Перемены

*** «Омеги правят миром»: Власть, кровь, Омеги! печатает… [31.08.** 09:05] Власть, кровь, Омеги!: связь-связь! эй, вы! вы чё меня не поздравляете? уже 10 утра почти? (ᗒᗣᗕ)՞ [31.08.** 09:05] Лаборант знает, умеет, практикует: с др [31.08.** 09:05] Власть, кровь, Омеги!: чтоооооооо??????? совсем офигела?! Q (`⌒´Q) [31.08.** 09:06] Профессор Всея Руси: у неё горе, Родя (O_O;) Родя, с днюхой! я тебе купил подарок! Помнишь ты хотел те джинсы? а ещё я к ним подобрал 2 рубашки и галстук, а ещё я купил тебе духииииии, а еще купил тебе браслет [31.08.** 09:06] Власть, кровь, Омеги!: Да, зачем ты всё рассказываешь?! Сивел, ну ты соооооовсем! как же сюрприз! (←_←) Лизка, чё у тбея случилось? [31.08.** 09:06] Профессор Всея Руси: её отправляют учится в Стамбул всё-таки (ーー;) [31.08.** 09:06] Власть, кровь, Омеги!: УжОс!!! ＼(º □ º l|l)/ А что маму твою не переубедить? [31.08.** 09:06] Лаборант знает, умеет, практикует: не-а, это конец, я там умру, что там делать? эти турки дурацкие, еще и турецкий учить, фу _: (´ཀ`」 ∠): _ [31.08.** 09:07] Власть, кровь, Омеги!: а ты же фанатела по этому из золотого века, по этому, как его там, Сивел как звали того мужика? [31.08.** 09:07] Лаборант знает, умеет, практикует: вообще то великолепный век, а не золотой, Султан Сулейман I, но это уже в прошлом. Теперь я люблю Пак Со Джуна! [31.08.** 09:08] Власть, кровь, Омеги!: а ты мне какой подарок купила? (´ ꒳ `) ♡ [31.08.** 09:08] Лаборант знает, умеет, практикует: я тебе тут между прочим про своё печальное будущее говорю, а ты мне про какие-то подарки! и ваще, Сивел вон тебе все вытрепал, что подарит, а ты ему чё на это сказал? 凸(￣ヘ￣) [31.08.** 09:08] Власть, кровь, Омеги!: Лизка, не вредничай! Что нам твое будущее, когда мы в настоящем. А как справлять будем наши др? ты когда от нас отчалишь? когда нам тебя надо будет вычеркнуть из списка друзей? ＼(≧▽≦)／Сивел, ты че молчишь? [31.08.** 09:09] Лаборант знает, умеет, практикует: вот-вот, я так и знала, что буду вычуркнута, что еще от вас можно ожидать, бесполезные омеги?! ничего я тебе не купила, мелкий засранец! ((╬◣﹏◢)) [31.08.** 09:09] Власть, кровь, Омеги!: лизка, не ной. я же пошутил, и когда это ты стала такой обидчивой? чего отнимаешь пальму первенства у Сивела? (・人・) [31.08.** 09:10] Профессор Всея Руси: так всё я с вами! у меня отличные новости!!!!!!!!! мы можем поехать к нам на дачу в деревню Васкелово и там наши днюхи отметить! ヾ(*'▽'*) Лизка, и твой отъезд отметим! ты к нам потом когда обратНо? [31.08.** 09:10] Власть, кровь, Омеги!: Яхухухухухухухууууууууヽ(*⌒▽⌒*)ﾉ [31.08.** 09:10] Лаборант знает, умеет, практикует: в декабре на НГ прилечу обратно, а еду я туда только 18 сентября, там учебный год у них по другому начинается, не как у нас (￣ヘ￣) дача крута! хотя я уверана, что ты всё это сделал из-за своей альфы! Верно же, Родь, ты тоже так думаешь? (⁄ ⁄>⁄ ▽ ⁄<⁄ ⁄) [31.08.** 09:11] Власть, кровь, Омеги!: Сивел, а ты позовешь Елец??????? А кого еще? Диму позовешь? (⁄ ⁄•⁄ω⁄•⁄ ⁄) [31.08.** 09:11] Лаборант знает, умеет, практикует: Оооо, а чё у тебя с Димой, мелкий? он же такой же отмороженный, как Елец, вечно красный как рак (*￣ii￣), а как ваще знакомство то прошло, Сивел? Жаль дуэль отменили, я бы посмотрела на это шоу ☆*:.｡.o (≧▽≦)o.｡.: *☆ [31.08.** 09:11] Профессор Всея Руси: нормально прошло, даже как-то слишком тихо. Мама у Ельца оказалась не такой страшной, сразу подружилась с тётей Ритой, так что теперь тетя Рита в нашей семьей стала яростной фанаткой Сатурна и ей мамы, папа Рома даже был какой-то смирный, словно его вырубили (￣o￣) zzZZzzZZ папа Сябя тоже стал фанатом Ельца и мамы её, видать, у них есть какое-то секретно оружение, которое действует на всех Луниних…／(≧ x ≦)＼ [31.08.** 09:12] Профессор Всея Руси: тсссссссс, там на даче никого не будет, кроме нас…. так что я позову твоего диму, Родя, и митьку тоже, Лизка позову твоего, который Женька на самом деле ＼(￣^￣＼)…. [31.08.** 09:12] Власть, кровь, Омеги!: а я тебе говорил, что Елец нравится Стасику, и Нельке, так что не удивительно… (・・) [31.08.** 09:12] Лаборант знает, умеет, практикует: всё ясно, значит скоро будет свадьба…. раз вы так быстро родаков познакомили….хохохохо, чур я буду в белом платье подружки невесты. (￣▽￣)/♫•*¨*•.¸¸♪ [31.08.** 09:12] Профессор Всея Руси: какая свадьба ты что????? (〜￣△￣)〜 [31.08.** 09:13] Лаборант знает, умеет, практикует: ну раз не свадьба, то давай про горяченькое… Сивел, тебя там муха рОзврата укусила за писю? Ты чего это собрался на даче устроить???? (╯✧▽✧)╯ «ОДОБРЯЮ» [31.08.** 09:13] Власть, кровь, Омеги!: и я, и я ОДОБРЯЮЮЮЮ (￢‿￢) [31.08.** 09:13] Лаборант знает, умеет, практикует: Сивел, ты когда нам расскажешь про ЭТО? че там у тебя с гориллой?????? [31.08.** 09:14] Власть, кровь, Омеги!: и мне, и мне ИНТЕРЕСНО про ЭТОООО!!! ⸜(⸝⸝⸝´꒳`⸝⸝⸝)⸝ [31.08.** 09:14] Профессор Всея Руси: 🍆💦👄, 🍆🍑 18+ = °˖✧◝(⁰▿⁰)◜✧˖° [31.08.** 09:14] Власть, кровь, Омеги!: Ахахаххахах, Сивел, я тоже так хочуууу 🍆👅💦 («ಡωಡ») [31.08.