Этот господин, должно быть, болен?

Солнце заливало ярким светом весь дворец Вэйян. Под зелёной глазурованной черепицей и малиновыми крепостными стенами дорога, ведущая ко дворцу, пока ещё была пустынной. Су Шиюй услышал, как кто-то зовёт его по имени, издалека, растягивая слоги, и в голосе слышатся нотки веселья. Цензору ничего не оставалось, кроме как узнать этот голос мгновенно. - Шиюй!.. Когда цензор обернулся, чтобы посмотреть на него, Чу Минъюнь уже подошёл совсем близко и радостно зашагал рядом с ним. - Я просто сердцем почувствовал, что смогу столкнуться с тобой, если приду пораньше. Озадаченный Су Шиюй спросил: - Хочет ли господин Чу о чем-то меня спросить? - Разве я не могу просто хотеть чаще ловить на себе твои взгляды? - спросил в ответ Чу Минъюнь. - В этот день каждого месяца мы оба должны являться к императору с докладом о последних делах, так что рано или поздно мы всё равно встретимся во дворце, - Су Шиюй слегка улыбнулся. - Тогда что плохого в том, чтобы встретиться пораньше? - Чу Минъюнь слегка приподнял брови. - Может быть, ты задумал помешать мне насладиться ещё несколькими твоими взглядами? Су Шиюй бросил на него сердитый взгляд и вдруг прошептал: - Правитель Силина... Обернувшись, Чу Минъюнь увидел идущего к ним мужчину средних лет, одетого в манпао вассального гуна. К династии Ли этой эпохи принадлежало множество вассальных правителей. Самым лояльным и отзывчивым из них был не кто иной, как правитель Силина, Ли Чэнхуа. Он не только считался добрым и щедрым подданным императора, но и обладал весьма широкими связями. Среди вассальных правителей никто и никогда не посмел бы отнестись к нему с пренебрежением, напротив - все они высоко ценили его и бесконечно уважали, даже ничуть не меньше, чем покойного правителя Хуайнаня. Являясь, к тому же, одним из старших родственников императора, он действительно был его самой надёжной опорой в рискованном деле, которое задумал цензор. Чу Минъюнь и Су Шиюй поклонились и почтительно поприветствовали его: - Ваше Высочество. - Достаточно, пожалуйста, встаньте, - Ли Чэнхуа взмахнул руками, милостиво улыбаясь им двоим. - Какое совпадение. Мне не каждый день удаётся побывать в столице, поэтому я и вправду планировал чуть позже навестить этих двух несравненных сановников, и вот случайно встретил вас здесь. Он посмотрел на Чу Минъюня и сказал: - Господин Чу, вы меня ещё помните? Тогда, на северо-западном поле боя, Вы изволили сломанным мечом убить десятки людей. И Ваш последний удар пронзил горло главнокомандующего противника. Тогда генералы Да Ся сочли Вас непозволительно жестоким и даже собирались примерно наказать. Это я заступился за Вас тогда. Думаю, сейчас не лишним будет Вам об этом напомнить. Чу Минъюнь на мгновение задумался. - Не помню, - сказал он, помолчав. Затем добавил: - Хотя я смутно припоминаю, что на северо-западе действительно было много хлопот, когда те генералы вдруг решили, что я украл их заслуги. - Да, именно об этом я и говорю, - улыбнулся Ли Чэнхуа. - Говорят, они были не самым нравственными людьми, поэтому никто не огорчился, когда все они внезапно погибли в результате несчастного случая. В то же время Вы, как ни странно, единолично заняли их место. Я даже, кажется, слышал, что солдаты в лагере были этому очень рады, - сказал Ли Чэнхуа, словно с благоговением вспоминая своё впечатление о Чу Минъюне. - Тогда я уже чувствовал, что господин Чу - выдающаяся личность, способная на великие свершения. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что обладал великой проницательностью. - Неужели? - Чу Минъюнь одарил его улыбкой с непостижимым смыслом. - Благодарю за Ваше признание, Ваше Высочество. Ли Чэнхуа улыбнулся и неторопливо кивнул с благостным видом. Затем он посмотрел на Су Шиюя и сказал: - За столько лет нашей разлуки ты, кажется, стал ещё красивее, господин Су. Су Шиюй слегка нахмурился. Но очень скоро восстановил безмятежное выражение лица и тихо рассмеялся: - Вернее, это Ваше Высочество так хорошо сохранили своё обаяние даже спустя столько лет. - Этого не может быть, дорогой господин Су. Я ведь постарел, - с сожалением вздохнул Ли Чэнхуа, глядя в голубое небо. - Эх... В мгновение ока великий генерал Су скончался, оставив тебя одного содержать всю семью Су... Су Шиюй улыбнулся и спросил: - Как