Путь Призрака

Тишина в убежище Ким Сихона больше не была пассивной. Она стала агрессивной, давящей, словно физическая субстанция, наполненная эхом недавней психологической атаки. Он сидел в позе лотоса перед алтарем, на котором лежала Сайленс. Его дыхание было ровным, но каждая клетка его тела была натянута как струна. Он не медитировал, чтобы успокоиться. Он вел внутреннюю войну. Образы, посеянные «Эхом» Лорда Хаоса, продолжали всплывать в его сознании, как ядовитые пузыри. Он видел искаженное лицо Джихуна, полное ненависти и боли. Слышал хруст костей Миран под своим условным клинком. Чувствовал липкую теплую кровь на своих руках. Это были не просто картинки. Его мозг, обученный «Квантовому Расчету», дорисовывал каждую деталь: запах железа и пыли, искажение пространства от мощного удара, тактильное ощущение сопротивления плоти и кости. «Это ложь, — твердил он себе, вкладывая в эту мысль всю мощь своей воли. — Это не мои воспоминания. Это ее страх, ее боль, использованные против нас». Но рациональное знание не могло полностью заглушить primal-ный ужас. Страх не за себя, а за нее. Что, если Хаос не просто проецирует иллюзии? Что, если он каким-то образом кормится ее сущностью, медленно стирая то, кем она была? Он сконцентрировался на слабом, едва уловимом присутствии в глубине своего разума. На том тихом месте, откуда исходил ее голос. Раньше это место было сияющим озером ясности. Теперь оно напоминало заболоченный пруд, затянутый тиной чужих воспоминаний. — Я здесь, Сай, — мысленно произнес он, направляя поток своей воли, своей уверенности в эту точку. — Я не позволю ему тебя сломать. Мы проходили через худшее. Ответа не последовало. Лишь смутное ощущение боли и растерянности. Но он чувствовал, что связь, пусть и искаженная, все еще жива. Он был якорем в шторме ее сознания. Его «Предельное Сознание Меча», лишенное ее стабилизирующего присутствия, работало с перегрузкой. Он пытался анализировать атаку «Эха» так же, как анализировал бой. Углы, траектории, точки приложения силы. Но сила здесь была метафизической. Он видел не 37 вероятных траекторий удара, а миллионы обрывков чужих кошмаров, и не мог найти оптимальный ответ. Его разум, заточенный под абсолютный контроль, столкнулся с хаосом, который невозможно было контролировать напрямую. Он открыл глаза. В них не было былой уверенности «Призрака». Была лишь холодная, отточенная решимость загнанного в угол хищника. Его «Жестокая Доброта» достигла своего предела. Больше нельзя было оставаться в тени и направлять. Пришло время вступить в открытую конфронтацию. Тем временем, в секретной штаб-квартире «Щита Тени» царила гнетущая атмосфера. Провал с Ким Ли-На и послание Лорда Хаоса висели над ними дамокловым мечом. — Он играет с нами, — мрачно констатировал Чхве Юнджи, разглядывая запись искаженного голоса. — Он знает наши возможности, наши методы. Он на шаг впереди. — Мы должны изменить тактику, — сказала Джинсу, ее пальцы летали по клавиатуре. — Он ожидает от нас логики, анализа. Мы должны действовать иррационально. Непредсказуемо. — Иррациональность — это путь к самоубийству, — парировал Джихун, скрестив руки на груди. — Без плана мы просто бросимся на амбразуру. — А с планом мы становимся предсказуемыми! — вспылила Миран. Ее обычно спокойные глаза горели. — Он только что использовал невинную женщину как расходный материал! Мы не можем сидеть сложа руки и анализировать! Мы должны действовать! Тхэён, молчавший до этого, внезапно поднял голову. —А что, если он этого и ждет? Эмоциональной реакции? Он знает, что мы не монстры. Что смерть невинной заденет нас за живое. Он провоцирует нас на необдуманный шаг. Юнджи кивнул. Логика Тхэёна была верна. Но Миран тоже была права. Ожидание было смертельно. Именно в этот момент на главный экран управления поступил сигнал. Анонимный, с высочайшим уровнем