Влюблённый в небеса демон. Том 1

      Покинув деревню, заклинатели продолжили путь к пещере Хэйхэхуа. Байки, что рассказывали всем путникам жители ближайших городов, гласили, что в глубинах этой пещеры хранилось сокровище небывалой мощи, способное изменить судьбу всего мира. Однако пещера охраняется огромной толпой могущественных демонов, которых не способны одолеть даже сильнейшие заклинатели из Семи Великих орденов. Но всё это было не больше, чем простая сплетня, Тянь Чао был более чем уверен в этом. Нет, сокровище в пещере действительно хранилось, но оно не обладало той мощью, о которой любят рассказывать, и если в действительности и охранялось, то точно не толпой демонов.       Они шли по тропе, что сужалась с каждым шагом, пока не превратилась в едва заметную змеиную тропку. Ветки многовековых сосен сплетались над юношами, создавая зловещий полог, сквозь который лишь в редких местах пробивались лучи солнца. Воздух был пропитан тягучим запахом смолы и чего-то металлического, словно совсем недавно прямо здесь развернулась ожесточённая кровавая бойня, после которой не осталось ни следа.       — Шицзунь, — робко позвал Хай Ян.       Его пальцы нервно теребили прядь волос. На кончиках они были совершенно белыми, но у корней ещё сохранили тёмный оттенок.       — Мне стало интересно, какой смысл во всём этом? Нет, я понимаю, что это для того, чтобы избавить меня от проклятья, — он отвёл в сторону потускневший взгляд. — Просто… как они могут помочь, если даже новые и более мощные артефакты не способны избавить меня от проклятья?       Тянь Чао замер, и на мгновение в его обычно безмятежном взгляде мелькнуло что-то болезненное. Он медленно повернулся, и только сейчас Хай Ян обратил внимание на то, как дрожат пальцы, сжимающие ножны.       — Твоё проклятье от прошлого Императора Небес, так может именно те артефакты, что были утеряны во времена его правления, способны помочь тебе? Мы ведь не узнаем этого, пока не попробуем, не так ли? — и пусть голос его звучал ровно, но мальчишка, знающие его почти всю свою жизнь, без труда распознал скрытые нотки той же усталости, что грызла и его самого.       — Я устал… — прошептал Хай Ян. Он вцепился в рукав учителя так, что костяшки побелели. — Шицзунь, а если… если ничего-ничего не поможет? Если я совсем скоро… — он не нашёл сил договорить и закусил губу.       Тянь Чао недовольно взмахнул рукавом, но мальчишка лишь крепче сжал ткань.       — Не смей думать о таких глупостях. Я тоже устал от этих бесконечных поисков, но нам нельзя опускать руки, ведь иначе как я смогу показать тебе все красоты этого мира? — он слабо стукнул рукоятью меча по макушке Хай Яна, отчего на лице того мелькнула тень улыбки. — Пока будем довольствоваться тем, что заключённая в этих сокровищах ци способна подпитывать тебя в критических ситуациях. Но обещаю, однажды мы отыщем то, что раз и навсегда избавит тебя от проклятья, и я свожу тебя к водопаду Шэнмин полюбоваться небесными карпами и вечноцветущими османтусовыми деревьями. А потом мы отправимся в столицу и насладимся тамошними сладостями.       — Хорошо, шицзунь, мы с вами обязательно насладимся сладостями из столицы и полюбуемся карпами у водопада Шэнмин, — с тяжёлым вздохом согласился Хай Ян. — Но всё же шицзуню стоит поменьше верить в благоприятное.       Тянь Чао звонко рассмеялся, и вторя его смеху зазвенели колокольчики на обоих мечах.       