Заметки докторского общежития

В молодости Цинь Цзянь был отчаянным повесой. Однажды, после очередной любовной интрижки, к нему явился юноша, требуя ответа. Цинь Цзянь, не моргнув глазом, спросил:  — Что, мне теперь на тебе жениться?  Этим вопросом он так ошарашил парня, что тот, не найдя слов, ретировался.  С возрастом, став почтенным преподавателем, Цинь Цзянь умерил пыл. Встреча с Ян Чжэнем, которого он повсюду брал с собой, как талисман, заметно облагородила его личную жизнь. Шэнь Сюань заподозрил, что старый ловелас всерьёз задумался остепениться, возможно, навсегда связать жизнь с Ян Чжэнем.  Но, как говорится, волка ноги кормят, а старые привычки, сердце. Перед рыдающей Чжао Жумэй Цинь Цзянь легко надел маску лихого сердцееда. С насмешливой улыбкой он бросил Шэнь Сюаню:  — Найди магнитофон. Хочу записать, как эта барышня живописует мои «домогательства».  Шэнь Сюань удивлённо вскинул бровь:  — Зачем тебе, старик, такие пикантные записи?  — Ты не понимаешь. Это для настроения. Потом послушаем, посмеёмся!  Шэнь Сюань, топая, умчался за магнитофоном, а вернувшись, включил его и с любезной улыбкой обратился к Чжао Жумэй:  — Не торопись, говори спокойно. Можешь молчать, но каждое твоё слово станет уликой для университета и, если дойдёт, для полиции.  Рассчитывавшая на тихое урегулирование, девушка растерялась от слова «полиция». Она пробормотала, теребя платочек:  — Я… я не хочу, чтобы кто-то узнал…  Шэнь Сюань, еле сдерживая смех, подался вперёд:  — Так не пойдёт. Народные массы не пощадят злодея, что прячется среди молодёжи. Его надо под суд!  Сидя с горящими глазами и небрежно скрестив ноги, Цинь Цзянь внимательно слушал. Чжао Жумэй прикусила губу и вдруг выкрикнула:  — Хотите раздувать? Раздувайте! Позор будет не только мне!  Профессор захлопал в ладоши:  — Браво, продолжай!  И протянул ей несколько бумажных салфеток.  Девушка, как ужаленная, швырнула салфетки на пол и закричала:  — Вы несправедливы на занятиях!  — В чём же моя несправедливость?  — Учебник на пятьсот страниц, на английском! Без выделения ключевых тем, без разбора примеров, без пробных тестов! Я взяла ваш курс как дополнительный, другие преподаватели просто ставят зачёт, а вы даже шпаргалку не разрешили принести!  Она распалялась всё сильнее:  — Мне не нужен диплом по экономике! А теперь из-за ваших оценок в моём аттестате будет пятно! Вы поступаете подло! Если вы портите мне жизнь, я тоже не дам вам жить спокойно! Запятнаете мою репутацию, я добавлю в ваше досье уголовное дело!  Не выдержав, Шэнь Сюань мелкими шажками выскользнул за дверь, бросив:  — Императрица сдаётся!  И, привалившись к косяку, захихикал так, что его затрясло.  Цинь Цзянь покачал головой. В его возрасте было трудно понять избалованных детей, которые считают, что мир обязан вращаться вокруг них. Её неуверенность была очевидна, как у цыплёнка перед стаей волков.  Он откашлялся:  — Чего ты хочешь?  Чжао Жумэй выпалила:  — Исправьте оценку, чтобы я прошла курс!  — Это как? Ты не готовилась к экзамену, это твои проблемы.  — А вы не боитесь, что я заявлю в университет, что вы ко мне приставали?  Угроза прозвучала так неуверенно, что почти растворилась в воздухе.  Профессор Цинь ухмыльнулся:  — Иди, заявляй. Я в этом университете больше десяти лет. Кому интересны твои сплетни? Спроси любого, кто со мной работал, разве я кого-то заставлял? Твои слова никто не примет всерьёз. А если дело раздуют, меня, в худшем случае, назовут ловеласом, а ты станешь посмешищем. Лучше иди домой, готовься к пересдаче. Это честный путь. А тратить силы на грязные уловки? Так ты никогда не сдашь. Смирись.  Чжао Жумэй замерла в кресле, не зная, как ответить. Шэнь Сюань, глядя на неё, даже пожалел девушку. Закругляйся, возвращайся домой, — подумал он. — Все, кто был с Цинь Цзянем, на голову выше её. Её слова и правда звучат как шутка.  