Сердце Астралиса

Глава 10. Котовасия с духом. Часть I Предрассветный туман ещё клубился за окном, когда дверь номера с грохотом распахнулась. — Вставайте, "танцующий с судьбой" и "смертная тень"!.. Кажется, я что-то перепутал, но подъём! — Редаксис стоял на пороге, размахивая руками, как расстроенный режиссёр. — Глава десятая — "КОТовасия с духом" — без вас не начнётся! Кири, с трудом отлепив лицо от подушки, сел на кровати и принялся тереть глаза. — Мало того, что ты с ума сходишь с этими главами, так ты ещё и дуешься на меня… — он зевнул, прикрыв рот. — Ну и обиженка! Редаксис скрестил руки на груди и сделал самое серьёзное лицо, на которое был способен. — Я сейчас Фликси позову. Эффект был мгновенным. Кири как подкошенный сорвался с кровати, чуть не запутавшись в простынях. — Нет-нет-нет, я уже встал, видишь? Одеваюсь! — он лихорадочно натягивал сапоги, попутно пытаясь засунуть в рюкзак забытые вещи. — Только не зови её! Луниреэль, уже собранный и бодрый (как будто и не спал вовсе), наблюдал за этой суетой с каменным лицом. — Если вы закончили ваш утренний спектакль, нам нужно успеть до восхода солнца. — Он бросил Кири сверток с провизией. — Духи воды особенно капризны на рассвете. Редаксис, довольный произведённым эффектом, щёлкнул пальцами. — Тогда вперёд, герои! — он распахнул дверь, за которой уже виднелись первые лучи солнца. — Ливьен ждёт… и, судя по всему, она не в настроении. Кири, озираясь по сторонам, вдруг спросил у Луниреэля: — Слушай, Луни… а как давно выход из нашего номера сразу ведёт на улицу? Редаксис, не дав тому ответить, фыркнул: — Не задавай глупых вопросов, любопытный котёнок. Луниреэль лишь покачал головой, привычно игнорируя странности проводника. Вскоре они оказались за городом, на поляне, окружённой кристальными деревьями. Их ветви переливались в первых лучах солнца, словно сотканные изо льда и стекла. В центре поляны лежал небольшой и загрязнённый водоём. Луниреэль скрестил руки и устало посмотрел на Кири: — Я до сих пор не понимаю, зачем ты с собой утащил цветы. — Он кивнул на пёстрый букет, торчащий из рюкзака зверолюда. — Я же объяснил: чтобы успокоить духа, нужно выполнить то, что его беспокоит. А не устраивать ему романтический ужин. Кири лишь глупо улыбнулся и похлопал глазками, будто невинная жертва обстоятельств. Редаксис, не упустив момента, добавил: — Понимаешь, Луниреэль, Кири хочет найти себе вторую полов… Но договорить ему не дали. Кири вдруг резко выпрямился, уставившись на водоём. — Эй, парни… — его голос стал тише. — Вы видите это? Это же блебики. Вокруг воды были десятки слаймов — похожих на того, что прилип к Кири, но больших и разных. Одни напоминали пузыри с глазами, другие — желеобразных зверьков, третьи и вовсе были бесформенными. Но самой Ливьен нигде не было. Кири сделал первый шаг вперёд. Один из слаймов — более маленький, с переливающимися голубоватыми пятнами — заметил его и осторожно подпрыгнул. В тот же миг вода в озере вздыбилась, поднялась тонкой струёй и сформировала изящную фигуру. На камне у берега появилась Ливьен. Её кожа была ярко-розовой, а волосы — насыщенно-синими, длинными и густыми, будто сама вода застыла в их волнах. Они мягко ниспадали, прикрывая плечи и грудь, переливаясь при каждом движении. Фигура у духа была выразительная... бёдра, подчёркнутые длинной юбкой с боковым разрезом, сквозь который виднелась искрящаяся влажная кожа. На плечах — свободная синяя накидка, которая струилась, как река, даже когда она не двигалась. Но её взгляд... Он был мечтательным, отрешённым. Только когда её глаза остановились на Кири, в них вспыхнуло опасение. Кири почувствовал тяжесть в воздухе. Вода в озере была мутной, с плавающими кусочками тины и какими-то тёмными пятнами. - Ливьен, я пришёл