Продолжив путь, они говорили о планах на будущее, о ловушках, которые, возможно, ожидали их впереди. Тянь Чао шутил, стараясь избавить ученика от тяготящих душу мыслей, а Хай Ян искренне беззаботно смеялся, но в паузах между словами продолжало висеть невысказанное: «А что если совсем скоро тропа, по которой мы идём бок о бок, приведёт нас к обрыву?» Мальчишка ловил устремлённый вперёд взгляд юноши и видел в нём те же терзающие мысли, но не смел вновь поднять эту тяжёлую для них обоих тему. И Тянь Чао был молча благодарен ему за это.       Он прекрасно помнил тот день девять лет назад, когда впервые этот робкий карапуз оказался в его объятиях, спасающих от неожиданно активировавшегося проклятья. Тогда он сам себе поклялся, что найдёт способ уничтожить проклятье и, если потребуется, разрушит горы, развернёт реки и заставит водопады сменить направление. И теперь, когда мальчишка начал чаще говорить о своей смерти и смотрел на него с угасающими огоньками надежды, он не имел права признать поражение. Он всерьёз готов уничтожить и перевернуть с ног на голову хоть всю Поднебесную, если это поможет продлить жизнь Хай Яна хоть на год. Хотя что уж там год. Даже если это подарит его дорогому ученику лишнее мгновение, Тянь Чао лично поднимется в Небесное Царство и уничтожит трон своего отца вместе с самим дворцом.       Заметив взгляд юноши, что слишком надолго задержался на белоснежной пряди, Хай Ян машинально прикоснулся к виску. Кожа под пальцами покалывала, словно от холода, а в груди что-то сжималось, вытягивая силы с каждым вздохом. Он уже давно привык к этому вечному давящему чувству постоянно укорачивающейся жизни. Каждый вдох, лишал его дня. Шаг — недели. Взмах мечом — месяца. Он был готов отправиться в Нижнее Царство, но как же всё равно было невыносимо видеть, как учитель взглядом подсчитывает новые белые волоски, как вымеряет каждый хао.       Когда они достигли пещеры Хэйхэхуа, их встретила мрачная тишина. Пещера зияла перед ними, словно пасть древнего зверя. Воздух вокруг был тяжёлым, пропитанным запахом сырого мяса и чего-то сладковато-гнилостного, как будто где-то совсем рядом уже давно разлагались цветы, заставляя желудок неприятно сжиматься. Ветер, играющийся с волосами заклинателей по дороге, сейчас не решался приближаться к пещере и разгонять застоялый запах.       Хай Ян прищурился, но даже его натренированное годами тренировок зрение, не могло пробиться через эту тьму и рассмотреть хоть что-либо. Тьма была настолько густой, словно пещера пожирала свет, не позволяя ему поселиться на своей территории.       — Темно, — прошептал он, и эхо унесло это слово вглубь пещеры.       — Тогда может подождёшь меня здесь? — предложил Тянь Чао, но мальчишка тут же покачал головой.       — Нет, я должен присматривать за шицзунем.       Тянь Чао сдавленно посмеялся, прикрыв рот рукавом. Перед глазами появился образ пятилетнего Хай Яна, что прятался в складках учительских одежд, смущаясь чужих взглядов и боясь даже нос показать во время собраний ордена. Теперь же этот робкий и дрожащий щеночек был слишком большим для этого, уже давно поравнявшись с грудью Тянь Чао. Больше он не мог зарыться в подол одежд юноши, накрывшись верхним халатом. И пусть привычка прятаться за учителем всё ещё осталась, дрожащий щенок всё равно набрался смелости, чтобы в моменты особо й опасности закрыть Тянь Чао своим телом. Вот и сейчас он так же выступил вперёд, грозно сдвинул брови к переносице и распахнул веер, готовый встретиться с опасностью лицом к лицу, лишь бы его учитель остался целым и невредимым.       Они сделали несколько шагов вглубь пещеры, но даже зрение Тянь Чао не смогло пробиться сквозь тьму. Недовольно хмыкнув, он запустил ладонь в рукав и достал из него небольшой нефритовый бутон лотоса, подарок старшей сестры.       — Пусть расцветёт свет небесного лотоса, осветит тьму и приведёт к искомому, — прошептал он.       Лотос вспыхнул мягким светом, и пещера озарилась ярким светом, открывая взору заклинателей своё нутро, покрыто подозрительной чёрной жижей, стекающей со стен и тонкими ручейками, текущими вглубь. Лотос слетел с ладони Тянь Чао, крутанулся пару раз и полетел вперёд. Юноши двинулись за ним.       — И где же толпа демонов, о которой все говорят? — негромко усмехнулся Хай Ян, положив ладонь на рукоять меча. — Бо Лан, ты хоть что-нибудь чувствуешь?       Меч ответил не сразу. Колокольчик дрогнул, издав странный, прерывистый звук: не «нет», а скорее «не знаю». И Хай Ян почувствовал, как рукоять в его ладони виновато дрогнула.       — Он… не уверен? — мальчишка обернулся к Тянь Чао. — Говорит, что здесь нет демонов, но есть что-то, чью энергию он не может определить.       Тянь Чао задумчиво хмыкнул и поднял свои ножны так, чтобы подвеска оказалась на уровне глаз.       — Юнь Цай?       Его собственный меч так же прерывисто дрогнул, и Тянь Чао напряжённо нахмурился, сжав ножны чуть сильнее.       — Шицзунь, а может быть мы просто пещерой ошиблись? — предположил Хай Ян, не дав юноше погрузиться в тяжёлые размышления.       — Исключено.       — Что ж, тогда получается, кто-то решил снова устроить нам ловушку, как в тот раз во время поиска Оков Феникса?       — Очень даже возможно, так что смотри в оба.       Они продолжили неспешно продвигаться дальше вглубь. С каждым шагом воздух становился гуще и тяжелее, удушал своей сладостью, смешанной с тошнотворной сыростью. Хай Ян чувствовал, как по спине бегут мурашки, в затылке неприятно покалывает, а в ушах звенит от этой давящей со всех сторон тишины. Где-то в глубине зародилось желание сдаться, кинуться в объятия учителя и всем телом вжаться в него, чтобы вновь ощутить безмятежность и обрести чувство защищённости. Но он сдержался, хотя всё равно завёл руку назад, чтобы вцепиться в рукав Тянь Чао. Нет, ему не страшно, просто не хочет случайно уйти слишком далеко от учителя.       Когда они вышли к сокрытому здесь озеру, давление ослабло, сменившись странной лёгкостью, от которой закружилась голова. Примечательного здесь ничего не было. Всё те же камни, с которых стекала чёрная жижа, подползала к озеру и растворялась в его водах. Та же тьма, отступившая лишь благодаря нефритовому лотосу, зависшему над потолком. Лишь подойдя ближе к краю, заклинатели увидели хрустальный лотом, что кружился над водой, едва касаясь поверхности. Его лепестки переливались, как лёд под луной, а в сердцевине мерцал крошечный серебристый огонёк, напоминающий звезду.       — Лотос? — удивился Хай Ян. — Это сокровище шигу?       — Очень маловероятно. Сестрица чаще создаёт оружие, а не подобные безделушки, — ответил Тянь Чао, ступая на воду. Он прошёл к центру озера, оставив гладь воды такой же безмятежной и спокойной. — Но он может принадлежать кому-то другому из моего клана. Например, отцу. Вот он-то как раз обожает такого рода декорации.       Он откинул ножны с мечом Хай Яну, подобрал полы одежду и присел на корточки, протянув руки к лотосу. Но в тот миг, когда пальцы Тянь Чао сомкнулись вокруг лотоса, мальчишка увидел, как учителя будто ударило молнией: его тело вздрогнуло и напряглось, а глаза широко распахнулись. Лотос в его руках потемнел, прожилки в хрустале стали похожи на вены, наполняющиеся густой чёрной кровью. Тянь Чао почувствовал, как что-то холодное и скользкое обвило его запястья — не вода, а скорее… пальцы? Но когда он опустил взгляд, там ничего не было. Только лотос, пульсирующий в его ладонях и бьющийся в такт его сердцу.       