** 09:15] Лаборант знает, умеет, практикует: О май гаш!!! У меня встало!!! Ахахахахаххахах самое эротичное описание, какое мне приходилось читать, даже победило боеголовку, вошедшую в её секретный ангар, который давно ждал пополнения боеприпасов, ахахаххахах 🛁🍑🍆🚿, а такое у вас было?????? (￣; ￣) [31.08.** 09:15] Профессор Всея Руси: (//ω//) (//ω//) (//ω//) (//ω//) (//ω//) [31.08.** 09:16] Власть, кровь, Омеги!: Блииин, я тоже хочу!!!!! когда уже этот Дима одуплиться????!!!!!! Сивел, что ты сделал, что Елец наконец то свой баклажан пристроила к твоему персику????? («¬ᴗ¬») [31.08.** 09:16] Лаборант знает, умеет, практикует: Ахахахааха!!! Родя бросай свою химию и начинай писать фанфики про баклажаны и персики, (͡° ͜ʖ ͡°) [31.08.** 09:17] Профессор Всея Руси: просто будь собой и баклажан твоего Димы оооооочень скоро найдёт общий язык с твоим персиком 🍆+🍑=❤️ [31.08.** 09:18] Лаборант знает, умеет, практикует: просто будь собой не пугайся, будь смелей, Баклажан уже у дверей, персик встретит, даст приют, да начнётся фруктовый союз 🍆🍆🍆+🍑=❤️ [31.08.** 09:18] Власть, кровь, Омеги!: Эй, ты, поэтесса недоделанная! а почему это у Сивела только один баклажан, а у меня аж три!?????? ты на что это намекаешь??????? Стамбульская рабыня (งಠ_ಠ)ง σ(•̀ ω •́ σ) [31.08.** 09:18] Лаборант знает, умеет, практикует: да ты Диму своего видел???????? он же как шкаф XXXXXXL, у него баклажан его 100% будет как три боеголовки! (ಥ ʖ̯ ಥ) Верно ж говорю, Сивел? Вот у Ельца твоей тоже небось тот еще нефритовый багет???? [31.08.** 09:19] Профессор Всея Руси: а что мы всё про наших говорим??? что там у твоего Митьки в штанах за овощ вырос??????? (ಠ ʖ̯ ಠ) [31.08.** 09:19] Власть, кровь, Омеги!: Вот именно!!! Давай рассказывай! сама же говорила что сразу расскажешь, но что-то не торопишься ты нефигаヽ(￣д￣;)ノ [31.08.** 09:19] Лаборант знает, умеет, практикует: хихихихихи, а не расскажу!!! (｡•̀ᴗ-)✧ [31.08.** 09:19] Власть, кровь, Омеги!: ЧТОООООО???? [31.08.** 09:20] Профессор Всея Руси: Ах ты ж каза!!! Родя, предлагаю её наказать и не брать на дачу и Митьку её тоже не брать!!! ╲/\╭(ఠఠ益ఠఠ)╮/\╱\ [31.08.** 09:20] Лаборант знает, умеет, практикует: ну-ну, малышня, попридержите эти ваши угрозы… я вам шас такое расскажууууууу…. [31.08.** 09:20] Власть, кровь, Омеги!: ЧТОООООО????!!! [31.08.** 09:21] Профессор Всея Руси: (͡ಠ ʖ̯ ͡ಠ)???????? [31.08.** 09:21] Лаборант знает, умеет, практикует: кароч! я купила 10 разных видов презиков. щас сек названия скопирую …. 1. «Клубничный улёт» — для тех, кто любит романтику с привкусом варенья, сладкий, липкий и немного опасный 2. «Бананчик-обниманчик» — для ценителей жёлтой экзотики, вкус, от которого язык начинает петь сонаты 3. «Мятный дракон» — охлаждает так, что аж драконьи искры полетят, бодрит, возбуждает и слегка шокирует 4. «Шоколадное приключение» — сладко, липко и немножко подозрительно, сладость, что тает прямо на ходу 5. «Капучино утренний будильник» — для тех, кто любит начинать день бодро, сладко, остро и немного скандально 6. «Арбузный космолёт» — потому что внутри летаешь как в невесомости, алкогольная свежесть с ноткой мести 7. «Персиковый райский сад» — звучит прилично, а работает как угодно, вкус хрустит и кокетливо шепчет на кончике языка 8. «Огурец party edition» — на случай, если фантазия пошла в деревню, вкус, который заставляет забыть о здравом смысле 9. «Ванильный скучный» — для тех, кто всё равно купит только его, вкус сладкий и немного депрессивный 10. «Чесночный вампиробой» — романтика под вопросом, но зато точно безопасно, сочетание вкуса, которое никто не ожидал, но все помнят [31.08.** 09:21] Лаборант знает, умеет, практикует: ВИдали!!!!!!! Я их все притащу! Огурец могу Сивел тебе сразу отдать (ノ ˘_˘)ノ Они все светятся и у них разный вкус, а еще там есть всякие пупырки и прочие штучки…. [31.08.** 09:22] Власть, кровь, Омеги!: Афигеть, а мне, а мне отдай 7 лот и 3!!! Буду приручать дракона, хихихих (ﾉ≧∀≦)ﾉ ‥…━━━★ [31.08.** 09:22] Лаборант знает, умеет, практикует: ну и кто тут теперь не едет в деревню??????? (∩ᄑ_ᄑ)⊃ [31.08.** 09:22] Профессор Всея Руси: О чем это она, уважаемый Власть, кровь Омеги? Кто говорил про то, что кто-то не едет в деревню? Не было такого (¯. ¯٥) [31.08.** 09:23] Власть, кровь, Омеги!: Вот и я том же, глубокоуважаемый Профессор Всея Руси… Видимо, ошибка какая-то вышла┐('～`;)┌ [31.08.** 09:23] Лаборант знает, умеет, практикует: ХАХА! То то же! (͡°͡° ͜ʖ ͡°͡°) *** Группа создана «В Сахаре песчаный суп, в Питере носок как ледяной труп» 06.08.** [31.08.** 09:41] Я люблю только Лизу♥ и баскет: Эй, пиздюки, мне Лизка сказала что они будут свои дни рождения справлять на даче Сивела. Елец, чего не говорила? [31.08.** 09:41] Рыцарь Заката и Порока: Мне Сивел только сегодня сказал. Твоя Лиза просто быстрее света [31.08.** 09:41] Я люблю только Лизу♥ и баскет: Суп, ты тоже едешь [31.08.** 09:41] Скромный Помидор: угу, мне Родя позвонил только что [31.08.** 09:42] Я люблю только Лизу♥ и баскет: Ну чего, когда сборы? Нужно еды купить, Лиза любит красный цвет, так что ей подарки подберите в тон, поняли меня? [31.08.