Катализатор

      Вечерний облик города не был лишён некоторой романтики. Туманный центр Тёмных земель, где Ирхайл возникал на горизонте ближе к полудню и прятался за безликими сизыми облаками, когда большинство жителей ещё работали или пребывали в учебных заведениях, имел свою непередаваемую атмосферу тишины и покоя, граничащих с ленью и всеобщей апатией населения. По крайней мере, такие ассоциации возникали у меня в голове при виде неторопливо снующих прохожих, взгляды которых, словно окаменевшие статуи, меланхолично стремились под ноги, упорно игнорируя высящееся над ними небо и остроугольные крыши домов, подобно пикам пронзающие небесную гладь.       Романтика всякой холодной северной провинции окутывала Теневу. Я прекрасно помнила свое первое впечатление от созерцания этого города, то, как меня поразила красота его центра и доброжелательность людей. Теперь же я узрела всё с новой стороны: тучи, загородившие небесную синеву вместе с Ирхайлом, тень замка, ещё более погружавшая город во тьму, расползающийся повсюду туман, преобладание холодных оттенков в архитектуре, даже освещение – и то с лиловым огнём, а не как принято на Террвертсе – обыкновенный, палящий, красновато-жёлтый пламень. Город сам создавал себе мрачную эстетику и сам погружал всякого ступившего на тёмно-серую каменную мостовую в необъяснимую тоску, создававшую тяжесть и ощущение безнадёжности на душе. Хотя, возможно, на этом сказывались не только «оптимистичные» пейзажи, но и факт того, что по всему Абиссуму время от времени разверзались целые порталы в так называемую пустоту, ещё именуемую Бездной. В любом случае, Тенева оправдывала своё название, и в момент, когда я чувствовала на душе досаду и отсутствие чёткого плана дальнейших действий, обстановка вокруг особенно давила, как бы шепча на ухо: «Тебе ничто не подвластно, даже твоя жизнь. Ею распоряжаются те, кто имеют влияние, а ты – пушинка в контролируемом сильнейшими мира сего процессе, бестолочь, которая никак не может понять, что никому ты и даром не нужна – однако тобой пользуются. Ради забавы и только».       Тяжело вздохнув, я отправилась к Квирлине, поскольку иного пути для себя не видела.       «Соберу вещи, вернусь к старому зануде, чётко и безжалостно выскажу ему всё, что думаю по поводу происходящего, включая глупое и невыполнимое задание, явно направленное на то, чтобы временно избавиться от «занозы». А дальше… дальше я вернусь в Академию, буду умолять де Смила, чтобы принял меня, хотя бы оставив на второй год, но забрал из этого дурдома, именуемого мной не иначе, как «рабство у де Мажа». Отучусь, попрошусь на работу в какое-нибудь книгопечатное издание и заживу совершенно нормальной и спокойной жизнью. Может быть, даже навещу сестру разок-другой, напомню вообще о своём существовании. И так проживу с книгами и экзотическим домашним любимцем под боком. Не жизнь, а сказка…» — меланхолично рассуждала, пока не врезалась лбом в размещённую слишком низко лавочную вывеску на одноэтажном, покосившемся домике.       «Оберег Саламандры» — гласила табличка, в которую мне по невнимательности «повезло» впечататься головой.       — Наиглупейшее название. Разве у ящериц бывают обереги? — не поняла я сакрального значения словосочетания. Но, прочитав ниже «лавка антиквариата», из любопытства решила заглянуть.       — Здравствуйте! Хотите приобрести раритетный товар по самой низкой цене в городе? Тогда вы пришли по адресу! — улыбчиво встретил меня блеснувший хитрыми жёлтыми глазами седовласый и смуглый оборотень лет пятидесяти на вид.       — Позвольте, я сначала осмотрюсь, — окинула изучающим взглядом высящиеся за спиной у стоявшего на кассе хозяина полки с различными амулетами, талисманами и накопителями магии.       — Желаете приобрести «защитный знак»? Или может быть накопитель? Вам ёмкость какой вместимости: три мажа, пять, десять? — назойливо забрасывал меня вопросами друипостатный.       Я мысленно хихикнула, внезапно вспомнив, что первые накопители магической энергии были созданы многоуважаемым Магистром де Мажем, из-за чего единица измерения, определяющая объём склянки, делённый на вмещающееся в накопитель количество энергии, стала носить его имя. Ну чего ещё ожидать от самовлюблённого старикана?       Подумав о том, что бы я могла купить, чтобы не чувствовать за собой вину, покидая заведение с пустыми руками, я увидела на самой верхней полке надпись «защита, оборона» и машинально вспомнила слова Повелителя, намекающие на то, что я – жалкое, беззащитное, хрупкое и ещё не познавшее мир создание, которое легко можно покалечить или убить. На губах расплылась торжествующая улыбка.       — Знаете, я тут подумала, что мне бы не помешало иметь при себе парочку «сдвигов», — мой выбор пал на самое эффективное при нападении уличной шпаны средство защиты – отталкивает оппонента на пару десятков метров, дезориентирует его секунд на пять и тем самым даёт мне время на то, чтобы добежать до безопасного места, НО не убивает, не калечит и, соответственно, избавляет меня от юридической ответственности.       — А, понимаю, — кивнул оборотень и полез на стремянку.       Медитативно наблюдая за его действиями, я вдруг стала вспоминать характеристику имеющих две ипостаси рас и народностей, к числу которых, как ни досадно и почему-то страшно мне сейчас было вспоминать эту личность, относился и сам монарх Тёмных земель.       