Чёрная вода ✨

«Морской Призрак» стоял на якоре в бухте последнего вольного порта, застыв, в вечернем холодном тумане. Воздух, ещё недавно тёплый и влажный, теперь был от колючей, обжигая лёгкие лезвием надвигающейся зимы. По утрам на палубе лежал тонкий слой инея, хрустящий под сапогами матросов — зловещее предупреждение о ледяном дыхании Западного королевства. Следующая остановка была бы уже на его границе с Севером, а дальше льды Северного королевства. Рейна сдержала своё обещание. Она по-прежнему иногда проводила вечера в тесной каморке под лестницей, превратив эти визиты в странный ритуал. Она сидела, откинувшись на стуле, закинув ноги в высоких сапогах на край узкой койки Вивьен. Но всё чаще она ловила себя на том, что следит не за тем, ест ли пленница, а за тем, как оживает её лицо, когда она говорит. — Что-то долго нет ответа от твоей леди Себиллы Кроу-Шталь… — произнесла Рейна, разбивая комфортное молчание, царившее между ними. — А от матушки? — тихо спросила Вивьен, не поднимая глаз от тарелки. — Ей нечем заплатить, — ответила Рейна, и её голос прозвучал плоским, лишённым эмоций тоном констатации факта. Она видела, как плечи девушки безнадёжно поникли. — А если… если и леди Себилла Кроу-Шталь не заплатит… что со мной будет? — Голос Вивьен дрогнул, выдавая страх, который она так отчаянно пыталась скрыть. Рейна почувствовала, как в груди что-то холодное и тяжёлое перевернулось. — Не думай об этом пока. Уверена, она заплатит. Ей жену везут. Неужели она передумает? — А вдруг? — прошептала Вивьен, и в этом шёпоте был весь её ужас, вся её обречённость. — Ну, если случится «вдруг»… будем думать, что делать дальше, — уклончиво парировала Рейна, ненавидя саму себя за эту ложь, за эту слабость. — Отправите меня на рынок? — Вивиен подняла голову. Рейна заставила себя выдержать её взгляд. — В Западном королевстве это невозможно. Оно — единственное, где работорговля под запретом указом королевы Исаны. Придётся плыть либо на Восток, либо на Юг. Вивьен смотрела на неё, пытаясь найти в её тёмных, нечитаемых глазах хоть искру сочувствия, хоть каплю жалости. Но нашла лишь холодную, отполированную сталь. Отчаяние медленно поднималось в её горле комом. — Если выкупа не будет… отпустите меня, госпожа, — выдохнула она, и это была уже не просьба, а молитва. — Я уверена, что выкуп будет, — произнесла Рейна. — Неужели твоей леди Себилле и твоей матушке так безразлична твоя судьба? Вивьен горько усмехнулась, и в этом звуке было отчаянье. — Вы не знаете их… — Да, ты права, я не знаю, — Рейна откинулась на стуле, скрестив руки. — Вот подождём и посмотрим. Все ли аристократы такие, как я думаю, или всё же твоя семья — люди чести… Вивьен опустила голову, её пальцы бессильно сжали вилку. Она молча принялась водить ею по тарелке, не в силах сделать ещё один глоток. — Ешь, Вивьен, — приказ прозвучал мягче, чем обычно. — Ты не очень хорошо выглядишь. Отсутствие солнца и твоя голодовка оставляют на тебе след. Я хочу вернуть тебя поскорее либо твоей матушке, либо твоей будущей жене. Эта конура под лестницей — не то, к чему ты привыкла. Я не хочу, чтобы ты начала угасать. Вивьен, повинуясь то ли приказу, то ли инстинкту выживания, без особого желания, но доела всё, что ей было предложено. Рейна с тихим, почти неощутимым облегчением поднялась. — Молодец, Вивьен. Я рада, что ты хотя бы ешь. Зайду к тебе через пару дней. Она взяла поднос и уже открыла дверь, чтобы выйти в коридор, когда её остановил тихий голос. — Госпожа? Рейна обернулась. И застыла. В свете единственной свечи Вивьен выглядела неземным видением. Мягкий, дрожащий свет окутывал её золотистые волосы, превращая их в сияющий ореол. Он играл на её бледной коже, делая её нежной и теплой, и отражался в огромных синих глазах, в которых было море немых вопросов и беззащитного страха. Она была хрупкой, как морозный узор на стекле, и прекрасной, как сама надежда, рождающаяся в кромешной тьме. Рейна почувствовала, как что-то сжимается у неё в груди, острое и болезненное. — Что тебе, девочка? — её собственный голос показался ей чужим. — Почему вы разрешили мне гулять на палубе? Рейна с усилием отвела взгляд от этого лика, высеченного из света и печали. — Не хочу, чтобы ты совсем зачахла, Вив. За больную и слабую девушку я не получу много… — Я смогу завтра выйти на палубу опять? — в её голосе прозвучала крошечная, робкая надежда. — Если будет не слишком холодно. Мне ещё не хватало, чтобы ты заболела. У меня нет медика на борту. Последняя напилась в прошлом году и с пьяну сиганула в море. Теперь мы все молимся морским богам, чтобы не свалиться с лихорадкой. — Я знаю немного о медицине, — тихо сказала Вивьен. — Училась у замкового лекаря. Могу помогать, если что… — Сама себя вылечить ты не сможешь, — отрезала Рейна. — Выйдешь, если не будет холодно. Мне тебя надо вернуть твоей леди Себилле здоровой. — Госпожа… — Вивьен снова заколебалась. — Всё, Вив, спать! Поздно уже, — Рейна резко оборвала её, чувствуя, как её собственные нервы натянуты до предела. Она вышла, плотно прикрыв за собой дверь, словно пытаясь запереть за ней ту странную, тёплую тяжесть, что давила на сердце. В коридоре она протянула поднос Энн, приказав отнести его на камбуз, а сама подошла к борту "Призрака". Ночной воздух ударил в лицо, холодный и чистый. Она схватилась за холодные поручни, и её пальцы с такой силой впились в дерево, что суставы побелели. Она с презрением отметила, что руки слегка дрожат. «Это всё из-за этой девчонки… Просто девчонка… Скоро избавлюсь от неё, и всё. Забуду!» — мысль прозвучала яростно, но неубедительно. Никто, никогда не заставлял её чувствовать себя так — раздробленной, уязвимой, сомневающейся. «Хоть бы за неё заплатили… Чёрт бы побрал эти холодные западные моря, и так рисковать здесь — безумие…»