** 09:42] Скромный Помидор: принято [31.08.** 09:43] Рыцарь Заката и Порока: Сивел сказал в выходные едем на 2 дня, в пятницу вечером на электричку, ехать нам сто лет, насчёт подарка принято *** И вот наступила пятница. Я выклянчила у Паторна Михайловича три дня выходных и теперь, покидав в рюкзак купальник, сменное бельё и пару футболок, неслась к дому Сивела. Очень уж я предвкушала эти выходные, которые мы проведём почти что вдвоём на даче, на природе, где будет озеро, где я буду его учить плавать, где мы будем жарить шашлыки и играть, хм, во что же мы будем играть? — Сатурн, — издали я увидела, как Сивел мне махал рукой и бежал навстречу. — Сивел! — я его схватила и стала жамкать, вдыхая его вкусный аромат шампуня, а затем отклеилась от него, взяла его сумку, и мы направились к метро. — Сатурн, ты взяла купальник? Ты обещала меня поучить плавать, — мы ехали в метро уже минут двадцать, Сивел не хотел садиться — он просто стоял рядом со мной, облокотившись на меня, и молчал всё это время. А я всё это время думала, что, как это вообще так вышло, что Сивел со мной? Как мне так вот повезло, что я ему тоже понравилась? Он весь такой неземной, красивый, нежный. От этих мыслей мне хотелось его ещё сильнее прижать к себе, что я и сделала, и услышала его вопрос про купальник. — Взяла, конечно! А ты плавки взял или будешь голеньким учиться? — ну куда уж тут без поддразниваний? — Сатурн, — Сивел от меня отстранился и очень строго посмотрел, — я тут всё думал о нас и понял, что ты озабоченная извращенка, и думаешь только об одном! Я тебе интересен только в этом плане! — я слегка офигела от такой грязной инсинуации в свой адрес, а Сивел тем временем продолжал, — И даже не знаю, что с тобой делать! Ты постоянно лезешь ко мне, лапаешь, где тебе вздумается, — на словах «лапаешь, где тебе вздумается» Сивел немного порозовел, и выглядел он не так, как выглядят те, кому такое не нравится, однако речи его говорили обо всей тяжести моих хищно-игривых наклонностей, — И как мне прикажешь с тобой общаться, когда ты себя ведёшь, как собачонка, ведо́мая своим инстинктом? — взор Сивела был суров, но всё же в нём играли озорные огоньки. — Уважаемый член клуба «Чопорные закидоны», Лунин Сивел Себастьянович, я потеряла своё членство в сим блистательном месте с того самого момента, когда поцеловала вашу досточтимую ручку на балу, и увы и ах, найти билет ну никак у меня не получается. А так как Рыцарь не может себе позволить шататься без дела, то пришлось ему вступить в ассоциацию «Фанатичные извращенцы, лапающие розовый зефирчик» и теперь, боюсь, мозг мой промыт их скверными секстанскими идеями. И спасти меня может только поцелуй принца…ну или голенький господин Сивел, купающийся при свете луны в озёрах угодий семейства Луниных… Глаза Сивела загорелись ещё ярче, и улыбка озарила его порозовевшее и довольное лицо. — Я тебя понял, Сатурн, что ж, мне придётся вплотную заняться твоим перевоспитанием после этих твоих сект, — и захихикал, уткнувшись мне в грудь. Я тоже стояла, как кот, налакавшейся сметаны, как из динамика раздалось: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция „Девяткино“». Уже на вокзале мы встретили Лизу с Митькой и Родю с Димоном. Дима стоял рядом с Родей, полностью оправдывая свой ник «Скромный помидор»: красный, как спелый томат, сконфуженный, как юная девица на балу. В противовес этой парочки стоял Митька, который очень даже не сконфуженно держался за талию Лизы. И через десять минут мы уже сидели в электричке. Было восемь вечера, а ехать нам было один час, пятнадцать минут, и там ещё пешком километра два пиликать до дачи Сивела, так что мы спокойно развалились на сиденьях. У окошка сел Родя, рядом с ним Дима, напротив у окна сел Сивел, я рядом. Лиза же с Митькой сели в другом месте, подальше от нас. Родя всё пытался как-то приблизиться поближе к Диме, но тот соблюдал ту самую социальную дистанцию, которая ему позволила не вести себя «как викинг при завоевании новых земель», чем сильно злил Родю, который весь измаялся уже за этот месяц в попытке хоть как-то продвинуться в своём плотском желании наладить пути сообщения между его «персиком» и Димкином «баклажаном». Всё это так явно читалось на их лицах, что и я, и Сивел получили массу удовольствия за этот час, наблюдая за пунцовым Димкой и его дохлыми попытками держать оборону от мелкого, но такого настойчивого Роди. Когда ловкая ручка Роди таки смогла захватить здоровенную лапу Димы, и так умилительно утонула в руках последнего, Сивел приблизился ко мне и с жаром зашептал мне на ухо: — Я думаю, Родя за эти выходные приручит «дракона» Димы. — Дракона? — я повернулась к Сивелу и посмотрела на его покрасневшее лицо, — Мой маленький господин, значит, любит подбирать пастельные эвфемизмы? Тогда леденцовый ствол раба очень хочет поиграть с карамельной розочкой господина, — и я полезла к нему, вплотную прижимая его к себе и шепча эти дурацкие слова, на что Сивел начал смеяться. — Дура! Прекрати! — смеялся