Этот господин, должно быть, болен?

Это был день летнего солнцестояния восьмого года правления Юнхэ в Царстве Да Ся. В пригороде столицы Чанъань лес раскинулся пышным морем зелени, а ветер был таким сильным, что напоминал взмах меча. Резкий свист вырвался из чьих-то губ, вызвав внезапный полёт неприметной чёрной птицы, вынырнувшей из пышной зелени и стрелой взмывшей в небо. Чёрная птица несколько раз хлопнула крыльями над грозными стенами крепости и оживленными улицами, прежде чем нырнуть в резиденцию императорского маршала, приземлившись на плечо высокого человека, одетого в чёрное, стоящего во дворе. Цинь Чжао достал бамбуковую трубочку, прикреплённую к ноге птицы. Он взглянул на письмо, повернулся и вышел на лестницу. В кабинете тлел сандаловый ладан, неторопливо закручиваясь в спираль пепла. Молодой человек в темно-синем одеянии сидел за столом. Он чистил личи, опустив глаза, и его длинные бледные пальцы особенно привлекали внимание на фоне яркой красноватой кожуры личи. - Ты вернулся как раз вовремя, - обратился Чу Минъюнь к посетителю, даже не подняв на него взгляд. - Хочешь личи? Цинь Чжао передал ему письмо: - Чэнь Сюаньвэнь умер. Чу Минъюнь на мгновение замер, прежде чем поднять глаза на Цинь Чжао, потом достал платок, чтобы вытереть руки, и взял у него письмо. Он прочитал его строку за строкой, лишенный эмоций, и, когда он положил письмо обратно на стол, он вдруг невесело рассмеялся: - Чэнь Сюаньвэнь помог мне, поэтому я тайно послал своих людей, чтобы сопроводить его обратно в родной город в знак благодарности. Однако, всё же произошло нечто неожиданное, подобное этому... Старик всё-таки умер... - Всё это случилось только из-за недостаточной старательности этого подчинённого, - извинился Цинь Чжао. - Всё в порядке, - ответил Чу Минъюнь, - если кто-то действительно захотел покончить с собой, никто бы не смог его остановить. Цинь Чжао молчал. Чэнь Сюаньвэнь был старше семидесяти лет и до своей смерти занимал пост военного министра. Он честно служил на протяжении трёх поколений императоров и пользовался большим уважением при дворе. За несколько дней до своей смерти он неожиданно подал прошение об отставке, выразив желание вернуться в родной город и прожить там остаток своей жизни. Император осыпал его подарками, и все чиновники трогательно попрощались с ним. Его отъезд из императорского двора был таким же мирным и гармоничным, как и вся его жизнь. Учитывая это, кто бы мог ожидать, что он внезапно покончит с собой, оказавшись у себя дома?! После того, как теневые стражиполучили вести об этом и бросились в его дом, в комнате уже не осталось ничего, кроме жуткого беспорядка и пятен крови. Тело Чэнь Сюаньвэня уже забрала местная магистратура и с великими почестями похоронила в кратчайшие сроки. Ходили слухи, что неугомонный старикан выпил слишком много вина и громко пел в пьяном угаре той ночью. Затем он достал свой меч, чтобы вырезать сообщение на стене, прежде чем использовать его как орудие собственного убийства. Его кровь разлетелась по всей комнате, просочившись в глубокие царапины каракуль, оставленных мечом, как будто яркое отражение стойкости и неукротимого духа старого министра. "Вместо того, чтобы терпеть гнёт дальше, я ищу смерти как доказательства своей решимости". Это была фраза, вырезанная Чэнь Сюаньвэнем на стене. - Он действительно написал это перед смертью? - спросил Чу Минъюнь. - Когда теневая стража прибыла туда, они, на самом деле, уже мало что смогли увидеть собственными глазами, и теперь никто из них не может уверенно утверждать, насколько правдив этот слух. Власти также пытаются скрыть этот момент, обнародовав только новость о его трагической кончине и ничего больше. - А это неудивительно, ведь "Чэнь Сюаньвэнь" - довольно громкое имя, которое обещает большие неприятности. В любом случае, поскольку он находился далеко от столицы, вполне нормально, что они покончили с этим делом как можно скорее, чтобы создать видимость спокойствия, как они всегда это делают, - Чу Минъюнь откинулся на спинку стула и несколько раз постучал кончиками пальцев по письму. - Слухи не распространяются совсем уж без повода. Более того, такая предсмертная фраза действительно подходит характеру нашего старика. Должно быть, надпись действительно существовала, но из-за некоторых очевидных улик, связанных с ней, она, вероятно, была уничтожена вместе с остальными доказательствами. Цинь Чжао кивнул, впрочем, не слишком уверенно. Чу Минъюнь продолжал спрашивать: - Кто-нибудь уже видел семью Чэнь Сюаньвэня? Цинь Чжао задумался на мгновение, прежде чем покачать