Богиня милосердия слышит ваши молитвы

Ши Цинхуа уже больше часа гнал зверя по лесу. Зверь не останавливался и продолжал убегать, хотелось все бросить и вернуться в гостиницу к Фэн Сюаню, но жадность пока перевешивала. У этого зверя был прекрасный белоснежный мех, на вид он был мягким и пушистым, и Ши Цинхуа не мог отделаться от мыслей о шубе. Ши Цинхуа мерз. Это было довольно нелепо, учитывая, что он был одним из сильнейших заклинателей этого мира. Но он не умел ставить специальный барьер, сохраняющий тепло, и не знал, как согревать себя с помощью ци. Даже утепление его ханьфу двумя дополнительными слоями не спасало, он нещадно мерз и мечтал об электрическом обогревателе. Удивительно, что Фэн Сюань переносил этот зимний холод очень стойко, либо как истинный воин просто не жаловался. Но Ши Цинхуа жаловался, он буквально каждый день ныл, как ему холодно, потому что это была правда. Тем более позорная, что зима здесь была довольно мягкой, даже снега почти не было. Поэтому, когда он заметил этого красивого зверя, то в голове сразу предстал образ мягкой, пушистой шубы. В прошлой жизни ему бы никогда в голову не пришло обзавестись шубой, но на улице стояла гребаная зима, и он хотел шубу. И плевать, как он будет в ней выглядеть. Зверь не хотел умирать и продолжал бежать, Ши Цинхуа продолжал гнаться следом, они уходили все дальше от городка Циншуйхэ, где он оставил Фэн Сюаня. Потом он просто вернется на мече, если, конечно, поймет, куда лететь. Луну закрывали густые облака, звезд почти не было видно. Не то, чтобы он умел ориентироваться по звездам. Если так пойдет и дальше, то он будет бежать следом за зверем вплоть до Центральных равнин, оставалось надеяться, что зверь выдохнется первым. Наконец, выбежав на широкую поляну, зверь остановился и развернулся к нему, решив, наконец, дать бой. Ну слава богам! Зверь напал, и Ши Цинхуа отпрыгнул, перед ним встала дилемма — как убить этого зверя, не испортив ценный мех? Зверь, похожий на гигантского снежного барса, продолжал атаковать, а Ши Цинхуа продолжал уворачиваться, но так и не мог решить, куда нанести удар. В живот? Но представив, насколько мягким и нежным должен быть мех на животе, он отбросил эту идею. Тогда в шею? Но если он переборщит с ударом, то рана получится слишком глубокой и кровь зальет ценный мех. Тогда голова? Голова зверя выглядела довольно прочно, чтобы пробить ее с одного удара, надо вложить много силы. Если переборщить, то он может случайно превратить зверя в фарш, а заодно и разнести весь лес в округе. Иногда проблематично быть слишком сильным. Ши Цинхуа танцевал вокруг зверя, так и не вынув свой меч, он по-прежнему не мог сделать выбор. Если зверь выдохнется и упадет, возможно, получится его задушить, и тогда ценный мех не пострадает. Если бы кто-то увидел эту картину, он бы удивился, Ши Цинхуа вспомнил, как однажды видел по телевизору выступление людей, которые танцевали с собачками. Это было почти то же самое, только собачка была в три раза больше его самого. Такая большая, что из нее можно сшить две шубы. Ему и Фэн Сюаню. Ши Цинхуа представил Фэн Сюаня в белоснежной пушистой шубе и еле сдержался, чтобы не заржать. Так, надо собраться, удар должен быть точным и аккуратным, с минимальными повреждениями. Вот только куда бить? Он так сосредоточился на муках выбора, что не заметил двух людей, появившиеся на краю поляны. И только блеснувшая вспышка меча вывела его из раздумий. Зверь взревел и упал на землю, на его боку была широкая рана и хлеставшая из нее кровь заливала мех. Ши Цинхуа замер в оцепенении. Какого, мать вашу, хрена?! Он повернулся и увидел двух молодых людей судя по одежде адептов ордена Тяньсин. Ши Цинхуа был в ярости, ему хотелось их прибить. Вы что творите, ублюдки?! Вы испортили мою шубу! Следом за ними на поляне появился еще один заклинатель в развевающихся белых одеждах, вокруг него мерцал барьер, защищающий от холода. Ши Цинхуа мрачно смотрел на этих троих, еле сдерживаясь, чтобы не заорать. Потом перевел взгляд на лежавшего ничком зверя, мех был испорчен. Да пошло оно