он, пытаясь хоть немного отстраниться от владельца «леденцового ствола», — Мне такое не нравится, просто Лиза купила презер… — и тут Сивел резко замолкает и становится красным-красным. — Что там Лиза купила? Ну-ка, ну-ка! — но Сивел до конца пути держал глухую оборону, не проронив больше ни слова. Что ж, играть в молчанку с Сивелом мне тоже нравилось. Наконец-то за нами закрылись двери электрички, и вот мы стоим на пустом перроне станции Веселково-2. Сивел сказал, что тут есть местный магазин, в котором можно всё купить. Он работал до одиннадцати, и у нас было ещё где-то минут тридцать в запасе. Накупив еды, которой, как мне показалось, должно хватить на зимовку, мы пошагали к даче Сивела. Слава богу, с нами был Димон, который был нашим носильщиком, тащил на себе все пакеты и мог бы, наверное, ещё всех нас донести. Дача Луниных оказалась в самом конце улицы, вблизи леса. Высокий забор, рядом с которым выстроились ели. Когда мы перешагнули за ворота, то услышали какой-то писк. Как оказалось, это был звук сигнализации. И неудивительно: это была точно не дача, а самый полноценный двухэтажный дом. Территория была большой, повсюду были какие-то растения, которые уже немного завяли, разноцветные кусты, яблони, сливы и можжевельники. — Завтра посмотрите сад, пойдёмте уже в дом, я устал, — сказал хозяин дома и пригласил нас внутрь. Большой предбанник, в котором с правой стороны было огромное зеркало во всю стену, а с левой — небольшое углубление с крючками. Дальше шёл длинный коридор, в котором то справа, то слева возникали двери, говоря, что дом Луниных был гостеприимным. Столько спальных мест на даче вряд ли для одних только них. — Можете выбрать любую комнату здесь, какая понравится, есть ещё комнаты в другой стороне дома, так что там тоже можете посмотреть, короче, Лиз, Родя, вы всё знаете. Пойдёмте на кухню, надо что-то приготовить, я есть хочу, — Сивел, когда давал команды, становился тем самым холодным красавчиком, в которого я впервые и втрескалась. Снова мне захотелось его затискать, от осознания, что мне теперь дозволено касаться такой красоты и это не мои мокрые фантазии. Кухня была огромной и светлой. Немного круглая, посередине стоял остров, а вдоль стене – кухонный гарнитур всё с теми же белыми отливами. Любили Лунины белый свет. Под стать их фамилии, между прочим. — Чур я ставлю чайник, и на этом мои полномочия сложены! — Лизка моментально оказалась рядом с чайником, набрала воду и включила его. Быстра была она, что уж тут говорить. — А я, а я, сахар могу всем положить в чай! — не отставал от неё хозяйственный Родя. — А я хозяин, так что достаточно того, что я тут вообще стою! — Сивел дополнил картину, оповещая, что команда «Кулинары года» полностью укомплектована и готова приступить к своим обязанностям. В это самое время Дима стал всё распаковывать. Я к нему присоединилась, Митька тоже время не терял и стал всё убирать в холодильник. Через полчаса стол был накрыт. Салаты нашинкованны, спагетти сварены, десерты разложены по тарелкам. — Митенька, ты такой у меня хозяйственный, — ворковала над Митькой Лиза, на что тот довольно жмурился. Родя, глядя на активную Лизу, решил взять пример и полез к Димону. Но Димон у нас был парень — бетонная плита и забавные попытки Роди хоть как-то растормошить Димку на активности, провалились с треском. Дима сидел красный, Родя сидел недовольный. На часах уже было начало первого, и мы все стали расходиться. Сивелу было любопытно узнать, будут ли в одной комнате Родя с Димой, на что я ему ответила: — Бастионы титана не так-то легко сломить, но мелкий Родя, думаю, сможет просочиться. Сивел только хмыкнул, и мы стали подниматься на второй этаж. Комната Сивела была расположена выше, чем второй этаж. Как оказалось, дом был так сконструирован, что дальняя его часть, скрытая от первого взгляда на дом, была выше, как будто это было ещё пол-этажа, почти под самой крышей. Комната была просторной и тоже светлой. Деревянные балки проходились по скошенному потолку, делая комнату уютнее. На одной части косого потолка было окошко, которое смотрело прямиком на ночное небо. Посередине комнаты стояла большая двуспальная деревянная кровать, над изголовьем которой тоже было окно. Одно большое белое кресло-мешок валялось на полу рядом с деревянным небольшим столиком, пол был деревянный, и рядом с кроватью лежал пушистый белый коврик. Да уж, любят Лунины белый цвет. Немного пройдя вглубь комнаты, я заметила дверь, которая была сделана под картину с водопадом. — Там ванная, Сатурн, — сказал мне Сивел, подойдя к кровати, он поставил на неё сумку и стал вытаскивать вещи, — Можешь первая пойти. Ванная комната оказалась метров десять, с небольшой белой ванной на ножках, рядом с ванной стоял комод, с пушистой шапкой вместо столешницы. На самой ванной возвышалось ближе к полотку круглое окошко, которое было приоткрыто. Пол был всё таким же деревянным, на котором лежали три пушистых белых коврика. Включив кран, я залезла в ванную и с кайфом вздохнула. «Всё у Луниных