головой: - Согласно отчёту теневой стражи, их никто не видел. - Тогда ничего удивительного... - Что ты имеешь в виду? - спросил Цинь Чжао. - "Вместо того, чтобы терпеть гнёт дальше, я ищу смерти как доказательства своей решимости". Это совсем не похоже на личную обиду. Чэнь Сюаньвэнь был придворным чиновником в течение многих лет. Он не только воспитал около сотни учеников, но также обзавёлся бесчисленным множеством людей, которые получили его благосклонность, и чьи грязные секреты он знал. Любой, кто мог бы склонить его на свою сторону, имел бы преимущество при дворе. В противном случае, они могли бы только держать его семью в заложниках, чтобы заставить его. Такие методы не являются чем-то неслыханным. - Если это действительно так, мы должны вмешаться, - сейчас же сказал Цинь Чжао. - Мы не знаем, переселилась ли его семья куда-то ещё до его смерти или действительно она попала в чьи-то руки, - Чу Минъюнь продолжил, - пусть наши люди там сначала сообщат об этом подозрении властям, чтобы посмотреть, смогут ли они что-нибудь выяснить. - Понял, - согласился Цинь Чжао. Затем он сделал паузу, прежде чем добавить: - Есть ещё одно дело, которое может быть связано с этим, исходя из того, что нам известно на данный момент. Ранее мы обнаружили кого-то, тайно следовавшего за Чэнь Сюаньвэнем по дороге домой. Мы проследили его до самого места, откуда он пришёл, и мы почти уверены, что он из семьи Су. Хотя, по правде сказать, он также обнаружил нас. - Семья Су? - Чу Минъюнь выпрямился, слегка нахмурив брови. - Су Шиюй? Цинь Чжао кивнул, внимательно глядя на него. Царство Да Ся уже существовало сотни лет назад. С тех пор, как первый императорский канцлер проявил вопиющую нелояльность, должность канцлера была отменена для всех будущих династий. Остались только два из трёх обычных официальных титулов: имперский маршал, отвечающий за армию, и имперский цензор, отвечающий за гражданские вопросы государства. Оба они совместно помогали императору в управлении страной. Нынешний император был ещё совсем молодым человеком, слабым и неопытным. Чу Минъюнь был его императорским маршалом, а Су Шиюй - его императорским цензором, что привело к неизбежному соперничеству и даже некоторой вражде между семьями Чу и Су. - Ты подозреваешь, что это сделал Су Шиюй? - Чу Минъюнь посмотрел на Цинь Чжао. Помедлив мгновение, он добавил: - Подобный вывод сделать чертовски непросто, знаешь ли... Цинь Чжао задумчиво нахмурился и согласился: - Действительно. Су Шиюй - добродетельный человек, которого все хвалят. Напротив, - методы нападавших были подлыми. Чу Минъюнь едко рассмеялся: - Для добродетельного человека он слишком уж часто оказывается там, где только что кто-то загадочно умер... Неужели так происходит только потому, что он не может устоять перед соблазном вкусно и бесплатно поесть на похоронах?! Другими словами, откуда ты знаешь наверняка, что он действительно добродетельный человек? - ...Если это не так, то что ты сам о нём думаешь? - Откуда мне знать?! - отмахнулся Чу Минъюнь, - Су Шиюй и я ни разу даже словом не обменялись. Клянусь, я не узнаю его в толпе, если только он не будет излучать божественный свет, как и полагается треклятому святому. Цинь Чжао лишился дара речи. - Меня больше беспокоит другое, - Чу Минъюнь задумчиво приподнял уголки губ, - двор Императорского цензора набит людьми императора, а это значит, что Су Шиюй не может свободно передвигаться, не привлекая к себе внимания. Кто же тогда был тот человек, который следовал за Чэнь Сюаньвэнем всю дорогу? - Мы не знаем. Мы почти поймали его на месте преступления трижды, но этот человек все три раза ускользал от нас. - И один из этих трёх раз вы тоже раскрылись перед ним, - Чу Минъюнь поднял руку, чтобы остановить Цинь Чжао от извинений. А затем он продолжил: - Теневые стражи были обучены мной лично, и я знаю, на что вы все способны. Чтобы иметь возможность довести вас всех до такого позора, Су Шиюй, должно быть, не просто нанял кого попало, а подошёл к этому делу с большой фантазией... Цинь Чжао внезапно что-то понял, но ответ застыл у него на губах в тот же миг. Чу Минъюнь слегка улыбнулся, но его глаза были холодны: - Есть ли у этого парня какие-либо силы из Цзянху,поддерживающие его, или он, как и я, скрывается и культивирует своих людей, чтобы создать тайную сеть?.. За столько лет я так ничего и не узнал об этих его делах. Кажется, я действительно непростительно мало знаю о нём. - Что ты имеешь в виду? Улыбка на губах Чу Минъюня стала совсем холодной. Он разломил пальцами косточку личи, приложив совсем немного