поговорить, - спокойно начал Кири. - Твой гнев понятен, но насилие не решит проблему. Давай обсудим, как исправить ситуацию — О, ещё один говорящий пузырь! — её голос звенел, как треснувший лёд. — Ты что, думаешь, твои красивые слова изменят то, что феи превратили мой дом в грязь? Что они используют моих детей, как игрушки и оружие?! Вокруг неё слаймы зашевелились, их желеобразные тела сжались, готовясь к атаке. Кири, не отступая, поднял ладони в жесте мира: — Я не оправдываю их. Но если ты нападёшь — они ответят ещё жёстче. Давай найдём другой путь. — Другой путь?! — Ливьен вскипела, и вода вокруг неё взметнулась фонтаном. — Меня НИКТО не слушал! Никто не видел, как я страдаю! А теперь, когда я заставила их бояться — они прислали тебя? Нет. Я покажу им настоящую силу воды! Слаймы ринулись вперёд. Один из них — огромный, шарообразный — прыгнул на Кири, но тот успел увернуться. Луниреэль рванулся вперёд, но Редаксис резко схватил его за плечо. — Не мешай! — прошипел старик. — Это его игра. — Ливьен… - не сдавался Кири, - я не желаю тебе зла. Успокой своих слаймов, и мы спокойно примем решение! Духиня замерла, её брови взлетели вверх. — Как ты их назвал?! — её голос дрогнул от возмущения. — Это Аквалюминисцентные Корпускулы Концентрированной Гидросубстанции, а не какие-то слаймы! Кири застыл в шоке. — …Что. В этот момент гигантская корпускула прыгнула на Кири и поглотила его. Вода внутри корпускулы сгущалась, и очертания Кири становились всё более размытыми. Ливьен, опустив плечи, снова присела на камень. Её лицо выражало не гнев, а усталую грусть — будто она и не хотела нападать, но чувствовала, что других вариантов у неё нет. Луниреэль буквально трясся от ярости, но Редаксис крепко держал его, не давая вмешаться. — Ты же веришь в него, да? — прошептал старик. - Я верю, а ты похоже сомневаешься в своём лучшем друге? Кири полностью пропал внутри слайма. Луниреэль, видя это, упал на колени, перестав пытаться выбежать на помощь. — То есть Фокиант, подписавший договор с Владыкой Тьмы, для тебя не стал погибелью, а… какая-то жижица стала?! — Луниреэль закатил глаза, и его смех звучал почти истерично. Но в этот момент слайм вдруг затрясся — и выплюнул Кири прямо на берег. Раздался лёгкий гул ветра. Кири, откашлявшись, тут же запрыгнул на спину корпускулы и ловко оседлал её, словно дикого зверя. Видимо, он подчинил её своей магией иллюзий. Но вместо того чтобы слушаться, слайм… Начал жадно пожирать выпавшие из рюкзака Кири цветы, смачно чмокая и даже подпрыгивая от удовольствия. Тишина повисла над озером. Даже слаймы замерли, будто затаив дыхание. Кири, всё ещё верхом на своём "приручённом" слайме, смотрел на Ливьен без страха, без хитрости — просто честно. — Ливьен… ты права. Духиня вздрогнула, её глаза расширились. — …Что? Кири осторожно слез со слайма, отряхнулся и сделал шаг вперёд. — Ты права. Они не видели тебя. Не слышали. И это… невыносимо. Он на мгновение замолчал, отпрыгивая в сторону, когда другой слайм попытался обнять его за ногу. — Когда-то я был актёром. Каждый вечер выходил на сцену, и сотни глаз смотрели на меня… но ни один не видел меня. Только персонажа. Только маску. Ливьен замерла. Слаймы перестали двигаться, будто заворожённые его словами. Кири улыбнулся — мягко, по-настоящему. — Ты не хочешь разрушать. Ты хочешь, чтобы наконец увидели тебя. Такую, какая ты есть — прекрасную, сильную, живую. Голос духа дрогнул: — …А разве это возможно? — Да. — Кири вытер мокрые ладони о плащ. — Но для этого… нам нужно перестать быть монстрами в их глазах. Позволь мне помочь очистить источник. А потом… я покажу тебе, как заставить их увидеть. Долгая пауза. Ливьен смотрела то на воду, то на своих слаймов, будто взвешивая каждое слово. Наконец, она тихо выдохнула: — …Хорошо. Но