В этот момент он заметил, что дверь кабинета приоткрыта. У входа стоял Ян Чжэнь, опираясь на косяк, явно колеблясь, войти или уйти. Увидев Шэнь Сюаня, он вежливо поздоровался:  — Здравствуйте, профессор Шэнь.  Но тут же, нахмурившись, развернулся и быстро пошёл вниз по лестнице.  Цинь Цзянь, обернувшись, вздрогнул:  — Когда он пришёл?  — Откуда мне знать?  Профессор, не раздумывая, бросился за ним.  Он догнал юношу на ступеньках у парковки. Тот сидел, уткнувшись лицом в ладони, спрятав голову в колени. Чёрная прядь волос свисала на тонкое запястье, делая его ещё более хрупким. Цинь Цзянь подошёл сзади, но не успел ничего сказать. Ян Чжэнь обернулся. Его лицо было спокойным, но голос дрожал:  — Профессор, у тебя сегодня ещё будут занятия?  Мужчина присел на корточки, вглядываясь в его глаза:  — Пойдём, поедим.  Юноша кивнул и послушно последовал за наставником. На нём была одежда Цинь Цзяня, рукава свисали до кончиков пальцев, а плечи казались ещё тоньше. Он пинал мелкие камешки, и каждый звук отдавался в сердце профессора раздражающим эхом.  Ян Чжэнь пнул камешек прямо под ноги профессору и уже замахнулся снова, но Цинь Цзянь подхватил его на руки и решительно понёс к машине.  — Люди! Тут люди! — взмолился юноша, дрожа.  — Не вижу.  Мужчина распахнул дверцу, усадил ученика на пассажирское сиденье и, не дав тому опомниться, навалился сверху, впиваясь в его губы. Ян Чжэнь успел лишь слабо простонать, утопая в этом яростном поцелуе. Цинь Цзянь, мастер своего дела, дразнил его с такой искусностью, что вскоре Ян Чжэнь, задыхаясь, вцепился ногтями в плечи наставника.  Отстранившись, Цинь Цзянь, удовлетворённый этим «десертом перед ужином», передал ему немного воздуха ртом и сверху вниз посмотрел на него:  — Ну, как ощущения?  Парнишка уткнулся лицом в его плечо. Когда Цинь Цзянь попытался отстранить его, ученик отчаянно сопротивлялся, цепляясь сильнее.  Профессор, потирая подбородок, усмехнулся:  — Ого, прогресс! Бунтарский возраст, значит?  Кончики ушей Ян Чжэня вспыхнули, выглядя невероятно аппетитно. Цинь Цзянь не удержался и легонько прикусил одно из них, после чего, довольный, сел за руль. На полпути в центр города он хотел спросить, что хочет есть его ученик, но, повернувшись, увидел, как Ян Чжэнь смотрит в окно с таким грустным видом, будто он брошенный котёнок на обочине.  Цинь Цзянь спросил:  — Что случилось?  И тут же пожалел, что задал этот вопрос.  Студент, потирая заспанные глаза, тихо пробормотал:  — Ничего страшного. Просто проголодался. Хочу жарёной свинины.  Цинь Цзянь молча взглянул на него. На светофоре он наклонился и осторожно обнял своего ученика. Тот не сопротивлялся, мягко прильнув к учителю. Худощавое, гибкое тело Ян Чжэня всё ещё хранило юношескую нежность, а свежевымытые волосы источали аромат солнца и свежести. Его покорность, такая простая и безыскусная, заставляла сердце Цинь Цзяня болезненно сжиматься.  В груди что-то дрогнуло. Пропал, — мелькнуло в голове Цинь Цзяня. — Полжизни гулял, а теперь влюбился по уши.  *** Шэнь Сюань, проводив Чжао Жумэй, вернулся к полудню. Императрица, измотанный жизнью, с растрёпанными волосами влетел в кабинет и драматично воскликнул:  — Жизнь меня растоптала!  Ли Вэй поправил очки, погружённый в бумаги студенческого совета. Рядом суетился Цзи Е, услужливо подливая чай.  Императрица оживился, и его демоническое обаяние вспыхнуло с новой силой:  — Сяо Вэй-вэй!  Ли Вэй, не поднимая глаз и сохраняя ледяное спокойствие, отчеканил:  — Здравствуйте, профессор Шэнь.  Шэнь Сюань, ловко оттеснив Цзи Е, подскочил к Ли Вэю:  — Прочь, прочь!  Он лёгонько взял Ли Вэя за подбородок, заставляя поднять лицо, и, заглянув в его глаза, расплылся в улыбке.  Когда Шэнь Сюань улыбается, сам король Ада отступает в сторону.  — Сяо Вэй-вэй, — ласково протянул Шэнь Сюань, — держи марку. Не сдавай позиций, сохраняй величие. Стань королём айсбергов нашего университета, неподвластным ни одной женщине. Мой трон, твой!  