Драконы и их потомки, полукровки, получившиеся в результате связей гигантских рептилий с иными разумными существами, безусловно, являлись самыми редкими, а потому – непредсказуемыми, опасными и малоизученными существами из данного списка. Всё, что о них известно на сегодняшний день – это то, что крылатые ящерицы по собственному желанию могут принимать два облика – великанов с антропоморфными признаками и людей, драконов в которых может выдавать только яркая и неординарная внешность. Полукровки – своеобразные мутанты, они слабее, мельче, хуже контролируют превращение, не имеют ипостаси великана и, как правило, выдают себя по каким-то причинам не исчезающими после перевоплощения отдельными внешними особенностями, как рога у эр’Даркоса. Многими учёными-биологами результаты союзов драконов с кем-либо из гуманоидов, населяющих Дьётомбию, признаются ошибками природы и насмешками над генной индивидуальностью каждой расы, хотя, по сути, большинство из нынешних рас когда-то тоже воспринимались в штыки и считались мутантами. Но на что способны изгнанные с планеты бессмертные существа и их несовершенные потомки, никто определённо так и не может сказать.       Следующих, не менее загадочных оборотней таковыми назвать даже сложно. Кицунэ, то есть девятихвостые лисы – скорее духи, созданные когда-то Светлым Демиургом бывшие тюремщики, а также слуги одного из драконов, волю которого они исполняли до тех пор, пока тот не ушёл с концами. Проживая на восточном континенте, они изредка контактируют с другими разумными существами, отдавая предпочтение мирному и безмятежному существованию в тайных поселениях, проникнуть в которые без ведома кого-либо из жителей невозможно. Тем не менее, в магических Орденах и даже среди приближённых Повелительницы Светлых земель имеются свои представители народа кицунэ, поскольку у лис часто оказывается сильная магическая одарённость к манипуляциям с огнём и восприятием органов чувств (то есть к пиромагии и иллюзиям). К двуипостатным их относят по причине того, что кицунэ имеют два облика: лик духа, представляющий собой эфемерную лисью фигуру; и прямоходящее антропоморфное существо с остаточным наличием животных черт. Жизненной целью кицунэ обычно становится достижение девяти хвостов, количество которых свидетельствует о могуществе духа. Лишь мудрейшие и древнейшие представители лисьего народца имеют все девять хвостов.       Передо мной же, пытаясь со стремянки достать до самой верхней полки с амулетами, представал самый распространённый вид перевёртышей, имеющий человеческое происхождение, но обладающий особой магией, близкой к дару друидов. Чаще всего они принимают облик волков и имеют особую связь с природой, в том числе охотничьи инстинкты, лучшее зрение, слух и нюх. Но так как перестройка организма с человеческого на животный требует определённых затрат сил, иногда оборотни или, по-другому, ликаны теряют людской рассудок в процессе трансформации и становятся вурдалаками. Вурдалаки – существа, способные ходить прямо и издавать звуки, напоминающие словесную речь, но застрявшие в результате неудачного процесса перестройки клеток в облике, близком к животному. Опасаясь подобных случаев, ликаны зачастую ведут здоровый образ жизни, а из любви к природе, тишине и свободе – селятся в малозаселённых местечках, либо вообще предпочитают жизнь в лесу, вдали от цивилизации.       — Ну и задали вы мне непростую задачку, милейшая, — спускаясь, хохотнул хозяин лавки, одной рукой держась за прутья, а другой – протягивая мне два деревянных блина на подвеске с вырезанными на них рунами. Диаметром одноразовые амулеты были около пяти сантиметров. С виду они напоминали бесполезные самодельные детские побрякушки, однако стоило мне повесить один из них на шею, как знак на амулете тут же загорелся блеклым белым светом.       — Сколько с меня? — удовлетворённо хмыкнув, спросила я о цене и положила второй амулет в сумку.       — Смотря, какой валютой вы пользуетесь. Ведь вы, я так понимаю, не местная?       — Могу дать шесть медяков из Линденвайда. Пойдёт?       — Вполне, — после того, как я насчитала полдюжины медных монет, принял деньги лавочник.       — Увлекаетесь нумизматикой? — поинтересовалась, обратив внимание на то, с каким неподдельным восторгом ликан рассматривал монетки под лупой.       В ответ он несколько отрешённо кивнул:       — Вы первый гость из Линденвайда в моей лавке. Говорят, там великолепные плодородные почвы, а по всей округе произрастают деревья,…как их там называют?.. — забыв слово, нахмурился и риторически произнёс оборотень.       — Липы, — подсказала я ему.       — Ах, да, липы! Я просто обожаю липовый чай, но у нас найти его на рынках составляет почти невозможную затею.       — Если буду когда-нибудь ещё в ваших краях, могу передать, — произнесла и тотчас же осеклась, вспомнив, что не планировала в будущем посещать Теневу.       Вдруг наш разговор прервал раздавшийся с улицы грохот и сдавленный вскрик.       — Что это?.. — машинально спросила я, на самом деле прекрасно осознавая, чем это могло быть.       — Молчите и постарайтесь подальше отойти от двери, — напряжённо прошептал лавочник, в глазах которого читался беспомощный ужас.       Простояв две минуты в оцепенении и страхе шелохнуться, я лихорадочно прислушивалась к каждому шороху. Но тот звук был коротким, и после него улица подозрительно притихла, что делало обстановку ещё более нагнетающей.       В одночасье испуг сменило совсем другое, подбивающее на совершение какой-нибудь глупости чувство, коим, скорее всего, являлось любопытство. Глаза упали на дверную ручку, кисти рук так и зачесались, чтобы схватиться за неё и выскочить наружу, дабы проверить, миловала ли опасность, в самом деле, либо происходит лишь затишье перед бурей.       Поддавшись секундному побуждению, я приблизилась к выходу и аккуратно выглянула. За спиной шёпотом раздалось предостерегающее «Что вы делаете?! Закройте…».       — Всего доброго, — прервала я недоумевающего оборотня и покинула заведение, осторожно прикрыв дверь.       Снаружи было темно. Сделав неуверенный шаг за угол улицы и выйдя на небольшую площадь, я вздрогнула, когда под ногами что-то хрустнуло – это оказались всего лишь осколки плафона уличного фонаря. Погнутый столб тоже оставлял желать лучшего. Но в следующее мгновение изувеченный фонарь уже не выглядел такой уж большой проблемой – в десяти шагах от меня, фактически в кромешной темноте лежало тело. Первой пришедшей в голову идеей было подбежать к пострадавшему и попытаться оказать ему помощь. Однако увидев растёкшуюся под ним внушительную лужу крови, я с сожалением заключила, что бедняге уже ничто не поможет.       