поживает Ваш сын? - Он всё тот же! Никогда не может ни на что решиться, а если всё же и берётся за какое-нибудь дело, то никогда у него не хватает смелости сделать всё как следует, - Ли Чэнхуа сокрушённо покачал головой. - Если бы Чэ-эр был хоть немного похож на тебя, мне бы меньше пришлось о нём беспокоиться. Су Шиюй прикрыл глаза и тихонько рассмеялся. - Молодой господин Ли - человек сентиментальный, и у него есть свои достоинства, - мягко сказал он. - Зачем ему вообще быть таким, как я? Ли Чэнхуа улыбнулся. Однако, он не стал развивать тему разговора и слишком долго вспоминать былые времена с Су Шиюем. Расспросив их ещё немного, он быстро попрощался и ушёл. Когда его фигура скрылась за поворотом дороги, маршал и цензор, не сговариваясь, вздохнули с облегчением. Су Шиюй обернулся, и его взгляд столкнулся с пристальным взглядом Чу Минъюня. - ...что случилось? - Ничего, - улыбнулся Чу Минъюнь: - Я просто хотел поближе рассмотреть "дорогого" и "прекрасного" господина Су, - протянул он. Су Шиюй раздраженно улыбнулся: - Нет нужды. Он далеко не так красив, как господин Чу. - Ο... - Чу Минъюнь наклонил голову, глядя на него с сияющей улыбкой. - Раз уж я родился таким замечательно красивым, да ещё и полон сил, когда ты планируешь взять меня в свой дом? - спросил Чу Минъюнь с трогательной дрожью в голосе, постепенно понижая тон. Су Шиюй услышал намёк на искреннюю улыбку в конце этой фразы, и его сердце слегка сжалось. Цензор пристально посмотрел на него, а затем отвёл взгляд. После небольшой паузы он улыбнулся: - Семья Су не настолько богата. Боюсь, я не могу позволить себе содержать господина Чу. Чу Минъюнь сейчас же посмотрел на него умоляюще: - ... Господин Су, на самом деле я ем не так много, как Вы думаете. При этом, обладаю множеством талантов. Соглашайтесь как можно скорее! Су Шиюй не смог сдержать смеха. * * * Ли Яньчжэнь стоял посреди императорского кабинета, внимательно разглядывая деревянную скульптуру. Небрежно поприветствовав придворную девицу, которая подошла к нему сообщить о прибытии министров, он вдруг, словно что-то заметив, обернулся и увидел Чу Минъюня и Су Шиюя, входящих в комнату. Улыбаясь, он обратился к ним: - Мои уважаемые министры, вы прибыли как раз вовремя! Чу Минъюнь сразу же заметил скульптуру женщины, наполовину скрытую за покровами полупрозрачных занавесок. В солнечном свете, пробивающемся сквозь резные узоры окна, она казалась смутным силуэтом. Внезапно Чу Минъюня охватило необъяснимое чувство, которое он не сразу смог понять. Нахмурившись, он начал внимательно рассматривать скульптуру. Су Шиюй же слегка опешил, увидев её. В этот момент он заметил идущего к ним Ли Яньчжэня. - ...Ваше Величество? - растерянно спросил он. - Су Айцин, пожалуйста, протяните руку, - с волнением потребовал Ли Яньчжэнь. Су Шиюй недоуменно посмотрел на него, затем обменялся коротким взглядом с Чу Минъюнем, медленно поднял и протянул императору руку. Глядя на неё, Ли Яньчжэнь на мгновение задумался. Затем он сказал: - Не могли бы Вы показать мне, как располагаются ваши пальцы, когда вы играете на цитре? Поскольку он все еще держал в руке нож для резьбы, его намерение стало ясно обоим министрам, как только он задал этот вопрос. Су Шиюй согнул пальцы и изобразил в воздухе прикосновение к струнам цитры. Невольно вынужденный тоже посмотреть на руки цензора, Чу Минъюнь затаил дыхание. Благодаря прекрасным суставам и костям, явственно проступавшим под бледной кожей, изгибы и повороты длинных пальцев были невозможно изящны. Словно под действием заклинания, все почти услышали звуки цитры, которые, казалось, лились из-под его пальцев, словно поток воды. Ли Яньчжэнь пристально разглядывал руку Су Шиюя. В солнечном свете она словно излучала собственное сияние. Он продолжал смотреть на неё какое-то время, а потом не удержался и медленно протянул к ней свою руку. Чу Минъюнь тихонько кашлянул. Затем он шагнул вперёд и, взяв Су Шиюя за запястье, слегка оттолкнул его за свою спину. Маршал втиснулся между ними, улыбнувшись Ли Яньчжэню, всё ещё пребывавшему в смутных раздумьях: - Раз Ваше Величество намерен изваять женскую скульптуру, вам следует смотреть на женскую руку. Даже если господин Су и хорошо играет на цитре, что такого прекрасного в мужской руке? Хотя, говоря это, он на самом деле очень