Ли Вэй с раздражением отшвырнул ручку:  — Императрица, вы опять начитались фанфиков?  — Чепуха! Я теперь читаю только «Десятый курс»! Все термины выучил из постов на официальном сайте университета!  Ли Вэй побледнел:  — Что?! На официальном сайте? Чей фанфик?!  Шэнь Сюань, ласково потрепав его по голове, уточнил:  — Твой… ну, то есть ваш с Цзи Е.  Цзи Е и Ли Вэй одновременно схватились за сердце. Первый, пылая энтузиазмом, едва не затянул гимн юности, второй, с разбитым стеклянным сердцем, начал подозревать, что мир погрузился во мрак.  Императрица, подразнив «юную парочку», остался доволен собой. Напевая: «Смеюсь в небеса и ухожу, не из простых я смертных», он направился в лабораторный корпус готовить лекции. На подходе к зданию он случайно наступил на хвост чёрному коту, и тут же у него порвался шнурок. Кот взвыл, взлетел на дерево и принялся орать:  — Мяу-мяу! Мяу! Мяу-мяу-мяу! Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу!  Шэнь Сюань лениво отозвался:  — Гав! Гав!  Сняв туфлю и небрежно держа её в руке, он босиком направился к корпусу. Кот, с глазами, полными слёз, яростно царапал ствол дерева, отчего искры летели во все стороны:  — Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу…  У входа в корпус рядом с Шэнь Сюанем резко затормозила «Ауди». Из машины выскочил проректор, сияя широкой улыбкой:  — О, Императрица! С лекции?  Шэнь Сюань отмахнулся:  — Ошибаетесь. Теперь не я читаю лекции, а они меня. Раньше я учил весь курс, а теперь весь курс учит меня.  Проректор поёжился, заподозрив, что это первый ход в хитроумной стратегии Шэнь Сюаня по выбиванию дополнительного финансирования на исследования. Второй шаг, как он знал, его знаменитые улыбки в столовой, от которых у ректора чуть не отказали почки.  Шэнь Сюань лениво бросил:  — О чём хочешь поговорить?  — Да ничего особенного! — замахал руками проректор. — Хочу похвастаться, я с трудом уговорил знаменитого писателя-бестселлера Тан Фэя выступить у нас с лекцией. Билеты раскупили за два дня! Хочешь, оставлю тебе место в первом ряду?  Шэнь Сюань не успел ответить, как из машины вышел мужчина. Высокий, в строгой рубашке и галстуке, с интеллигентной внешностью и мягкой, почти книжной улыбкой. Шэнь Сюань опешил. Мужчина шагнул к нему, протянув руку:  — Шэнь Сюань, давно не виделись.  Проректор удивлённо спросил:  — Вы знакомы?  Тан Фэй честно пояснил:  — Мы учились вместе в Австралии, жили в одной комнате. Потом он вернулся в Китай, и мы потеряли связь. Кто бы мог подумать, что встретимся здесь! Я и не знал, что он преподаёт у вас.  Шэнь Сюань отступил на шаг, его лицо стало холоднее льда:  — Ты кто такой?  Тан Фэй, понизив голос, предложил:  — Шэнь Сюань, давай поговорим вечером? Я угощаю ужином. Ты свободен?  Профессор, не проронив ни слова, внимательно оглядел Тан Фэя с ног до головы. Через полминуты он холодно усмехнулся, шагнул вперёд, обхватил его за шею и с силой ударил кулаком в живот. Мужчина хрипло выдохнул. Не останавливаясь, Шэнь Сюань добавил пинок в грудь, отшвырнув его на несколько шагов назад. Затем, отряхнув руки, он гордо вскинул подбородок, стоя на ступеньках:  — С такой рожей, как у тебя, я тебя каждый раз бить буду! В следующий раз изобью до полной недееспособности!  Проректор, в панике бегая кругами, залепетал:  — Ой, что это, что это? Успокойтесь, позовите кого-нибудь, позовите!  Шэнь Сюань, не удостоив его взглядом, развернулся и вошёл в лабораторный корпус.  Тан Фэй, держась за живот и морщась от боли, пробормотал:  — Да ладно, ладно, у него такой характер, не берите в голову.  Проректор, помогая ему забраться в машину, неуверенно спросил:  — У вас… личная вражда?  Тот, подумав, кивнул с горькой улыбкой:  — Да. Он до сих пор злится за то, что я поел и не заплатил. *** Перевод команды Golden Chrysanthemum