Моветон наша высшая форма этикета

      Подъезд, куда только что зашел Даня, был совершенно обычным, темным, с выкрашенными в грязно-белый и синий цвет, стенами. Свет проникал в это место только через пыльное старое окно, которое даже издалека выглядело слишком шатким. Несмотря на рядом находящуюся пепельницу, окурки были раскиданы по всему полу. Отчего-то человеческое свинство вызывало у Дани только смех. Возможно, осознание, что те кто так делают будут кричать больше всех о грязи на лестничной клетки, казалось ему слишком забавным. А может быть, потомку что он здесь не живёт.       Путь до шестого этажа не занял у него много времени и Данил уже стоял около такой же обычной двери. Она была хорошая, железная и на ней всё ещё виднелись странные подобия слов, которые он с Владом когда-то давно выводили на ней явно не в самом трезвом состоянии. Даня даже сейчас помнил, как сложно было уговаривать соседей не вызывать полицию, когда с каждой мелочи хотелось смеяться, а руки друга настолько не хотели работать, что он даже ключи не мог достать из кармана. Наверное, если бы в тот вечер с ними была Милана ничего бы из этого не случилось, и она с лёгкостью разрешила бы ту ситуацию, но тот вечер был бы менее весёлым.       Наконец Даня нажал на кнопку звонка. Громче, чем эта продолжительная трель, прозвучал лай Псинки, который почти полностью заглушил звонок. Он никогда не понимал почему собаки настолько ярко реагируют на любой шум и звон за пределами места, где они жили. Да и ему не особо было интересно.       «Да уж, не быть мне зооулофологом, или зоофилогом, или зоологом… кем-то из них мне точно не быть, короче», — усиленно погрузился в невероятно важное размышление Даня, пока за дверью послышались твёрдые уверенные шаги, вместе со знакомым голосом.       Замок быстро щелкнул, а в тишине подъезда это было особенно звучно. Дверь Влад открыл довольно резко и почти на распашку, явно знал кого встретит на пороге. Псинка же бесновалась, пытаясь выбраться из-за ног хозяина, чтобы облизать всего с ног до головы гостя ожидаемого, но уж точно незваного.       — Ты сегодня даже быстро дошел. Похвально, — по тому как спокойно он это произносил, размахивая кухонной лопаткой, и факт задержки Дани на двадцать минут от назначенного времени, стало понятно, что это что угодно, но точно не похвала.       — А чего ты так уверена открыл дверь, даже не спрашивая, кто пришел? А если бы я оказался маньяком.       — Для этих целей существует окно и дверной глазок, если ты не знал, — цокнул Влад и отодвинул Псинку, чтобы друг смог войти в квартиру, — и для справки, сейчас я бы маньяку намного больше обрадовался, — невероятно добродушно улыбнулся он, что даже самый смелый человек испугался бы.       — А у тебя там на кухне ничего не пригорит?       — То, что уже сгорело пригореть не может.       Его лицо сейчас, уж точно, не выражало хоть что-то похожее на дружелюбие или даже терпимость. Сейчас Влад был явно зол и не способен на вежливость, даже улыбки не было места на его лице. По сравнению с хозяином Псинка точно была рада неожиданному гостю и уже вовсю вилась у его ног и билась хвостом, чтобы наконец привлечь к себе внимание.       Сейчас Даня очень хотел рассмеяться, но возможность получить кухонной лопаткой по голове его не особо привлекала.       — Что за прекрасное блюдо мы хотя бы потеряли? — переключая всё своё внимание на собаку, произнёс он.       Явно ожидая, что друг наконец пройдет дальше коридора, Влад сложил руки на груди и поднял бровь. Даня же косил под тупого, хотя в его случае может быть и не косил, и просто ждал ответ на свой вопрос, не сдвигаясь с места.       — Тушенную картошку с мясом я готовил, — понимая, что эта амёба не сдвинется с места Владлен сам подтолкнул его ко входу в гостиную.       — Тогда хорошо, что оно сгорело! Ненавижу эту хрень, —своим выражением лица он показал насколько ему было противно даже слышать о данном блюде.       Влад же радовался тому, что Даня хотя бы не сопротивляется пока тот пихает его в комнату. Расстояние от прихожий до гостиной было так-то небольшим, но когда парниша спереди резко начинает отрицать умение ходить, а под ногами крутится гиперактивная собака, этот путь превращается в несколько тысяч световых лет.       — Уверяю, Дань, благодаря этой ненависти ты много что теряешь, — произнёс Владлен, когда смог наконец подвести друга ко входу.       — Что теряю? Рвотные позывы?       После того, как его впихнули в дверной проём, Данил уже как-то сам справился с заданием дойти до дивана, а за ним следом побежала и Псинка. Иногда Владлену казалось, его собака не просто так обожает этого белобрысого черта, а потому что считает его своим братом, по крайней мере, по разуму. Именно такая мысль снова посетила парня, когда он смотрел как Даня «играл» с ней в перетягивание подушки зубами. Было ли Владу жаль этот несчастный предмет? Да, определенно, но для этих безмозглых слова слишком сложное средство общения. В особенности для Данила, ведь Псинка-то команду «фу» знала.       — Псинка, фу, — скомандовал Владлен, прерывая их невероятную игру и предотвращая смерть очередной подушки. Казалось, что Даня расстроился даже больше собаки. — Даня, если хочешь поесть могу развести тебе дошик. Будешь?       — Конечно! Не задавай такие глупые вопросы! — откинув подушку, произнёс он, чем снова раззадорил Псинку.       Когда Влад уже развернулся и собирался уходить на кухню, Даня снова подал признаки своего вредного характера:       — А разве спортсмены, особенно перед соревнованиями, могут питаться такой едой?       — Перед соревнованиями я его не ем, да и вообще ем его только в случае, если готовить совсем не выходит, — эту фразу Влад закончил уже практически на кухне, которая была в конце коридора. — Да и вообще не бей по больному с этими соревнованиями. Мне перед ними и во время них тренер курить запретил, — ставя чайник, говорил он.       — Да уж, не знаю и как ты сможешь выжить, — рассмеялся Даня, явно не разделяя проблемы парня.       Теперь Данил уже вальяжно развалился на диване, успокоившись, как и Псинка. Собака лежала рядом, положив голову на его бедро, кажется пока она ещё не спала, но скоро это может изменится.       Гостиная в доме Влада никогда не менялась. Она выглядела всегда одинаково, сколько Даня помнит. Хоть комната была довольно большой, мебели в ней почти не было, не считая дивана и такого же большого телевизора, который стоял на странной подставки, не похожей даже на тумбочку, а помимо этого он даже не был подключен к розетке. Парню оставалось только поблагодарить, что на холодном полу лежал ковер, хоть и старый. И всё также взгляд его цепляла вечно закрытая дверь родительской комнаты, которая прекрасно виднелась с дивана. Любопытство Данила призывало его узнать, что там самостоятельно, раз друг не хотел об этом говорить, но ключевое слово здесь «друг». Поэтому пока он старался заглушить своё любопытство и поэтому повернулся на собаку.       Псинка спокойно разлеглась рядом, прикрыв свои черные глазки-бусинки. Кажется, она уже начинала сопеть, почти неслышно. Даня самым нежным и аккуратным образом потрепал её по голове, чтобы никак не потревожить сон, этого слишком активного животного. Псинка же на эту нежность, только сильнее уткнулась мокрым носом в бедро парня. Данил явно был одним из любимых гостей Владлена, когда он ночевал в этой квартире Псинка всегда спала чуть ли не на самом парне, хоть забираться на кровать ей и нельзя было. В другие же дни она исправно слушалась этого запрета.       