, и забрав заказ, я обхватила горячую кружку обеими руками, чувствуя, как тепло возвращается к моим пальцам. Максим сидел напротив, его длинные пальцы лениво крутили ложку в черном кофе, но его взгляд был прикован ко мне. — Что? — спросила я, поймав его взгляд. — Почему ты так смотришь? — Просто думаю, — сказал он, его голос был тихим, почти задумчивым. — Ты всегда такая... живая. Даже когда пытаешься казаться холодной. Я фыркнула, отпивая кофе. Мы сидели в тишине какое-то время, но она не была неловкой. Было что-то успокаивающее в том, как он смотрел на меня, как будто весь мир мог подождать, пока мы пьем еще одну кружку кофе. Но я заметила, как его взгляд иногда становился отстраненным, словно он ушел в свои мысли. — Что-то не так? — спросила я, наклоняясь ближе. Он моргнул, будто возвращаясь в реальность, и улыбнулся, но улыбка была чуть натянутой. — Все в порядке, — сказал он, но я не поверила. — Не похоже, — и он вздохнул, откидываясь на спинку стула. — Просто... дела, — сказал он, его голос был тише, чем обычно. — Иногда они напоминают о себе, даже когда я пытаюсь их забыть. Я хотела спросить больше, но что-то в его тоне остановило меня. Вместо этого я кивнула, решив сменить тему. Так мы просидели еще около сорока минут, пока мой взгляд не упал на время на мобильнике. Пора было возвращаться домой. Следующим днем у меня много дел, поэтому будет славно вернуться домой пораньше и немного отдохнуть. — Спасибо за вечер, — сказала я, допивая кофе. — Думаю, пора возвращаться. — Я вызову тебе такси, — сказал он, его улыбка вернулась, теплая и искренняя. — Но только если пообещаешь, что это не последнее наше свидание. Я рассмеялась, чувствуя, как тепло разливается в груди. — Посмотрим, — ответила я, но в глубине души знала, что уже жду его следующего звонка. Его сообщения приходили ежедневно — остроумные, продуманные, иногда с легким флиртом, который заставлял мое сердце биться быстрее. Однажды утром в мой офис доставили букет красных роз, их лепестки были яркими, как кровь, а к ним прилагалась записка: Для женщины, которая делает хаос прекрасным. Я провела пальцами по буквам, чувствуя, как мои защитные стены рушатся. Когда он позвонил и пригласил меня к себе на ужин, я не колебалась. — Лиза, — сказал он, его голос в трубке был низким, почти гипнотизирующим. — Приходи ко мне в пятницу. Ужин. 20:00. POV: Максим Лиза была загадкой, которую я жаждал разгадать. В «Европе» я наблюдал за ней поверх края бокала, за тем, как изгибаются ее губы, когда она дразнит меня. Ее зеленые глаза сверкали, как изумруды, с той резкой, стервозной искрой, которая сводила меня с ума. Я сжал виски, позволяя обжигающему вкусу заземлить меня, удержать от того, чтобы не перегнуть палку. Я узнавал о ней больше, и ее глаза блестели, когда она чувствовала мой интерес. Это мне и нужно. — И что же ты хочешь? — спросила она, приподняв бровь. — Узнаешь, — сказал я, мой голос был ниже, чем я планировал. — Но для начала... расскажи мне о себе. Что заставляет Елизавету гореть? Она рассмеялась, и этот звук был как музыка — яркий, живой, настоящий. — О, ты думаешь, что можешь вот так просто залезть мне в душу? — спросила она, отпивая шампанское. — Это тебе не сделка, Волков. — Может, и сделка, — ответил я, мои губы изогнулись в улыбке. — Но я готов торговаться. Я осушил виски одним глотком, не отводя от нее глаз. Она не дрогнула, не отвела взгляд, и это только разожгло огонь внутри меня. Большинство женщин бы это сделали. — Macallan, — сказал я, когда она засмотрелась на мои пальцы. — Один из лучших в баре. Хочешь попробовать? — охх, я бы прямо сейчас макнул палец в вискарь и дал ей его облизнуть. Наверное это выглядело бы довольно мило. У нее красивые губы. Интересно, она засмущается, если я сделаю это прямо сейчас? Нет, пока рано. Терпи, Макс, терпи. В Летнем саду она была мягче, ее рыжие локоны вились на ветру, цепляясь за воротник ее пальто. Она выглядела, как картина — живая, яркая, с этими зелеными глазами, которые ловили каждый мой взгляд. Я накинул на нее свое пальто, когда заметил, как она поежилась, мои пальцы задержались на ее плечах, и ее запах ударил в голову, как наркотик. — Ты замерзнешь, — сказала она, ее голос был мягким, но в нем была искренняя забота, которая заставила меня остановиться. Она закатила глаза, но я заметил, как ее щеки порозовели. — Ты невыносим, — пробормотала она, но вернула пальто спустя несколько минут, словно не хотела, чтобы я мерз ради нее. Это было... странно. Мило. Я не привык к тому, чтобы кто-то заботился обо мне, и это выбило меня из колеи. — Пойдем сюда, я знаю это место, — поймав взглядом какую-то кофейню предложила она. Лиза обхватила кружку латте обеими руками, ее пальцы, тонкие и изящные, дрожали от холода, и я пожалел, что не настоял на пальто. Блять, ну да, я был не прав, ошибся. Зато если бы она не замерзла, мы бы не пришли сюда, верно? Мы сидели в тишине какое-то время, и я поймал себя на том, что просто смотрю на нее. Она была... настоящей. Даже когда пыталась казаться холодной, в ней была искра, которая притягивала меня, как магнит. Но мои мысли иногда уносились к делам. Я пытался отмахнуться от этих теней, но они всегда были рядом. — Что-то не так? — спросила она, ее голос вырвал меня из раздумий. Я моргнул, возвращаясь к ней, и улыбнулся, надеясь, что она не заметила моей отстраненности. Она кивнула, не настаивая, и я был благодарен за это. Когда я пригласил ее к себе на ужин, ее «да» было слишком легким. Она доверяла мне. Я откинулся на спинку кресла в своем кабинете и прикурил сигарету.