если это обман… — Тогда я вернусь сюда — и ты сможешь утопить меня сама. — Кири покачал головой, видя, как её брови поползли вверх. — Но я хочу, чтобы ты приняла этот жест доброй воли. Он достал оставшиеся цветы (предварительно пересчитав, чтобы их было нечётное количество), один бросил своему слайму (тот тут же схрумкал его с довольным видом) — а остальные аккуратно протянул Ливьен. Ливьен не взяла цветы руками — вместо этого струйки воды подхватили букет, бережно пронесли его и посадили у самого берега. — Я прослежу, чтобы они выросли, — прошептала она, и в её голосе впервые зазвучала надежда. — Их станет больше. Редаксис наконец отпустил Луниреэля. Тот рванулся вперёд, схватил Кири в объятия — и тут же отпрянул,. — Ты… идиот, — пробормотал он, но в глазах светилось облегчение. Затем повернулся к Ливьен и официально представился, слегка склонив голову: — Луниреэль. Имперский исследователь. Духиня кивнула, но её внимание уже привлёк осколок времени в его руке. — Можно? — Луниреэль показал на воду. Получив разрешение, он подошёл к самому краю берега и активировал артефакт. Вода вспыхнула голубым светом. Мутная жижа исчезала, уступая место кристальной чистоте. Ливьен выпрямилась, её силуэт стал чётче, а глаза ярче — будто сама стихия наполнялась силой. Когда процесс завершился, Кири попросил осколок: — Можно кое-что попробовать? Он закрыл глаза, и иллюзии смешались с магией осколка. Над водой развернулось видение: Тёмные феи, жертвы рутилд, намеренно загрязняли озеро, бросая в него отравленные кристаллы и шепча заклинания. Одна из них смеялась, размахивая обрывком карты — той самой, что вела к лаборатории Фаерона. Ливьен вскрикнула, её слаймы зашипели. — Так это… они? — её голос дрожал от ярости. Кири не остановил иллюзию. Вместо этого он шагнул вглубь видения, следуя за уходящими тёмными феями. Ливьен лишь сопроводила их взглядом. Луниреэль, не раздумывая, пошёл за Кири. Редаксис вздохнул, развёл руками и громко (чтобы точно услышали) провозгласил: — Ну вот, главный герой следует за подозрительным видением. Кто бы мог подумать! Но тут же пошёл следом, не забыв оглянуться на Ливьен: — Ты тоже с нами? Или будешь… поливать цветы? Духиня не ответила, но исчезла в водах озера. Часть II Через некоторое время герои дошли до заставы королевских фей. Осколок времени показывал остатки бойни: разбитые барьеры, подпаленные деревья, тёмные пятна на земле… Но внезапно Кири дёрнул руку, прервав видение — из-за угла вышел патруль. Сама застава выглядела недавно отремонтированной, но следы разрушения ещё виднелись: трещины в стенах, неровно прилатанные ворота. Луниреэль нахмурился: — Что здесь произошло? Начальник заставы, фей с перевязанным крылом, вышел вперёд. Его лицо было бледным, а голос прерывался: — Пару дней назад на нас напали тёмные феи… Всё разнесли, многих забрали с собой. Он сжал кулаки, его глаза горели от беспомощной ярости: — Лишь бы они не стали жертвами их ритуалов… Кири с сочувствием посмотрел на начальника заставы: — Мы найдём виновников. И если ваши бойцы живы — мы их вернём. Начальник заколебался, его взгляд скользнул по маленькой группе: — Идти втроём… Луниреэль тихо поправил: — Вдвоём. — …Это верная смерть. — Начальник вздохнул. — Я мог бы выделить вам пару бойцов. Кири кивнул, но прежде чем он успел ответить, начальник уже развернулся и ушёл со своим патрулем — договариваться о подкреплении. Редаксис внезапно оживился, потирая руки: — Слушайте, сейчас было бы очень классно, если бы нас нашёл гонец и сказал второе задание. Сейчас бы это клише очень помогло… На него уставились как на идиота. Кири покачал головой: — Клише — это твой больной юмор. Редаксис взметнул брови и развёл руками: — Ладно! Потому что ваше второе задание как раз было бы связано