Богиня милосердия слышит ваши молитвы

— Хэ Лаоши! Я купила свежих овощей. Ши Цинхуа забежал в храм и протянул старику полотняную сумку. Старик Хэ молча кивнул и забрал ее, тогда Ши Цинхуа взял метлу, стоявшую в углу, и принялся подметать каменный пол храма. Он жил в Хэпине уже около месяца, точнее, в храме Богини Милосердия. Старик позволил ему жить в маленькой комнате позади статуи, где кроме, тонкого матраса на полу да низкого столика, ничего не было. Но Ши Цинхуа был рад и этому, по крайней мере, ему не приходилось тратить деньги на гостиницу. Взамен он каждый день убирался в храме и чистил статую богини, а еще ходил на рынок за продуктами. Это была спокойная мирная жизнь. Закончив уборку, Ши Цинхуа пошел на улицу и купил пару горячих лепешек, до сих пор это была его любимая еда в этом мире. Усевшись за уличный столик, он принялся с удовольствием есть лепешки. Закатное солнце красиво освещало город, дул приятный ветерок, и Ши Цинхуа буквально жмурился от удовольствия. В прошлой жизни он много работал, пытался все успеть, а в итоге умер в двадцать семь лет. И теперь это было словно отпуск в экологически чистом месте. Давненько он не мог вот так отдохнуть, ни о чем не заботясь. Он уже смирился со своим переселением. В конце концов, эти пять лет пролетят быстро и надо наслаждаться каждым днем, пока есть такая возможность. Старик Хэ не любил разговаривать. Конечно, Ши Цинхуа хотелось его расспросить — есть ли у того семья и почему он живет в храме, узнать больше об этом мире и его обычаях, но он не мог этого сделать, боясь выдать себя. У них было негласное соглашение — они почти не разговаривали, не считая общих фраз, и это было безопасно. Все-таки старик Хэ был умен и проницателен, и если Ши Цинхуа начнет рассказывать о себе, то наверняка заметит нестыковки. Или спросит, зачем он каждый день уходит в лес. Молчание было безопасным, но сводило с ума. Ши Цинхуа был очень общительным, в прошлой жизни у него было много друзей, его звали на все лучшие вечеринки города. А теперь он все время был вынужден держать язык за зубами и это дико раздражало, словно зуд внутри, который никак не унять. Поэтому он любил приходить к лавке с лепешками вечером, когда там было много людей, и послушать, о чем говорят другие. Жители этого маленького городка давно привыкли к молчаливой девочке, которая жила в храме, и не обращали на нее внимания. Сегодня вечер обещал быть интересным — в город приехали торговцы из Ланьлина, которые отправлялись на юг, и можно было послушать последние сплетни большого мира. Поэтому Ши Цинхуа молча ел лепешки и прислушивался к болтовне вокруг. Страна, в которой он сейчас находился, называлась Ци, у нее были соседи, но ничего серьезного сейчас не происходило, ни войн, ни императорских свадеб, поэтому жители маленького города не обсуждали внешнюю политику, в итоге Ши Цинхуа по-прежнему не очень много знал об этом мире. В стране Ци было несколько крупных орденов совершенствующихся заклинателей, как он и думал изначально, это был мир совершенствующихся. Ему очень хотелось взглянуть хотя бы на одного заклинателя вживую, но возможности такой не представилось, а местные не особо были в курсе дел великих орденов. Обычно их больше волновало, почему цена на рис выросла, у кого курицу украли, да чья жена с кем изменила. Дела бессмертных даосов не волновали обычных людей, они словно жили в разных мирах, которые практически не пересекались. Именно поэтому новости из Ланьлина должны были быть интересными — ведь он находился совсем рядом с одним из крупных орденов. Ши Цинхуа ел горячую лепешку и слушал вполуха разговоры вокруг, а параллельно думал о том, что, к счастью, никто не заметил, что лес вокруг города изрядно поредел. И