Настороженно озираясь по сторонам, я одной рукой схватилась за висящий на шее амулет, чтобы в любой момент активировать вещицу и использовать руну против нападающего. Оказалось, не зря – где-то из соседнего закоулка раздался новый крик и последовавшее за ним рычание дикого зверя. В маленьком побитом фонтане посреди площади плескалась единственная кристально чистая струйка, пока некая нечеловеческая сила не швырнула туда тело крупного тролля в форме городской стражи, после чего тот звучно ударился головой о мрамор, и струящаяся вода приобрела красный оттенок. Дёрнувшись, тело обмякло, а на меня из того проулка, откуда упал несчастный, уставилось нечто с яростно вперившими в меня взгляд чёрными глазищами. Я стиснула пальцы на амулете, всматриваясь в темноту и, когда почувствовала на себе пристальное внимание, мысленно сконцентрировалась на образе руны. Во тьме вспыхнул яркий свет, за которым следовал пробирающий до костей рёв и звук удара крупногабаритного тела о каменную мостовую.       Тишина длилась лишь пару секунд до того, как всё с той же стороны послышалось шумное копошение и, к величайшему ужасу для меня, нечто, напоминающее приближающееся агрессивное сопение.       «Чёрт, как знала, что потребуется…» — падая на колени, полезла я в сумку за вторым амулетом. По счастливой случайности тот оказался первым, что мне удалось нащупать.       Вцепившись руками в свою находку, я резко подняла глаза и с неудовольствием обнаружила перед собой отчётливые очертания не только глаз, но в и целом всей довольно непривлекательной морды, скалящейся на меня из черноты – оно приближалось. Одна мысль и давление пальцев на тёплый деревянный знак, как чудовище снова поразило действием амулета. Неожиданно, но на сей раз что-то пошло не так и тварь не отбросило – она влетела в мраморный фонтан и, видно сама того не ожидая, начала захлёбываться водой. Я поднялась и попыталась сбежать, однако удача не улыбалась мне сегодня и я, нелепо поскользнувшись на чём-то липком, разлитом на асфальте, упала на него. Сморщившись от звона в ушах и ноющей боли в коленках, я зажмурилась и попыталась вспомнить какие-нибудь известные мне заклятья, но, как назло, в памяти всплывали лишь «манипуляция тканевой тряпкой» и «размельчение домашней пыли на атомы».       Пока я пыталась выудить из памяти хоть что-то не бытовое, а полезное для обороны, шум со стороны фонтана прервался, а надо мной, буквально в паре шагов раздался другой звук:       — Девушка, вы не ранены?! Вам помочь подняться? — обеспокоенно вопросил низкий мужской голос, за которым последовал топот лошадиных копыт, а также два других голоса, один из которых тяжело сопел, а второй – ругался на тролльем языке. — Не отвечает, — заключил первый, обращаясь к товарищам.       — Ты не подумал, что она может быть мертва? — спешившись, сварливо отозвался тот, что только что смачно бранился. — D’har (* «Д хар» - нецензурное восклицание), там трупы! — обратив внимание на тела, он побежал осматривать их. Судя по стуку ботинок, сопевший направился за ним.       Я, убедившись, что смерть каким-то образом обошла меня стороной, раскрыла глаза и, сморщившись от ударившего в лицо света фонарика, пыталась вспомнить людскую речь.       — Возможно, она потеряла сознание, — первый всё ещё стоял надо мной, а перед глазами возникли начищенные форменные тёмно-синие ботинки, — О! Tu’ura! D’uha rava (* «Ту ура! Д уха рава!» – «Поглядите! Живая!» )! — не ожидав моего скорого пробуждения, на родном языке воскликнул он. — Как вы? Помощь нужна?       — D’osh (* «Д ош!» - тоже что-то нецензурное)! — вместо ответа выругалась я на их же языке, вспомнив тролльи ругательства, которые мне пришлось учить на спор с Юли и парой её приятелей.       — Вы не очень похожи на наших, — распознав в изданном мною звуке одно из неприличных слов лексикона каменного народа, послышалось в голосе собеседника неподдельное удивление.       — Скажем,… меня одно время увлекала ваша культура, — иронично ответила, поднимаясь с ног. Патрульный помог мне, придержав за локоть.       Мужчина оценил шутку и хмыкнул. Я тем временем отряхнулась и тревожно бросила взгляд в сторону, где несколькими минутами ранее меня грозило умертвить чудовищное создание.       — А где… — пристально разглядывала площадь и, не найдя там туши монстра, ошарашено попыталась спросить.       — Мы и сами не знаем, — перебил меня тролль. Двое его коллег заглядывали в расположенные на площади магазинчики и забегаловки и расспрашивали возможных очевидцев.       — Разве вы его не…       — Нет, он исчез, как только мы появились на месте. К сожалению, кроме жуткого грохота и… разгрома, нападавший не оставил после себя даже следов.       — Нападавший… — горько усмехнулась я, — Только не говорите, что вы понятия не имеете, кто может такое сотворить.       — Ну, и кто? — недоумевал патрульный.       Я нахмурилась.       — Может, существо невероятной силы, способное отбросить довольно крупного представителя мужского пола на расстояние, приблизительно равное пяти таким фонтанам? Какой у него диаметр, два метра? Десять метров бросок тела весом в два центнера – вам ни о чём не говорит? — скрестив руки на груди, уже прямо намекала я на месяц бушующее в Теневе чудовище.       — Послушайте… — неожиданно помрачнел мой собеседник, нервно сглотнув, — То, что вы видели – скорее всего, заклинание для отвода глаз. Нет никаких чудовищных существ, и я не думаю, что жертву на самом деле так отбросили в фонтан – он мог оказаться там иначе. Вы не замечали чего-нибудь ещё примечательного?       В голове, очевидно, возникла картина: два чёрных, как Бездна, глаза, и скалящаяся на меня из мрака клыкастая морда, напоминающая обтянутый кожей череп хищного зверя.       — Нет, извините, — соврала.       — В таком случае, буду вынужден вас оставить. Большое спасибо за сотрудничество! А ещё, девушка… берегите себя и старайтесь не лезть на рожон, — закончив, патрульный взобрался на облачённую в такие же, как у него доспехи лошадь, подозвал других двоих стражников и вместе с ними удалился в тот самый проулок, из которого на меня ранее таращился зверь.       «Конечно, поскакали отлавливать», — без особых усилий поняла я очевидное. Ситуация стала выглядеть намного интереснее, когда выяснилось, что нападающего по ночам на прохожих монстра местные деятели закона выдают за маньяка, навевающего галлюцинации на свидетелей. Признаюсь, эта легенда звучала бы убедительно, если я действительно была бы абсолютно случайно оказавшимся на месте преступления ночным гулякой.       Моя задача на данный момент заключалась в том, чтобы изучить всё вокруг до появления подкрепления, которое они наверняка уже вызвали. Не могли же патрульные просто так покинуть два окровавленных трупа? Получается, у меня есть приблизительно минут пять, чтобы осмотреться.       Присев на корточки возле первой жертвы, лежавшей в более отдалённом от центра площади месте, я принялась с отвращением и жалостью разглядывать тело. В животе у несчастного были четыре колотые раны, из которых сочилась кровь. Исходя из их расположения и внушительного диаметра, повреждения могло оставить что-то крупное, очень острое и скользкое. Возможно, когти существа покрыты ядом или чем-то вроде того? Броня была насквозь пробита и, к несчастью, никоем образом не спасла пострадавшего от нанесенных повреждений внутренних органов и серьёзной потери крови. Позвоночник, вероятно, сломан, судя по противоестественной позе тела. Выходит, беднягу насадили на когти, как на шампура, и швырнули с чудовищной силой. Но если создание так бездумно кидает людьми, значит, оно не ищет пропитания…       — Оно забавляется. Играет с жертвами.       «В какой момент собственный голос в голове стал мужским?» — подумала я, прежде чем осознать, что этот голос мне не принадлежит.       Затем кто-то холодной рукой взял меня под локоть и грубо уволок за угол. Я хотела возмутиться, начать кричать и выбиваться из захвата, но тот меня неожиданно отпустил, повернул к себе лицом и осуждающе уставился, леденящим взглядом немного светящихся в темноте пурпурных очей.       — Любите ночные прогулки, Милорд? — язвительно спародировала я услужливую интонацию Луны, испуганно вжавшись в сырую стену здания.       Повелитель натянуто улыбнулся.       — На твоём месте я бы уже начал оправдываться, а не усугублять своё положение безрассудной дерзостью.       — Как же так?.. Сразу перешли на угрозы? Учтите, Ваше Темнейшество, если вы хоть пальцем тронете меня – я буду кричать, и вам же лучше, чтобы мой крик никто не услышал, потому что вон в той лавке, — ухмыляясь, я указала пальцем, — я точно знаю, хозяин на месте, да и в другие заведения патрульные тоже наведывались – значит и там люди. Так ли вы хотите привлекать лишнее внимание к своей персоне? Насколько я знаю, вы этого ой как не любите…       — Умно. Только ты не учла одну деталь – любые крики о помощи сейчас расцениваются как жертвы существа, поэтому выходить из укрытия никто в здравом уме не рискнёт. Что-нибудь ещё? — он оценил моё перекошенное от страха и ненависти выражение лица, и тонкие посиневшие губы расплылись в самодовольной хищной усмешке.       — Да, — приосанившись, я упёрла руки в боки и попыталась выглядеть чуть внушительнее и не так жалко, — Что вы делаете ночью в далёком от центра квартале, где только что произошло двойное убийство? Знаете, патрульный настолько убедительно уверял меня в том, что никакого чудовища не существует, а убийство – дело рук маньяка с магическими способностями, что я близка к тому, чтобы поверить в его слова и собственную галлюцинацию. В то же время, я более чем уверена – такую убедительную иллюзию мог создать исключительно кто-то не ниже уровня Магистра. Из этого всплывает нескромный вопрос. Каков ваш профиль, Магистр эр’Даркос? — всё это я протараторила с дельным видом, с удовольствием наблюдая за тем, как уголки губ тёмного постепенно опускались, вместе с бровями, которые всё больше сводились к переносице, а пронзающий насквозь взгляд смотрел на меня с одним лишь желанием – «убить».       — Уверяю, мой дар никакого отношения к ментальной магии не имеет, — старался сохранять равнодушную интонацию Повелитель, — Чего не скажешь о тебе. Не смотри на меня так, я уже успел ознакомиться с твоей пока что скромной и не особо интересной биографией.       — Откуда вы… — насторожилась.       — У меня есть свои источники.       — А впрочем, чему я удивляюсь. Скажите мне только одно, Магистр, раз уж вы так далеки от ментальной магии, то каким образом тогда умудрились влезть ко мне в голову и закончить монолог?       — Что? Я не умею читать мысли, если ты об этом.       — Тогда что же это было?       — Слово «проницательность» тебе знакомо? Побудь ты на моём месте столь долгие кошмарные годы, поверь, ты бы видела людей насквозь, а в какие-то моменты понимала бы даже то, о чём они думают.       — Побыть на вашем месте? Хах!.. С радостью! Уясните вот что, Темнейшество – не все богаты и влиятельны. Но даже с тем, что у вас есть, вы умудряетесь не делать ровным счётом ничего, когда по городу, над которым возвышается ВАШ же замок, гуляет тварь, способная проткнуть человека насквозь и швырнуть на десять метров вперёд! И вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, вы загнали в угол потерпевшую от действий чудовища, возможно, заработавшую посттравматический стресс после близкого знакомства с этой тварью девушку и угрожаете ей. Значит ли это, что «побыть на вашем месте» подразумевает прятаться и высокомерно наблюдать с высокой башни за страдающим от вашего бездействия народом, который безнадёжно верит вам?       