Этот господин, должно быть, болен?

Раздался стук в решётчатое окно. Это была чёрная птица, которая приземлилась на подоконник рядом с лекарской сумкой и, щебеча, подняла голову. Цинь Чжао повернулся к ней. Поставив чашку перед Ду Юэ, он подошёл к птице и снял с неё секретное письмо. Ду Юэ отложил список лекарств, который держал в руке. Перешагнув через разбросанные по полу медицинские принадлежности, он с интересом вытянул шею и спросил: - Что там написано? - Шигэ попросил меня разузнать о министрах, оставшихся при дворе, и выяснить, как они относятся к уступке территорий Да Ся и заключению союза с хунну, - объяснил Цинь Чжао, складывая письмо и пряча его в рукав. - Разве это не очевидно? - решительно выпалил Ду Юэ. - Мы ни в коем случае не можем отдать им эти земли! Цинь Чжао посмотрел на него и кивнул: - Шигэ тоже так думает. Ду Юэ на мгновение замолчал, прежде чем понял смысл письма Чу Минъюня. Он отвернулся и наклонился, чтобы собрать в шкатулку россыпь баночек с лекарствами. Цинь Чжао молча помогал ему разбирать лекарственные травы, и хотя его острые суставы и крепкие руки много лет держали только ножи и мечи, он также был весьма искусен в обращении с травами. Ду Юэ долго колебался, прежде чем высказать своё мнение, но в конце концов не смог сдержаться. - Эй, Цинь Чжао... как ты думаешь, какой человек Чу Минъюнь? - спросил Ду Юэ. Цинь Чжао не колебался. Подумав немного, он спросил: - А ты? - Думаю... я... - Ду Юэ помолчал, почесывая затылок. - В конце концов, я дружу с Чу уже много лет. Сначала мне казалось, что я его знаю, но теперь я так не считаю. - Почему? - спросил Цинь Чжао. - Просто... - Ду Юэ сделал паузу и тяжело вздохнул. Затем он пододвинул табурет и сел, стиснув зубы, и рассказал Цинь Чжао о том, как Чу Минъюнь выбросил нефритовую подвеску Су Шиюя. - Даже если забыть всё остальное, факт остаётся фактом: мой двоюродный брат подарил ему драгоценный нефрит, единственное наследство, оставшееся ему от матери, с добрыми намерениями, а он просто выбросил его! Когда мы были на горе Цанъу, я считал его исключительно скверным человеком. Но теперь, когда мы провели несколько лет в разлуке, он выглядит уже совершенно безжалостным. Я действительно не понимаю, о чём он сейчас думает. - Шигэ не изменился. Он всегда был таким, - сказал Цинь Чжао. - Правда? - Ду Юэ подозрительно посмотрел на него. - Кроме наших двух Шифу, тогда на горе нас было всего трое. Шигэ не опасался нас, так что, само собой, ты не узнал, каким он может быть. - Цинь Чжао сел рядом с ним. - С тех пор, как мы спустились с горы, Шигэ без колебаний уничтожал все дары, которые нам дарили, кто бы их ни давал. Благодаря этому он действительно помог нам избежать многих бедствий. - ...Понятно, - мрачно ответил Ду Юэ. Он помолчал некоторое время, а затем нахмурился и тихо спросил: - Чу Минъюнь... откуда он взялся? Цинь Чжао покачал головой. - Серьёзно? - Ду Юэ удивился. - Даже ты не знаешь?! - Шигэ никому об этом не рассказывал, - сказал Цинь Чжао. - И разве ты не был первым учеником на горе Цанъу, когда он там появился? - Так и было. Тогда Бай Ли Шифу ясно дал понять, что больше не будет принимать учеников. Но когда я вернулся от родственников, я обнаружил, что у него появился ученик Чу Минъюнь. Я спросил своего Шифу, что происходит, и он ответил лишь, что Чу - сын старого друга Бай Ли Шифу, - объяснил Ду Юэ. Внезапно он