шифрования, который использовал только один человек. Их таинственный покровитель. «Призрак». Юнджи немедленно активировал прием. —Говорите. Голос, который прозвучал из динамиков, был неузнаваем. Он был лишен привычной театральности, насмешливости. Он был хриплым, уставшим, но пронизанным сталью. — Слушайте внимательно. У вас нет времени на дискуссии. Лорд Хаос атаковал меня через Сайленс. Он использует нашу связь, чтобы проецировать искаженные воспоминания, психологические атаки. Его проект называется «Эхо». Это не просто шпионаж. Это оружие, направленное против разума и души. В штаб-квартире воцарилась мертвая тишина. Герои обменялись потрясенными взглядами. — Что... что нам делать? — спросил Юнджи, забыв о протоколе. — Он проверяет вашу устойчивость. Следующая его атака будет на вас. Он будет использовать ваши страхи, ваши сомнения. Вы должны быть готовы. Доверяйте только тому, что можете проверить самостоятельно. Ваши глаза, ваши уши, ваша логика. Никаким «внезапным озарениям» или «голосам из прошлого». — А вы? — не удержалась Миран. — Как вам помочь? Короткая пауза. —Мне не нужна помощь. Мне нужно, чтобы вы выжили и стали сильнее. Он считает вас слабым звеном, моей «сентиментальной ошибкой». Докажите ему, что он ошибается. Есть цель. Заброшенный психиатрический госпиталь «Ыйджонбу» в районе Каннам. Там находится ретранслятор «Эха». Уничтожьте его. Это замедлит его, даст мне время. — Это ловушка, — мгновенно отреагировала Джинсу. — Вероятность 98.7%. — Вероятность 100%, — раздался голос «Призрака». — Но это единственный ход, который он вам оставил. И единственный, который оставляю вам я. Идите туда. Но будьте готовы ко всему. Не доверяйте даже друг другу, если их поведение покажется вам странным. «Эхо» может заразить любого. Связь прервалась. Герои замерли, переваривая услышанное. Их покровитель был ранен, возможно, морально сломлен. Их величайшая сила — командная работа — могла быть обращена против них. И они шли в заведомую ловушку. — Что будем делать? — спросил Джихун, глядя на Юнджи. Тот медленно выдохнул. —Мы идем. Но не так, как он ожидает. Джинсу, ты разрабатываешь протокол экранирования и психологической защиты. Тхэён, ты на разведке, но держись на расстоянии. Миран, Джихун — со мной в основной группе. Мы идем не чтобы уничтожить. Мы идем, чтобы понять. Чтобы найти слабость его нового оружия. Впервые «Щит» шел на задание, зная, что их величайшим врагом могут стать их собственные умы. Заброшенный госпиталь «Ыйджонбу» был классическим местом для городских легенд. Мрачное здание в готическом стиле, с выбитыми окнами и граффити на стенах. Внутри царили гниение и тишина, нарушаемая лишь шорохом крыс и скрипом ветра в пустых коридорах. Группа Юнджи вошла внутрь, соблюдая все меры предосторожности. На них были портативные глушители и нейро-датчики, разработанные Джинсу для отслеживания аномальной мозговой активности. — Ничего, — доложил Тхэён по радиосвязи, прочесав периметр. — Слишком тихо. Слишком... чисто для такого места. Нет пыли, нет мусора в центральных коридорах. — Это место подготовки, — мысленно отметил Юнджи. — Ловушка уже активирована. Они продвигались глубже, в подвальные уровни, где, по данным «Призрака», должен был находиться ретранслятор. Воздух становился гуще, пахнет озоном и старым железом. И тогда это началось. Джихун, шедший в арьергарде, вдруг резко остановился. —Юнджи... там кто-то есть. Юнджи обернулся. В конце коридора, в полумраке, стояла фигура. Высокая, в плаще, с белыми волосами и алыми глазами. Сайленс. — Это... невозможно, — прошептала Миран. Фигура улыбнулась. Но это была не ее теплая, озорная улыбка. Это был оскал, полный ненависти и презрения. —Хони был прав, — прозвучал ее голос, но искаженный, словно скрежет металла по стеклу. — Вы действительно всего лишь насекомые. Вы привели его прямо