Эр’Даркос болезненно съёжился. Мне показалось, что по укутанному в дорогое пальто и, скорее всего, ещё множество слоёв одежды под ним телу пробежала дрожь. В темноте было трудно различить, но лицо выглядело ещё более бледным, чем обычно. Он вздохнул, опустив веки, и, когда взгляд сфокусировался снова на мне, тише прежнего произнёс:       — Кто тебе сказал, что я ничего не делаю? Это раз. С чего ты взяла, что я тебе угрожаю? Это два. И, раз уж я не заслуживаю твоего уважения, будь добра, избавь свою речь от официозности и говори со мной на равных. Это три.       — Почему вы трясётесь? — проигнорировав устало произнесённую фразу, с удивлением обратила внимание на явственно не совсем здоровый вид монарха.       — Мне холодно, — сквозь стиснутые зубы прозвучал ответ.       — Странно. А я почему-то не почувствовала, чтобы температура воздуха была настолько низкая, хотя одеты вы куда теплее, — недоверчиво сверлила его взглядом.       — По-моему этот разговор совершенно не имеет никакого смысла. Скажи мне вот что: с чего ты решила, что я собираюсь тебя убить?       — С того, что я ослушалась вас? А вы, помнится, предупреждали, что байки о некоторых ваших личностных особенностях возникли не на пустом месте. К тому же, зачем же вам ещё выслеживать меня ночью и заводить в безлюдное тёмное место, как не для свершения чего-то преступного? Я права? Если это так, для вас лучше будет не медлить со своими замыслами, а то, глядишь, свидетели ещё возникнут.       — Значит, такое я произвожу впечатление… — тихо вздохнул эр’Даркос, печально отведя взгляд.       — В чём дело? — я в замешательстве пыталась во тьме плохо освещённой улицы разглядеть на физиономии монарха что-то, подтверждающее мою теорию, но, как мне показалось, кроме хмуро сведённых к переносице бровей, его лицо на данный момент ничего не выражало. — Пытаетесь придумать способ умерщвления поизвращённей? Не стоит так утруждаться ради надоедливой незнакомки! Меня вполне устроит смерть через повешенье или быстродействующий яд.       Недоумённо прервавшись и округлив глаза, я пыталась понять, почему отдалившийся от меня на пару шагов Повелитель стыдливо прикрыл лицо рукой. Его плечи чуть вздрагивали, а лёгкий свистящий порыв ветра донёс до моего слуха, что столь странное поведение Его Темнейшества было вызвано неконтролируемым приступом смеха, тихого, но совершенно искреннего.       — Вы смеётесь? По-вашему это смешно?       — Признаюсь, на мгновение у меня возникло желание убить тебя, — отсмеявшись, развернулся и был вынужден сознаться он.       — На мгновение?       — Будь у меня действительно такая цель, пришлось бы придумать причину, по которой посланница Магистра де Мажа скоропостижно скончалась. Этим же могу объяснить моё присутствие здесь – тебе ведь так хотелось знать, почему вдруг я оказался неподалёку от места преступления подозрительно вовремя? У меня нет желания портить наши со стариком и без того шаткие взаимоотношения.       — И что же вы собираетесь, в таком случае, сделать? Отправить меня домой ближайшим порталом, самолично проконтролировав, чтобы я ненароком не ввязалась ни в какие неприятности?       — Нет, — без толики сомнения отмёл моё предположение эр’Даркос, — Я помогу тебе.       — Поможете? — переспросила, подозревая, что мне послышалось.       — Помогу тебе с твоей помощью мне, как бы это несуразно ни звучало. Ты хочешь доказать наставнику, что достойна быть посвящённой в истинные таинства обучения у него? Я знаю де Мажа и подозреваю, он именно этого от тебя и ждёт. Не явления великой силы в борьбе с чудовищем, не отваги и самоотверженности, а умения сориентироваться в ситуации и попросить помощи у кого-то повыше городской стражи.       — С каких пор вы так осмелели? Помнится, совсем недавно единственные ваши попытки справиться с кризисом заключались в переваливании всего на плечи местных служителей закона.       — С тех пор, как существо угрожает не только их жизням, но и жизни невинного дитя, посланного на смерть.       — Как трогательно, — расплылась я в фальшивой улыбке, — Я даже сделаю вид, что поверила. Думаю, дальнейшие расспросы по поводу мотивации вашего решения бессмысленны, поэтому задам последний вопрос: насколько тактично со стороны такого серьёзного монарха разговаривать с, можно сказать, послом другого государства в неформальной форме? Да ещё и употреблять обращение «дитя»!       — Напомни-ка, имеется ли у тебя должное образование, чтобы называть себя послом? Или хотя бы официально закреплённая политическая цель, влияющая на развитие отношений между государствами? Нет? Тогда что мне мешает избавить тебя от необходимости говорить со мной в той форме общения, к которой ты всё равно не привыкла?       — По-вашему… — хотела возмутиться, но запнулась, рассудив, что высказыванию мне противопоставить нечего, и лишь возмущённо сложила руки на груди, демонстративно отведя взгляд. — Это настолько очевидно?       Неловко улыбнувшись, мой оппонент чуть склонил голову в утвердительном кивке. Я вздохнула.       — И как вы себе это представляете? Я не настолько бестактна, чтобы обращаться к такому, как вы на «ты».       — Но я ведь уже минут десять с тобой так разговариваю.       — Нет, это другое… Вам, скорее всего, подобное позволительно, как бы неуважительно вы ни выглядели со стороны.       Эр’Даркос усмехнулся, саркастично задрав одну бровь.       — Допустим. Ты считаешь, носителям страшных, громких титулов разрешено проявлять столь явственное пренебрежение в разговоре с кем бы то ни было? Спешу огорчить тебя, но это не так. В Теневе все очень трепетно относятся к вопросам этикета. Без позволения своего собеседника я не имею права опускаться до «тыканья» кто бы передо мной ни стоял. Даже тролли, и те проявляют уважение в разговорах с незнакомыми людьми. Конечно, в своё время пришлось приложить немало усилий, чтобы каменный народец выучил новое для себя местоимение, я не говорю уже об окончаниях…       — В таком случае, на каком основании вы…       — На том, что я пытался подтолкнуть тебя к этому, — нагло перебил меня он, воспользовавшись моим смятением. — Зачем? Чтобы сэкономить время, которое я и так уже достаточно потратил на выяснение отношений с тобой, хм… кажется, я забыл твоё имя. Могу я называть тебя Ушастик?       