Стаккато

*** (Джейк) Для меня все сложилось крайне удачно, чего не скажешь о Двести Тринадцатом, видимо не судьба получить с этой паршивой овцы еще больше. Обычная практика, когда достают какого-то бедолагу из «мешка» приглашать лекаря, что бы он привел заключенного в сознание и оценил его психическое состояние. Последний раз я оценивал «Весельчака» Орелла, который как раз и стал таки «веселым» после «мешка», хотя он провел там чуть меньше суток. Но парню этого хватило, остаться веселым и не сильно понимающим реальность происходящего, до конца жизни. У Двести Тринадцатого было в половину меньше времени, но на адекватность рассчитывать не сильно приходится. Вэрр был единственным, кто по своей воле попросил запереть его в «мешке», но в отличии от заключенных, у двери стоял охранник и по сигналу, должен был открыть дверь. Я и до этого думал, что он очень странный, слишком молодой для должности и без образования, но после его «экспериментов» над собой и над заключенными, я ,окончательно, в этом убедился. Чего у него не отнять, так это знаний и умений в области медицины. Я был подмастерьем городского хирурга, но даже мой учитель столько не рассказывал и не показывал на практике, как этот странный белобрысый тип. Но даже он в «мешке» выдержал чуть больше двух часов, правда вышел не сам, его вытащил оттуда милорд Аверли, а потом вел долгую беседу в своем кабинете. Вышел оттуда Андреа весьма удрученный и потом пару недель старался не попадаться начальнику на глаза. Один из охранников открыл дверь, и за шкирку вытащил мальчишку, тот упал на пол, по отработанной схеме на него вылил ведро холодной воды, что бы привести в чувство. Достал из чемоданчика нашатырь, перевернул его на спину, дал вдохнуть, парень закашлял. Ореховые глаза распахнулись, но смотрели мимо меня. - Ты помнишь кто ты? - непонимающе на меня посмотрел, протянул руку и попытался дотронуться до лица. Но потом остановился и с неподдельным удивлением стал рассматривать свои пальцы. - Ты Заключенный номер Двести Тринадцать, ты это помнишь? - Помню, - все еще разглядывая пальцы, теперь пришло время удивиться мне. - Где ты находишься? - В тюрьме. - Верно, думаю, его можно вести к Начальнику. Варел помог ему подняться с пола, ноги затекли от многочасовой неподвижности и плохо слушались. Хорошо допросная находилась не далеко, а мальчишка был легкий, даже один Варел спокойно его мог дотащить не сильно напрягаясь. Только мокрый след указывал, где они скрылись. То, что он смог ответить на вопросы, не значить, что крыша у пацана не поехала. Но это уже не моя проблема. Захлопнул чемоданчик с лекарствами и вернулся в лазарет. *** (Мэй) Ноги все еще плохо слушались и я почему-то был мокрый, одежда неприятно липла к телу и казалась ледяной. Как я мог снова оказаться здесь? Меня усадили в центре небольшой комнаты на деревянный табурет, напротив стоял стол и стул. Как здесь холодно, руки слушались лучше чем ноги, обхватил себя пытаясь согреться. Значения слов с трудом всплывали в голове. Я в тюрьме, но что это значит? Ограничение, невозможность уйти, наказание за совершенные поступки… наказание. Воспоминания пришли одной яркой вспышкой. Почему оказался здесь, кто я вообще такой, единственный вопрос, который оставался открытым — почему моя рука перестала быть смычком. Посмотрел на пальцы сжимавшие плечо, жаль, что вместо него эти мясные отростки. Видимо, я так внимательно рассматривал свои руки и пропустил момент, когда напротив в кресле расположился человек. Милорд Аверли — всплыло в голове, а вместе с именем все, что я про него знал, затем память услужливо предоставила сведения о роде Аверли. Почему раньше я этого не помнил? Не считал важным? -Назови свое полное имя, - спокойный уверенный голос, никакого раздражения или других эмоций. Оглянулся, вдруг я пропустил еще чье-то появление, но кроме нас никого не было. Значит вопрос ко мне, мое имя . Выпрямился, рассматривая его лицо и решая, говорить или нет. - Почему ты молчишь? - все еще спокойный тон. Я потер щеку, по которой он ударил, когда назвал не то имя. - Ты же знаешь, что здесь есть сотни способов тебя разговорить? - Мое имя может подписать смертный приговор не только мне, но и вам, - он усмехнулся, возможно, принял мои слова за угрозу, хотя и в мыслях не было подобного. Мужчина встал из-за