повысил голос и добавил: - Ах да, когда мы с Чу впервые встретились, я спросил его, откуда он родом. Но знаешь, что он ответил? - Что? - Он сказал, что на самом деле он злобный дух, который не смог окончательно перейти в загробную жизнь, потому что его всё ещё сдерживали некоторые смертные желания. Он сказал, что выбрал гору Цанъу для совершенствования из-за её сильной духовной энергии, и даже сказал, что собирается есть людей после того, как станет достаточно сильным! - возмущался Ду Юэ. Цинь Чжао уставился на него: - И ты ему поверил? - Да, - буднично признался Ду Юэ. Цинь Чжао молча отвел взгляд. Ду Юэ продолжил: - Я даже спросил его, ел ли он раньше людей, и он ответил утвердительно. Я немного побаивался его из-за этих слов, и они не покидают меня и по сей день! Цинь Чжао действительно не знал, что сказать. - Ты не можешь винить меня за то, что я ему поверил! - поспешно попытался оправдаться Ду Юэ. - Ты и сам этого не знаешь точно, Цинь Чжао. Сначала Чу всё время был суровым и молчаливым. Когда я задал ему этот вопрос, он сидел у каменного пруда, а вокруг нас был белый туман. Но вдруг он улыбнулся мне. Я видел такое впервые! И, чтобы ты знал, выражение его глаз тогда было таким ужасающим! Я до смерти перепугался! Вздохнув, Цинь Чжао тихо ответил: - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ду Юэ до сих пор чувствовал себя напуганным при каждой мысли об этом. Он несколько раз похлопал себя по груди, чтобы успокоиться, прежде чем снова сесть, и слушал, как Цинь Чжао медленно говорит: - Мой Шифу, конечно, знает о прошлом Шигэ, но никогда не упоминал об этом. Однако в ту ночь, когда Шигэ покинул гору, Шифу много выпил и в пьяном угаре произнёс несколько слов. - И что сказал Бай Ли Шифу? - спросил Ду Юэ. Цинь Чжао нахмурился: - В ту ночь, когда я убирал со стола, Шифу внезапно вздохнул, заявив, что путь, выбранный Шигэ, слишком труден. Я спросил его, почему, и он ответил лишь... Он выжидающ посмотрел на Ду Юэ и снова опустил глаза: - Он лишь сказал, что Шигэ хочет изменить мир, своими руками, так, как ему больше нравится. Он либо добьётся успеха в своих безумных начинаниях, либо умрёт, даже не будучи погребённым как положено. * * * Чу Минъюнь остановился и поднял взгляд на небольшое здание в отдалённом дворе охотничьего дома. Свет, льющийся из окна, отбрасывал лёгкие отблески на цветущее дерево во дворе. Цветы, оставшиеся на ветках, были влажными, и отражённый ими свет мерцал в зыбких тенях. Маршал поднялся по каменным ступеням. Не успел он даже протянуть руку, как дверь уже открылась изнутри. Застигнутый врасплох, он мельком взглянул на Су Шиюя: - Как ты узнал, что я пришёл? - спросил Чу Минъюнь, ещё не опомнившись. Су Шиюй слегка улыбнулся: - Я слышал шаги господина Чу. - Затем он повернулся боком, чтобы маршал вошёл в комнату. - Интересно, зачем господин Чу пришёл сюда? - Я хочу тебя кое о чём спросить, - сказал Чу Минъюнь, садясь. Затем он бросил мимолётный взгляд на стол. - Чем ты занимаешься? - Министр Лу только что принёс мне отчёт, недавно составленный Министерством наказаний. Я прочитал несколько страниц, - сказал Су Шиюй, наливая ему чашку чая. - О чём Вы хотите меня спросить, господин Чу? - Есть ли кто-нибудь, кто часто смотрит на твоё лицо? - спросил Чу Минъюнь. Затем он немного подумал и добавил: - Кроме меня, конечно. Услышав это, Су Шиюй невольно рассмеялся. Тут он понял, что Чу Минъюнь не шутит, и задумался. - Кроме господина Чу, я никого подобного не замечал, - честно ответил он. - ...