Их идиллию разрушил пронзительный писк чайника, а после и Влад, который вошел в комнату с двумя упаковками доширака.       — Ты какой будешь куриный или говяжий?       Псинка мгновенно среагировала на голос хозяина, произносящий что-то связанное с мясом, вскочила со столь удобного места и направилась к Владлену. Виляя хвостом, она обнюхала обе упаковки и в итоги начала лаять, указывая на заварную лапшу со вкусом говядины, этому парень только улыбнулся, что в периоды его отказа от сигарет было редким явлением, и снова посмотрел на Даню. Тот же в свою очередь свёл свои светлые брови вместе, явно осуждая друга за такую неосторожность.       — Если она сейчас будет спать, то ночью разнесёт всю квартиру, — решил ответить на незаданный вопрос Влад.       — Вот знаешь, я думаю, что не так уж и хочу есть, — запрокинув голову на спинку дивана произнёс парень, уже и не задумываясь о временно утерянном тепле возле своей ноги.       — Мне кажется пить на голодный желудок не очень хорошая идея.       — А если я не буду пить?       — Какой смешной анекдот, — приподнял одну бровь парень, не обращая внимание как возле него вьётся Псинка, пытаясь выхватить эту упаковку, что так запала ей в душу.       — Тоже верно, тогда буду куриный! — снова вернул на своё лицо беззаботную улыбку Даня.       Услышав нужный ответ Влад снова вернулся на кухню и на этот раз за ним последовала и собака. Её явно очень сильно заинтересовал процесс приготовления заварной лапши, что так нечасто появляется в этом доме, но при этом так часто лежала в самом верхнем шкафчике «на всякий случай».       Дане оставалось, лишь мирно наблюдать за неподвижным натяжным потолком, слушая одностороннюю перепалку на кухне, как Влад пытается сохранить чайник и не пролить кипяток ни на себя ни, не дай бог, на собаку и ждать. В это время в его голове практически не было мыслей, помимо того, что в середине дня погода стала ещё более жаркой. Он радовался, что бетонные стены могли сохранять прохладу внутри себя, но это было и их минусом, ведь пальцы парня уже начинали мёрзнуть. От этого ожидания этого горячего пластикового сосуда становилось ещё труднее и Данил уже хотел устроить скандал, по причине, которая от Владлена никак не зависела. В момент, когда парень уже набирал в грудь воздух, чтобы докричаться до друга, перед ним уже поставили раскладной столик, какой обычно берут на шашлыки или просто на даче где-то стоит.       — О, ты уже здесь? — искренне удивился Данил и даже сел прямо, когда Влад постелил странную скатерть.       — Нет, — произнеся это он и правда вышел, а вот Псинке пришлось остаться, благодаря такой грубой команде «сидеть».       Пока парень снова отправился на кухню собака осталась возле выхода, чуток наблюдая через дверной проём за действиями своего хозяина. Почему-то её слишком сильно интересовало, что он там переносил в этой белой пластиковой ёмкости. Владу только чудом удалось нормально донести этот несчастный доширак до столика, ведь любопытство вместе с настойчивостью Псинки с приходом Дани увеличивалось в стократном размере.       — Готово, налетай, — произнёс Владлен, усаживаясь рядом, — только осторожнее, не обожгись.       — Хорошо, пап, — произнёс Данил придвигаясь ближе и параллельно отклоняясь от сильного удара по спине за подобные высказывания.       «Да уж, Влад без сигарет равно злой Влад…», — только подумал Даня пока отодвигался ещё больше от друга.       На этом не молодом столике было разложено всё, что нужно для трапезы: ещё закрытая упаковка заварной лапши, но уже распространяющая сильный запах специй, истончившаяся пачка салфеток, металлическая вилка и любопытный нос Псинки, которому просто необходимо быть везде. Всё было отлично, но как раз это Даню и не устраивало. Ему срочно надо было найти до чего можно докопаться и, конечно же, нашел.       — А где моя ублюдская коротенькая пластиковая вилка? — не успел он повернуться, как уже получил ответ.       — Ешь и не выёбывайся.       И отчего-то в этот раз Даня решил не испытывать удачу и приступить к своему позднему обеду. Он открыл упаковку и только в этот момент понял, насколько был голодным. Возможно, даже более голодным, чем Псинка, которую пришлось держать, чтобы она не снесла столик и всё, что на нём. Парню меньше всего хотелось признаваться другу, что единственное, что он съел за день было мороженым на прогулке с Серёжей, но вот про неё уж очень ему хотелось рассказать. Хотя Данил прекрасно понимал, что если начнёт, то его длинный язык расскажет почти всё, а значит Владлен будет ругаться, а этого он точно не хотел.       Эта трапеза выдалась очень молчаливой, даже Псинка успокоила и почти без шумно игралась с рукой хозяина. Влад же в это время полностью развалился на диване и единственная часть тела, которой он двигал была та самая рука.       То подобие скатерти было не зря постелено, ведь не сосчитать сколько раз Даня пронёс лапшу мимо рта и она с шлепком падала на столик. Владлен наблюдал за этим молча и без особых эмоций, ведь уже прекрасно знал, что не всю еду этот парень умеет есть быстро и аккуратно. Заварная лапша, была например, именно таким исключением. И он продолжал буравить спину друга взглядом даже, когда тот уже почти закончил с обедом и ронять было нечего.       — Ты серьёзно пойдёшь туда? — наконец спросил Влад как-то слишком отстраненно.       — А? — почти искренне не понял Даня, — Ты про Борю? Ну да, мне кажется будет весело, — улыбнулся парень своей лучезарной улыбкой, которая кажется расплывалась на всё лицо.       — А если что-то случиться? Ты ведь его почти не знаешь…       — Сто раз так делал, ничего не будет, — отмахнулся он и закрыл уже пустую упаковку.       — Но в один день ты можешь и правда не вернуться.       — Влад, сходи, покури, а то становишься пессимистом, — сказав это Даня поднялся с уже насиженного места и унёс слить воду и выбросить упаковку.       Он прекрасно понимал, что друг полностью прав, но адреналин, из которого он кажется состоял уже полностью, дарил слишком приятные чувства. А то, что у него всё ещё получалось выходить сухим из воды только подпитывало желание испытать это ещё раз, а потом ещё раз и так до печального конца. Данил не думал, что уже сможет остановится. Но это осознавать он не хотел, как и не хотел про это говорить другу.       — Как всегда оставишь всё у меня? — спросил Владлен, когда Даня вернулся в комнату.       — Да, проезд, к счастью, не подорожал за это время, — снова заулыбался он, наблюдая как друг во всю игрался с собакой, смерившись, что Данил его слушать не будет, — не волнуйся, твой номер и адрес я помню наизусть!       — Хорошо, главное не убейся где-то по дороге и будь осторожен, — наконец окончательно смирился с решением друга Влад.       — Теперь ты точно, как папа, — рассмеялся парень, растрепав блондинистые волосы.       Забравшись в карман и пересчитав сколько денег у него было, стало очевидно, что хватит ему только на путь в одну сторону, но это точно не значило, что Данил останется и не пойдёт искать приключений на мягкое место. Это значило лишь то, что обратно он будет пешком добираться и об этом Влад уж точно не узнает.