с поиском этих тёмных фей. Луниреэль перебил, резко повернувшись к Кири: — Значит, теперь у нас официально два дела: найти лабораторию Фаерона и спасти пленных фей. Кири усмехнулся: — Разве так не всегда? Начальник заставы вернулся, ведя за собой двух фей в потрёпанных доспехах. — Вот добровольцы. — Его голос звучал сухо, но в глазах читалось беспокойство. — Без приказа королевы я не могу официально отправить кого-то с вами… но они сами согласились. Кири поднял руку, останавливая его тревожные мысли: — Мы всё понимаем. И обещаем — они вернутся живыми. Начальник задержал взгляд на нём, вздохнул — и ушёл, оставив группу наедине с новой задачей. Добровольцы — крепкий седовласый ветеран и молодой воин, но полный решимости. Королевские феи славились дисциплиной. Если кто-то стоял на своём месте — то лишь за заслуги. Кири снова активировал осколок времени вместе с иллюзией, перемотав видение до момента, когда тёмные феи уходили в сторону Мёртвого полуострова — туманной области, где кристальные деревья уступали место голым, безлистным стволам. — Туда, — Луниреэль указал на пелену тумана вдали. — В отдалённую пещеру. Оба добровольца лишь сжали своё оружие, готовые отразить атаку, они, видимо, хорошо понимали ту местность, куда нужно идти. Кири сделал шаг вперёд — видение испарилось. Все замерли в ожидании, но он вдруг поднял руку, останавливая группу: — Хочу кое-что попробовать... Воздух вокруг него сгустился, закрутился в вихре режущих потоков. Мерцающие искажения послушно легли в заданную траекторию. -...Теперь можно идти Команда двинулась внутрь, Редаксис остался у входа, притворно махнув рукой: — Не задерживайтесь! А то я начну писать главу без вас… Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь багровым светом алтаря. Клеймёные феи стояли по кругу. Среди них двигались искажённые твари — бывшие жертвы ритуалов, теперь безликие слуги. В центре — фейский воин, прикованный к алтарю из чёрного камня. Его крылья были сломаны, тело иссохло от боли. Заклинатель (на нём уже даже рога выросли) чертил круг из крови — смеси своей и прошлых жертв. — Азра’тотх, Владыка Тьмы! — его голос рвал тишину. — Прими этот дар и разорви нить жизни! Из теней вырвались щупальца, тянущиеся к пленнику… Но их рассек эфирный клинок Кири. Заклинатель, не отрываясь от алтаря, взметнул руку: — Убейте их! Безликие слуги ринулись в атаку, их движения механические, но смертоносные. Луниреэль не спешил. Его взгляд был прикован к заклинателю, собирающему алтарь. Когда тот крикнул клейменным феям схватить жертву, Луни растворился в тени. Он материализовался прямо за алтарём, и несколько теневых кинжалов уже летели в сторону клейменных. Двое упали, кинжалы прошли насквозь и продолжили полёт, ища новые цели. Но третий кинжал, направленный в заклинателя, был остановлен. Щупальца, выросшие из-под земли, схватили его, образовав мгновенный щит. — Жалко, — прошипел заклинатель, и щупальца швырнули кинжал обратно в Луниреэля. Тот едва увернулся, лезвие просвистело в сантиметре от его лица. Тем временем Кири и фейские добровольцы сражались с огромным теневым мутантом. Эфирные кинжалы Кири отскакивали от его плотной кожи, оставляя лишь лёгкие царапины. — Он слишком крепкий! — крикнул один из добровольцев, отбиваясь от щупалец, растущих из тела мутанта. Кири сжал зубы, его иллюзии рассыпались при контакте с чудовищем. Луниреэль материализовал большой теневой меч в руке и ринулся на заклинателя. Но это был обманный манёвр — он специально промахнулся, и в момент прыжка подбросил маленький блестящий предмет в карман мантии заклинателя. Щупальце резким движением отбросило его назад. Заклинатель заговорил, и его голос звучал уже иначе — глубже, пронзительнее, будто из самой бездны: — Луниреэль Вайл'дум. Лунный