если это так, то были ли вокруг тебя постоянные сопровождающие, пока вы оставались в Хуайнане? Су Шиюй кивнул. - В конце концов, я не очень хорошо знаком с Хуайнанем, поэтому, естественно, меня сопровождали несколько человек, которые могли показать мне окрестности. Чу Минъюнь двусмысленно рассмеялся и небрежно взял чашку. - Почему господин Чу спросил об этом? - B недоумении поинтересовался Су Шиюй. - Ничего особенного, - Чу Минъюнь отпил глоток чая. - Как идут приготовления господина Су к "Указу о даровании милостей"? - Я уже составил проект указа и представил Его Величеству на утверждение, - сказал Су Шиюй. - Но если мы хотим, чтобы указ был принят всеми без проблем, осудить правителя Хуайнаня за измену - недостаточно. Нам нужен ещё один вассальный правитель, который сможет подать хороший пример остальным. - Похоже, господин Су нашел подходящего кандидата? - сказал Чу Минъюнь, глядя на него. Су Шиюй улыбнулся: - Мы уже отправили послание правителю Силина. Он прибудет вскоре после нашего возвращения в Чанъань. - Правитель Силина? - Чу Минъюнь, небрежно коснувшись кончиками пальцев бело-голубой фарфоровой чашки, задумался и добавил: - У правителя Силина довольно хорошие отношения с другими вассальными правителями. Он также известен по всей империи своим постоянством и преданностью. Похоже, вы сделали довольно хороший выбор. - Раз уж господин Чу так сказал, это, должно быть, действительно хороший выбор, - с улыбкой сказал Су Шиюй. Затем он посмотрел на Чу Минъюня, который, казалось, потерял дар речи. - Неужели господин Чу больше ничего не хочет спросить у меня? - уточнил Су Шиюй с лёгким недоумением. - О чём я должен тебя спросить? - тот улыбнулся, приподняв брови. - Я уже спрашивал, готов ли ты дать мне ответ. Но ты же не готов, не так ли? - Я не это имел в виду, - Су Шиюй прикрыл глаза и тихонько рассмеялся. - Что касается требования хунну к Да Ся о передаче территории и заключении с ними союза, не хотите ли Вы задать мне несколько вопросов, господин Чу? Чу Минъюнь подпер подбородок ладонью, глядя на него с улыбкой: - Нет. Су Шиюй слегка нахмурился. - Согласно тому, что ранее сказал господин Вэй, отношение господина Чу к этому вопросу при дворе в то время было необычайно враждебным. Чу Минъюнь расслабился и рассмеялся: - Военные всегда предлагают войну, а гражданские - мир. Что в этом странного? Су Шиюй посмотрел на него: - Но я тоже гражданский чиновник. - Ты другой. - Чем я отличаюсь? Встретившись взглядом с Су Шиюем, Чу Минъюнь медленно улыбнулся: - Ты во всём отличаешься. Су Шиюй некоторое время не мог ему ответить. Уголки губ Чу Минъюня медленно изогнулись вверх, когда он пристально посмотрел на него. Внезапно он встал, словно вспомнив что-то, и шагнул к цензору. Он внезапно оказался так близко, что аромат сандала застал Су Шиюя врасплох. Невольно отступив на шаг, тот спросил: - Что случилось? - Почему ты уворачиваешься от меня? Я же тебя не съем, - сказал Чу Минъюнь, обхватив его за плечи и окинув его лицо внимательным взглядом. - Мне просто вдруг захотелось испытать, каково это быть настоящим... Су Шиюй недоумённо нахмурился. Но всё же перестал уклоняться. Чу Минъюнь медленно приблизился к нему. Разглядывая его лицо в мельчайших подробностях, он так пристально