***

      Даня уже стоял около входа в клуб-бар, где они и должны были встретится с тем самым Борисом. Но рядом он никого знакомого не замечал, да и будем честны, парень надеялся, что это его узнают, ведь сам он уже и не особо помнил черты лица того самого знакомого. А в отсутствии с собой телефона он не мог ни посмотреть время, чтобы понять опоздал он или наоборот пришел слишком рано, ни связаться с кем-то. И как раз в ожидании дальнейшей реакции его со-«получателей удовольствия» было его особое наслаждение. Было не понятно его обругают за столь невежественное опоздание, или наоборот будут сами за это извиняться, или же любая другая реакция, которая покажется Данилу более интересной.       Эта задержка дала парню время рассмотреть фасад здания, где он планировал провести эту ночь или хотя бы большую её часть. В нём не было ничего такого уж особенного, он был похож на десятки таких же, которые растыканы по всему городу. Хотя банальность ещё не значит уродство. Вход из себя представлял порог на небольшой возвышенности, к которой вела короткая лестница, возле неё сейчас и стоял Даня. Окон рядом не было, поэтому единственным способом узнать подробности «клубной жизни», было зайти внутрь здания, или дождаться пока она сама «выкатится» оттуда. Но дожидаться такого он не планировал. Ярким примером того, что эта черная дверь, подпёртая каким-то булыжником явно на недолгий промежуток времени, была неоновая вывеска с названием этого самого клуба — Night spark.       «Банально, но красиво», — думалось Дани, пока он рассматривал витиеватую надпись.       Только сейчас он ощутил насколько плохой идей было не слушать Влада и идти в одной футболке, поддаваясь иллюзии жаркого дня. А ведь такая тёплая толстовка была настолько любезно протянута ему на выходе, а он как последний идиот отказался от неё. А в это время, чем плотнее на землю опускались сумерки, тем холоднее становилось.       И вдруг от созерцания здания Данила отвлекла рука, что тяжелым грузом опустилось на его плечо. И парень уже был готов сорваться на столь наглого незнакомца, но тут над ухом услышал призрачно знакомый голос.       — Меня здесь ждёшь, Даничка?       После этого вопроса Дане стало очевидно, что из опоздавших здесь не он, а только Борис. Как только парень посмотрел на этого юношу, то его черты показались ему похожи на те, что он пытался запомнить ещё при их первой, почти случайной, встрече. Для этого вечера Данилу было достаточно запомнить, что он довольно высок и его волосы тёмно-русые с вечно торчащей прядкой на макушки, а вместе с этим полной безвкусицей в одежде. Плюсом в образе парня Даня счёл наличие дезодоранта.       — А кого мне ещё ждать в такой холод, Борь? — скривив губы и, посмотрев на этого Борю с высоты своего лилипутского роста, произнёс Данил.       — Извини, не хотел, заставлять тебя ждать, пробки по всему городу. Сам понимаешь, — парень всё продолжал прижимать Даню к себе придерживая за плечо, при всём этом ведя его ко входу.       Данил решил всё-таки промолчать, что вёл он себя даже очень нагло, ведь пока этот Борис за него платит тому абсолютно всё равно как он себя ведёт. У Дани не было наивных мыслей, что практически незнакомый человек за него платит просто так, точнее ему всё равно, что он попросит взамен. Возможно, именно это в друге Владу и не нравилось больше всего.       Когда парни вошли в клуб первое, что их встретило это недоверчивый взгляд охранника. Вероятность, что он адресован Борису была нулевой, поэтому когда мужчина задал вопрос своим низким грубым голосом было очевидно, что обращается он к Дани.       — Восемнадцать есть?       — Конечно, — без лишних раздумий ответил он.       Ему, конечно, и так было восемнадцать, но если бы это было не так, то он бы всё равно ответил точно так же. Именно поэтому Данилу подобные вопросы казались весьма странными и кажется надёжнее было бы попросить паспорт, которого у парня, естественно, не оказалось бы. Но охранник не спешил проверять документы, только продолжал очень серьёзно смотреть в сторону спутника Дани.       — Мамой клянусь, ему точно есть восемнадцать, — произносил Борис это со смехом, из-за чего слова только больше терялись в шуме громкой музыки.       После этого Данил уловил ели заметное движение за собой и заметил, что этот самый Борис что-то вложил в карман охранника. Несмотря на это мужчина не менял своего серьёзного взгляда, направленного на парней, и ещё с минуту буравил их взглядом, когда наконец вздохнул и произнёс:        — Хорошо, проходите.       Наконец им удалось продвинуться дальше порога. Внутри этот Night Spark оказался не менее банальным, но это не отменяло того, что уродства здесь тоже не было. Само помещение было на удивление просторным. Зона танцпола была, наверное, самой большой и многолюдной, а возле стен были выставлены столики и стандартные для таких мест диваны. Неоновый свет заполнял его полностью, из-за чего лица в толпе, танцующих людей, стали более различимыми, но не сказать, что Даню они так уж сильно интересовали. Больше его интересовало только второе по популярности место — Бар. Там уже собиралась довольно много людей и три бармена уже во всю работали, разливая напитки по стаканам. Отчего-то голубые глаза сразу уцепились за одного из них. Молодой парень высокий, с прямой спиной и даже издалека движение его были так аккуратны и изящны, что не обратить внимание на него было преступление. Вот и Даня так считал, поэтому просто не мог себе отказать в удовольствии понаблюдать за тем, как он встряхивает шейкер.       «Да, по нему скажешь, что на него дрочат, а не его», — думал Данил, продолжая пускать слюни на этого бармена, пока пытался лучше рассмотреть его лицо.       Но в это созерцания красивым парнем, хоть и видно было не то, чтобы хорошо, вмешался Борис, который всё ещё плотно прижимал парня к себе, удерживая за плечо.       — Не волнуйся, выпивка от тебя никуда не сбежит, — произнёс Борис ему на ухо, — сначала познакомиться с моими друзьями надо.       Даня промолчал и просто постарался сдержать автоматическое закатывание глаз, на приставучих людей и последовал за ним. Они пошли в сторону одного из столиков, где была довольно оживлённая компания. Далее пошла самая утомительная часть этого вечера, а именно никому не нужное знакомство. Данил бы вообще хотел, чтобы желание не представляться с людьми, с которыми надеялся после этого вечера больше никогда не встретится, стало нормой.       