Это останется между нами

      Почти до самого вечера Олег не поднимался с дивана, словно его прибило к нему гвоздями. Он позволил себе добить настроение ещё парой крепких стопок, окончательно превратившись в вялого и грустного тюленя. И уже даже не верилось, что Ваня сможет как-то улучшить состояние. Да и надо ли?       Иногда хочется просто плыть по течению. Даже если вокруг не вода, а сплошное говно, которое уносит тебя в сторону водопада. Говнопада. И прямиком на дно.       Олег улыбнулся, но затрещал домофон, и пришлось подняться.       Сам по себе он был в меру высоким — ростом почти под сто восемьдесят пять, среднего телосложения и вроде бы не тощий и не толстый, но рядом с Ваней чувствовал себя крошечным, низким и физически слабым. Но оно и неудивительно — не просто так тот зовёт себя Медведем.       — А я смотрю, ты начал без меня, — улыбнулся друг, как только переступил порог, окидывая учителя вопросительным взглядом. Лёгкая спиртная отдушка всё выдавала.       — Я… в ахуе, Вань. Ты школьную форму захватил?       Олег снова уселся на диван, выключая у телевизора звук, а сам не спускал взгляда с гостя.       — Я захватил суши по пути. А школьная юбочка оказалась мне мала, сорри, так что без неё. Но если хорошо попросишь, я прямо сейчас поеду до дома и захвачу костюм горничной.       Повисла пауза, во время которой Олег прищурился, пытаясь собрать в голове пазл всего из нескольких кусочков.       — Так, погоди, ты сейчас шутишь или ты реально купил униформу?       — На самом деле ты никогда не узнаешь, Олежа, никогда, — посмеялся Ваня и первым делом после улицы отправился мыть руки.       На душе всё равно стало получше. Казалось, если рядом такой огромный добрый «медведь», ты словно за стеной. За щитом, что укроет тебя от всех напастей. И стоило Ване присесть рядом, как на него полилась вся та боль и несправедливость, которая раздирала изнутри.       Олег повторялся, проговаривая всё то же самое, что и по телефону, но удержаться не мог. А как начал говорить про телефонный звонок, был готов ударить что-нибудь. Настолько выводила его эта Лариса и её лживая дочурка.       — Что тут скажешь, брат? Пиздец. — Ваня намешал им коньяк с колой, расставил принесённый ужин и тяжело вздохнул.       — Аппетита нет. — Олег грустно глянул на яркие кусочки лосося, что покрывали «Филадельфию», и снова приложился к бокалу.       — И что дальше? Заявление, проверки, опросы?.. Но ты ведь не виноват. Может, зря ты так убиваешься? Возможно, дело даже не откроют, когда поговорят с этой… женщиной.       — Как думаешь, много школ захотят взять меня после этого на работу? Во-первых, поверь, если дойдёт до суда, мне могут запретить работать учителем. И это, считай, конец.       — Выдохни, ладно? — Ваня похлопал друга по плечу. — Ты уже слишком далеко забегаешь со своей тревогой. Давай пока что будем жить сегодняшним днём, окей? А сегодня — нет даже заявления.       — Да, ты прав, но всё равно. Я как представлю…       — Не надо ничего представлять. Просто не надо.       Трудно было спорить. Да и Олег прекрасно понимал, что Ваня прав. От бесконечных размышлений о том, что его может ждать — в теории ждать — делалось только хуже. Пропадала какая-либо мотивация просыпаться по утрам. И становилось страшно от каждой вибрации телефона.       Но правда ведь была на его стороне. Он ничего не сделал. Справедливость восторжествует, в конце концов. Просто обязана.       Когда тревога всё-таки отступила, вечер перешёл в более позитивное русло и Ваня всё же смог поднять чужое настроение.       И через какое-то время Олег уже забивал роллы за обе щеки, стараясь удержаться от хохота от очередной нелепой истории, которую серьёзным голосом рассказывал друг. И как у него получается? Бородатый Богатырь со стороны казался грубым и неотёсанным, но так смешно кого-либо пародировал, стараясь превратить свой бас в тонкий нелепый голосок, а руками изобразить манерность. Получалось плохо, а от этого ещё смешнее.       Вот если бы он был учителем истории, то никто бы не решился над ним издеваться. Это точно. Он бы ударил разок огромным кулаком по столу, и весь класс бы замолчал, боясь отвести взгляд от доски.       — Вернёмся к важной теме, — улыбнулся Олег, махнув указательным пальцем в воздухе. — Униформа горничной: реальность или вымысел?       — Я тебе клянусь, Олежа, я унесу эту тайну в могилу.       — Нет-нет, Журавлёв, я хочу знать. Это… как же его звать? — Олег чуть приподнял голову, задумываясь. — Джонатан? — вопросительно глянул учитель, растягивая хитрую улыбку, а Ваня словно засмущался, немного отворачиваясь.       — Джонатан, да, ты доволен?       — Я так и знал! Ха-ха, ну и чего смущаться? У тебя всё на лице написано, Журавлёв, от меня ничего не утаить.       — Ничего, Олег Александрович?       — Ничего, — покрутил головой Олег, а потом встал, пошатываясь, чтобы убрать бокал на кухонную тумбу. — Всё, не давай мне больше пить, я еле на ногах держусь. — Язык немного заплетался, но размышления казались ясными. — Так, значит, ты сдался его просьбе? Я так понимаю, фотки ты не покажешь?       — Я пока ничего не фоткал. Попробуй найти подходящий размер. Почти месяц ждал доставку и только сегодня получил.       Олег снова плюхнулся рядом и тут же взял телефон, чтобы впервые после своего прощания с учениками зайти в чат. Прошло несколько часов, и дети накидали туда уже сотни сообщений.       Улыбка спала сама собой, пока учитель читал, быстро пролистывая вниз и вздыхая.       — Уже скучаешь по работе? — Ваня подсел поближе, приобнимая сбоку, продолжая не спеша пить разбавленный коньяк. Ему, конечно, доза нужна больше, чтобы достичь примерно такой же кондиции.       — Даже не знаю. Такое ощущение, что мне приснился кошмар и не отпускает после пробуждения. А потом я вспоминаю, что это вовсе не сон, и как-то совсем тоскливо становится. Я знаю, что может быть стократно хуже, чем есть, но всё-таки. — Олег опустил голову и попытался взять себя в руки. Мужчины ведь не плачут. — Ладно, знаешь что? Забудем об этом. Не хочется тратить ещё один вечер на никчёмную тоску и самобичевание.       И хотя улыбка его была слегка вымученной — она была, и это, пожалуй, главное.       Ваня решил не уточнять. Он лишь кивнул, сжал чужое плечо и потом улыбнулся, решив сменить тему:       — Мне тут кое-что посоветовали — тебе понравится.       Журавлёв поспешил достать свой смартфон, чтобы показать фиолетовый значок приложения с белой молнией. И усмехнулся.       — И что это?       — Это, Олежа, твоё спасение от тоски! Ты должен скачать и зарегистрироваться. Клянусь, не пожалеешь.       — Это плохая идея, — покачал головой Олег и задумался.       Да, анонимное знакомство давно вышло на новый уровень и в современном мире стало спасением для людей нетрадиционной ориентации. И Олег Александрович уже несколько раз пробовал воспользоваться подобной возможностью, но всё как-то не особо успешно.       Несколько свиданий, много онлайн-общения, но найти кого-то близкого по духу казалось невозможным. И когда он слышал истории любви, которые начинались со слов «мы познакомились на сайте знакомств», — не особо верилось в такое чудо. А даже если и верилось, то приходило осознание, что такие отношения долго не продержатся. Но почему — он и сам не знал. Наверное, Олег верил, что человека надо видеть, смотреть в глаза, слышать его голос, чувствовать запах и улавливать все исходящие эмоции и интонации. А интернет для этого не подходил. Сколько бы смайликов тебе ни посылал собеседник — это всё ещё молчаливый холод, за которым может прятаться кто угодно. Да и чревато это.       Не всегда назначенная встреча принесёт тебе нечто хорошее. И на свидание может прийти, например, самый отбитый на свете гомофоб, который изобьёт тебя до полусмерти. О таком случае Олег слышал, поэтому отодвинул своей рукой чужую с телефоном.       — Ты знаешь, я не фанат.       — Не ссы. — Ваня открыл приложение, повернул экран к другу. — Всё анонимно. Никаких тебе фотографий, имён, номеров телефона. Заполняешь анкету, расставляешь метки — и всё! Находишь тех, у кого такие же, и никто не принуждает выходить за рамки анонимной переписки.       — А почему молния? В чём посыл?       — Молниеносно подберёт тебе пару, ха-ха, — посмеялся Иван, но поспешил показать свой профиль, расставленные метки и несколько чатов.       — Я не понимаю: а тебе оно зачем? У тебя ведь нет проблем, ты работаешь на зарубежную аудиторию. Вон тот же… — Олежа пощёлкал пальцами в воздухе, вспоминая. — Джонатан! Поклонник номер один, что в любой момент готов забрать тебя в Англию, или где он там тусит.       — Во-первых, ничто не заставит меня покинуть Москву, а во-вторых, дура, я ради тебя это скачал. Потестить, проверить, глянуть, что да как, кого подбирает система, что там за люди, ибо мне правда это всё не надо. Но, справедливости ради, парни довольно интересные. А тебе обязательно надо развеяться.       — Я впервые вижу это приложение. — Олег знал о нескольких, где, хоть и могли регистрироваться все, чаще всего пользовались такими, как он, так что что-то новое немного пугало. Потому что практика показывает, что подстава может прийти оттуда, откуда меньше всего ждёшь.       — Оно не так давно вышло, говорю же — посоветовали. В общем, хочешь не хочешь, а я сейчас установлю это тебе, и ты пообещаешь мне, что воспользуешься, идёт?       — Это обязательно? Думаешь, мне сейчас хочется… с кем-то знакомиться? — Олег безрадостно выдохнул, словно всё это бред, которому не место в его жизни.       — Я тебя в кровать, что ли, к кому-то толкаю? Расслабься, просто поболтаешь. Сам знаешь, как иногда помогает просто поговорить с кем-то незнакомым. Может быть, высказаться, поделиться чем-то, просто отвлечься.       — Ладно, я гляну, но только ради тебя. — Олег устало опустил голову на чужое плечо, и Ваня чмокнул его в лоб, как будто он родной брат. Хотя реальный старший брат никогда бы так не сделал.       Воспользоваться чужим предложением мгновенно желания не было. И раз двоих парней хорошо размотало от спиртного, то можно было пересесть к компьютеру, чтобы углубиться в другие виды развлечений.       Это расслабляло. Помогало откинуть тревожные мысли, забыть о своей разваливающейся реальности, которая всё равно никуда не денется. А сознанию надо давать отдыхать.       Проводить время вдвоём всегда было приятно. И ещё не было дней, когда кто-то из парней жалел, что выделил вечер на совместное времяпрепровождение. Это казалось невозможным. И до знакомства с Журавлёвым Олег не понимал, что на самом деле значит лучший друг. И не верил, что обрести брата можно, когда школа уже позади. Как будто взрослые уже не заводят друзей.       К часу ночи Медведь уже развалился на диване, мгновенно засыпая. Ему требовалась всего пара секунд, чтобы голова оказалась на подушке. Пара секунд — и сразу храп, набирающий обороты до такой степени, что тряслись стены. Но Олегу не спалось. И вовсе не из-за Вани.       Учитель продолжал сидеть перед компьютером, перечитывая чаты, ставя реакции на сообщения детей, а потом, желая удалиться из десятка рабочих групп, вновь наткнулся на аватарку с желтоватыми кудрями. Краснова.       Родительский чат «Г» класса, где училась Катя, был забит, как огромный мешок, который сейчас лопнет. И Олег не заходил туда пару дней, поэтому огромное число сообщений не удивляло. Родители вообще любители поболтать обо всём на свете. Сборы денег, обсуждения выпускного, праздников, чьих-либо дней рождения, общих новостей. Кто-то любит устраивать разборки, видимо, от скуки цепляясь к каждому сообщению, а кто-то обязательно поднимет тему специальной военной операции, начиная тем, что «Давайте вязать носки для солдат», и заканчивая: «Собираем пожертвования, кто сколько сможет». И только попробуй не поставить позитивную реакцию или не скинуть хоть сколько-нибудь. О, всё, конечно же, добровольно, но если попытаешься стоять в стороне, то очень скоро в тебя будут тыкать пальцами, обвинять в отсутствии патриотизма, а потом и вовсе спросят о том, почему это ты не идёшь защищать Родину, ты ведь мужчина!       Олег шумно выдохнул. В прошлом году он еле-еле остановил набирающий обороты конфликт на этой почве, когда одна из особо патриотичных мадам прицепилась к нему и к его прекрасно подходящему для службы возрасту, но с тех пор он хорошо запомнил, как надо действовать и что говорить.       Однако сейчас в чате царила совсем другая атмосфера. Никому не было дела до того, что происходит на границе, потому что в школе завёлся учитель-маньяк, а значит, мусолить это можно бесконечно.       