смотрел на Су Шиюя, словно пытался впитать в себя каждую его частичку. Чуть приподнятые брови, его собственное отражение в спокойных глазах и легкое подобие улыбки, появляющееся в уголках его бледных губ. В его дыхании слышались умиротворяющая тишина и желание во что бы то ни стало сохранить дистанцию. Это был именно он - тот, в кого маршал влюбился. Его опущенные ресницы и нежная улыбка были полны нескрываемой простоты. И чем более неприкрытой была эта простота, тем сильнее она возбуждала его самое сокровенное желание. Он хотел прикоснуться к нему. Он хотел завладеть им целиком. Внутри него тихо загорелся огонёк, разжигая нестерпимую жажду. Глаза Чу Минъюня постепенно потемнели, когда он наклонился ещё ближе. Су Шиюй чуть отстранился. Маршал поднял взгляд на человека, вдруг протянувшего ему руку для поцелуя, и сейчас же заметил, как приподнялись уголки его глаз, отражая улыбку, полную провокации. Су Шиюй же, неожиданно для себя самого, почувствовал, как сердце его затрепетало. Ладонь ощутила что-то тёплое и мягкое, к этому добавились внезапный страх и беспокойство. Он невольно попытался отдернуть руку, но Чу Минъюнь крепко схватил её, не давая ему вырваться ни из своих пальцев, ни из своего сердца. Руки Су Шиюя были тёплыми и сухими, а пальцы - длинными и узловатыми. Чу Минъюнь поцеловал его ладонь, а затем кончиком языка провёл по её линиям. Дыхание переплеталось с дыханием; он продолжал целовать руку цензора, от ладони до костяшек, а затем поднял взгляд прямо на Су Шиюя. Улыбаясь, он открыл рот, чтобы осторожно укусить кончики его пальцев, облизывая их неторопливыми, плавными движениями. Внезапно глаза Су Шиюя болезненно заблестели от подступивших слёз. Он неосознанно согнул пальцы, упираясь ими в зубы Чу Минъюня. Глядя на него, Чу Минъюнь моргнул, и из его горла вырвался тихий смешок. Он начал легонько покусывать костяшки его пальцев; пальцы самого маршала тоже беспокойно задвигались, мягко поглаживая дрожащую руку, сжимавшую его запястье. Почувствовав, как Су Шиюй напрягся, он стал свидетелем невозможного зрелища - в глазах императорского цензора наступил полнейший хаос. Прежде чем отпустить его, Чу Минъюнь на прощание поцеловал тыльную сторону его ладони. Затем он взял его руку и приложил её к своему лицу, слегка наклонившись и снова приблизившись. Они сцепились взглядами, не моргая, словно участвовали в шахматной партии, зашедшей в тупик, но в то же время словно сражались лицом к лицу. Никто из них не отвёл глаз и не сдался. Звук капель дождя, падающих с деревьев, разносился оглушительным эхом. Так, словно больше ничего не осталось вокруг, и они оказались вдвоём внутри бесконечной пустоты. Чу Минъюнь чувствовал, как пахнет успокаивающими травами его горячая кожа. Он чувствовал, что и сам постепенно согревается. Он видел, как блестят, медленно приоткрываясь, его губы. Внезапно во дворе послышались приближающиеся шаги, а затем - стук в дверь. Су Шиюй мгновенно отступил назад, словно его разбудил раскат грома. Чу Минъюнь резко повернулся к двери. - Кто там шумит среди ночи? Не боишься накликать смерть?! - крикнул он. Крик Чу Минъюня был настолько яростным, что на мгновение ошеломил человека, стоявшего за дверью. - Господин... маршал! В резиденции господина Вэя произошло нечто серьёзное, - с тревогой сообщил тот. - Его Величество приказывает господину цензору срочно явиться в главный зал!