Подарок ветра

      Дым Пропасти Забвения вился над каменными зубами ущелий, когда отряд Архимага Элидана Звездного Посоха достиг подножия Замка Седых Слёз. Сам маг стоял на скальном выступе, неподвижный, как изваяние. Его плащ трепетал на ледяном ветру, лицо под капюшоном было лишено привычной холодной сосредоточенности. В глазах бушевал ад – смесь невыносимой боли, ярости и... безумной надежды. Он помнил. Каждый взгляд, каждый шепот, каждую трещину в ее душе, каждую слезу, которую она пролила за него. И ее последний дар забвения, который он теперь воспринимал как величайшую измену – не ее ему, а его самому себе, своей любви.       "Готовы?" – его голос, обычно звонкий и командный, прозвучал хрипло, как скрежет камня о камень. Маги и воины позади него кивнули, ощущая исходящую от него волну сокрушительной мощи. Им казалось – это ярость разрушителя, идущего стереть проклятое место с лица земли. Они ошибались. Это была ярость защитника, готового на все, чтобы спасти то, что было дороже жизни и долга.       Атака началась.       Небо над замком почернело. Молнии, выкованные из чистой магической воли Элидана, били в древние башни, срывая каменные глыбы. Стены трещали под ударами сконцентрированных заклинаний его помощников. Ледяные вихри, призванные им, выли вокруг зубчатых стен, сковывая защитные чары Лориэль. Замок, казалось, агонизировал. Казалось... Потому что в сердце этого апокалиптического шоу, в самом эпицентре бури, творилось нечто иное.       Пока его свита, ослепленная блеском и грохотом иллюзорного разрушения, которую Элидан поддерживал с титаническим усилием воли, сосредоточилась на "проламывании" несуществующих брешей, сам Архимаг устремился внутрь. Не через ворота – через щель в самой реальности, известную только ему и... ей. Он шел по знакомым, залитым призрачной кровью его памяти коридорам. Каждый камень кричал о ней. Здесь она смеялась, испуганно прижималась к нему, когда завывал ветер в трубах, здесь она зажмурилась, вдыхая аромат подаренного им цветка, ведь она думала, что никто за ней не наблюдает, здесь кормила его хлебом у огня, чей жар он чувствовал кожей сейчас, сквозь месяцы пустоты.       Он нашел ее в сердце замка – в круглой башне с разбитым витражом, откуда открывался вид на бесконечную пропасть.       Лориэль стояла спиной к двери, глядя в бездну. Она была бледнее лунного света, струившегося сквозь разбитое стекло. Ее серебристые волосы, обычно сиявшие, казались тусклыми. На ней было простое серое платье – никаких доспехов, никаких оберегов. Только в руке она сжимала крошечный кристалл – фокус своей силы, но пальцы не складывались в боевые жесты. Она чувствовала его. Чувствовала неумолимую мощь, сметающую ее дом, ее убежище, ее прошлое. Чувствовала знакомую, но теперь чужую и страшную ауру Архимага, пришедшего исполнить долг.       Она обернулась. Глаза, цвета зимнего неба перед бурей, встретились с его пылающим взором. В них не было страха. Только бесконечная усталость, горечь и... принятие. Любовь, которую не смогло убить даже ее собственное заклинание, светилась в глубине, как последняя звезда перед рассветом.       "Элидан" – ее голос был тише шелеста падающего за окном пепла. Он звучал не как вызов, а как прощание. "Ты пришел" - она смотрела в родное лицо, грустная улыбка тронула её мягкие губы. Она безмолвно прощалась. С ним. С собой.        Он не сказал ни слова. Какое слово могло выразить океан боли, ярости и любви, захлестывавший его? Он видел – она готова. Готова принять его кару, его магию уничтожения, как искупление за свое "проклятие" и за его потерянные воспоминания. Она думала, он все еще не помнит. Эта мысль резала его острее любого клинка.       И тогда он сделал это.       Вместо сокрушительного луча, вместо ледяного сердца смерти, Элидан взмахнул Посохом не как орудием разрушения, а как кистью художника. Из его сердца, из самой глубины воскресшей любви и невероятной магической мощи, хлынул не свет, а... тьма. Но тьма особенная. Плотная, бархатистая, мерцающая изнутри миллиардами крошечных звездных искр. Она обволокла Лориэль мгновенно, нежно, но неумолимо, как ночь, накрывающая усталый день.       Это был Кокон Вечной Ночи – древнейшее, забытое всеми защитное заклинание, которое не ограждало от ударов, а стирало из реальности. Оно делало объект невидимым, неосязаемым, неуязвимым для любого внешнего воздействия – физического, магического, временного. И одновременно – погружало в глубокий, целительный сон.       Лориэль лишь успела широко раскрыть глаза – не от страха, а от потрясения. В них мелькнуло непонимание, тень надежды, мгновенно задавленной неверием. Ее губы дрогнули, будто пытаясь произнести его имя в последний раз. Но Кокон сомкнулся. Звездная тьма поглотила ее фигуру, оставив лишь легкое мерцание на том месте, где она стояла. Она не упала – она исчезла из этого плана бытия, унесенная его любовью в абсолютную безопасность.       Элидан стоял, дрожа от напряжения и опустошения. Поддержание грандиозной иллюзии разрушения замка и сотворение Кокона Вечной Ночи выжали его досуха. Но он не мог остановиться. С рычанием, в котором смешались облегчение и новая волна ярости (теперь направленной на себя за те шесть месяцев пустоты), он обрушил Посох вниз.       Настоящее разрушение началось теперь.       Он не щадил ничего. Камень плавился под чистой силой его гнева. Башни рушились, как карточные домики. Защитные поля, лишившиеся своей хозяйки, лопались с жалким треском. Он стирал Замок Седых Слёз не потому, что так велел долг, а потому, что это место стало символом ее страданий, его забвения и их разлуки. Он уничтожал тюрьму, которую она для себя построила. Его свита, ликуя, добивала остатки, видя в этом ярость победоносного Архимага. Никто не заметил тончайшей нити звездной тьмы, унесшей самое главное в невидимом глазу сторону.