Неожиданно вода грозно забурлила. Тянь Чао едва успел крикнуть, как столбы воды взметнулись высоко над головой.       — Шицзунь!       Хай Ян бросился вперёд, но поверхность уже сомкнулась и вновь стала гладкой и неподвижной, будто ничего только что не произошло. Будто здесь никогда не было этого проклятого лотоса, который Хай Яну хотелось раскрошить в мелкую пыль. Будто здесь никогда и не сидел его дорогой учитель, ради которого мальчишка был готов отдать все свои последние вздохи.       Единственным, что осталось на поверхности, было отражение самого Хай Яна: бледное искажённое лицо с глазами, в которых читался немой ужас.       Попав в замкнутое пространство, Тянь Чао вскочил на ноги и прищурился. Здесь уже не было той концентрации тьмы, как там, в пещере, но всё равно рассмотреть хоть что-то было проблемно. Он видел смутные силуэты, но не находил ни одного чёткого контура, что напоминал бы ему выход. Ладонь скользнула по стене и тут же отдёрнулась, словно её обожгло раскалённым железом.       Стены комнаты дышали. Буквально. В такт бешенному дыханию Тянь Чао каменные плиты слегка расширялись и сжимались, заполняя пространство густым воздухом. Он словно был пропитан каким-то ядом, скрывшимся за запахом камелий, и каждый вдох обжигал горло.       В нерешительности Тянь Чао вновь провёл по стене, теперь почувствовав не только дыхание комнаты, но и то, как из щелей вытекает что-то тягучее. Эта жидкость пахла дурно. Так, словно он только что вошёл на склад, где уже месяц лежала гниющая рыба, среди которой стояли бочки с застоявшейся мочой и навозом. И пусть этого и не было видно, но аристократичная бледность приобрела оттенки серого и зелёного, и Тянь Чао затряс рукой, смахивая с неё капли этой дурно пахнущей жижи.       Вдруг из темноты раздался глухой смех.       — Не ожидал, что сам старейшина Ли, сын Императора Небесного Царства, попадётся в такую простенькую ловушку.       Незнакомец щёлкнул пальцами, и синие языки пламени вырвались из пустоты, скользнули вокруг молодого мужчины, подчеркнув мертвенную бледность кожи и белоснежные волосы. Пламя разделилось на множество мелких огоньков, что направились к стенам, чтобы зажечь висящие на них факела. Густые ресницы трепыхнулись, и веки распахнулись, открывая взору Тянь Чао красные глаза.       Кожа, волосы и этот кровавый оттенок глаз… Всё говорило лишь об одном: перед ним сейчас стоит самый настоящий демон. А его умение держать спину и отчётливая речь давали понять, что демон этот относится к разумным и, с большей вероятностью, выходец из знатного рода Демонического Царства. И что только такой почтенный демон забыл в такой дыре?       — Ох, старейшина Ли так пристально смотрит на меня… — заговорил демон, прикрываясь бумажным веером с утончённо выведенной надписью «Фэньму». — Неужели этот нечестивый наконец-то смог заслужить любовь великого экзорциста?       — Что за бред ты несёшь? — Тянь Чао сдвинул брови к переносице. — И вообще, раз знаешь, кто я такой, назови своё имя, иначе я убью тебя прямо сейчас.       — И как же старейшина Ли собирается убить меня без своего божественного оружия? — насмешливо произнёс демон. — Моё имя Цзюнь Вэнь И, но старейшина Ли может звать меня так, пожелает его душа.       