Этот господин, должно быть, болен?

"Горный павильон" полностью соответствовал своему названию: это была очаровательная беседка из красного дерева, построенная на живописной вершине горы Ци. С этой высоты можно было увидеть огоньки ламп охотничьего домика, смутно напоминающие звёзды вдали. Дул лёгкий ветерок, кружились светлячки, и слышалось лишь слабое пение насекомых. Су Шиюй поднимался по ступенькам. Павильон постепенно появлялся в поле его зрения. Цензор окинул взглядом окрестности. Вместо дочери чиновника, ожидающей его, он увидел кого-то другого, склонившегося над каменным столом в павильоне. Этот силуэт показался ему чрезвычайно знакомым. Озадаченный, Су Шиюй подошел ближе и спросил: - ... Господин Чу? Человек не ответил. Чу Минъюнь подложил руку под голову, как подушку. На его лице отражалось редкое для него чувство покоя. Казалось, он спал так крепко, что даже не заметил, как к нему подошли. Рядом с ним стоял кувшин, наполовину пустой, и в воздухе витал аромат хорошего вина. Тёмные волосы рассыпались по плечам, подернутые морозным лунным светом. Лицо излучало покой и умиротворение, а тонкие губы были яркими, даже когда бледное лицо оказалось так близко к замысловатому багровому узору на тёмно-синих рукавах одеяния. Чарующий красный лотос расцветал на одежде, излучая бесконечное ощущение красоты. Су Шиюй опустил взгляд и внимательно посмотрел на маршала. Помолчав некоторое время, он снял с себя верхний халат и накинул его на Чу Минъюня, а затем наклонился и подтянул его воротник до подбородка. Су Шиюй уже начал выпрямляться, но его руки невольно замерли, прежде чем он смог полностью убрать их назад. Глаза его вдруг потемнели, и он нерешительно протянул руку, очень медленно и осторожно приближаясь к лицу Чу Минъюня, но снова остановился прежде, чем кончики его пальцев коснулись кожи. Су Шиюй отвёл взгляд и тихонько рассмеялся над собой. Но, как только он попытался убрать руку, кто-то схватил её прежде, чем он успел это сделать. Чу Минъюнь потянул Су Шиюя за запястье и приложил его ладонь к своей щеке. Затем он медленно открыл глаза, которые казались одновременно глубокими и пустыми, но внезапно превратились в бездонные пропасти; словно в них заключались самые высокие горные хребты и самые бурные реки мира. Его лицо оставалось бесстрастным, и он молча смотрел на Су Шиюя. Тот на мгновение опешил, прежде чем с некоторым трудом прийти в себя. Но он не спешил вырываться, а лишь опустил взгляд и улыбнулся: - Судя по выражению лица господина Чу... ты меня не узнаёшь? Чу Минъюнь всё ещё молчал. Он отпустил руку Су Шиюя и вдруг поднял свою, протягивая её к лицу господина Су. Су Шиюй попытался избежать прикосновения, слегка наклонив голову, в результате чего рука Чу Минъюня коснулась лишь его нефритовой заколки. Резким движением руки Чу Минъюнь выдернул шпильку. От этого движения чернильно-чёрные волосы каскадом рассыпались. Три тысячи прядей хлынули вниз, словно водопад, поднимая тридцать три чжана красной пыли, повисшей в беззвучном пространстве вокруг него. Их взгляды встретились. Су Шиюй не мог понять, почему события развиваются именно так. Глаза Чу Минъюня в этот момент налились густым светом, и, казалось, откуда-то из глубины их души раздавались ударные волны. Чу Минъюнь ослабил хватку, и нефритовая заколка для волос со стуком ударилась о землю. Затем он наклонился, с силой схватил лицо Су Шиюя и без предупреждения поцеловал его, оставив последнего полностью беззащитным. Верхний халат господина Су соскользнул с плеч Чу Минъюня и упал на землю, заставив светлячков разлететься в глубокой тени деревьев. Он использовал свои губы и язык, чтобы исследовать губы Су Шиюя, раскрывая кончиком языка щель между его зубами, вливая в рот господина Су пьянящий аромат вина, одновременно облизывая и посасывая его, как будто пытаясь переплестись с ним как можно сильнее. Су Шиюй внезапно