хоть он старался уходить как можно дальше, все равно со временем эти разрушения кто-то мог заметить. После первой удачной попытки он понял свою ошибку — использовав слишком много духовной силы, он потратил все свои запасы и просто отключился. Это было хорошо, по крайней мере, он знал, что произойдет, если он истратит слишком много энергии. Плохо было бы, случись такое в реальном бою с какими-нибудь монстрами. Проблема была в том, чтобы понять размер этого запаса, ведь Ши Цинхуа так и не научился ощущать эту энергию. Словно в нем не было какого-то особого чувства, которое должно быть у заклинателя, и которым он сам почему-то был обделен. В любом случае больше в обморок он не падал, зато всего за какой-то месяц научился более-менее контролировать свою энергию и наносить удар без использования мерзких воспоминаний. Как езда на велосипеде — когда научился, уже не думаешь, как правильно крутить педали. Вторая хорошая новость заключалась в том, что чем больше он практиковался, тем сильнее становился. По началу это не было особо заметно, но к концу месяца он уже мог одним ударом повалить за раз пять толстых деревьев, не оставляя кратера, как от взрыва и не падая в обморок после. Плохая новость была в том, что целый месяц он систематически уничтожал лес вокруг города, но увы, на чем-то ему все же нужно было практиковаться. А деревья вырастут. Наверно. Ши Цинхуа просто старался об этом не думать. По крайней мере, он всегда может податься в лесорубы, чтобы заработать. Краем уха он услышал «большое собрание бессмертных» и тут же вынырнул из своих мыслей и сосредоточился на окружении. Люди за соседним столиком обсуждали какое-то значимое событие в мире заклинателей. Вроде турнира или спортивного состязания, где ученики разных школ сражаются друг с другом, чтобы показать свое мастерство. Ши Цинхуа замер в восторге. Вот бы ему на это взглянуть! Надо разузнать, где это соревнование будет проходить, вдруг он сможет туда проникнуть и посмотреть хотя бы одним глазком. Но следующая фраза была словно ведро холодной воды ему на голову. Потому что в ней прозвучало «Орден Тяньсин» и «Старейшина Янь». Что-то такое смутно знакомое, какие-то воспоминания, которые как муравьи роились в голове. Еще не осознавая до конца, его уже накрыло беспокойство, а люди за соседним столиком тем временем продолжали разговаривать. — Говорят, в этом году будет выступать старший ученик старейшины Яня, сын главы ордена Син Дэшэн. — Наверняка и восходящая звезда ордена Ли Минши тоже хорошо выступит. — Уверен, в этом году они покажут выскочкам из ордена Цзиньляо. Все за столиком рассмеялись. Видимо, люди, живущие вблизи ордена, все же чувствовали свою причастность к нему. Ши Цинхуа молча встал и пошел прочь из города. Его сердце стучало так быстро, отдаваясь в голове гулким стуком. Только войдя в лес, он заметил, что все еще сжимал в руке половину лепешки. Размахнувшись, он со всей силы швырнул ее в ближайшее дерево, а затем заорал: — Гребаный собачий бог, клянусь, я убью тебя, когда встречу! На следующий день люди в городе обсуждали ураган, прошедший в лесу возле города. Странно было то, что его никто не слышал, но охотники наутро обнаружили целую гору поваленных деревьев. Люди продолжали испуганно перешептываться — ураган был тем страннее, что в этой местности отродясь не было никаких ураганов. Но что еще могло вызвать такие разрушения? Торговцы из Ланьлина предложили сообщить об этом происшествии в орден Тяньсин, вдруг неподалеку завелся страшный демонический зверь. С такими вещами лучше пусть разбираются заклинатели. Ши Цинхуа не знал о разговорах на улице, он лежал в своей маленькой комнатке в задней стороне храма и совершенно не планировал вставать с