уютное и мягкое», — думала я так, как неожиданно для меня, открылась дверь. Я как-то даже не подумала закрывать её, зная, что Сивел та ещё стесняша и вряд ли полезет ко мне сюда. Но Сивел открывался всё с новых и новых сторон. И это мне доставляло особое удовольствие. — Сатурн, я пришёл к тебе спинку потереть, — краснея, Сивел оповестил о своих предстоящих действиях. Я пристально уставилась на него, ничего не говоря. Хотелось его немножко помучать, выглядел он неуверенно, но хорохорился, как и полагается господину. — Ну! Чего молчишь? — с неудовольствием в голосе произнёс он, не решаясь сделать шаг в сторону ванной. — Дар речи потеряла от хозяйской напористости, — негромко произнесла я, продолжая всё так же внимательно смотреть в глаза Сивела. — А что тут такого, подумаешь, зашёл в ванную! Я и не такое могу! — Сивел продолжал ершиться, видимо, забыв, что это он проник ко мне, а не я к нему. — Да-а-а, а не соизволит ли хозяин дома тут более поподробнее рассказать о том, что он может? — очень хотелось вскочить и затащить к себе в ванную такого Сивела, но я решила не пугать омегу, а дождаться, пока он сам не влезет в расставленные сети, куда ему сегодня всё равно уготовано попасть. Тут Сивел, видать, вспомнил, что это он зашёл в ванную и что это он инициатор данного действа, и поэтому собравшись, сделал стремительный шаг в сторону ванной. Он успел уже переодеться и был в мягких домашних штанах и футболке, как можно было догадаться, белого цвета. Белая футболка слишком была белой и слишком тонкой: под ней виднелись его торчащие соски, из-за чего очень хотелось сорвать эту ненужную тряпку с него и зацеловать его грудь. Но Сивел вёл себя так, словно и не замечал этого. «Мелкий провокатор», — думала я, когда он подошёл сзади меня, сел на очередной мягкий пуфик этого дома, и взяв в руки мочалку, вылил на неё тонну геля для душа. Сивел все манипуляции проделывал молча, чем очень меня дразнил. Хотя, мне кажется, что, что бы он ни делал, он всё равно меня дразнил. Пожалуй, прав он был, когда говорил, что я озабоченная извращенка. Эх… Тем временем Сивел стал проводить мочалкой по моим плечам и немного надавил, как бы говоря мне отодвинуться вперёд, что я и сделала, ощущая, как он как бы случайно дотрагивается своей горячей рукой до моей влажной кожи. Так он и натирал меня, пока его рука не решилась опуститься ниже, а сам он не наклонился почти что к моему лицу. — Сивел, — хрипло позвала я его по имени, — давай ко мне в ванную… На что Сивел ответил: — Не-а, — и быстро вскочив с пуфика, умчался, оставив меня со стояком. — Э-э-э-х, — протянула я, снова облокотившись о борт ванной, — Ну что за интриган мне достался, — смотрела я в потолок, по привычке стала произносить строки из «Бородино». Когда я закончила декламацию наследия Лермонтова, то переместила себя в комнату, где уже на кровати развалился Сивел. Он спал. Эх… «Ну ничего страшного», — подумала я, и скинув с себя полотенце, голой залезла под одеяло, протягивая свои руки к спящему омеге. Он даже не шелохнулся. Видимо, действительно устал за сегодня. Был включён ночник, и протянув руку, я стала шариться в поисках выключателя, но нашла что-то квадратное. Это оказались презервативы с огородно-пикантным названием «Огурец party edition — на случай, если фантазия пошла в деревню, вкус, который заставляет забыть о здравом смысле», бросив взгляд на спящего Сивела, я лишь грустно вздохнула, понимая, что сегодня мои огородные шалости, увы, не состоятся. Но. Рядом со мной лежал мой сладкий омега — а что ещё нужно для счастья? И я легла бочком, немного прижав его к себе. И снова погрузилась в свои мысли о Сивеле, о себе и о Саше. *** Когда я его впервые встретила, то не могла поверить, что рисунок Саши окажется таким пророческим. И как она могла так точно нарисовать его? Саша. Вот, о ком я вспомнила с постоянной глухой болью в сердце. Когда Сивел сказал мне, что я похожа на Джейн Эйр, то он даже не подозревал, насколько точно попал. Когда меня в очередной раз переводили в новый приют, который всё с каждым разом становился всё херовей и херовей, то в тот самый раз, вместе со мной перевели и ещё одну девочку. Этой девочкой оказалась Саша. Нам было по восемь лет. Не так чтобы много, чтобы оценить всю тяжесть своего дерьмового положения, но и не так, чтобы мало, что не ощущать всю физическую прелесть нахождения в таком месте. И да, приют — это тебе не курорт. Я столько прочитала книг про детей-сирот, про приюты. Но мне казалось, что именно наш приют отличается какой-то особой жестокостью к его обитателям. Наверное, так каждый думает: «что вот, только у меня всё хуёво, вам-то откуда знать, каково это?». Но, когда в первую ночь по приезде, мне и Саше устроили радушный приём, от которого хотелось спрятаться где-то в могиле, мне думалось, что мои страдания всё же самые тяжёлые. Саша была омегой с самого рождения. Она была рыжей, с тусклыми зелёными глазами, болезненно-худая, с костлявыми руками и ногами. Я к тому времени уже обладала званием восьмикратного