усилий, чтобы растереть ее в порошок, который просыпался между пальцами. - Ты расследуешь это дело, и сделаешь это очень осторожно. Потому что мне кажется, что сейчас наш самый большой противник - это он. - Однако, я боюсь, было бы неразумно недооценивать силы, поддерживающие Су Шиюя. Если мы встревожим его и возбудим его бдительность, нас ждут неприятности. После этой странной смерти бывшего министра твоё положение при дворе и без того может снова пошатнуться, - сказал Цинь Чжао. - Твои опасения действительно не беспочвенны. Мы... Внезапно раздался стук в дверь. Чу Минъюнь замолчал. Дверь в кабинет со скрипом открылась, и вошла очаровательная молодая женщина. Она держала красный лакированный поднос, кланяясь ему: - Господин весь день усердно трудился над государственными делами, и я сожалею, что я недостаточно старательна, чтобы разделить ваши заботы. После долгих раздумий я поняла, что всё, что я могу сделать для вас, это сварить немного супа. Эта скромная служанка надеется, что вы не пренебрежете этим. Чу Минъюнь что-то промычал в ответ, а затем махнул рукой и сказал ей: - Поставь это сюда. Теперь можешь идти. Ру Цзи поставила поднос, как ей было сказано. Но она не ушла. Она взглянула на Цинь Чжао, который стоял рядом с ней, опустив голову. В следующее мгновение по комнате пронесся ароматный ветерок, - Ру Цзи легко и бесшумно обошла стол, чтобы занять сторону Чу Минъюня. Слегка покраснев, она прислонилась к его плечу, прежде чем приложить губы к его уху и многозначительно сказать: - Этот суп преданно томился много часов. Если Ру Цзи лично не посмотрит, как господин выпьет его весь, она откажется уйти. Чу Минъюнь повернулся, чтобы посмотреть на неё, прежде чем поднять руку, чтобы ущипнуть её за подбородок. Его теплые кончики пальцев коснулись ее губ. Она опустила взгляд и трогательно улыбнулась, но в следующее мгновение ее лицо вдруг побледнело. Она попыталась закричать, но крик не мог вырваться из ее горла, её глаза широко распахнулись, и какое-то время она больше не могла издать ни звука. Когда Чу Минъюнь душил её, выражение его лица было совершенно безмятежным, будто это занятие нисколько его не смущало. - Ты что, не понимаешь, что я сказал? Пальцы Ру Цзи непроизвольно коснулись её горла, и она отчаянно мотала головой, пока Чу Минъюнь не отпустил ее. Она быстро отступила и, разразившись рыданиями, выбежала из комнаты. Чу Минъюнь взял миску с супом, некоторое время уныло смотрел на нее, прежде чем вылить весь суп в горшок с растением возле стола. Растение сейчас же почернело и осыпалось. Он взглянул на Цинь Чжао и спросил: - Что ты хотел мне сейчас сказать? Цинь Чжао бесстрастно заметил: - Шигэ благословлен женским вниманием... - У твоего Шиге скверный характер. Любой, кто посмеет со мной связаться, будет задушен, - Чу Минъюнь откинулся на спинку стула и раздраженно сказал: - Мое положение при дворе упрочилось, что дало многим людям лишний повод следить за мной. За эти годы все женщины, отправленные в мой дом, получили задание собирать обо мне сведения. И некоторые из них потрясающе усердны и изобретательны. Ты не представляешь, какую кучу денег я должен платить каждый раз, чтобы перекупить их. Если бы это не было абсолютно необходимо, я бы предпочел смотреть на себя в зеркало всю ночь, чем бросить на них хотя бы один взгляд. - Что ты планируешь делать? - спросил Цинь Чжао. - Самое никчемное существование в мире - это жизнь шпиона. Но это те люди, с которыми рано или поздно всё равно придется иметь дело, - Чу Минъюнь поднял руку, чтобы потереть брови. - О чём мы только что говорили? - Су Шиюй, - напомнил Цинь Чжао. - Если ты хочешь тщательно отслеживать его местонахождение и связи его подчинённых, боюсь, будет невозможно держать его в неведении об этом. - Су Шиюй обязательно это заметит, - согласился Чу Минъюнь, немного поразмыслив. Затем он внезапно спросил: - А что, если он будет знать, что мы следим за ним, но ничего не сможет с этим поделать? - Возможно ли это? - спросил Цинь Чжао, явно не убежденный. Взгляд Чу Минъюня скользнул по пустой миске на столе. Внезапно уголки его губ изогнулись в недоброй улыбке. - Сейчас самое время проверить это. В конце концов, нет смысла ждать, что что-то решится само собой рано или поздно. Он выпрямился, посмотрел прямо на Цинь Чжао и приказал ему: - Найми кого-нибудь, чтобы распространить слухи о том, что я люблю мужчин. Мне всё равно, как это будет сделано, просто убедись, что слух распространится по всей столице до завтрашнего утреннего заседания суда. Самое главное - дать Су Шиюю услышать это максимально ясно.