тонкого матраса. Возможно, он пролежит так весь день. А возможно, всю оставшуюся жизнь. Сколько там ему осталось? Пять лет? Уже меньше. Вчера он вспылил, деревья были не виноваты. Виноват был кое-кто другой, и этого кое-кого очень хотелось придушить. Только спустя месяц своей жизни здесь Ши Цинхуа внезапно узнал, что он не просто переселился в другой мир. Он по классике жанра переселился в мир новеллы. Но это было не самое худшее. Будь проклят день, когда он решил купить эту книгу, не прочитав описание. Уставший он возвращался с работы и по дороге зашел в книжный магазин, хотелось отключить мозги, а для этого лучше всего подходило легкое чтиво, вроде романов о совершенствующихся. На стенде было несколько новых книг — свежий тираж с пылу с жару, вокруг толкались девушки и оживленно обсуждали новую книгу и главных героев. Ши Цинхуа был слишком уставшим, чтобы слушать их разговоры. А зря. Продавщица на кассе широко улыбнулась ему, увидев, что он покупает. Он пришел домой и, упав на диван, начал читать. Эта книжка оказалась довольно интересной, главный герой был талантливым учеником известного мастера, по закону жанра его ореол главного героя ослеплял всех вокруг, и девушки слетались на него, как бабочки на цветок. С учителем у героя были довольно сложные отношения, что придавало роману некую глубину и немного драматизма, и хоть это и был обычный гаремник, написано было действительно неплохо. Ши Цинхуа прочитал около трети, все ожидая, когда главный герой уже начнет собирать свой гарем, когда внезапно обнаружил, что это не гаремный роман. Откровение было столь внезапным, потому что, сцену, до которой он дочитал, он совсем не ждал. Это была постельная сцена между учеником и его учителем. С довольно подробным описанием. Ши Цинхуа быстро пролистал эти страницы в надежде, что это какая-то нелепая ошибка. Ошибки не было, после начались главы от лица учителя, который — барабанная дробь — был давно влюблен в своего ученика. Ши Цинхуа захлопнул книгу и начал читать описание. «Нашумевший в сети данмей-роман бла бла бла». Да блять! Он потратил на это чтиво несколько вечеров! Ши Цинхуа негодовал. Ну как так-то! Ладно, он сам виноват, что не прочитал описание. И он не был гомофобом, у него даже были друзья геи. Просто он не хотел знать, чем они занимаются за закрытыми дверьми своих спален. И уж тем более не хотел читать об этом с участием своего любимого персонажа. В отличие от ученика, который, по мнению Ши Цинхуа, был глуповат и часто действовал неосмотрительно, подставляя при этом других, его учитель был образцом совершенства. Красивый, умный, благородный, идеальный человек. И вдруг такое. Учитель, это же твой ученик, ты его вырастил, разве это не что-то вроде инцеста? Как же так! Ши Цинхуа выкинул эту книгу и больше о ней не вспоминал. Но прямо сейчас он лежал в маленькой комнате храме в городе Хэпин, а в каких-то сотни ли от него стояла гора ордена Тяньсин. На которой жили два главных героя — старейшина Янь Цзэтянь и его ученик Ли Минши. До этого момента Ши Цинхуа был уверен, что если он и попал в мир книги, то главным героем этой книги был он сам. Недаром его отправили сюда как супергероя. Он ошибался. Собачий бог не просто отправил его в книгу, он отправил его в книгу про геев, которую он даже не дочитал. Впервые за все время он был рад, что выглядит как женщина. По крайней мере, никто из главных героев на него не западет. Держаться от них подальше. Чтобы ни случилось, Ши Цинхуа должен держаться подальше от этих двоих. Ведь вокруг главных героев постоянно какой-то хаос и проблемы, иначе он не протянет эти отведенные пять лет. Ши Цинхуа уткнулся лицом в тонкий матрас. Я не хочу быть героем в данмей-романе! Это отвратительно!