Моё лицо внезапно перекосила неприятная гримаса, получившаяся в результате наплыва смешанных чувств.       — Простите, как? Нет уж, меня зовут Шейлона Эмиральд’э.       — Оу… тебе не кажется, что звучит немного надменно и как-то по-старчески?       Моему негодованию не было предела:       — Что?! Кто бы говорил…       Тёмный пакостно усмехнулся, безмолвно скользнул по мне ехидным взглядом и вышел из подворотни. Мгновение я, опешивши, стояла на месте, гневно вбирая воздух в ноздри. Опомнившись, я отбросила в сторону накопившиеся по поводу его замечания вопросы, рассудив, что нелестное высказывание того могло основываться на не лучшем знакомстве с носителями моей фамилии, и последовала за странным собеседником.       Посреди тускло освещённой ночной площади над телами возвышалась от горла и до пальцев рук укутанная в тёмную одежду долговязая фигура. Дождавшись, пока я поравняюсь с ним и с должным вниманием преспокойно опущу глаза на то, что, пожалуй, при свете дня поразило бы меня до глубины души, он удовлетворённо хмыкнул и опустился на корточки перед окровавленным трупом. Вглядевшись в багровеющее пятно, растёкшееся по всему животу несчастного, он снял перчатку с правой руки и пихнул её в карман пальто. Затем Сомбриан аккуратно коснулся кончиком пальца центра залитой кровью раны и, напряжённо опустив веки в ожидании чего-то, несколько секунд удерживал руку в таком положении. Меня передёрнуло, но любопытство как будто запрещало бежать прочь от этого безумца. Наконец, он отдёрнул костлявую кисть руки с красной каплей на кончике указательного пальца и неприязненно сморщился.       — И чем это помогло? — не удержалась от язвительного комментария.       — Признаться, мало чем, — хмуро отозвался тот и почему-то перевёл на меня обеспокоенный взгляд, будто что-то хотел бы скрыть от посторонних глаз, но вынужден доверить секрет малознакомой персоне, — Я мог бы сделать ещё кое-что. Возможно, это поможет лучше понять.       — Понять что? — я уже начинала догадываться, что трудность заключается в моём присутствии, поскольку Его Темнейшество собирается либо учинить что-то незаконное, либо воспользоваться каким-либо заклинанием. Да, получается, я всё ещё помню, что предо мной не только монарх, но и дипломированный и даже титулованный маг.       — Причину смерти, — туманно оповестил меня тот.       — Разве она не очевидна? Его насадили на когти, как на штыки, и швырнули на приличное расстояние. То есть колотая рана и, если это его не добило, то смерть могла произойти от удара при падении на асфальт.       — Он, — Сомбриан указал пальцем на вторую жертву, лежащую поодаль, — да. С этим иное. Я учуял два разных типа эманаций смерти на этой площади. От этого трупа веет не так, как от его товарища, — его слова звучали неуверенно и несколько отрешённо, из-за чего я не совсем поняла, о чём толкует загадочный маг.       — Сомбриан?.. — попыталась вывести его из состояния какого-то транса.       — Демиурги, не выговаривай полное имя – язык сломаешь, — мотнув головой, внезапно сделал замечание эр’Даркос. — Я же просил – не трать время на формальности. Просто зови меня Сомбр.       — Сомбр…эм…ваши пальцы должны так чернеть? — я с ужасом наблюдала за растекающейся по ладони собеседника чёрной субстанцией, которая постепенно покрывала всю руку, в том числе деформируя ногти, на глазах принимающие более удлинённую и заострённую форму.       Вместо ответа он многозначительно улыбнулся, с нежным трепетом сверля взглядом искажённую конечность, и закатал рукава, продемонстрировав тем, что чернота на этом не остановилась и поползла к локтю.       — Что вы делаете? — уже настороженно спросила я, отягощённая тревожным предчувствием.       — Делаю «ещё кое-что», — сам себя процитировал тот. — Если тебя это нервирует – отвернись, отойди в сторонку, можешь даже сбежать, хотя я тебя всё равно потом найду. Дело в том, что я подумал, раз ты не проявляешь особых эмоций, вроде обморока или истерики при виде лежащего в луже крови тела, то, очевидно, особой впечатлительностью не страдаешь, поэтому… — не договорив, задумчиво замолчал маг, обратив всё своё внимание на труп.       — Поэтому?..       — Поэтому я могу вскрыть его у тебя на глазах, — весело закончил и тут же одним рывком опустил руку в красовавшуюся во весь живот дыру в теле покойного.       От неожиданности к горлу подступили рвотные позывы. Но, кашлянув в кулак, я сдержала их и предпочла наблюдать за специфическими методами расследования Его Темнейшества. О чём тут же пожалела. Буквально парой моментов позже он извлёк из тела продолговатый комок, в котором я, к моему величайшему шоку, распознала сердце. Безжизненное и навеки замершее, оно помещалось в багряной, измазанной кровью чуть дальше запястья ладони.       — Так я и думал, — с довольным видом покрутил в ладони свою находку и заключил Сомбр. Однако увидев на лице моём удивление и отсутствие понимания происходящего, пояснил, — Страх, панический животный ужас, мимолётный роковой испуг… эманации, которые выделяет смерть от остановки сердца – самые сильные.       — Так ты для этого полез за…кхм, этим?.. Хотел убедиться?       — Я ни с чем не спутаю лёгкий флёр скоротечной кончины, — меланхолично прошептал тёмный. — Всё верно, я решил проверить, не показалось ли мне.       — То есть у жертвы произошёл инфаркт до того, как с его телом соприкоснулись когти чудовища?       — Угу, — отвлечённо буркнул, слушая меня, видимо, вполуха, — Быстрая и безболезненная гибель.       — Не понимаю… как ты это учуял? У смерти, что, есть отдельный запах? — мысли в голове вскипали. Я присела на бортик фонтана и обречённо обхватила руками лоб, разместив локти на коленях.       — Есть, но не пытайся его учуять – не выйдет.       