После этого довольно душного мероприятия Борис наконец отправился за выпивкой, а для Дани настал ещё один надоедливый этап общения «души любой компании» с новыми людьми. Они все что-то говорили, рассказывали, а он просто вставлял пару слов почти случайных и не имеющих никакого смысла зачастую, но под действием алкоголя и общей атмосферы все смеялись. И всем было глубоко плевать, что большая часть слов парня было скорее оскорблением окружающих или чего-то более эфемерного.       Постепенно алкоголь в этой компании перерос во что-то покрепче и Даня даже нашел в себе силы отказаться от весьма интересных таблеточек, ради которых он по сути сюда и пришел. Возможно, так было потому что уже от алкоголя он чувствовал, что может улечься спать где-нибудь под забором, а ведь парню казалось, что не так уж и много он в себя влил. Хотя Данил никогда не отличался особой устойчивостью к алкоголю. Иногда даже казалось, что если ему крышку дадут понюхать его уже снесёт, но возможно такое поведение это его личностное качество. Правда самым раздражающим за этом вечер медленно переросшим в ночь была прилипчивость Бориса, который всё это время в наглую продолжал липнуть к Дане. Он всё норовился при любой возможности приобнять того то за плечи, то на талию руку положит, то на колено. И если быть предельно честным, парня уже достало его наглое поведение, поэтому несмотря на то, что он уже сам плохо держал равновесия, когда пришло время идти за новыми напитками вызвался именно Даня.       Кажется, со временем людей в клубе не становилось меньше, а толпа только увеличивалась. Единственной отрадой в этой ситуации для Данила был тот факт, что красивый бармен, которого он приметил ещё на входе сейчас был не так сильно окружен очарованными девушками. Этот молодой человек с более близкого расстояние был ещё лучше, хотя нетрезвое состояние Дани не позволяло до конца сложить его образ воедино, но тот был уверен, что он точно красив.       — Эй, — окликнул он бармена и когда тот повернулся с вопросом «что будете заказывать» усиленно пытался рассмотреть имя на его бейджике, но в глазах всё безнадёжно плыло.       Именно это и стало причиной почему Данил промолчал на этот вопрос и только продолжал щуриться, пытаясь увидеть это несчастное имя.       — Чтобы сделать заказ необязательно знать моё имя, — терпеливо продолжал парень.       Даня же лишь подметил, что голос его звучал довольно приятно, хоть он уже и плохо разбирался в шумах вокруг. Он только поднял на него голову. Наверное, со стороны это выглядело очень забавно, когда парниша буквально метр с кепкой, опирался на барную стойку которая была ему где-то по грудь и усиленно пытался казаться «крутым». Хотя может он и совсем не пытался из себя что-то строить и просто делал.       — А? Точно, — после этого осознания Даня улыбнулся от уха до уха так, что его глаза превратились в тонкие щели из-за которых блестели два голубых огонька, — тогда можно, пожалуйста, пять шотов водки и, — парень задумался и обернувшись на своих новых «друзей» быстро сосчитал сколько там особ женского пола, — и четыре виски с колой.       — Но ваш столик в прошлый раз не это заказывал, — также спокойно произнёс бармен, наклонившись к парню ближе.       Теперь кажется образ этого парня для Данила стал чуть ярче, а сердце похоже на секунду замерло и тут же забилось с ужасной скоростью. Сейчас он понимал только то, что черты лица бармена были довольно острыми, а серый глаза были слишком пронзительными, чтобы не влюбиться. Хотя, когда парень заметил, что волосы этого прекрасного незнакомца были какими угодно, но только не рыжим, накатившаяся влюбленность поубавилась.       — Серьёзно? — рассмеялся Даня, будто бы и не было того секундного смущения, — а помнишь, что мы заказывали? — придвинулся он ближе к бармену с вызовом смотря тому прямо в глаза.       — Помню.       — Ого, а ты явно бармен по призванию, — слишком уж искренне восхищался Данил, с блеском в таких ярких голубых глазах, — сможешь сделать?       — Конечно, — усмехнувшись резкому переходу на «ты» парень и уже принялся за работу.       — Только пять шотов всё же сделай.       — Сам что-ли собираешься их в себя влить, — не отрываясь от работы проговорил бармен.       — Может быть.       Даня слишком внимательно наблюдал за тем, как молодой человек столь изящно и ловко переливал жидкость из одной ёмкости в другую. А позже и смешивая их в шейкере, короткими и четкими движениями сильных рук, на который белобрысый чёрт так и залипал.       Когда все напитки были готовы и уже расставлялись на поднос, Даня начинал морально готовиться к тому, что ему это всё ещё нести. Парень просто очень надеялся, что его ноги его не подведут, как и вестибулярный аппарат. Он, на самом деле, уже и не мог вспомнить почему пошел за напитками сам.       «Вряд-ли ведь только, чтобы на бармена поглазеть» — думал он продолжая морально готовиться к «путешествию» через такую же, как и он пьяную толпу.       — У тебя ведь всё хорошо? — неожиданно сказал бармен мягко хватая парня за руку.       — Да...? — недоумевал Данил, в этой ситуации он ожидал всего только не этого — Понимаю в твоём возрасте хочется быть крутым и часто такие старшие кажутся тоже «крутыми», — зачем-то продолжал бармен, чем только больше добивался удивления Дани, — так что ты уверен, что с этой компанией всё хорошо?       — Да…       — Они ведь над тобой не издеваются и ни к чему не принуждают?       — Нет… — всё также не понимал сути всего этого диалога Данил.       — Но если что-то будет не так, то ты можешь обратится ко мне или другим сотрудникам.       Как только Даня кивнул этот парень сразу отпустил его руку и почти сразу переключился на другого посетителя, оставляя его с кучей вопросов и не понимание, что вообще сейчас произошло. Но размышлять на этот счёт парень был точно не в состоянии, поэтому ему только оставалось собраться с силами, подхватить поднос и двигать в сторону своего столика, где уже так ждали его «друзья».       Не без труда ему удалось преодолеть этот путь не потеряв ни одного коктейля. К этому моменту уровень веселья у ребят значительно увеличился и к «интересным» таблеткам добавился не менее «интересные» косяки и возможно порошки.       — Чего ты так долго? — заявила крикливая девушка из этой компании и хоть данная фраза не несла в себе чего-то негативного, Даню она очень раздражала.       