застыл на месте, его разум совершенно опустел. Его глаза слегка расширились, когда он встретился взглядом с Чу Минъюнем, но даже находясь так близко, Су Шиюй не мог разглядеть, какие эмоции тот испытывал; он лишь чувствовал, насколько они неописуемо глубоки. Странный тихий смех внезапно вырвался у Чу Минъюня, пронзив пространство между их губами и зубами. Затем он слегка прикусил губу императорского цензора. Су Шиюй вдруг почувствовал как земля уходит из-под его ног, и это ощущение невесомости сейчас же переродилось в какое-то другое чувство, внезапно вспыхнувшее подобно лесному пожару, заставляя его сердце бешено колотиться в груди, причиняя ему боль и вырывая его из оцепенения. Он поднял руку, положил ее на запястье Чу Минъюня возле своего лица и осторожно нажал на него. Маршал внезапно почувствовал резкую боль и слегка ослабил хватку. Су Шиюй воспользовался возможностью высвободиться, слегка отступив назад. Их взгляды оторвались друг от друга, но оба всё ещё дышали одинаково прерывисто и тяжело. Су Шиюй видел лишь многочисленные осколки сломанной нефритовой заколки, разбросанные по земле. Немного успокоившись, он спросил Чу Минъюня: - Ты уже протрезвел? - Я не был пьян, - ответил тот, и его эмоции невозможно было прочесть, когда он опустил взгляд, чтобы посмотреть на бледно-розовый след, оставшийся на запястье. Су Шиюй улыбнулся и не стал продолжать разговор. Он развернулся и быстро ушёл, даже не дожидаясь ответа и не оглядываясь. Чу Минъюнь смотрел ему вслед, пока тот исчезал в ночи. Затем он потянулся за кувшином и отпил из него. Вино медленно стекало по подбородку, впитываясь в одежду. Он уже осушил кувшин, позволяя холодному вину проникнуть в горло, но всё ещё не мог сдержать волнение в сердце. Он прижал кончики пальцев к губам, и губы расплылись в улыбке. Он рассмеялся легко и радостно: - Мне конец. Это утверждение, в конечном итоге, было применено к нему самому. "Если кто-то влюбится в Су Шиюя, тому идиоту конец..." Как только я перестану подавлять и отвергать эти чувства, как только я перестану отрицать себя и обманывать других... Наконец, всё решилось. И ответ не может быть проще: ты - человек моего сердца. Су Шиюй поспешил вниз по каменным ступеням. В голове всё ещё крутились картины случившегося, а сердце онемело и никак не могло осознать происходящего. Прохладный горный ветерок, казалось, разливал жар по всему телу, вместо того чтобы его успокоить. Это был редкий момент, когда обычно хладнокровный и уравновешенный человек был настолько взволнован, что просто не осмеливался обернуться и снова взглянуть на того, кто остался в павильоне. В оцепенении он даже не заметил, что кто-то идёт к нему. И только когда этот кто-то удивленно вскрикнул, цензор внезапно пришёл в себя. - Господин Су...? - осторожно спросила Лу Цинхэ, пристально глядя на него. Су Шиюй взглянул на неё и ответил на её приветствие безумной улыбкой. - Извините, - сказал он. Затем он просто промчался мимо нее, не останавливаясь ни на мгновение. Лу Цинхэ в замешательстве смотрела вслед удаляющемуся господину Су. Она не понимала, как обычно спокойный и уравновешенный императорский цензор мог настолько потерять самообладание. Но она не стала об этом задумываться, а просто повернулась и, глубоко вздохнув, направилась к павильону. Другой мужчина всё ещё сидел там. Он лениво прислонился к каменному столу, погруженный в свои мысли. Услышав её шаги, он посмотрел на неё, слегка нахмурив брови, и спросил: - Кто ты? - Меня зовут Лу Цинхэ, я дочь министра юстиции Лу Ши, - сказала Лу Цинхэ, вежливо кланяясь. - И чего ты хочешь? - спросил Чу Минъюнь, отводя от нее взгляд, поднимая с земли белый халат и тщательно стряхивая с него мелкие частицы пыли. - Ничего особенного, - ответила Лу Цинхэ, набираясь смелости произнести заранее заготовленные слова. - Но раз уж маршал пьёт здесь в одиночестве в такой