***

На следующее утро она стояла на мостике, вглядываясь в серую линию горизонта. Внизу, на палубе, мелькало золотистое пятно — Вивьен в её накидке, получившая разрешение на короткую прогулку. Рейна следила за ней. Именно так, застыв в этом напряжённом наблюдении, она и услышала тяжёлые, неспешные шаги. Это была Ильда. Её лицо, обычно искажённое хищной усмешкой, было мрачным и собранным. — Плохие новости, капитан, — выдохнула она, подойдя так близко, что их плечи почти соприкоснулись. — Отказ. Леди Себилла Кроу-Шталь официально отказывается платить выкуп. Прислала своего клерка, жеманную крысу. Передал короткую записку. «Не нахожу целесообразным». Вот и всё. Рейна не шевельнулась. Лишь пальцы на рукояти кортика у её пояса сжались с силой. Она смотрела вперёд, на бесконечную серую воду. — И мать? — спросила она, уже зная ответ, но обязанная его услышать. — Мать девчонки не в состоянии оплатить и десятой части. Банкрот. Что будешь делать? — Мы зря сюда плыли, — тихо, почти шёпотом, произнесла Рейна. Слова повисли в воздухе, холодные и тяжёлые, как свинцовые пули. — Сделаем запасы и вернёмся в южные моря, — Ильда тут же выложила свой план, и её глаза снова зажглись знакомым, нетерпеливым огнём. — Девчонку продадим в первом же порту подальше от Западного королевства. На Юге за такую аристократку, дадут очень хорошие деньги. Рейна молча кивнула, чувствуя, как почва уходит у неё из-под ног. Пространство для манёвра, и без того узкое, теперь окончательно рухнуло. С одной стороны — странное, извращённое чувство облегчения. Вивьен не достанется той чудовищной женщине, леди Себилле. С другой — леденящая душу реальность: её всё равно придётся продать. Просто другому чудовищу, без имени и лица, в каком-нибудь душном борделе или в гареме какого-нибудь старого развратника. Идея оставить её на корабле, сделать своей… кем? Протеже? Наложницей? Это было бы верхом безумия. Девчонка слишком хрупка, слишком… чиста для этого мира смолы, крови и соли. Она не выживет здесь. Она не переживёт следующего абордажа, не вынесет грубости матросов, не смирится с вечным страхом. Её удел — быть проданной. Это был закон, логика, единственно возможный путь. Но почему же тогда этот путь казался ей сейчас таким же тёмным и холодным, как воды западного моря?