паломника приютов, и тоже не отличалась мясистостью, но я не была столь худа, видимо, батины корни всё же дали о себе дать. Но вот жрать мне хотелось всегда. Именно, что жрать. В приюте всегда не хватало еды для нас. Вечно голодные, вечно с какими-то кровоточащими ранами, синяками, ссадинами — отпечатки пустой беспризорной жизни. После того, как я воткнула ножницы воспитателю, я, как поняла уже потом, получила ярмо, по которому меня встречали во всех будущих приютах. И это не послужило мне никаким бонусом, только по дефолту я была в списке тех, кого при первом же удобном случае наказывали. Не кормить. Не говорить. Держать в холодной, пустой комнате, точнее, подвале или чердаке. Ещё нас били. С каким-то тяжёлым и молчаливым остервенением. В этом приюте было правило: «За каждый твой шаг придётся ответить — и мера наказания найдётся». И мера находилась. Такие меры, такие пытки. И пытки не такие, наверное, как в плену каком-то, как я читала во всяких шпионских детективов, а обычные, бытовые, как позже мы с Сашей их назвали. Постоять на снегу целый день, перебирать в печи угли горящие голыми руками, да-да, в том приюте были ещё печи для топки. Надеть железные браслеты на ноги и стянуть их так, что ходить становилось невозможно. И откуда там были эти кандалы? Но, увы, были. Хотя, может, и, к счастью, а то будь там что-нибудь поинтереснее, я бы вообще стала калекой. А не есть? Ох. Тяжело это было. Есть хотелось всегда, а когда наступал мой черёд отбывать голодное наказание, то хотелось просто уже сожрать и ножку стула, и даже костлявую руку Саши. А когда особо провинишься, например, не уберёшь невидимую моему глазу пыль, которую заметил воспитатель, то не будешь спать. Просто несколько дней не дадут тебе спать. И вот таким пьяным тебя потом отпускали за водой на колодец, и, конечно же, ты не доносил чаще всего эту воду и тогда вновь очередное наказание. И так по кругу. Цикличность была в этом заколдованном месте. Саша любила книгу «Грозовой перевал». Говорила, что наш приют очень похож на усадьбу «Грозовой перевал», что мы также живём в этом приюте, как в вересковых пустошах. Что время замерло. Оно есть где-то извне, но до этого приюта оно не доходит. Такая временная петля, со своими тягуче-мучительными кругами. И мы с Сашей постоянно читали эту книгу. Саша верила, что нам удастся сбежать из этого места. Что вот-вот и мы вырастим, и вот-вот Хитклифф нас отпустит. Приют мы стали называть между собой — приют Хитклифф. Только вот мыза Скворцов у нас, к сожалению, никакого не было. Просто одни вересковые пустоши. Саша любила рисовать. Она прекрасно рисовала, даже окрестности приюта на её рисунках получались более живыми, более радостными. Как-то мы с ней мыли полы, и она произнесла: — Сатурн, я хочу тебе нарисовать кое-что. Обещай мне только, что этот рисунок ты откроешь, только когда отсюда выберешься. — Мне не нравится, как ты говоришь, Саш. Ты что, не собираешься отсюда выбираться? Но на это она мне ничего не ответила. Саша была почти как Элен Бернс, только вот та умерла от тифа, а Саша от туберкулёза. Утром я проснулась, нам надо было идти на кухню, чтобы помогать там, но Саша всё лежала и лежала на кровати. Она всю ночь сильно кашляла, и я всю ночь давала ей тёплую воду. Только вот кровь, которая постоянно выплёвывалась из её рта, кричала мне, что Саша завтра уже не будет со мной на кухне чистить картошку. Подойдя к её кровати, я присела на край. Лицо Саши было серым, закрытые глаза болезненно-пусто провалились в глазницах, торчащие скулы, острый нос и подбородок выпирали на её лице, которое больше походило на череп, обтянутый кожей. Она вся была какой-то острой, грустной. Лицо её было ледяным, впрочем, как и всё тело. Я даже не знаю, где её похоронили. Просто тело забрали и всё. На тумбе рядом с её кроватью в то утро лежала книга «Грозовой перевал». Рисунок, про который говорила Саша, был на форзаце книги. И я посмотрела его, только когда меня забрала из приюта Аглая Фёдоровна. Когда я оказалась в квартире бабы Светы, я тогда не знала, что там живёт ещё одна девочка. Девочка это оказалась Лида. Маленькая Лида тогда протянула свои любопытные руки к единственной вещи, которую я с собой забрала из приюта — книга «Грозовой перевал». Тогда, повинуясь инстинкту, я вырвала книгу, при этом сломав ей руку. С тех самых пор Лида не прикасалась к книге. А я в ту ночь дрожащими руками долистала до конца и увидела рисунок, снизу которого было написано: «Сатурн, я, к сожалению, останусь в вересковых пустошах, но верю, что ты сможешь уйти из них. Мне сон приснился, в нём была ты и твой омега. И это была не я. Дарю тебе последний свой рисунок. Твоя Саша». На корешке книги был изображён мальчик с серыми миндалевидными глазами, белокурыми волосами и капризными губами. На меня смотрело лицо мальчика, которого я встречу в музыкалке, когда мне будет четырнадцать лет. *** Но тут Сивел зашевелился и сонно протянул: — Сатурн, ты когда успела лечь? — и потёр рукой свои глаза, — Я сок хочу, принесёшь? — Принесу. Я