сюда. К своей гибели. — Не слушай ее, Джихун! Это иллюзия! — крикнул Юнджи, но было поздно. Джихун, для которого Сайленс была символом силы их покровителя, застыл, парализованный этим видением. Он видел, как она поднимает руку, и в ней материализуется темный клинок. — Он устал от вас, — продолжало «Эхо». — От вашей слабости. От вашей ненужности. Он послал вас сюда, чтобы я вас устранила. Иллюзия ринулась в атаку. Джихун, движимый инстинктом, поднял свои щиты. Но его движения были замешаны в шоке и неверии. В это же время Миран увидела нечто иное. Из тени вышел... ее младший брат. Тот, кто погиб во время одного из первых «нападений» Призрака, подстроенных для проверки ее силы духа. —Нуна... — сказал мальчик, улыбаясь. — Почему ты не спасла меня? Почему ты стала сильнее только после моей смерти? Миран ахнула, отшатнувшись. Ее рана, которую она так тщательно скрывала, была разорвана с хирургической точностью. Ее разум затуманился от боли. Юнджи оказался в центре этого хаоса. Его нейро-датчики зашкаливали, показывая мощнейшие выбросы в мозгу его товарищей. Он видел, как они сражаются с призраками, невидимыми для него. Он пытался до них докричаться, но они не слышали. — Джинсу! Тхэён! Атакуйте источник! Я теряю их! — приказал он по рации. — Пытаемся! — донесся голос Джинсу, полный статики. — Но... здесь что-то не так. Я вижу... я вижу код, который я писала в день, когда моих родителей убили бандиты... Я... не могу... Голос Джинсу прервался. Иллюзии атаковали каждого, находя их самое больное место. Юнджи остался один. Он видел, как Джихун отчаянно парирует невидимые атаки, как Миран плачет, прижавшись к стене. Его протоколы, его тактика, его лидерство — все оказалось бесполезным против оружия, бьющего прямо в душу. И тогда он понял. Тактика «Призрака» была верна. Они должны были стать сильнее. Не физически. Духовно. Психологически. И этот урок был самым жестоким из всех. Он закрыл глаза, отсекая внешние раздражители. Он не мог контролировать их восприятие. Но он мог контролировать свое. Он сконцентрировался на своем дыхании. На своей воле. На памяти о том, за что они сражаются. — Это не настоящие, — сказал он сам себе, и его голос прозвучал удивительно твердо в тишине его разума. — Это тени. А мы — свет, который отбрасывает эти тени. Он открыл глаза и шагнул вперед, к месту, где Джихун сражался с иллюзией Сайленс. Он не видел ее. Он видел только искаженное лицо своего друга. — Джихун! — его голос прорвался сквозь гул в голове героя. — Я твой лидер! Я приказываю тебя очнуться! Это приказ! Его слова, подкрепленные железной волей, словно клинок, рассекли морок. Джихун замер, его взгляд прояснился. Иллюзия Сайленс на мгновение дрогнула. Этого было достаточно. В своем убежище Ким Сихон чувствовал каждую вспышку страха, каждую волну отчаяния, исходящую от его учеников. Он был связан с ними теперь не только как наставник, но и через общую атаку «Эха». Он чувствовал, как ловушка в госпитале захлопывается. Он знал, что должен действовать. Прямое вмешательство было невозможно. Но был другой путь. Опасный. Болезненный. Для них обоих. Он снова взял в руки Сайленс. Холод клинка обжег его ладонь. —Прости меня, Сай, — прошептал он. — Но это единственный способ. Он закрыл глаза и погрузился в самое сердце их связи. В то заболоченное озеро ее сознания. Вместо того чтобы пытаться очистить его, он сделал обратное. Он направил туда весь свой страх за них. Всю свою ярость на Хаоса. Всю свою боль от одиночества. Он не блокировал атаку «Эха». Он усилил ее, пропустив через себя, как громоотвод. В госпитале герои внезапно ощутили новую волну психологической атаки. Но на этот раз она была иной. Не их личные кошмары, а... чужая агония. Они увидели образы с точки зрения «Призрака»: бесконечные тренировки в одиночестве, тяжесть принятых решений, боль каждого «жестокого» удара, нанесенного им ради их же роста, леденящий ужас от потери Сайленс. Они увидели, как он стоит над их ранеными телами после боев, его лицо искажено не злорадством, а мукой, и как он анонимно отправляет им лекарства и советы. Они почувствовали его гордость, когда они преодолевали себя. Это была не атака. Это была исповедь. Жестокое, шокирующее откровение. Для героев это стало озарением. Ужасным и очищающим. Они поняли, кем на самом деле был их злодей. И какую цену он заплатил за их силу. Иллюзии в госпитале дрогнули и рассыпались. «Эхо» не могло выдержать такой концентрации чистой, незащищенной истины. Ретранслятор, скрытый в подвале, — сложный пси-кристаллический комплекс — дал сбой. Но для Сихона цена была высока. Он лежал на полу убежища, его тело сотрясали конвульсии, из носа и ушей текла кровь. Он сознательно открыл свою душу для атаки, чтобы защитить их. Он пожертвовал своей психической целостностью. И тогда, сквозь боль и хаос в его разуме, он снова услышал ее. Слабый, но чистый голос, как первый луч солнца после урагана. «...Дурак... Мой большой, самоотверженный дурак...» Это была она. Настоящая Сайленс. Его жертва пробила брешь в стене, возведенной «Эхом», и на мгновение ее сознание прояснилось. Сихон слабо улыбнулся, вытирая кровь с губ. —Сай... Ты вернулась. «Ненадолго... Он все еще здесь... Но теперь... теперь я знаю, как с ним бороться. Ты показал мне путь... как всегда...» Ее присутствие снова ослабло, но ужасная пустота ушла. Связь восстановилась. Она была ранена, но не сломлена. И они снова были вместе. Сцена 5: Новая Игра Лорд Хаос наблюдал за провалом «Эха» в госпитале. На его лице не было ни злости, ни разочарования. Лишь холодный, научный интерес. «Фасцинирующе, — произнес он. — Он пожертвовал своим психическим барьером, чтобы достучаться до них и до нее. Эмпатия как оружие против психологической войны. Неожиданно и... эффективно». Он повернулся к своему помощнику. —«Эхо» показало свою ограниченность. Они адаптируются. И он... он возвращается. Его связь с оружием восстановлена на 42%. Время для тонких игр прошло. Он нажал на кнопку на своем пульте. —Активируйте протокол «Кимвальд». Пора выпустить на сцену настоящих монстров. Пусть герои Южной Кореи узнают, каков на вкус настоящий хаос. А «Призрак»... пусть посмотрит, сможет ли его «Жестокая Доброта» спасти их от того, что не поддается расчетам. В заброшенном госпитале, «Щит Тени», оправившись от шока, уничтожил вышедший из строя ретранслятор. Они молча собрались вокруг Юнджи. Никто не говорил. Им не нужно было слов. Шок от полученного откровения связал их прочнее любой клятвы. Они знали правду. Их злодей был их величайшим защитником. И их следующая битва будет не за свою жизнь, а за оправдание его жертвы. Юнджи посмотрел на своих товарищей. В его глазах горел новый огонь. —Мы идем домой. Нам нужно перегруппироваться. И готовиться. Настоящая война только начинается. А в своем убежище Ким Сихон поднялся на ноги. Он держал в руках Сайленс, и клинок уже не казался таким холодным. В его разуме царила привычная, ясная тишина, нарушаемая лишь ее тихим, уставшим, но любящим присутствием. Он подошел к окну и посмотрел на ночной город. —Он сделал свою ошибку, Сай, — мысленно сказал он. — Он показал мне, что ты еще можешь вернуться. И он показал им, ради чего они сражаются на самом деле. Теперь... теперь мы будем сражаться по-настоящему. Вместе. Глава 10 заканчивается. «Щит» прошел через самое тяжелое испытание — правду о своем наставнике. Сихон и Сайленс начали восстанавливать свою связь ценой огромной жертвы. А Лорд Хаос, поняв, что психологическая война не сломила их, готовится перейти к открытой силе, выпуская на город новых, ужасающих монстров. Границы между злодеем и героем окончательно стерлись, и грядущий конфликт обещает быть самым масштабным и разрушительным.