все! Он вытащил меч и взмыл на нем в воздух, скорее бы вернуться в гостиницу под теплый бочок к Фэн Сюаню, а не вот это вот все. Двое учеников растерянно смотрели на исчезающую в небе фигуру. — Что здесь произошло? — Ох, учитель, мы увидели, как зверь напал на человека, и решили ему помочь, — пробормотал Ли Минши. — И вы не видели меч этого человека? — Учитель, этот заклинатель не доставал свой меч, он просто уворачивался от ударов, это выглядело, словно он пытается сбежать и ему нужна помощь, — мрачно сказал Син Дэшэн. Ли Минши растерянно посмотрел на учителя: — Серый плащ и белоснежный меч, неужели это была сама госпожа Сюэ? Тогда почему она просто не убила этого зверя? Старейшина Янь этого не знал, он знал лишь, что случилось кое-что очень плохое. Его ученики помешали чужой охоте. Это было серьезное нарушение всех правил приличий в мире заклинателей. Все равно что подойти и забрать еду из чужой миски. Какой стыд. — Возвращаемся в город. Учитель вытащил меч и взмыл в воздух, та фигура в серебристом плаще улетела на север, возможно, судьба будет к ним благосклонна и сведет их снова, тогда у него появится шанс принести извинения за своих непутевых учеников. Фэн Сюань сидел за низким столом в гостиничной комнате и смотрел на уже остывшую чашку чая в своей руке. Небольшую комнату освещала лишь одна свеча, вдоль стен стояли две кровати, но он знал, что спать они будут вместе на одной. Снова. Фэн Сюань ненавидел такие ночи, наполненные ожиданием. Как он может спокойно сидеть, когда его госпожа бегает там где-то одна и сражается с монстрами. Они путешествовали вместе уже несколько месяцев ,и надо было признать, он был совершенно бесполезен. Все, что ему оставалось, это сидеть и ждать. У него не было никаких навыков, которые могли бы им помочь, с детства его готовили стать императором страны Ду. Он изучал искусство и военные стратегии, иностранные языки и дипломатию. В свои восемнадцать лет он был уже искусным воином и государственным деятелем, у него были слуги, которые делали за него всю черную работу. С тех пор как его жизнь резко изменилась, он осознал, что ничего не знает о быте простых людей. Его попытки приготовить еду были полным кошмаром. Тем более что его госпожа прекрасно готовила и могла создать что-то вкусное почти из любых ингредиентов. Напротив, его навыки стряпни были настолько плохи, что даже свиньи не стали бы есть такое. Его попытка постирать одежду в реке тоже не увенчалась успехом, течение оказалось слишком быстрым, и любимое ханьфу госпожи уплыло, подхваченное потоком. И неважно, что это любимое ханьфу было просто темно-серой одеждой из дешевого хлопка, которую она обычно носила. Он видел, что его госпожа была недовольна, стирать ему больше не позволяли. Он совершенно не умел зарабатывать деньги, а его госпожа была категорически против того, чтобы он брался за черную работу, вроде помощи на стройке. Они путешествовали с места на место, нигде не задерживаясь, поэтому он не мог даже устроиться на работу писарем. В итоге она содержала их обоих и это было ужасно. Он был наследным принцем и воином и никогда не заботился о деньгах. И мысль о том, что ей приходится постоянно рисковать своей жизнью, чтобы им было где остановиться на ночлег и на что купить еды, его угнетала. Не так он себе это представлял. Много раз он хотел уйти, чтобы не висеть у нее на шее, но не мог. Не потому, что ему некуда было идти, хотя это и было так, а потому что он к ней привязался, и мысль о том, что им придется расстаться, приводила его в ужас. Он, потерявший все, нашел в чужой стране единственного человека, который был к нему добр, и он не мог просто взять и отпустить. Было уже поздно, луна, закрытая плотными облаками, висела высоко в небе. От окна дул морозный ветер, поэтому он встал и подбросил углей в жаровню в углу комнаты. Его госпожа ненавидела холод и постоянно мерзла. К ее возвращению в комнате должно быть тепло. Когда же она уже вернется? Фэн Сюань знал, что она будет ругаться, когда увидит, что он не спит, но как он мог спать. Не после того случая, когда она