За насмешливой колкостью последовал театральный взмах рукой, в которой Сомбр держал мёртвое сердце, и то проворно испарилось в воздухе. Я вытаращила глаза, наблюдая за плавно поступившим ко мне Повелителем, флегматично моющим испачканную руку в фонтане.       — Чёрт, мне уже неприлично задавать столько вопросов… — нервно хихикнула я и тотчас же стыдливо притихла.       — Не стесняйся, я люблю любознательных собеседников, — невозмутимо отозвался тот, отряхивая мокрую руку, и присел рядом со мной.       Секундное молчание – и моё любопытство одержало верх над ощущением того, что я надоедаю эр’Даркосу.       — Ежели сложить воедино всё то, что вы,…то есть ты только что сделал, тут напрашивается лишь один вывод, — неуверенно проговорила, мрачно осматривая раскинувшуюся перед нами картину, способную с одного взгляда попортить психику нормальному, не видавшему в жизни подобного кошмара разумному существу. Тем не менее, рядом со мной расположился далеко не нормальный индивид, вероятно, уже не раз и не два закалённый подобными обстоятельствами и привыкший к исполнению тех действий, которые только что передо мной провернул.       — Какой же? — с предвкушающим интересом промурлыкало у меня над ухом так, что по телу пробежала дрожь.       — Предупреждаю, что это слишком смелое умозаключение. Если я окажусь неправа, то могу сильно разгневать вас своими словами…       — Опять ты начинаешь… — прозорливо обратил внимание на мою оговорку Повелитель. — Смелее. Ты уже проговорилась о том, что имеешь на мой счёт предположение. Я лишь хочу убедиться, что ты всё правильно поняла.       — Зачем? — вырвалось у меня в замешательстве.       В ответ лишь получила тяжёлый взгляд, в котором читалось: «Ты тратишь моё время и терпение».       Кашлянув, я судорожно сглотнула и быстро выговорила:       — Некромантия. Это ведь была магия смерти, да?       Долгая пауза заставила меня усомниться в верности догадки и, следовательно, не на шутку перепугаться за свою шкуру, ожидая даже того, что оскорблённый монарх съест меня живьём.       Затем раздался тяжкий вздох. Повелитель продолжительно зажмурил глаза и, распахнув их, вымолвил:       — Ты всё правильно подметила, смерти. Когда-то, таких как я, называли «стражами посмертия» и «хранителями грани двух миров». Затем наступили смутные времена и охота на всяких магов, в особенности тех, кто связан с потусторонним, чуждым для восприятия не наделёнными схожим даром. Сейчас не спорю, иная эра, и наш труд формально легализировали, но так ли тяжело было произносить это слово, как ты сознательно оттягивала момент? — лирический полёт мыслей оборвался произнесённым с придирчивой интонацией упрёком.       — Я, честно сказать, не особо разбираюсь в историческом значении некромантов, но то, что я видела, как бы ни хотелось верить в обратное, подтверждает общие слухи о том, что магия смерти – грязное дело.       —Я только прошу не осуждать меня за то, кем являюсь.       — В таком случае скажите,…скажи, куда ты подевал сердце несчастного?       — Мне очень жаль, но об этом я не могу распространяться, — с печальной улыбкой на лице пожал плечами Сомбр.       — Для чего бы тебе оно ни потребовалось, это неуважительно по отношению к покойнику.       Вопреки моему грозному виду и полным порицания зелёным глазам, он ничего не ответил и молчаливо отвёл взгляд.       — У всех свои секреты, — абстрактно заговорил тёмный, — А зачем нужны секреты? Дабы то, что вряд ли будет понято и принято окружающими тебя людьми, оставалось неразглашённым. Заблуждения и предрассудки порой настолько крепко сидят в мозгу общества, что искоренить их составляет невыполнимую задачу. В связи с этим возникают тайны – чтобы не тратить своё время и силы на разъяснения того, негативное мнение о чём у собеседника может принимать форму одержимости.       — Я вижу, ты силён в искусстве красноречия, выкрутился, — дослушав до конца его монолог, хохотнула я.       — Я пытался успокоить тебя. Всё равно к утру нам монстра уже не поймать.       — Я не нервничаю, — попыталась отрицать.       — А хвост говорит об обратном, — демонстративно опустил глаза эр’Даркос.       — Ой, прости!.. — я встревожено дёрнула хвост под себя, после того, как обнаружила, что тот лихорадочно бьётся о ноги рядом сидящего. На щеках предательски почувствовался прилив крови. — Я не могу понять, у вас все особы голубых кровей занимаются некромантией, или просто ты такой «особенный»? А то вдруг на Тёмных землях все потомственные аристократы ради приличия обязаны содержать при себе загробную прислугу и статус дворянина определяется поголовьем зомби?       — Ужас! Как тебе только могло прийти такое в голову? — хохотнул Сомбр. Однако резко прервался и, состроив предельно серьёзную физиономию, чиркнул заострённым пальцем по пальцу другой руки. Из подушечки мгновенно потекла красная струйка. Я участливо наблюдала за ним, пытаясь понять, с какой целью он это сделал. — Скажи мне, это хоть отдалённо напоминает голубой цвет?       — Ужас! — спародировала его. — Отвратительная шутка, — я брезгливо поёжилась, хотя на уголках губ проступила улыбка.       Минутой позже в темноте раздался всё тот же приглушённый голос:       — Где ты остановилась?       — Подожди, хочешь избавиться от меня, отправив спать к Квирлине? — сразу раскусила я его коварный план.       — Значит, Квирлина…       — Мы так не договаривались! Ты сам предложил помощь. Так что будь добр, сдержи слово.       — Пока мы разговаривали, прошло около часа. Нет смысла гоняться за существом, которое за это время могло пересечь весь город и скрыться в лесу.       — Оно не в лесу, — отрицательно мотнула я головой. — Перед тем, как тварь скрылась, я метнула в него парой купленных неподалёку защитных амулетов. Стоили они, конечно, дороже побрякушек с нижней полки, однако меня привлекла одна очень полезная деталь, из-за которой, по всей видимости, продавец и взвинтил цену. Эти амулеты оставляют за собой временный астральный след, который держится, примерно, часа два-три, в зависимости от качества зачарования. Думаю, я смогу попробовать отследить его примерное местоположение. Правда, когда нас этому учили в академии, на зачёте нужно было найти какой-нибудь маленький предмет, который преподаватель спрятал в пределах аудитории, а не огромного города.       — А ты небезнадёжна… — вскинул брови Сомбриан, загадочно проронив. — С этим не переживай. Я учую, когда оно будет поблизости.       Легко покинув мраморную гладь фонтана и этим скользящим непринуждённым движением почему-то напомнив мне кошку или змею, он вопросительно оглянулся:       — Не хочу торопить события, но ты вроде как сама выражала желание разобраться с делом в кратчайшие сроки. Не думаю, что до утра у нас что-либо может получиться… но, как говориться, не попробуешь – не узнаешь, верно? Я не гарантирую качество оказываемых мною услуг, но ведь и ты этим не можешь похвастаться. Так что советую не придираться и, по возможности, не разочаровываться в моих способностях – сейчас я, мягко говоря, не в форме. На случай, если возникнут вопросы по поводу только что сказанного – я провёл вступительный инструктаж, как и полагается при партнёрстве.       — Разве мы заключали сделку? — непонимающе нахмурилась я, вскакивая с фонтанного постамента.       — Договорённость – тоже своего рода сделка. Или тебе необходимо письменно зафиксировать, что пока я избавляю тебя от нужды выполнять задание чрезвычайно требовательного Магистра де Мажа, ты – принимаешь участие в выслеживании самой большой угрозы, на данный момент существующей в моём городе? — упавший мне на лицо неяркий свет уличного фонаря позволил Сомбру углядеть гримасу неудовольствия, возникшую при произношении слова «письменно». Естественно, достоверно трактовать моё выражение он не мог, поскольку не знал об обязательстве рукописного пересказа событий в Теневе. Тем не менее, после сей фразы разговор уже был обращён ближе к делу, — Понятия не имею, чему учат современную молодёжь в академиях, — наполовину шуточно начал он, — Но ты можешь прямо сейчас продемонстрировать свой фокус с амулетами-маячками.       — Это не фокус, — приблизившись к собеседнику, я вытянула перед ним кверху поднятую ладонь, — Видишь руну? — выжженные полосы кожи слабо подсвечивались, образуя характерный рисунок, который невооружённым глазом можно было бы принять за татуировку, — Вскоре она исчезнет, ожог заживёт, связь с частицами астральной энергии будет утеряна, как и сами частицы. Оставив знак на коже, эта же астральная пыль, что и спровоцировала колдовство, по нервам начала давать сигналы мозгу о нахождении отделившихся частиц, осевших на коже чудовища. К сожалению, я не совсем понимаю, как работает магия, черпаемая прямиком из измерения Астрала… но факт того, что с закрытыми глазами, во тьме, появится огонёк, указывающий направление, в котором надо двигаться, был не раз проверен на парах и зачёте.       — То есть всё, что ты должна будешь сделать – закрыть глаза, крутиться на месте и искать яркий блик? — скептично уточнил Сомбр, видимо, не до конца доверяя моим словам.       — Совершенно верно, — проигнорировав недоверчивую интонацию собеседника, опустила веки.       Некоторое время ничего не происходило. Медленно переминаясь с ноги на ногу и по чуть-чуть разворачивая корпус, я всматривалась в темноту в попытках уловить малейшие световые пятна. Иногда мне казалось, что возникали подозрительные отблески – но то, как оказывалось, был обыкновенный свет уличных фонарей, о чём меня оповещал Сомбр, каждый раз, как я вскрикивала «Вот оно! Кажется, нашла». Затем он замолкал и как будто переставал дышать, напряжённо прислушиваясь ко всему, что я бормотала себе по нос. Бормотала я всякие глупые и неуверенные банальности, чтобы не сойти с ума от сомнительного и бестолкового процесса, а также впоследствии не потерять веру в то, что настолько странный способ навигации может сработать. Впрочем, приблизительно минуты через две нелепых манипуляций, со стороны, вероятно, выглядящих довольно странно, в черноте опущенных век возникла поблескивающая далёкая точка. Удивительным образом я сразу поняла, что с бликами фонарей эта отливающая в сиреневатый искра ничего общего не имеет.       Распахнув, наконец, глаза, я указала пальцем прямо перед собой, чтобы не потерять цель и, повертев головой, попыталась найти эр’Даркоса.       — Вон там, два с половиной километра, — уверенно отчеканила. — Хотя, не исключаю погрешность, — уже менее уверенно добавила.       Из-за спины у меня выплыла высокая фигура в длинном плаще.       — Поразительно. Лет сто назад подобные фокусы практиковали лишь доверенные лица Орденов, а теперь не удивлюсь, если окажется, что каждый ученик специализированных академий может открыть портал в само Инферно, — с лёгким сарказмом выдал тёмный.       — Ну, в Инферно, сомневаюсь, что даже каждый Магистр может проникнуть. Таким опасным «фокусам» не учат и в академиях при Орденах.       — В противном случае Совет Магистров Ковена были бы идиотами.       — Так ты ведь тоже в нём состоишь.       — Я не посещал заседания очень давно.       — Демоны! — выругалась. — Мы час только добираться до того места будем. Есть идеи, как нам туда быстрее попасть? Ты же вроде довольно сильный маг, судя по титулу.       — Есть кое-что,… только ты сначала скажи, точка, которую ты отследила, не двигалась?       — Нет, она была неподвижна.       — Хорошо, — одобрительно кивнул Сомбр, направив взгляд на мою ладонь с оставленным на ней отпечатком руны, — Миледи, могу я попросить вашу руку? — слегка шутливо и неожиданно вопросил он.       Я молчаливо выполнила просьбу. И уже когда моя пятерня была заключена в длиннопалую, покрытую перчаткой руку тёмного, решила поинтересоваться:       — Что мы делаем?       — То, о чём я, скорее всего, позже пожалею, — хихикнув, не внушающе доверия проговорил тот. — Держись крепче и не кричи.