Этот господин, должно быть, болен?

Всех стражников и слуг выслали из зала заседаний. Огромное напряжение повисло над Ли Яньчжэнем, который в одиночестве сидел на троне. Рядом с ним стояли Чу Минъюнь, Су Шиюй и послы из Лоулань. Стражник, доставивший приказ Императора, по пути во дворец рассказал Су Шиюю все подробности. В тот день доверенные чиновники из Лоулань прибыли в приграничный город, чтобы встретить принцессу, как и было условлено, но войдя на тайный двор, где остановилась принцесса, обнаружили, что в её покоях царит странная тишина. Стены и полы гостевых комнат были забрызганы бурыми пятнами, от которых исходил тошнотворный запах крови. Любимая принцесса Лоулань лежала лицом вниз на земле, её волосы были растрепаны, и она протягивала перед собой бледные, окровавленные руки. Казалось, она исчерпала все свои силы, пытаясь дотянуться до чего-то. Получив известие, правитель Лоулань едва не лишился чувств. Он отдал своим людям приказ немедленно отправить войска в Да Ся. Лишь после того, как министры не раз и настойчиво убеждали его отказаться от поспешного решения, он согласился отправить вместо этого послов. Рассказав это, стражник с тревогой спросил Су Шиюя: - Господин цензор, в Да Ся лишь недавно наступил мир. Но не придётся ли нам снова воевать после всего этого? Су Шиюй молчал, нахмурившись. Экипаж мчался по дороге, занавески развевались на ветру. За окном распускались цветы, рисуя живописную весеннюю картину. Во дворце посланник Лоулань был в глубоком трауре и явно расстроен, но, тем не менее, вежливо выразил почтение Императору. Затем он перешёл к делу и заявил: - Пусть Да Ся возьмёт на себя ответственность за убийство Её Высочества, принцессы Мулахэ! Ли Яньчжэнь молчал. Но Чу Минъюнь тут же заговорил: - Мы обязательно это сделаем. Пусть уважаемый посланник проявит терпение, пока мы ищем виновного. Мы уже закрыли границу, и как только узнаем что-нибудь новое, немедленно сообщим вам. Посланник посмотрел на Чу Минъюня и сказал: - Имперский маршал ведёт себя двусмысленно, обходит важные вопросы и сосредотачивается на мелочах. Это не к добру, не так ли? - Что? - Чу Минъюнь повернулся к нему, - я обхожу важные вопросы стороной и вместо этого сосредотачиваюсь на мелочах? Боюсь, я не совсем понимаю, что ты пытаешься сказать. - Да Ся - огромная и могущественная страна. Но вы пытаетесь разрешить вопрос об убийстве нашей принцессы на вашей земле таким простым способом, как поиск виновных? - Что ещё мы можем с этим сделать? - спросил Чу Минъюнь. - Мы должны расследовать дело и поймать виновного, это само собой разумеется. Если это можно считать уклонением от важных вопросов, то чего ещё хочет посланник? - Не гарантировать безопасность послов на вашей территории, а потом уклониться от ответственности, если что-то пойдёт не так. Разве не так поступает Да Ся? Затем посланник добавил: - Принцесса остановилась на тайном дворе, о котором простые люди не знали. Как может быть, что её жестокое убийство на самом деле не имеет никакого отношения к здешнему императорскому двору? - Это не обязательно так, - сказал Чу Минъюнь. - Помимо нас, чиновников Да Ся, о местонахождении принцессы знала и правящая семья Лоулань. Поскольку всё произошло на границе Да Ся и Лоулань, сложно определить, какая именно сторона раскрыла эту тайну. Все невольно вздрогнули и переглянулись украдкой, услышав это. Посланник продолжал допрашивать Чу Минъюня ледяным тоном: - Даже сказав такое, неужели имперский маршал всё ещё смеет утверждать, что Да Ся не уклоняется от ответственности?! Чу Минъюнь объяснил, не менее холодно: - Я просто обозначил возможные варианты. Почему же ты так волнуешься? - Ты!.. Но тут внезапно заговорил Су Шиюй: - Пусть уважаемый посланник успокоится. Это плохая новость как для Да Ся, так и для Лоулань. Спорить бесполезно, это только испортит отношения между двумя царствами. Всё, что мы можем сделать сейчас, это искренне объединить усилия и как можно скорее найти убийцу. Он говорил так мягко и вежливо, что посланник вдруг понял, что попросту не может снова выйти из себя. Чу Минъюнь повернулся и посмотрел на Су Шиюя: - Есть ли у господина Су какие-нибудь идеи? У него действительно были кое-какие соображения на этот счёт. Как только он услышал слова Чу Минъюня, беспорядочный поток мыслей в его голове внезапно прекратил свой хаос, утихнув настолько, что отдельные факты сформировалось в связную