Данила в целом теперь многое раздражала и эта девушка, которая сама не могла нормально держаться на ногах, но при этом пыталась выхватить бокал с подносом, опираясь на парня, что тоже еле стоял на свои двоих, и Борис, который так старался схватить его за запястье. По итогу он с трудом смог поставить поднос на стол. И пока Даня пытался сфокусировать взгляд вышеупомянутый Боря в явно не самом адекватном состоянии, всё-таки смог схватить того за руку и, потянув на себя. Только чудом ему удалось плюхнуться на диван, а не на колени к этому новому знакомому. Данила невероятно бесило, что с приёмом наркотиков Борис стал ещё более активным и тактильным, поэтому сразу начал обнимать парня, как только тот оказался рядом.       — Отвянь, — удивительно спокойный ответ для самого себя Дани.       Хотя возможно, если бы те таблетки были им ещё в самом начале приняты, то он бы уже перевернул стол и послал всех присутствующих, включая того невероятно красивого бармена и, скорее всего, просто бы получил по лицу. Было очевидно, что после его прихода Борис продолжит предлагать все виды наркотиков, которые они насобирали здесь, но Даня продолжал доблестно отказываться. Хотя, если быть честным, ему невероятно хотелось, но он старался придерживаться «разумного» потребления. Ведь не считать себя наркоманом, когда принимаешь строгое количество, что парень не всегда отслеживал, и строго раз в три недели, было намного проще. И совершенно не важно, что за место наркотиков он заливал в себя литры алкоголя, ведь его же все пьют и «у меня точно нет никакой зависимости».       Так и продолжался этот вечер переросший в ночь. Пока все его новые «друзья» продолжали пробовать всё, что было на столе, Даня пил водку, которая на него действовала с космической скоростью. Именно поэтому чуть меньше, чем через час он уже практически лежали на этом самом столе, но речевой аппарат ещё как-то работал. Кажется, всё это время Борис продолжал его лапать, но ему уже было крайне всё равно. Его мало что заботило, пока алкоголь продолжал согревать его горло.       — Данил, а ты вот гей ведь? Да? — совершенно неожиданно спросил парень сидящий рядом, имя и внешность которого он даже не стремился запомнить, и поэтому очень расстроился услышав своё имя.       — А что поддержки себе ищешь? — повернулся Даня к нему и его конфликтная личность лезла наружу.       — Нет, ну ты серьёзно в жопу долбишься? — продолжал он смеясь, в чём окружающие его поддерживали, ведь на логическое мышление уже давно никто не был способен.       — Дорогой мой, если ты себе наркоту в жопу засовываешь, то это не значит, что все так делают, — сам удивился Данил, когда произнёс это.       И всем явно ответ понравился намного больше, всем кроме этого самого парня. Он был явно сильно зол, что и стало для Дани поводом для улыбки. А вот парень счёл это прямым и ничем не прикрытым вызовом, поэтому вскочил с дивана и потянул за воротник футболки Данила за собой. Он практически не мог стоять прямо, а перед глазами всё плыло ещё сильнее и в этот момент Даня ещё сильнее ощущал, как же он близок к моменту, когда его стошнит.       — Что ты вякнул? — прошипел этот обкуренный чудак слишком близко приближаясь к лицу парня.       «Если отпиздит — похуй, если нет — чудо случится», — подумал Данил продолжая смотреть абсолютно пьяным взглядом на этого парня и просто стараясь держать глаза открытыми.       А ведь отрубиться ему хотелось бы сейчас больше всего, ровно так же, как и выйти подышать, но возможности такой ещё не было. Кажется, он ещё что-то говорил Дане. Но тот его уже не слушал, размышляя, как сможет дойти до дома Владлена в таком состоянии и, как друг потом будет ругать. Но потом резко руки отпустили воротник и Данил бы точно упал, но сильная рука подхватила его, прижимая к чьему-то телу. Он не понимал, кто это, но пах тот довольно приятно, это было что-то слишком свежее для подобного места. Сейчас Дане было настолько всё равно на ругань вокруг и он, уткнувшись в твёрдое плечо, позволил себе вырубиться. Засыпал он с мыслью, что будет что-то интересное, спокойствие ему всегда было чуждым и самым некомфортным состоянием.

***

      Как только Даня разлепил сонные глаза, то понял, что лежит замотавшись в шерстяное одеяло и смотри на бетонный потолок, покрытый уже потрескавшейся штукатуркой, такой который есть почти в каждой хрущёвке. И на данный момент в его голове крутилось лишь две мысли. Первая — какой идиот будет спать в июле под шерстяным одеялом и вторая явно менее важная для него — это был точно не потолок в квартире Владлена. Осознать факт того, что он понятия не имеет, где находится, мешала головная боль и тошнота. Похмелье всегда прибивало Данила к кровати, но сегодня он меньше всего хотел лежать, видимо шестое чувство у него всё же было.       Даня медленно поднялся, усевшись на расправленном старом диване, который часто можно встретить в типичных квартирах постсоветского пространства. Да и в целом вся комната выглядела типично для хрущёвок, со времён СССР. Стены были покрыты довольно старыми бумажными обоями с мелкими цветочками, которые местами уже отклеивались, а прямо над этим самым диваном висел столь банальный для таких квартир ковёр. Из большого окна, что было также и входом на небольшой балкон лился яркий свет, а тюль легонька раздувалась из-за небольшого ветерка, ведь дверь туда не была закрыта. Всё здесь пропахло стариной, лакированный стол с похожим, но уже облезлым стулом, такой же лакированный шкаф, был рядом с диваном, люстра-вешалка для хрусталя и конечно же, дверь, какую он видел у бабушки, приоткрытая и с пыльным стеклом в середине, через которое можно было смотреть на тёмный коридор.       Только после этого осмотра Даня соизволил обратить внимание, что кроме трусов на нём ничего нет. Не то, чтобы его это слишком сильно волновало, ведь такое не в первый и не в последний раз происходит, поэтому интереснее было узнать где эта самая одежда. Ведь самым дорогим сейчас у парня буквально являлась она. Он решил внимательнее осмотреть диван, на котором сидел, и ничего даже отдалено похожее на предмет гардероба не обнаружил.       — Одежда твоя в стирке и ещё не высохла. Можешь взять мою, — неожиданно раздался со стороны двери такой приятный и глубокий голос, который даже показался Дане странно знакомым.       