свет… и в то же время смертная судьба. Его глаза превратились в пустые провалы, из которых стекала густая темнота, как смола. — Почему ты используешь мой дар против меня? Против своих союзников? Ты только посмотри — убил две жизни, которые ещё не заслужили смерти. Щупальца расформировали щит и поползли к Луниреэлю. Эльф замер, не в силах пошевелиться — тьма внутри него подчинилась воле Владыки. — Неужели ты так неблагодарен? Я дал тебе силу, мощь… а ты — всего лишь животное, которое кусает руку хозяина. Подчинись! Щупальца обвили тело Луниреэля, подняли его в воздух. Он не сопротивлялся — лишь закрыл глаза, чувствуя, как чужая энергия затопляет его. Тени сгущались на его коже, становясь плотнее, темнее. Это была не его сила — он не поглощал её, она вторгалась в него, обещая мощь, но забирая волю. Мутант отошёл в сторону, прекратив атаку. Кири, воспользовавшись паузой, огляделся — все клейменные феи исчезли, успев сбежать через потайной выход. Жертва так и осталась прикованной к алтарю, но жива. Щупальца потащили Луниреэля в сторону друзей. Внутри его разума прозвучал приказ, холодный и неумолимый: "Атакуй врагов." Луниреэль материализовал теневой меч в воздухе. Клинок пронёсся в сантиметре от Кири, вонзившись в стену пещеры. "Продолжай." Два новых меча полетели в добровольцев. Те едва увернулись, глаза их были полны ужаса и непонимания. "Продолжай." Кири не понимал, что творится. Он видел, как тени на теле Луниреэля пульсируют, как его глаза затянуты чёрной пеленой, но в них всё ещё мерцает искра борьбы. — Луни, держись! Борись! — крикнул Кири, уворачиваясь от очередного теневого шара. — Я знаю, что ты сильнее! Тебе не нужны его подачки! Луниреэль заговорил, но голос его был чужим, глухим: — Кири... отдай осколок времени. Отдай освободителя... Но внутри его разума звучало иное: "Узы Подати." Я не знаю такого заклинания, — отчаянно подумал Луниреэль. "Узы Подати." И тогда он понял. Владыка не просто контролирует его разум — он заливает его чистой темной энергией, подавляя волю. Но эта энергия — тоже энергия. Сознание продолжало диктовать приказы, но Луниреэль не слушал. Вся тьма, сковывающая его тело, начала скапливаться вокруг рук. Луниреэль сосредоточился, заставляя её течь к себе, поглощать, впитывать. Это было невероятно больно — будто он вырезал часть самого себя хирургическим ножом, но он не останавливался. Тени на его коже начали светлеть, трескаться. Из его глаз перестала течь чёрная смола. — Я... не твоя марионетка, — прохрипел он, обращаясь к заклинателю. Щупальца ослабли на мгновение, но этого было недостаточно. Этого было недостаточно. Луниреэль чувствовал, как чистая тьма Владыки продолжает наполнять его, переполняя каждую клетку. Он — капля в океане её силы, и этот океан неиссякаем. Но он не сдавался. Где-то на краю сознания он слышал крик Кири, его поддержку, прерванную атакой мутанта. Он чувствовал, как за него борются. Голос в его голове зазвучал снова, но теперь в нём сквозила не злоба, а насмешка: "Смешно. Игрушки думают, что у них есть силы противостоять мне." Но Луниреэль продолжал. Он не сопротивлялся потоку энергии — он поглощал его, впитывал, принимал в себя, даже если его тело трещало по швам. Тьма обволокла его полностью, очертания тела размылись, стали нечёткими, как тень при лунном свете. Ярко светились только глаза — два белых огня в клубке тьмы. Вокруг него вихрилась энергия, искажая пространство, заставляя воздух дрожать. Щупальца резко отпустили его. Заклинатель, поняв, что теряет контроль, исчез в глубине пещеры. Внутри Луниреэля воцарилась абсолютная тишина. Чужой голос умолк. Температура в пещере упала. Стены покрылись инеем, воздух стал густым и тяжёлым. Кири, уклоняясь от мутанта, взглянул на друга, и произнёс: — Пиздец.