Лариса развела в чате хаос. От некоторых сообщений глаза лезли на лоб. И, читая всё это, Олегу хотелось провалиться сквозь землю. То ему желают смерти и ада, поливают грязью, переживая за свою деточку, то требуют немедленного отстранения и наказания по всей строгости закона, словно он самый отбитый педофил на свете. Кто-то между делом вставляет своё разочарованное «Я была о нём лучшего мнения», а кто-то пишет только маты да шлёт разгневанные смайлики, стараясь максимально выразить свой праведный гнев. Но, слава богу, нашлись и другие голоса.       Разумные родители вставали на сторону учителя, стараясь защитить его честь. Кто-то просто не верил словам Красновой, кто-то защищал из солидарности, а кому-то хватило ума спросить своего ребёнка о том, что происходит в школе на самом деле, и услышать, как ученик подтверждает, что всё это выдумка. И читать их сообщения, призывающие к порядку и адекватности, было приятно, но всё равно безумно тоскливо. Очередной лагерь из двух сторон, между которыми оказался Олег.       Молча покинуть очередную группу казалось неправильным. Но есть ли дело, что подумают безумные люди? Или резкий молчаливый уход только убедит их в правдивости своих домыслов?       Будь Олежа трезвым, он покинул бы чат молча, стараясь избавиться от всего этого, как от налипшей грязи. Но градус ещё не улетучился, так что, потерев пальцами глаза, он взял телефон двумя руками, сосредоточенно вглядываясь в виртуальную клавиатуру.       «Уважаемые родители 9 «Г» класса, — начал он и усмехнулся. Уважаемых там раз-два и обчёлся, конечно. — Спешу вам сообщить, что вашим детям ничего не угрожает. И никогда не угрожало. И, на самом деле, я в ужасе от того, что вы здесь развели, будто и сами стали подростками. Не забывайте, что вы должны подавать своим детям пример, а не опускаться до уровня седьмого класса, выбирая себе подушку для битья и призывая к самосуду. Всё то, в чём меня обвиняют Лариса и Екатерина Красновы, — не более чем клевета. Не ведитесь на провокации и проверяйте факты, прежде чем забрасывать людей камнями.»       Олег перечитывал своё сообщение раз десять, прежде чем отправить. Хотелось ещё что-нибудь добавить, но здравый смысл подсказывал, что написать о том, что Катя — лживая тварь, а её мать — манипуляторша с выгоревшими волосами, — точно будет лишним. Так что он отправил как есть и покинул очередную группу.       В других чатах он ничего читать не стал, ибо ему хватило нападок Ларисы, которая клялась и божилась перед другими родителями, что бедная Катенька боится ходить в школу, что теперь у неё будет страх перед мужчинами, который надо прорабатывать со специалистом, и прочую выдумку.       В жопу их всех! Школу — с её переработками, учителей — с их сплетнями и интригами, родителей — с военными лозунгами и разборками, детей — с тиктоками и электронками, бесконечную домашнюю работу и конспекты, написанные кривым почерком, конфликты на пустом месте, тупые вопросы и бесконечные сборы на всё и вся. Было бы отдельным видом удовольствия покидать школу, демонстрируя средние пальцы, а в каждом чате перед выходом писать: «Горите в аду, сволочи!», но, увы, в чём-то приходилось себя сдерживать.       Злость, пропитанная средним коньячком, оборачивалась злорадством и каким-то нездоровым позитивом, из-за чего Олег с усмешкой поглядывал на фиолетовый значок с белой молнией.       Желания с кем-то знакомиться почти не было, и учитель колебался: стоит ли? А с другой стороны, Ваня настаивал, и ему даже пообещали, так что хотя бы попробовать было можно. Хуже от этого не станет.       Олег даже не раздумывал о том, какой написать ник, назвав себя «Последним Джедаем», хотя был из тех, кто не питал огромной любви к «Звёздным Войнам». Но почему-то захотелось назваться именно так. И метки по своим интересам он накидал коротко и совсем не детально, делая упор на желании общения и не более.       Приложение считывало геолокацию и подбирало тех, кто живёт не на другом конце страны, а в доступных пределах, но, разглядывая чужие анкеты и метки с фотографиями или без, Олег лишь хмыкнул, убирая телефон на стол.       Но, может быть, Ваня прав. Можно и правда присесть кому-нибудь на уши или попробовать нечто большее, чего уже очень давно не было в жизни. Но для начала стоило протрезветь, хорошо выспаться и уже после этого снова разглядывать анкеты, пока полиция не ворвалась в квартиру и не скрутила руки за спиной.