быстро встала, надела шорты и футболку и стала спускаться на кухню. Из-под дверей кухни пробивалась тонкая полоска света. Открыв дверь, я увидела Родю, который сидел за островом и чистил апельсин. — Не спится? — взяв сок и стакан, я всё же решила поинтересоваться, чего это Родя ещё не спит. К тому же он был какой-то грустный. — Сатурн, я что, такой непривлекательный? — с тоской проговорил он. — Если ты страдаешь насчёт Скромного Помидора, то даже не бери в голову. — Кто такой Скромный Помидор? — удивлённо переспросил он. — Димка твой. Он стесняется и боится сделать какую-нибудь фигню. Тем более ты ему очень нравишься. Так что не парься, Родя, ты точно самый красивый и желанный для него. Просто он немного стеснительный. — Правда?! — Родя сразу ожил, рождая в моей голове отрывок из стихотворения Огарёва: В вечернем сумраке долина Синела тихо за ручьём, И запах розы и ясмина Благоухал в саду твоём; В кустах прибережных влюблённо Перекликались соловьи. Я близ тебя стоял смущённый, Томимый трепетом любви. Уста от полноты дыханья Остались немы и робки, А сердце жаждало признанья, Рука — пожатия руки… — Правда. Милым всё-таки был Родя с этой своей одержимостью плотскими утехами, и милым всё-таки был Димон, с этой своей скромностью. «Короче, нашли они друг друга», — думала я так, тихонечко насвистывая «Оду радости», ни хрена не попадая в ноты, но от этого совершенно не страдая. В комнате Сивел уже окончательно проснулся. — Сатурн, я хочу пирожное и чай, — протянул он капризно, стоило мне только перешагнуть порог комнаты с соком и стаканом на руках. Я только улыбнулась, глядя на этого нахала, и снова пошла на кухню. На кухне уже никого не было, и я, тихонечко гремя тарелками и чашками, стала делать чай. Спустя десять минут я снова оказалась в белой комнате с пушистым ковром и розовым зефирчиком Сивелом. Он с аппетитом схомячил пирожное и шумно сюрпал чай, вызывая на моей шкале умилительности критическую точку — ещё немного и я сама его начну есть, как пирожное. — Не смотри на меня так, словно хочешь сожрать, — с набитым ртом, проговорил Сивел. — А как мне на тебя смотреть? — Как на полноценную, взрослую личность! — Вот оно как…. — Что это значит? — с подозрением уставился он на меня, протягивая пустую тарелку и чашку. — А вот что! — и я накинулась на него, прижав всем телом к кровати. — Ах ты ж!!! А ну, слезла с меня! — задрыгал ногами этот любитель пирожных. — И не подумаю, кто меня в ванной соблазнял, а затем убежал, да ещё потом и уснул? — А нечего в ванной по сто часов сидеть! — кряхтел подо мной Сивел, извиваясь червём, в попытке выползти из-под меня. — То есть ты меня ждал и ожидания тебе показались мучительно долгими? Сивел уставился на меня, не зная, что ответить. Только растерянно хлопал глазами, пытаясь что-то придумать. Пока он там думал, я уже наклонилась и поцеловала его в губы. Они были сладкими от пирожного и от этого ещё более манящими. Сивел всё ещё держал оборону, не открывая рот, но я медленно стала облизывать его губы, прикусывая и оттягивая их к себе. Охальник только для виду посопротивлялся и вот уже сам открыл рот и потянулся языком ко мне. Моя рука залезла под футболку Сивела, трогая его гладкую и горячую кожу, нащупав его грудь, провожу пальцами по припухшим от возбуждения соскам. Отрываюсь от Сивела и быстрым движением срываю с него футболку. Какой же он всё-таки по-блядски развратный, хочется сжать его, подмять под себя и выебать жёстко, заставляя кричать от удовольствия. Но вот я уже скольжу губами по его обнажённой груди, прикусываю его набухшие соски, слышу протяжное «А-а-х» и продолжаю ласкать их языком. Мягко скользя языком, оставляя мокрую дорожку, опускаюсь всё ниже, покрывая лёгкими поцелуями его живот. Мои руки заскользили вниз, к бёдрам Сивела, его кожа на ощупь такая нежная и гладкая, от ласкающих прикосновений он поддаётся бёдрами вверх, что заводит меня ещё сильнее. Мне хочется бесконечно долго растягивать это удовольствие, покрывая поцелуями каждый сантиметр его тела. Сивел тихо постанывает, прикрывая по привычке свой рот, а я тем временем добралась до его нижнего белья, схватила за резинку трусов и стащила так же быстро с него, как и до этого футболку. Сивел от неожиданности вскрикивает, и тут же стыдливо прижимает ноги друг к другу, снова пряча от меня то, на что я готова смотреть двадцать четыре часа семь дней в неделю. — Ну что ты прячешь такую красоту? Раздвинь свои ножки, Сивел, — на что Сивел ещё плотнее сжимает ноги, ещё и руки туда притянул для пущей защиты. И смотрит на меня таким взглядом, от которого мой член твердеет ещё больше. Блядь… Так нельзя… — Тогда поступим по-другому, — и я одним движением переворачиваю омегу на живот и крепко вжимаю своим телом в матрас. Навалившись всем весом сверху, я снова впиваюсь своими губами в его, отчего Сивел застонал и его зад стал приподниматься, терясь о мой член. Делаю глубокий вдох и приподнимаю зад Сивела кверху, и начинаю касаться языком его нежной кожи между ягодиц. Сивел утыкается