Тянь Чао не стал тратить время на пустые разговоры и принялся искать способ выбраться из этого места. Где-то там, за пределами этой, будь она трижды, нет сотню, тысячу раз проклята, ловушки, остался Хай Ян. Мальчишка наверняка уже рвёт на себе волосы от беспокойства. Вот только проклятье реагирует на его эмоции, а значит, каждая секунда промедления стоит ученику жизни. Тянь Чао сжал кулаки, и злобный взгляд, исследовав всю комнату вдоль и поперёк, застыл на демоне, что прятал за веером довольную ухмылку.       — Старейшина Ли настолько сильно переживает за своего ученика? — наигранно удивлённо спросил Цзюнь Вэнь И.       Он двинулся вперёд, будто скользя по воздуху. Его палец, холодный, как и полагается мертвецу, коснулся разгорячённой кожи Тянь Чао, подцепил проступившую в уголке глаз слезинку и поднёс к губам.       — Боитесь, что ваш мальчик умрёт без вас? — кончик языка скользнул по пальцу, и зрачки демона сузились в вертикальные, словно змеиные, щёлочки.       Тянь Чао резко отпрянул назад, впечатываясь спиной в стену. Сейчас его уже совершенно не волновало то, что одежда пропитается этой зловонной жидкостью. Он был согласен на это, лишь бы только быть как можно дальше от того, кого без Юнь Цая действительно не сможет убить.       — То, что я не убил тебя сразу же, не значит, что тебе дозволено касаться меня, мерзкий демон.       Цзюнь Вэнь И замер, но вовсе не от страха. В его глазах загорелся азарт, будто он наконец-то получил желаемую реакцию.       — Ох, старейшина Ли, неужели я задел вас за больное? В таком случае, нижайше прошу простить этого недостойного, — он низко поклонился, и его ухмылка скрылась за сцепленными и выставленными вперёд руками. — Этот нечестивый признаёт свою вину и обещается впредь больше не произносить столь грязных слов.       Тянь Чао лишь презрительно фыркнул, не чувствуя в этих словах и капли раскаяния. Лишь усмешку. Этот демон открыто насмехался над ним, чувствуя свою полную безнаказанность. Ничего-ничего, пускай смеётся. Как только Юнь Цай вновь будет в его руках, Тянь Чао так же посмеётся, когда пронзит сердце этого змея.       — Хватит стоять без дела и помоги мне найти способ выбраться отсюда.       Одна лишь мысль о том, что ему приходится просить помощи у демона, о том, что придётся действовать совместно с ним, вызывала у него тошноту и желание просто разнести здесь всё, не оставить и камня на камне. И если бы Хай Ян, всё ещё находящийся где-то там наверху, он бы непременно сравнял это место с землёй и кинулся бы обнимать своего маленького ученика.       От мыслей о мальчишке сделалось ещё дурнее. Стоило только представить Хай Яна одного в той пещере, дрожащего, как обычно, рыдающего и зовущего учителя, и ноги сразу подкашивались. Если бы не стена, к которой он всё ещё прижимался, Тянь Чао непременно бы рухнул на пол и сам бы заметался по нему в истерике.       — Ах, я бы с радостью помог старейшине Ли, вот только я и сам не знаю, как выбраться отсюда, — страдальчески вздохнул Цзюнь Вэнь И.       — А я и не прошу тебя указать на выход, — заворчал Тянь Чао, до крови впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней, чтобы удержать сознание ясным и чистым. Одно лишь беспокойство о Хай Яне не поможет вернуться к нему. — Я прошу тебя помочь отыскать его.       Столкнувшись с острым, как лезвие меча, взглядом заклинателя, Цзюнь Вэнь И сдался. С первого взгляда было понятно, что больше этот человек не пойдёт у него на поводу и не даст новых поводов для веселья, так что не стоит рисковать своей шкуркой.       — Когда вы упали, проход открылся в этой стене. Давайте начнём с неё? — предложил он, веером указав на одну из стен.