цепочку, которая выплыла на поверхность. Было ещё слишком рано отправлять посланника в Да Ся. Более того, будучи принцессой, Мулахэ могла не приезжать лично. Просто... - Недавно я нашла человека, о котором мечтала... - Мой отец уже дал согласие на нашу свадьбу. На этот раз я приехала в Да Ся именно для того, чтобы рассказать тебе об этом... - Могу ли я спросить уважаемого посланника, собиралась ли принцесса выйти замуж за ханьского торговца? - спросил Су Шиюй. - Имперский цензор имеет в виду молодого господина Цзи Хэна? - Знаете ли вы где он теперь? - Мы не заметили, он... - Посланник внезапно замолчал, и выражение его лица мгновенно изменилось. Видя его реакцию, все присутствовавшие при дворе поняли, что происходит. Ли Яньчжэнь наконец заговорил: - Теперь, когда у нас есть хотя бы одно предположение, давайте, не теряя времени, прикажем найти и арестовать этого человека. Посланник согласился. Но, размышляя об этом, он ещё несколько раз изменился в лице. Через некоторое время он спросил Су Шиюя: - Но что именно вызвало подозрения у цензора?.. Убийство произошло на землях Да Ся, а Цзи Хэн - ханьский торговец из Да Ся. Интересно, о чём это может говорить?.. Чу Минъюнь прищурился, саркастически усмехнувшись. Посланник с самого начала подчёркивал, что Да Ся ответственна за преступление. Но теперь, когда дошло до этого, он начал раскрывать свои истинные намерения. Мёртвых нельзя было вернуть к жизни. Разумнее было извлечь из ситуации все возможные выгоды, чем цепляться за неё. В этом не было ничего принципиально неправильного в конце концов, - каждому приходится продумывать стратегию и действовать осторожно в отношениях с другими людьми в этом мире. Су Шиюй спокойно спросил в ответ: - Считает ли наш уважаемый посланник, что здесь есть какая-то связь? Прежде чем посланник успел что-либо сказать, Ли Яньчжэнь поднял руку, прервав разговор. Он вздохнул и сказал: - Я понимаю намерения посланника и обязательно прикажу тщательно разобраться в этом деле. Поскольку преступление произошло на моих землях, само собой разумеется, что вина лежит на Да Ся. Посланник повернулся к Императору и поклонился ему: - Раз Его Величество так сказал, этот скромный подданный чувствует облегчение. Однако, поскольку Лоулань - небольшое государство, не такое могущественное и богатое, как Да Ся, нам остаётся только надеяться, что Его Величество Император сможет решить этот вопрос справедливо. Ли Яньчжэнь взглянул на Чу Минъюня и Су Шиюя у своего трона. Затем он сказал посланнику: - В тот год, когда правитель Лоулань хотел выдать принцессу замуж за человека из Да Ся, он обещал три города в качестве приданого. Раз уж так случилось, мы возместим ущерб также тремя городами. Пожалуйста, считайте это выдачей принцессы замуж за Да Ся. Три города в пустынном Лоулань не шли ни в какое сравнение с тремя городами в Да Ся. Посланник с нетерпением подсчитал, что предложенная компенсация превзойдёт все его ожидания. Но прежде чем он успел улыбнуться, Чу Минъюнь мрачно сказал Императору: - Ваше Величество, будьте благоразумны в своих речах. Су Шиюй также добавил: - Ваше Величество, согласно обычной практике, все компенсации должны быть подробно обсуждены в ходе судебного заседания, прежде чем будут осуществлены. Ли Яньчжэнь замолчал. Лицо посланника потемнело. Он понимал политическую обстановку в Да Ся. Чу Минъюнь и Су Шиюй были единственными людьми, имевшими возможность влиять на решения суда. Эти же двое уже высказали своё мнение. Ожидание следующего заседания суда было лишь уловкой, чтобы выиграть время. Чу Минъюнь был слишком агрессивен, поэтому посланник решил нацелиться на Су Шиюя. Он посмотрел на него и сказал: - Господин цензор, наша принцесса всегда считала вас своим старшим братом. Теперь, когда её убили на вашей земле, неужели вы всё ещё думаете о компенсации, даже пока её тело ещё не остыло? Су Шиюй замолчал. Глаза его потемнели. Чу Минъюнь цокнул языком и рассмеялся: - А господина посланника, надо думать, компенсация совсем не волнует? Видя, что они снова готовы поссориться, Су Шиюй тихо вздохнул: - Уважаемый посланник сказал правду. Её Высочество отнеслись ко мне искренне, за что я ей бесконечно благодарен. Затем он помолчал и добавил: - Вот почему я хочу поговорить с посланником наедине. Посланник не понимал, зачем он это делает. Су Шиюй поклонился Ли Яньчжэню, прося разрешения. Получив согласие, он поднял руку, приглашая