стола и подошел, впервые за все время пока мы здесь в комнате, я ощутил страх. Не было возможности даже встать с этого проклятого табурета, поднял на него глаза. Милорд Аверли, человек от которого зависит моя жизнь и чья рука легла на мою шею. - Назовись, - голос прозвучал прямо в голове, губы даже не пошевелились. - Мейфер Солири, третий сын семьи Солири, - выпалил не раздумывая, не возможно было сопротивляться приказу. Рука продолжала лежать на моем горле, но не сжималась. - Что ты здесь делаешь? - Выдаю себя за другого человека, что бы никто не узнал кто я на самом деле. - Почему? - Что бы меня не убили, - при всем желании не мог отвести глаза от его глаз, чертовщина какая-то. = За что? - За то, что я знаю, - теперь мне по настоящему стало страшно, попытался убрать его руку, но Аверли лишь сильнее сжал пальцы перекрывая дыхание, - пожалуйста, я все расскажу, только отпустите. Закашлял, когда горло освободили. Что это было? Принуждение? Но этот дар только у семьи Анагрио, как отпрыск Аверли может им обладать? Перед глазами всплыло древо аристократических семей с краткими описаниями способностей, но Аверли и Анагрио вообще не пересекались, и находились далеко друг от друга. Золотоглазый присел на стол, всем видом демонстрируя намерение слушать. Выбора у меня не было, но предупредить и снять с себя ответственность я все-таки попытался. - Я не преувеличил, когда сказал, что мое имя может навлечь на вас беду, а я бы этого не хотел. - Говори, теперь это мое решение и я вполне способен о себе позаботиться. Какая самоуверенность, но в слух это не произнес. - Не знаю, в курсе ли вы, что большая часть семьи Солири погибла в пожаре несколько месяцев назад. Это не был несчастный случай, перед тем как начался пожар в наш дом проникли неизвестные. Они… - я запнулся впервые озвучивая произошедшее, - я возвращался домой с одного закрытого светского мероприятия, отец не разрешал мне посещать такие места, поэтому я уходил и возвращался тайно. В нашем доме есть потайные ходы, которыми я и пользовался для этого. И всегда закрывал их за собой, но в этот раз, когда я подошел к дому, дверь была приоткрыта. Тогда я не придал этому значение, потому что кроме меня про этот ход знали мои братья и дядя. Последний тоже часто пользовался ходами для ночных вылазок, я подождал недолго и когда никто не вышел, решил незаметно проскочить. Проходя по первому этажу мое внимание привлек шум, я сдвинул одну из дощечек за которыми располагалось зеркало в гостиной, ожидая увидеть все-что угодно, только не то что там было. Моя средняя сестра Маргери и ее муж лежали посередине комнаты в луже крови, у обоих было перерезано горло. Трое неизвестных рылись в комодах, когда один из них оглянулся, я увидел, что вместо лица у него была собачья маска, черная с белозубым оскалом. Я испугался, что меня заметят, закрыл створку, побежал наверх. В спальнях были другие мои сестры, я надеялся, что напавшие пока до них не добрались и мы сумеем выбраться через ходы. На лестнице я открыл очередное смотровое окно, там тоже были люди в собачьих масках, они несли тела слуг вниз. Один из них спросил в правое или левое крыло укладывать тела, другой сказал, что комнаты прислуги в левом крыле. В ту неделю был праздник урожая и многих из прислуги отпустили в деревню домой, осталось человек пять не считая кухарки. Когда я добрался до второго этажа, то решил сначала попытаться предупредить отца. Но было поздно, я мог только наблюдать, как его истерзанного залитого кровью отвязывают от кресла и укладывают на кровать. Он не дышал. Сейф был открыт и содержимое исчезло. До сестер мне так и не удалось добраться, в начале коридора послышались шаги и голоса, я едва успел скрыться за ящиками в одном из ответвлений. Шли два человека, я не осмелился выглядывать, но слышал их разговор. Что теперь все улажено, бумаги вернутся к своему хозяину и никто ничего не узнает. Они даже не успели еще уйти, а коридор стал заполнятся дымом. Когда все-таки рискнул выйти, плотная пелена перекрывала дорогу, я попытался и не смог идти дальше. Единственная комната до которой сумел добраться — моего дяди. Огонь уже подступал туда, но я видел их неподвижные тела на кровати. Мэй был мертв. Каким-то чудом мне удалось остаться незамеченным и выбраться из дома. Я понял, что если останусь