Богиня милосердия слышит ваши молитвы

Янь Цзэтянь не спал всю ночь, а утром покинул орден. Он летел на мече, когда почувствовал чужое присутствие и обернулся — его быстро нагонял Ли Минши. — Что-то произошло в ордене? — Нет, Учитель, я просто решил полететь с тобой. — Не нужно, возвращайся обратно, — бросил ученику старейшина Янь и ускорился, но Ли Минши упорно продолжал лететь за ним. — Я же сказал тебе возвращаться! — сейчас у Янь Цзэтяня совершенно не было сил спорить со своим учеником. Но Ли Минши продолжал молча преследовать его. Янь Цзэтянь снизил высоту и спустился на землю. Он развернулся к Ли Минши, который тоже спрыгнул с меча. — Возвращайся в орден, это приказ, — его голос был холоден, как лед. — Прости, Учитель, но я никогда не был послушным учеником, я полечу с тобой. — Мне не нужно, чтобы за мной присматривали, тем более мой ученик! — он понимал, что вымещает злость на Ли Минши, который вообще ни при чем, но ничего не мог поделать с раздражением. — Учитель, я не могу представить, как тебе сейчас больно. Я знаю, что ты сильный и привык со всем справляться в одиночку. В прошлый раз я был глупым ребенком и позволил тебе проходить через все одному. Но я вырос, Учитель, больше я тебя не оставлю. Ты всегда заботился о других, пришло время, чтобы кто-то позаботился о тебе. — Я должен заботиться о своих учениках, это моя обязанность. — А моя обязанность заботиться о своем Учителе, — глаза Ли Минши горели решимостью. — Минши, просто оставь меня, я хочу побыть один. — Прости, Учитель, но я не могу. Отныне и впредь, что бы ни случилось, я тебя не оставлю. Я хочу, чтобы ты знал, что в трудный момент, когда тебе захочется на кого-то опереться, я буду рядом, ты можешь положиться на меня. Янь Цзэтянь поджал губы, у него правда не было сил на все это. — Я лечу один, ты мне здесь не нужен. — Если ты летишь в орден Байшань, то я могу быть полезен. Не думаю, что они будут рады тебе после нашего последнего визита, но глава ордена — мой отец, я могу это использовать, чтобы получить доступ к их библиотеке. Старейшина Янь понимал, что Ли Минши был прав. Всю ночь он лежал, свернувшись калачиком на своей кровати, прижимая к груди серебряную флейту. Его сердце было разбито на тысячу осколков. Цинхуа не любил его, он просто был добр к нему, это было еще хуже, чем равнодушие. Наутро он понял, что так дальше продолжаться не может, и ему надо покинуть орден, хотя бы на время. Их отношения с Цинхуа не отменяли того факта, что надо было найти способ снять проклятье. Он уже получил сообщения из орденов Цзиньляо на юге и Дунмэна на востоке — у них не было никакой полезной информации. А Сун Линьи лично посетил библиотеку Циньдао на Центральных равнинах и тоже ничего не нашел. Оставались только архивы Байшаня, но вряд ли его туда пустят, не после последней их встречи с главой. Ли Минши мог использовать свою кровную связь, чтобы получить доступ к их записям. — Учитель, я не буду тебе мешать или отвлекать пустыми разговорами. Можешь просто не обращать на меня внимания. Старейшина Янь устало вздохнул и взмыл на мече, его ученик последовал за ним. Фэн Сюань по привычке проснулся рано утром, но вставать совсем не хотелось. Он притянул к себе и крепче обнял Цинхуа, который спал рядом, тот что-то пробормотал, но не проснулся. Ночью они легли спать вместе, в одежде, как и раньше, когда Фэн Сюань грел его зимними ночами. Вчера он напился и натворил дел, но все закончилось в итоге тем, что они с Цинхуа теперь были вместе. А еще впервые в жизни Цинхуа рассказал ему правду о себе и, хоть это были лишь крупицы, Фэн Сюань стал лучше его понимать. Только теперь он в полной мере осознал, насколько они были похожи — оба чужаки в этой стране. Вот только Цинхуа был вообще из другого мира и, судя по его поведению, тот мир очень сильно отличался от этого. Цинхуа потерял не только страну, семью, свой дом, он потерял целый мир, каково это? И все же он не жаловался и не ходил с мрачным лицом, как он сам, а продолжал жить дальше, не думая о прошлом. Какой же он невероятно сильный. И храбрый — вот так спокойно смотреть в глаза смерти сможет не каждый. Фэн Сюань уткнулся в волосы своего маленького сокровища и вдохнул этот знакомый запах. Такой родной, словно они сотни лет были вместе. Он хотел бы так провести весь день, не отходить от него ни на шаг, но знал, что Цинхуа это не понравится. К тому же у него были дела — Цинхуа обещал, что они будут вместе, пока он здесь, а значит, это «пока» надо было как-то продлить. Он открыл глаза и в утреннем свете рассматривал такое знакомое лицо, длинные ресницы, мягкие губы, которые так и напрашивались на поцелуй. Не став сдерживаться, Фэн Сюань наклонился и поцеловал его, а потом еще и еще. Цинхуа спокойно продолжал спать. Фэн Сюань отстранился и вздохнул, ему надо было вставать и идти на тренировку, надо было найти старейшину Яня и поговорить с ним. Вчера он поступил подло, Янь Цзэтянь был тем, кто поддерживал его в самые темные