крепко тайком сжимал ту самую не такую уж прекрасную мужскую руку. Су Шиюй тихонько попытался высвободиться, но безуспешно. К счастью, их переплетенные руки были прикрыты фигурой Чу Минъюня, стоявшего между ним и императором. Ли Яньчжэнь в замешательстве уставился на Чу Минъюня. Он уже собирался что-то сказать, как его прервал вопрос маршала: - Ваше Величество только что встречались с правителем Силина? - спросил Чу Минъюнь. Наконец, придя в себя, Ли Яньчжэнь сел и сказал: - Да, я встречался со своим дядей только что. Су Шиюй, с трудом высвободив руку из хватки Чу Минъюня, наконец, вышел из-за его спины: - Ваше Величество, говорили ли Вы Его Высочеству об Указе о даровании милостей? - тут же спросил он. - Он уже дал свое согласие, - сказал Ли Яньчжэнь. - Он согласился? - озадачился Су Шиюй. - Ваше Величество показывали ему бумаги с проектом Указа о даровании, которые я вам ранее представил? - Разве он не выдвинул никаких условий? - уже догадавшись о чём-то, уточнил Чу Минъюнь. - Он... - Ли Яньчжэнь слегка замялся, избегая их взгляда. - Он уже ознакомился с содержанием Указа и не возражает против него. - На каких условиях он согласился? - настойчиво спросил Чу Минъюнь, глядя прямо на него. - Что Ваше Величество обещал дать ему взамен? Ли Яньчжэнь посмотрел на них. - Я обещал ему земли, ранее принадлежавшие правителю Хуайнаня. Чу Минъюнь громко выдохнул и рассмеялся без всякой радости: - Незадолго до этого Ваше Величество хотел отдать хунну земли, потребованные ими для заключения мирного договора. Теперь же вы отдаёте правителю Силина феод Хуайнань, по первому требованию, не успел он прибыть в столицу. Похоже, девятый хуннский принц был прав, назвав Ваше Величество весьма щедрым человеком. Он помолчал, а затем добавил: - Однако, это действительно серьёзное дело. Этот скромный подданный всё же считает, что Вашему Величеству следует дождаться завтрашнего утреннего заседания, чтобы обсудить это решение, а не принимать его сейчас единолично. После нескольких мгновений молчания Ли Яньчжэнь ответил: - Я понимаю намерения Чу Айцина. Но Указ о даровании милостей, в конце концов, призван ослабить могущество вассальных государств. Если я не буду сейчас относиться к ним столь великодушно, боюсь, дядя откажется нас поддержать. - Ваше Величество должен знать, насколько обширна территория Хуайнаня. В то же время, Ваше Величество, прекрасно понимает, что Указ о даровании - это шаг к ограничению власти вассальных государств. Если вы продолжите действовать таким образом, Ваше Величество, как вы думаете, власть правителя Силина увеличится или уменьшится? - спросил Чу Минъюнь ледяным тоном. Ли Яньчжэнь не знал, что ответить. Во дворце на некоторое время воцарилась мертвая тишина, поскольку разговор зашел в тупик. - Всё в порядке, - сказал Су Шиюй, тихо вздохнув. - Слова императора - золото. У нас нет причин сомневаться в них. Теперь, когда всё уже решено, господину Чу больше нет нужды говорить. Чу Минъюнь раздражённо отвернулся, не добавив ни слова. Ли Яньчжэнь взглянул на Су Шиюя: - ...Су Айцин? - То, что правитель Силина запросит что-то в обмен на свою поддержку, уже было в пределах ожиданий этого скромного подданного. Решение Вашего Величества было вполне разумным, - сказал Су Шиюй. Затем он закрыл глаза и на несколько мгновений задумался. - После казни правителя Хуайнаня ситуация с хоу и вассальными правителями была неспокойной. Этот Указ, несомненно, вызовет среди них возмущение, поэтому позиция правителя Силина особенно важна. В конечном итоге, может оказаться благом, что он так охотно согласился на это. После слов императорского цензора продолжать этот разговор уже не имело смысла. Покончив с традиционными краткими докладами оба министра покинули императорский кабинет. Су Шиюй первым вышел из ворот дворца, оставив Чу Минъюня немного позади. Внезапно императорский маршал услышал почти неразличимый звук, - всего несколько слов, больше похожих на вздох; эти слова, достигшие ушей Чу Минъюня, донеслись вместе с ветром из распахнутого настежь окна. - Если бы Су Айцин был женщиной. Чу Минъюнь остановился как вкопанный и обернулся, его взгляд упал на деревянную скульптуру позади Ли Яньчжэня. Только тогда он понял, что поразительное сходство, которое он уловил в силуэте, оказалось вовсе не иллюзией.