собой, то меня ждет тоже самое, что и остальных родственников. Мы были похожи с Мэйем, и на тот момент мне показалось верным решением взять его личность. Собрать документы, одежду из дома господина Дика, мастера музыкальных инструментов, Мэй числился у него подмастерьем, и сбежать в город. Ирония судьбы в том, что Мэй находился под следствием, мой дядя пытался его откупить, но не успел. Поэтому я оказался здесь. Все время пока рассказывал не смотрел на милорда, если бы я увидел хоть какую-то его эмоцию, то не смог бы продолжить. Но я зря опасался, на его лице отсутствовало какое-либо выражение, даже взгляд был расфокусирован и направлен куда-то вглубь меня. Только позже понял, что он погрузился в транс. Аверли «ощущающие истину», «познающие правду», люди, которым нельзя соврать, и один из них проверял мои слова. Смахнул со лба челку и только прикоснувшись к лицу понял, что оно мокрое от слез. Я плакал пока рассказывал? Видимо «мешок» повлиял на меня сильнее чем я думал, странно не отслеживать такие реакции. - Расскажи про документ. Что он из себя представляет и как оказался у твоего отца? - Мой старший брат работает...работал в Тайной Службе Его Величества, ему удалось выяснить где хранится «Белый список» и выкрасть его. Он отдал его отцу на хранение, пока Его величество не в стране, потому что считал — в Тайной службе его легче выкрасть обратно. - А как ты связан со всем этим? - Мы вместе его выкрали, - пожал плечами, удивление все-таки отразилось на лице золотоглазого, - у меня не просто хорошая память, она безупречная и так было с самого детства, если мне необходимо что-либо запомнить, то я это сделаю быстрее и легче чем любой другой человек. И если бы нам не удалось вынести документ, то я смог бы его восстановить просмотрев один раз. - И теперь «Белый список» в твое голове? - Да, - весь перечень людей участвовавших в заговоре против короны десять лет назад, с подробными описаниями кто и сколько денег вложил в неудавшееся свержение нынешней власти, и на какие счета переведены неизрасходованные средства. - Они знают, что об этом? - я тоже задавался этим вопросом, помедлил. - Думаю, если бы знали, то меня как и отца сначала допросили, а потом уже убили. - А почему решил, что они спутали тебя с мальчишкой подмастерьем? - криво улыбнулся, не лучшая часть семейных отношений. - Когда я выбирался из дома, то отдавал на время свой семейный перстень и личные вещи дяде, а тот в свою очередь переодевал в это Мэя. И чужим людям легко было спутать его с младшим сыном семейства. - Почему ты считаешь, что убил своего отца? - Он был против моего участия. Но мне так хотелось помочь брату, что я настаивал. Если бы я тогда отказался…. не уверен, что Маркусу вообще бы удалось получить его. Мое желание заслужить уважение брата стоило жизни моим сестрам и отцу, - опустил голову, бесполезно плакать и каяться, возможно, надо было выйти тогда из укрытия и погибнуть вместе со всеми. Но мое малодушное желание спасти свою жизнь привело в конечном счете сюда. Справедливо. - Ты знаешь кто были те двое? - сглотнул, другого и не стоило ждать от Ощущающего истину. - Один из них Марк Солири мой средний брат, другого я не знаю. - Твой брат был в списке? Кивнул, именно он открыл тайный ход для напавших. - А Маркус? - Он повесился на следующий день после пожара в своем кабинете, - об этом я узнал гораздо позже. Еще какое-то время я отвечал на вопросы милорда начальника, как выглядели маски собак, заметил ли какие-то отличительные знаки и другие, но про список больше не говорили. Под конец я так устал, что ему приходилось по несколько раз спрашивать одно и тоже. Зато за это время вернулась чувствительность в ноги, даже мог шевелить пальцами. - Что теперь со мной будет? - Мне надо подумать, на это время ты будешь так же отстранен от должности моего слуги и переведен в уборщики. Послушно кивнул, не самый плохой вариант. Он собирался уже открыть дверь и выйти, когда развернулся и все-таки задал этот вопрос. - Был ли в списке кто-то из Аверли? Я отрицательно покачал головой: «Нет, милорд», готов поклясться, что после этих слов он немного расслабился. Охранник помог мне добраться до камеры, где я наконец смог лечь. Последнее о чем подумал перед тем как провалиться в сон, жаль что все-таки моя рука оканчивается не смычком.