времена, он точно такого не заслужил. Конечно, словами он не исправит то, что сделал, но он как минимум задолжал тому извинения. Отрываться от теплого сонного Цинхуа совершенно не хотелось. Разумеется, он не станет торопить его с физической близостью, Цинхуа надо сначала к нему привыкнуть, вот только он сомневался, что у них есть на это время. То, что рассказал им Минши про двойное совершенствование, не выходило у него из головы, теперь каждый раз, когда он смотрел на своего Цинхуа, в его голове неосознанно проносились беспорядочные и очень неприличные образы. Но он будет сдерживаться, в конце концов, это было не главным. Он нехотя поднялся с постели и пошел к себе умыться и переодеться в чистую одежду. Но на тренировку кроме него никто не пришел. Найдя Син Дэшэна, он узнал, что старейшина Янь и Ли Минши утром покинули орден. Фэн Сюань подумал, что наверно будет лучше, если они не увидятся какое-то время. Он вернулся к дому и начал тренироваться на заднем дворе. Ши Цинхуа медленно просыпался, он открыл глаза и потянулся, начался новый день. А потом он внезапно вспомнил, что случилось вчера вечером. Встав с кровати, он подошел к окну на кухне и увидел, как Фэн Сюань тренируется с мечом за их домом. Кажется, у него появился парень. Эта мысль заставила его окончательно проснуться. Он понятия не имел как встречаться с парнями, но, должно быть, это не сложнее, чем с девчонками. Стоило ему вернуться в этот мир в мужском облике, как всего за несколько месяцев он успел поцеловаться с тремя разными мужиками, ублажить руками одного на лесной поляне и оказаться связанным на ложе одного демонического владыки. Видимо, жанр этого мира теперь влиял и на него, раз он теперь выглядит как мужчина. Стоп, что значит, выглядит, он и есть мужчина! Когда он умылся и небрежно завязал верхний халат, вернулся Фэн Сюань. Они стояли и смотрели друг на друга, и Ши Цинхуа понятия не имел, как ему теперь себя вести. Должен ли он подойти поцеловать его и спросить, как прошла тренировка? Как заботливая женушка. Как неловко! — Ты уже проснулся? — спросил очевидное Фэн Сюань, а затем попытался исправиться. — Заварить тебе чай? — Не нужно, — покачал головой Ши Цинхуа. Снова воцарилась неловкая пауза. Ши Цинхуа собрал всю свою волю в кулак, быстро подошел к Фэн Сюаню, обхватил его лицо руками и, привстав на цыпочки, чмокнул его в губы. — Я пойду поработаю, — сказал он и убежал в свою мастерскую. Закрыв за собой дверь, он упал на стул и закрыл лицо руками. Ему не нужно было работать, он ждал, пока изготовят то, что он заказал. Но он не планировал выходить отсюда до вечера. А потом он внезапно посмотрел на окно. Подойдя к двери и проверив, что та точно закрыта, он тихо открыл окно и выскользнул через него, а затем быстро ушел от дома окольными путями. Это было самое настоящее бегство, но не сидеть же ему весь день в мастерской без дела. Фэн Сюань стоял в комнате, он почувствовал, как Цинхуа покинул дом. Сбежал через окно, как ребенок. Фэн Сюань покачал головой, вот что ему теперь с ним делать? Видимо, Цинхуа нужно больше времени, чтобы привыкнуть к своей новой роли. Фэн Сюань поднял руку и дотронулся до серебряного медальона, спрятанного под одеждой, он не был уверен, стоит ли его вернуть или оставить себе. Так продолжалось несколько дней — каждое утро Ши Цинхуа дарил Фэн Сюаню свой фирменный доброе-утречко-любимый поцелуй и сбегал через окно в своей мастерской, а потом весь день прятался на горе или спускался в город. Он сам не понимал, почему ведет себя столь нелепо, но ничего не мог с этим поделать. Да когда он в детском саду встречался с девочкой, в их отношениях было больше романтики! В свою очередь, Фэн Сюань тоже не предпринимал никаких попыток, чтобы сблизиться. Ночью они спали вместе, прижавшись друг к другу прямо в одежде. Ши Цинхуа понимал, что рано или поздно им придется перейти на другой уровень, но не вполне понимал, как это сделать. Словно внутри него стоял какой-то ограничитель, который мешал двигаться дальше. И это было тем страннее, учитывая, что они уже целовались по-взрослому раньше и не только. Наверно, он просто боялся того, что произойдет после серьезного поцелуя. Он был взрослым мужчиной и когда целовался с какой-нибудь девушкой, то вечер обычно заканчивался в его постели. А он пока не был готов идти до конца, особенно учитывая, что чужой конец, вероятнее всего, придется терпеть именно ему. Он не был готов! Но была и еще одна причина — он боялся привязываться к этому парню сильнее, чем сейчас. В конце концов, у этих отношений нет будущего и им придется расстаться. Черная паутина вен разрасталась на его груди, и лекарства по-прежнему не было. Он не хотел умирать с разбитым сердцем из-за того, что по уши влюбился в человека, которого ему нужно покинуть. Фэн Сюань понятия не имел, что ему с этим делать. Теперь, когда они были вместе, они виделись и общались намного реже, чем раньше. Не этого он хотел. Пришло время поговорить с Цинхуа.