в подушку, пряча своё пунцовое лицо, но я увлечена другим процессом и не сильно обращаю внимание на смущение Сивела. От его обильной смазки у меня в глазах запрыгали красные мушки и я, наклонившись, проскальзываю внутрь своим языком, растягивая упругие и тугие стенки ануса. От большого количества слюны и его смазки мой язык легко скользит внутри, а хлюпающие, пошлые звуки вызывают сладкие судороги внизу живота, отчего приходится схватиться за подобравшуюся мошонку и оттянуть её вниз. Сивел прогибается в пояснице, сам не замечая, как стал подмахивать бёдрами навстречу языку. От этого мне хочется ещё глубже вогнать свой язык, чтобы вылизать каждый миллиметр, чтобы сильнее надавить им на чувствительную железу. Дыхание Сивела срывается в протяжный стон «ещё», его бёдра задвигались ещё более бесстыдно, словно прося большего. Уговаривать меня не пришлось, схватив омегу за талию, я резким и сильным толчком вбиваюсь в него. Сивел громко простонал, когда ощутил в себе мой член. Моё дыхание стало низким и прерывистым, а у Сивела оно звучало чаще, будто откликаясь на мой ритм. Движения мои становились всё резче, почти грубыми; Сивел лишь в коротких урывках между быстрыми толчками, успевал жадно хватать ртом воздух, цепляясь пальцами за подушку, будто в ней было спасение. Каждый раз, когда я проходилась всей длиной члена, то ощущала, как надавливаю на все чувствительные точки Сивела, и как он вздрагивает и судорожно ловит воздух, постоянно срываясь на охрипшие стоны, и в моменте, когда я практически вытаскивала член, проходясь по набухшей простате, Сивел едва не кончил, но я резко остановилась, давая ему время прийти в себя. — Блядь, Сатурн, ты жестокая… как так можно? — совсем осипшим голосом возмутился Сивел, что подняло внутри меня какое-то необузданное, животное желание, в этот самый момент, я его перевернула на спину, жаждя смотреть на его лицо, в тот момент, когда он будет кончать, и начала с ещё большей силой толкаться внутрь. Сивел уже не прикрывал своё лицо, а только выкрикивал «ещё, ещё». Он дотронулся до своего изнывающего от возбуждения члена, и хотел себе помочь, но я перехватила его руки, не давая ему этого сделать. — Сатурн, прошу… — вырывается у него хрипло, почти с надрывом, — прошу, прошу… — слова срываются, растворяясь в горячем дыхании. Улыбка растянулась на моём лице и, вытянув руки над головой Сивела, я подалась вперёд, и следующим движением вбилась в него до самого основания. Сивел мученически стонет, его тело мелко подрагивает от оргазма, а пальцы на руках и ногах судорожно сжались. Нависнув над ним, я по-прежнему не выхожу из него, а только слизываю соль с его искусанных губ, нежно прикусываю и шепчу в них: «Люблю тебя». Затем приподнимаюсь на руках, выскальзываю из него, снимая с себя зелёный презик со вкусом арбуза, и довольная ложусь рядом. Сивел немного оживает, и кладёт свою голову мне на руку. — Сатурн, теперь я точно знаю, что презики «Огурец party edition — на случай, если фантазия пошла в деревню, вкус, который заставляет забыть о здравом смысле», и в самом деле так работают… — Ах-ха-ха, Сивел, дело не в «огурце», а в тебе… это ты меня такой делаешь, что забывается о здравом смысле… — Тогда в озере будем плавать голышом… — Ох… Сивел, ты становишься более открытым в своих желаниях, когда весь расхристанный и вздрюченный, после траха. Получается тебя надо чаще трах… — но Сивел не дал мне закончить предложение, а заткнул мой рот жарким поцелуем. И вот уже спустя пару минут он верхом на мне. Широко раскрывает ноги, фривольно прикусывает нижнюю губу, начиная плавно двигаться тазом, опускаясь медленно, по-прежнему узкий, словно и не было пару минут назад ничего… Поддаю бёдрами, выбиваю хриплые стоны, хватаюсь за его руки, притягивая к себе. Сивел начинает двигаться активнее, и вот уже кровать бьётся о стену, а Сивел скачет на мне, впившись своими губами, и жадно целует, кусаясь и рыча. Нащупываю пальцами его искусанные соски и щипаю, отчего Сивел стонет надсадно. Он немного откидывается на мои согнутые колени и начинает плавно покачиваться, выписывает какие-то медленно-тягучие круги, и смотрит мне в глаза, совершенно перестав стесняться, а полностью погрузившись в наслаждение. Хватаю его за задницу, сжимая с силой, оставляя красный след. А Сивел тем временем украшает мою шею алыми засосами и, мучительно выгибаясь дугой, бессильно падает в мои объятия, издавая лишь бессвязные всхлипы. — «Клубничный улёт» — тоже очень даже неплох, — спустя двадцать минут, сидя в ванной, говорит Сивел. — Клубничный Сивел — вот, что очень даже хорошо, — отвечаю я, теря его мочалкой. — Сатурн, а ты разве не устала? — Как от такого можно устать? Я бы так долго могла, но моя ягодная вафелька должна отдыхать, посему мыться и баиньки. — И ещё массаж хочу, только массаж и ничего больше! — сразу же себя поправил Сивел, увидя, как у меня загорелись глаза. — Только массаж, господин, только он. Спустя час мы уже дрыхли без задних ног, а деревенский петух оповещал весь мир, что пора вставать.