посланника следовать за ним, и сказал: - Уважаемый посланник, прошу вас пройти со мной в боковой зал для беседы. Посланник что-то заподозрил, но у него не было другого выбора, кроме как последовать за императорским цензором. Без Ли Яньчжэня Су Шиюй имел больше возможностей открыто вести переговоры. Но, несмотря на красноречие и хитрые уловки Су Шиюя, Да Ся действительно была ответственна за трагическую смерть Мулахэ. Эти переговоры оказались очень непростым делом. Они обсуждали его весь день, и лишь к закату достигли какого-то соглашения, причём Да Ся пообещала в качестве компенсации землю. Выражение лица посланника было крайне мрачным и подавленным, когда он уходил. Су Шиюй доложил Ли Яньчжэню и получил разрешение подробно изложить все детали на следующем утреннем заседании суда. * * * Когда солнце уходило за горизонт, Су Шиюй в одиночестве вернулся в свои покои. Он случайно опустил взгляд на отражение солнечных лучей на известняке под своими ногами. Это зрелище напоминало извилистые ручьи крови. Должно быть, она видела то же самое за мгновение до того, как закрыла глаза? Что она почувствовала, когда её убил человек, о котором она так мечтала? Вспомнила ли она в этот момент свадьбу, о которой так радостно говорила? Глупая, глупая девчонка, вероятно, даже сама раскрыла ему маршрут своего путешествия. Су Шиюй знал, что Мулахэ очень много значила для правителя Лоулань, и даже три города не смогли бы избавить его от боли. Но, несмотря на это, он не мог просто согласиться на требования посланника. Семья и страна имели первостепенное значение. По сравнению с этим, личные отношения были несущественны; о них и говорить не стоило. Но если бы Мулахэ наблюдала за ним из подземного мира, разве она пожалела бы, что назвала его братом? Неужели она говорила бы с таким же негодованием, как... Су Син в тот день в водной тюрьме? Вспомнив об этом, Су Шиюй едва не выругался. На его лице промелькнула тень усталости, но в следующее мгновение она исчезла. * * * Вскоре пришло известие об аресте Цзи Хэна, и теперь его везли из Чжэньцзяна в Чанъань. Услышав эту новость, Су Шиюй лишь кивнул и отпустил слугу. Он продолжал молча изучать официальные документы за своим рабочим столом. Когда он взял одину бумагу, на стол упала другая. Это было письмо с красной печатью, слегка приоткрытое в уголке. Застигнутый врасплох, Су Шиюй долго молча смотрел на письмо. Затем он медленно протянул руку, чтобы достать его, и, в редкий момент нерешительности, начал разворачивать его так неторопливо и осторожно, будто оно было ядовитым. Хотя письмо было достаточно длинным, чтобы составить толстую стопку бумаги, написано оно было крупными и кривыми иероглифами, поэтому его содержание оказалось невелико. Читая его слово за словом, Су Шиюй невольно улыбнулся. Письмо было написано совсем не в стиле ханьской письменности. Было очевидно, что принцесса писала его по собственному желанию, восторженно описывая вкусную еду и развлечения, которые она попробовала в Чанъане. Внезапно она переключилась на рассказ о необычных новых цветах, распустившихся несколько дней назад дома, в Лоулань. Когда Су Шиюй перевернул страницу, улыбка на его губах исчезла. "Аньи лжёт, даже не покраснев! Я запомнила интонации имён, о которых говорили за столом в гостинице, и даже после того, как я расспросила нескольких ханьцев, все они сказали, что это ваши имена. В тот день они говорили о вас гадости, но вы всё равно всё отрицали! Только тогда я поняла, что не все ханьцы такие уж хорошие. В последние несколько дней я постоянно слышу, как люди говорят о тебе гадости, но, поскольку мне показалось, что ты не очень-то хотел мне об этом рассказать, я сдержалась и не стала с ними спорить. Знаешь ли ты, что девушки из Лоулань умеют читать сердца? Ханьцы глупые, поэтому не умеют. Но я знаю, что ты очень, очень хороший человек. Мягкость Аньи - лучшая в мире." Мягкость Аньи — лучшая в мире... Мулахэ была единственной, кто был способен на такую бессмысленную строку слов. Держа письмо, Су Шиюй вдруг напрягся, слегка вздрогнув. Он закрыл глаза, сделал медленный и глубокий вдох, а затем снова расслабился. Он долго и ласково смотрел на строчку кривых иероглифов, пока с его губ не сорвалась лёгкая усмешка. Наконец, он открыл последнюю страницу и был потрясен, когда увидел написанное. "В тот день Аньи не ответил на мой вопрос. Но, кажется, я уже знаю ответ. Поэтому..."