вернулась под утро и упала на него, истекая кровью. Ее дыхание было хриплым и поверхностным, в воздухе разливался сильный металлический запах, она потеряла сознание, а он не знал, что делать. Уложив ее на кровать и перебарывая смущение, он все-таки снял с нее одежду и увидел на спине две глубокие рваные раны, в одной было видно белоснежную кость. Как она добралась до гостиницы в таком состоянии? В панике он бросился на улицу и с трудом смог найти лекаря, но тот лишь покачал головой, увидев раны. Фэн Сюань понимал, что ничем не может ей помочь. Он не отходил от нее ни днем, ни ночью, перевязывая раны и протирая тело влажной тканью. Ему было страшно. Что, если она умрет? Он не знал, как лечить заклинателей. На третий день она очнулась, сказала ему, чтобы он не суетился, и снова провалилась в глубокий сон. А когда он через два дня все же отважился поменять повязки, то обнаружил, что раны затянулись, оставив лишь розовый след. Это было просто до невозможности невероятно. Любой человек бы умер от таких травм, но она не была обычным человеком, и только тогда он мог выдохнуть с облегчением. Но после того случая, каждый раз, когда она отправлялась на охоту, он не мог унять волнение. Что, если прямо сейчас она лежит, истекая кровью, в каком-то лесу? Он продолжал ждать. Дверь тихо скрипнула и в комнату зашла знакомая фигура. На ее лице было очень мрачное выражение, но слава Богам, она была в порядке. Ши Цинхуа подошла и села за низкий столик, ее лицо было темнее тучи. Видимо, охота была неудачной. Фэн Сюань тут же достал кувшин с вином и, придвинув к ней чашку, наполнил ее до краев. Она вздохнула и выпила ее залпом, а потом поставила обратно. После трех чаш вина, брови на ее лице, наконец, разгладились. За все это время они не проронили ни слова. Удивительно, но они очень хорошо понимали друг друга, по крайней мере, в бытовых делах. Ее лицо было словно открытая книга — по нему можно было прочитать все эмоции, которые Ши Цинхуа обычно предпочитала не сдерживать. Ее радость была искренней, ее мрачность была чернее ночи, ее ярость была разрушительной. Странно, но на него она никогда не злилась и всегда относилась к нему с какой-то нежностью, которую он не мог понять. Она называла его младшим братом, что его сильно раздражало, ведь очевидно, что он был старше. Но на попытки узнать ее возраст, она лишь рассмеялась и сказала, что все заклинатели выглядят молодо, но на самом деле ей несколько сотен лет. Фэн Сюань в это не поверил, ни один взрослый человек не станет себя так вести. Она была беспечным ребенком, странствующим по миру, казалось, ничего в этой жизни ее не заботило. Эмоциональная и рассеянная, часто блуждающая в своих мыслях, она была не похожа ни на одного человека, которого он встречал. Фэн Сюань очень хотел знать, о чем она думает, когда витает в облаках, но спрашивать было бесполезно. Как и он, она никогда не говорила о своем прошлом, это было даже удобно. Не то чтобы он ей не доверял, просто не хотел, чтобы их отношения изменились, если бы она узнала, кем он был раньше. — Идем спать, — устало сказала его госпожа. Фэн Сюань знал, что это значит — они будут спать вместе. Опять. Первый раз, когда она это предложила, он был шокирован. Он слышал, что некоторые заклинатели вели очень распущенный образ жизни, но не ожидал, что она к ним относилась. И все же он согласился только для того, чтобы узнать, что спать вместе, означало именно спать вместе, а не что-то другое. Просто ей было холодно, а он был теплым, вот и все. Поэтому она использовала его как свой личный обогреватель, ну или подушку для объятий, смотря, с какой стороны посмотреть. Это было просто до безумия неприлично, но он ничего не мог с этим поделать. Для нее он действительно был словно брат. Затушив свечу, они сняли верхнюю одежду и забрались под одеяло, она прижалась к нему и не прошло и минуты, как он услышал тихое сопение. Эта способность засыпать в считанные мгновения просто поражала. Фэн Сюань лежал и слушал тихое дыхание и едва ощутимое биение чужого сердца и ждал, когда и к нему придет сон.