час, может быть, вас что-то тревожит? - У меня действительно есть кое-что на уме, но это не тревога, - ответил Чу Минъюнь, глядя на белое одеяние в своей руке. Он всё ещё чувствовал аромат успокаивающего благовония, исходящий от него. Затем он сказал, легко и весело: - Только что я сидел здесь с закрытыми глазами и размышлял. Открыв глаза, я внезапно увидел того, о ком думал. Теперь мои мысли прояснились, и все мои тревоги обратились в радость. - Человек, о котором вы думали... может ли это быть человек, которого вы желаете, господин маршал? - спросила Лу Цинхэ, многозначительно отводя глаза и оглядывая павильон. - Конечно. - Тогда, господин маршал, не могли бы вы сказать мне, кто это? - осторожно спросила Лу Цинхэ с надеждой, словно прощупывая почву. Спокойно накинув халат на плечи, Чу Минъюнь тихонько рассмеялся, услышав её слова. Осторожно поглаживая кончиками пальцев вышитые на нём узоры, маршал медленно поднял взгляд и с улыбкой посмотрел на неё: - Разве ты не видела его, когда поднималась сюда? Потрясённая Лу Цинхэ тут же вспомнила, кто владелец этого халата. Её мысли внезапно вернулись к моменту, когда она впервые увидела маршала. Она вдруг поняла, что совершенно упустила из виду тот факт, что сияющая улыбка в глазах Чу Минъюня тогда была адресована именно владельцу этого бесценного белого одеяния. Лу Цинхэ не могла оторвать взгляд от взъерошенного господина Чу. И тут она вспомнила слова отца о неподобающем поведении императорского маршала в отношении распрекрасного господина Су, и её лицо невольно покраснело, когда в голове промелькнули определённые мысли. * * * Лу Цинхэ не могла прийти в себя даже после того, как вернулась в свою комнату. Чувство, которое было довольно трудно описать, всколыхнулось в её сердце и захлестнуло её целиком. Лу Цинхэ глубоко вздохнула и изо всех сил постаралась успокоиться. Девушка тщательно обдумала свои воспоминания. Когда она столкнулась с господином Су на горной дороге, он спешил; его длинные волосы были распущены, а лицо заметно раскраснелось в ярком свете луны. Господин Чу же, напротив, был в верхней одежде господина Су и оставался в горном павильоне. Должно быть, это была тайная ночная встреча: под ярким лунным светом с хорошим вином и прекрасными горными видами... Именно так! На лицах обоих было ошеломлённое выражение, по земле разбросаны осколки нефрита, а на воротнике халата виднелись пятна... Сердце Лу Цинхэ дрогнуло. Её лицо вспыхнуло, и она вздохнула: - Да как вы могли, господин Су?!.. Серьёзно, нельзя судить о книге по её обложке! Затем она ещё немного подумала и вспомнила, что господин Су явно не хотел больше оставаться. Он бросил господина Чу одного в павильоне. Хотя он и оставил маршалу тёплую одежду, всё равно было слишком жестоко с его стороны просто так уйти... Служанка посмотрела на свою молодую госпожу, которая не находила себе места с тех пор, как вернулась домой, и выражение её лица стремительно менялось с каждым мгновением. Служанка даже задумалась, не стоит ли сказать старому господину, что в его дочь, возможно, вселился демон. В этот момент она увидела, как Лу Цинхэ закрыла лицо руками и, тяжело вздохнув, воскликнула: - Просто ушёл сразу после любовных утех!.. Бесчувственная скотина! Ах, бедненький, бедненький господин Чу... Служанка была потрясена, услышав это. Госпожа снова вздохнула и повернулась к ней: - Разве ты не находишь, что господин Су и господин Чу очень подходят друг другу? - Что имеет в виду госпожа? Выражение лица Лу Цинхэ оставалось серьёзным, когда она продолжила свою суровую речь: - Как дочь Цзянху, я не могу терпеть подобную несправедливость. Раз уж мне нравится господин Чу, я должна помочь ему освободиться от грязной и жалкой связи с господином Су и ещё помочь ему как можно скорее завоевать сердце господина Су! Пусть это бесчувственное чудовище тоже помучается! Служанка не знала, что сказать.