Данил быстро повернулся в сторону двери, там стоял парень внешность, которого была очень знакомой. Он был довольно высоким, поэтому еле вмещался в дверной проём, из-за чего Даня очень бы хотел рассмеяться во всё горло, но даже по его меркам это было очень некультурно. Ещё удобный момент, чтобы рассмотреть этого незнакомца парню упускать не хотелось. Первое, что бросалось в глаза после внушительного роста это острые черты лица, прямой нос и ярко выраженные скулы. Волосы его были черными, но Данилу показались они крашенными, он и сам не знал отчего сделал подобные выводы, возможно недолгая работа в парикмахерской давала о себе знать. Они не были особенно длинными, влажная челка была немного зачёсана назад. В сравнении с броскими волосами глаза молодого человека были тускло серыми, но довольно притягательными, Даня это мог понять даже своим всё ещё расплывчатым взглядом. Также он заметил на его ушах серёжки, обычные колечки. Как раз это и заставило Данила проверить и свои украшения, которые оказались при нём. Одежда же его показалась парню забавной. Серая футболка немного больше нужного размера с глупой надписью, а из под рукава на плече виднелась черная тату, которое сейчас Даня не стал внимательно рассматривать. Также на нём были старые, местами протёртые спортивки, которые тоже были слегка длинноваты.       «Спортивки нынче, наверное, модно» — только подумал Данил.       — Немного не вежливо так долго пялится на человека, не думаешь? — произнёс он, продолжая опираться на дверной косяк немного пригибая голову. — Это сложно, ведь ты красивый.       Данил никогда не боялся делать парням комплименты, он в целом, всегда говорил, что думает, не заботясь как его можно понять. Парень был убежденно, что представление другого о его словах, личности и так далее, это проблемы только этого человека. И если кто-то решает по своему истолковать какие-то его слова, то последний кого это будет волновать будет Даня. И кажется данные слова немного смутили столь красивого безымянного для Данила парня.       — Перестань меня клеить, мелюзга, и лучше скажи искать мне тебе одежду? — наконец парень перестал мяться на пороге в собственной квартире и прошел внутрь.       — Если так настаиваешь, то не могу отказаться, — Даня задрал голову и улыбнулся во всю, не обращая внимание на острую головную боль, от которой голова была готова расколоться на двоя.       — Хорошо. Только не обещаю, что найду такой детский размер, как у тебя, — молодой человек подошел к тому хлипкому шкафу рядом с диваном, дверца которого так и норовилась приоткрыться, и распахнул его с противным скрипом, — хотя ты и сам, кажется отрицаешь свой гномий размер, — добавил он чуть тише.       Даня, конечно же, услышал и этот комментарий, но притворился, что это не так. Отчего-то настроение было не для конфликтов и ссор, да и в этом парне было что-то странно знакомое, родное и, кажется, давно забытое. Он был чем-то похож на Влада, но не внешне, скорее по поведению. Эту схожесть Данилу было сложно объяснить особенно в его не самом вменяемом состоянии. Но отличия в них он мог увидеть сразу. Если Владлен был скорее похож на старшего брата, который может выслушать и решить все твои проблемы, то этот парень скорее был добродушным, понимающим…       «Дядей…» — мысль которую Даня постарался сразу заглушить и никогда больше не вспоминать.       — Зато так я буду уверен, что у тебя нет трупа ребёнка под диваном, — неожиданно заявил Данил.       — А если он в шкафу? — зачем-то решил подыграть ему этот парень.       — Тогда в чём проблема снять с него одежду?       Это заявление явно застало парня врасплох и он замер прямо в моменте, когда перебирал одежду на одной из полок. После секундное осмысления он сдержано рассмеялся, прикрыв рот рукой.       — А ты забавный, — наконец вытянул какую-то одежду он, — вот, надеюсь это не будет с тебя спадать. Как только оденешься, то иди на кухню, я завтрак сейчас приготовлю.       На это Даня лишь кивнул и взял то, что ему протянули. После этого парень сразу вышел из комнаты, прикрыв дверь за собой, видимо, чтобы никак его не смущать. На подобное действие Данил лишь усмехнулся и начал разворачивать одежду, что ему так любезно предоставили.       — Забавный здесь только ты, — произнёс он слишком внимательно рассматривая большую черную футболку с чудаковатым единорогом и такие же большие бежевые шорты, которые наверняка на Дане будут смотреться как короткие штаны.       Данный комплект вызвал у Данила лишь улыбку и удивление, что только может не прятаться в шкафу такого серьезного парня. Двигаться ему совершенно не хотелось, но оставаться в постели незнакомого парня, как домашний клоп, тоже не хотелось, поэтому ему осталось только размотаться из одеяла. Только после этого парень осознал, что кроме головы ничего особо не болит. Для его пьянок с ночевкой у левого парня это было странным, но Даня уж точно не хотел сейчас вспоминать хоть что-то из вчерашнего вечера. Он прекрасно понимал, что его память чиста, как слеза младенца, поэтому волноваться о чем-то уже смысла не было, да и это совершенно не в его стиле. Даня предпочитал жить исключительно сегодняшним днём, а если вчерашний он не помнил, значит он не важен.       Хотя узнать, кто этот добряк было и правда интересно Данилу. Ему всегда так нравилось наблюдать за столь добрыми личностями, хотя они сами ему не нравились. С такими людьми всегда хотелось думать о прошлом.       От залипания на этот невероятный модный лук Даню отвлёк стук тарелок, что свидетельствовало о том, что ему стоит поторопиться. Парень наконец начал натягивать эти шорты-штаны и вот пришло время оторвать свою попу с насиженного места, что привело только к головокружению. И сейчас он бы мог, подобно Серёже, поклясться, что больше так никогда не будет напиваться, но ведь Данил прекрасно понимал, что это ложь, ведь если будет возможность, то он хоть завтра это повторит. Именно поэтому к этому состоянию парню остаётся только привыкнуть.       Пока Даня стоял и пытался поймать такое важное сейчас равновесие, в отражение стекла двери неожиданно заметил своё отражение. Выглядел он как и всегда, то же стройное уходящие уже в худобу тело, которая казалась пугающей только со стороны, та же немного неаккуратная татуировка сделанная ещё с полгода назад. Данилу никогда не нравилось по долгу вглядываться в своё отражение, поэтому он быстро натянул футболку и отвернулся от этой двери. С кухни всё ещё доносились звуки активной готовки, поэтому у него было время подробнее рассмотреть этот стол, что с дивана так мозолил глаза.       Да, Даня не любил слишком сильно думать о прошлом, но важное уточнение — это касалось только его прошлого, а вот в чужое он был готов засунуть свой любопытный нос. И в этот раз объект для исследования он выбрал даже очень правильно. Сам рабочий стол был не особо просторным, а над ним была полка, где стояли пара книг, ароматические свечи и икона. Последнее слишком сильно привлекло внимание Данила. Она показалась ему до безумия банальной, что он даже был немного разочарован.       «Святая Троица есть почти в каждом доме, это уже слишком скучно. Она даже есть в домах самых конченых людей. Когда уже кто-то поставит какую-нибудь иконку со святым Христофором или китайцами там, или «пастырь добрый» ?» — размышлял он пока рассматривал совсем небольшую икону с изображением Святой Троицы.       Как он и думал она была совершенно обычной металлическая с хорошей гравировкой и всё на ней было на своих местах и Отец и Сын, и Святой Дух, нимбы тоже на своих местах. Его отец говорил, что такие часто видит в советских квартирах у стариков. Почему-то Данил сейчас вспоминал его слова по этому поводу: «Самые верующие люди это всегда атеисты» — он до сих пор не знал, как относится к этой фразе, но точно не положительно. А пока он решил отвлечься от темы прошлого и поискать ещё что-то интересное на этом столе. И почти сразу же нашел. Из-под ноутбуком так заманчиво выглядывал кусочек тетрадного листка в клетку. На нем красивым, почти каллиграфичным подчерком были написаны слишком знакомые слова: «Пресвятая Троице, единосущная Державо, всех благих Вина, что воздадим…» . Дальше ему читать даже не хотелось, ведь в голове сразу всплывала когда-то выученное наизусть продолжение. Даня усмехнулся этому, ведь этот парень выглядел как кто угодно, но точно не верующий, а у таких всегда интереснее всего спрашивать про Бога.       Возможно, он бы так и продолжил шарить по столу, но свист чайника его немного остановил и он оставил его в покое, наконец-то двинувшись в направлении двери.       Коридор был очевидно очень темным в отсутствии окон, а единственным источником света была кухня куда он только и вел. Данилу уже стало очевидно, что это обычная однокомнатная хрущёвка с коротким коридором, который вел в две стороны, либо на выход в прихожую, либо на кухню, а мимо ходом можно было зайти или в туалет, или в ванную. Он не спешил продвигаться в очевидном направление, в место для приёма пищи, а решил осмотреться, но этому помешал хозяин квартиры.       — Не хочешь пройти уже на кухню? Здесь заблудиться очень сложно, не думал, что у тебя такой серьёзный вид топографического кретинизма — проговорил он, своим уж слишком спокойным и добродушным голосом, при этом облокотившись на стену плечом.        Он, конечно, был в чем-то прав, ведь со стороны коридора, кухня просматривалась не то что хорошо, а почти в подробностях и, чтобы в неё войти надо было просто сделать пару шагов. Именно поэтому Даня решил косить под тупого, а порой и под самого себя, и на такое заявление просто в недоумении похлопал глазками. И кажется этот способ сработал для отведения всех не нужных вопросов.       — Я приготовил омлет. Надеюсь, ты не против?       — Всё окей, но тебя бы на завтрак я предпочёл больше, — голова его всё ещё слабо варила и выдавала всё, что угодно просто, чтобы заполнить пустоту в разговоре.       А вот этот парень воспринял это как милый комплимент маленького ребёнка. Это было слишком хорошо видно по его немного неловкой усмешки, которую обычно бросают детсадовцу, который подарил воспитателю цветы и предложил пожениться.       «Надо завязывать с такими древними воспоминаниями, а то смеяться захочется», — пытался успокоить своим мысли Данил.       — Хватит уже подкатывать к взрослым дядям, мелюзга, — посмеялся он и собираясь возвращаться на кухню продолжил, — пойдём уже, в отличии от тебя у меня ещё есть дела на сегодня.       Конечно же, Даня последовал за ним, но всё равно демонстративно надул губы, хоть это и осталось незамеченным.       — Я не подкатываю к тебе. Ты так-то не рыжий, — продолжал усиленно отключать мозг Данил и ему не было большого дела до того, что этот незнакомец вряд ли понимает к чему он это произнёс, да и в целом уже не было людей, кто это понимал.       — А если я не гей, например?       — Да, мне как-то всё равно, — войдя в новое помещение интерес к разговору мгновенно угас и он начал осматривать комнату. — А ты не гей, разве?       Ответа на этот вопрос не последовало, парень просто притворился, что не услышал и начал омлет раскладывать по тарелкам.       — Гей, но с иконами. Звучит, вполне православненько, — усмехнулся Даня, когда заметил ещё одну икону на полке.       Ее он даже не стал рассматривать было очевидно, что это ещё одно банальное изображение с Христом. Кухня же выглядела так типично для хрущёвки. Там было всё что нужно без излишеств: стол, который был виден ещё из коридора, старый столовый гарнитур, дверцы которого никак не хотели закрываться, белый небольшой холодильник с магнитиками, единственным более менее современным предметом здесь была плита. Ничего интересного Даня больше не заметил, поэтому оставалось только ждать своего завтрака и коситься на Иисуса на полке.       — У меня кроме кофе ничего нет, прости. Ты не против? — спросил этот парень со стуком поставив два стакана на столешницу и достав с верхней полки уже почти закончившеюся банку растворимого кофе.       — Все в порядке не волнуйся.       Теперь уже внимание Данила привлекло окно. Оно было не прикрыто каким-либо тюлем, но чистое, будто бы его совсем недавно помыли, а на подоконнике стоял одинокий цветок, название которого он не знал. Хотя Дане он показался больше похожим на мини-куст. Также рядом с этим растением стояла бутылка воды и короткая банка, которая когда-то, скорее всего, была пепельницей. Изучив всё находящееся со стороны дома Данил обратил внимание и за его пределы. Вид из окна был ожидаемо скудный — двор с детской площадкой, которая с его ракурса была плохо видна и другие такие же дома. Зато по этому виду парень смог понять, что эта квартира на пятом этаже и утро было явно не особо поздним. Узнавать об этом наверняка, ища часы, ему уж точно не хотелось, голова всё также раскалывалась, и Даня даже был не уверен, что сможет что-то съесть, но попробовать хотелось. Также сейчас он понял, что уже слишком долго молчит под дребезжание ложки о стенки стакана.       — Мы ведь не переспали?       Кажется этот вопрос сильно удивил незнакомца и он даже перестал мешать кофе, медленно поворачиваясь к Данилу лицом. Он не смотрел на парня с раздражением, злостью или какой-то подобной эмоцией, он будто смотрел на маленького ребёнка, который сказал какую-то глупость.       — Не волнуйся, со школьником я не переспал бы, — посмеялся он, быстро поставив перед Даней тарелку с омлетом и кружку с ещё одним странным единорогом, парню это даже милым показалось.       — Но я правда совершеннолетний, — возмутился Данил, буравя взглядом завтрак. Есть ему и правда не хотелось и зачем только согласился.       — Конечно, и тебе сорок восемь лет, — произнёс он вытягивая слоги и присаживаясь на против со своим завтраком. И кружка у него была с не менее идиотски-милым принтом со смешными котятами, что вызывало улыбку.       — Ну до стольки я жить не планировал, — рассмеялся Даня, все-таки взяв в руку вилку.       — Так все говорят в твоём возрасте, — тоже посмеялся хозяин квартиры, но вдруг он стал слишком серьёзным, — Разве у тебя сейчас нет более важных вопросов?       — Да? Например? — Дане было уже немного всё равно и он усиленно пытался заставить себя положить хоть немного омлета в рот.       — Например, где твои личные вещи? Я пытался найти у тебя что-то в карманах, но кроме двадцати рублей там ничего не было. Ты не просыпался, а отдавать тебя тому странному пареньку, с которым ты всё то время был, я не стал, поэтому привез к себе.       — Так мы в том клубе познакомились? — Даня всё-таки пересилил себя и положил в рот кусок омлета и это оказалось не так уж и плохо, конечно, не уровень Влада, но есть можно было.       — Ты совсем ничего не помнишь? — тон его продолжал быть очень серьёзным и теперь он меньше походил на того «дядю».       — Так ты тот красивый бармен?! — озарило наконец Данила и по его лицу снова растянулась улыбка. Он был рад, что такой парень забрал именно его.       — Тебя серьёзно волнует только это?       — Ну да. Было бы странно, если бы у меня оказалось ещё что-то кроме монеток, — попытался парень засунуть в себя ещё один кусочек омлета, но пока слабо получалось.       — В каком смысле ты ничего с собой не брал? — с каждой секундой этого разговора тон вчерашнего бармена становился всё серьёзнее.       — В прямом, я бы не хотел это всё потерять, — понимания почему этот буквально незнакомец так о нем печётся не было, но наблюдать за этим Дани было весело.       — Надеюсь, ты не сбежал из дома?       — Нет, — усмехнулся Даня, но как-то слишком для него тяжело, и тут у него случилось второе озарение, — Кстати, можешь дать свой телефон, позвонить?       Кажется, после этой просьбы мистер бармен немного смягчился и его лицо снова приобрело спокойное добродушное выражение. Он потянулся в карман спортивок и достал оттуда небольшой смартфон, который выглядел куда приличнее, чем Данин, без единой царапины. У парня даже промелькнула мысль, что перед ним не человек. Теперь он взял в свои руки этот телефон, словно реликвию и начал слишком уж аккуратно набирать знакомый номер. А предварительно взглянув на время, убедился, что не было даже одиннадцати. На том конце ответили слишком уж быстро.       — Даня? — первое, что сказал ему Влад. Он уже привык, что этот белобрысый черт звонил ему с любого удобного номера.       — Ты экстрасенс? — для приличия рассмеялся Даня.       — Где ты сейчас?       — Меня бармен из того клуба пустил переночевать. Только я видимо блеванул пока мы сюда добирались, поэтому ещё сушатся мои вещь, не знаю, когда вернусь.       — С тем человеком точно всё хорошо?       — Да-да, он добренький такой, честно. Он лапочка.       — Хорошо…попроси его скинуть мне адрес я за тобой приеду.       — Океюшки, — после этого Данил сразу отключился и попросил мистера бармена отправить адрес Владлену.       На удивление, тот без особых пререканий отправил его и дальше казался довольным. Видимо выводы, которые он сделал весьма ему понравились. А атмосфера между ними, кажется стала ещё проще. Парню определенно, нравилось, что никто не заставлял его доедать почти не съеденный омлет и ему спокойно позволили медленно попивать кофе. Молодой человек же, отложив телефон, вернулся к своей трапезе, он-то явно хотел есть.       — А это твой отец? — наконец спросил он Даню, который не собирался отрываться от созерцания скудного вида за окном, — хотя голос уж очень молодой. Тогда парень?       — Нет, это мой лучший друг.       — Он рыжий?       Вот этот вопрос уже заставил Данила отвлечься от своего невероятно интересного занятия. Ему стоило большого труда, чтобы не рассмеяться, ведь голова всё ещё болела для подобных действий, хотя он и был слишком бодрым для похмелья. Намёк в этом вопросе был слишком очевидным.       — Не, он не рыжий и не моя тайная влюбленность. Этот друг мне практически семья.       — Я тоже про кого-то так говорил, а потом хотел признаться в любви, — такая грустная фраза прозвучала уж слишком ехидно и это веселило Данила.       — Ого, дядь, уже хочешь рассказать мне про первую любовь стереотипного бармена?       — Я стереотипный бармен? — слишком быстро и естественно спрыгнул с темы он.       — Ты бармен и гей. Звучит, довольно стереопипно, — не обращая внимание на ошибку улыбался Даня, делая очередной глоток всё ещё горячего кофе, которое было совершенно пресным, но таким теплым.       — Не знал, что есть такой стереотип, — кажется он искренне удивился.       — Ну да, я ведь его только что придумал, — рассмеялся он и тут же пожалел, ведь виски начали трещать. Это рассмешило и хозяина квартиры, но в проявлении своих эмоций он был как и прежде сдержан. — Дядь, а как тебя всё-таки зовут?       — Мне кажется, что не зачем усложнять всё именами, которые мы забудем уже через неделю.       Такому заявлению Даня был очень рад, ведь и сам придерживался такой же позиции, но сейчас ему не хотелось так отставать.       — Хорошо, Хуй Безымянный, меня Даней зовут, — такое представление явно позабавила парня и он улыбался, но изменять что-то не спешил.       Снова повисла тишина, она не была неловкой, но Данилу всё равно не нравилось. И он искал тему для разговора где-то в комнате и опять, так удачно на глаза попалась та икона. Честно говоря, религия это последняя тема для обсуждения, которую выбрал бы Даня, но сегодня у него было такое настроение, что и это не являлось табу.       — И всё-таки не похож ты на верующего… хоть и иконы повсюду.       — Я уже давно не такой уж и верующий. Просто бабушка их передаёт, а когда приходит, расстраиваться, если их нет, — он сказал это очень отстранённо, но так печально.       — Так это она тебе молитву выписала, чтобы справиться с «проблемой», — молиться кому угодно, чтобы перестать любить парней для Дани было чем-то смешно знакомым, поэтому сейчас он улыбался, — А чего не пошлёшь её?       — Некоторым людям просто сложно принять что-то новое, а так она меня вырастила. Это будет плохой расплатой за то, сколько она со мной нянчилась, хоть и не обязана.       Даня этого не понимал, но ничего говорить не стал. Как говориться в чужой храм со своими заповедями не лезут, такой логике он обычно и придерживался. Сегодня вряд ли было исключением, поэтому он уже думал над новой темой разговора, которая не понадобилась.       — А что такому оккультизту, как ты это не по душе? — довольно спокойно произнёс мистер бармен.       — Всмысле? — совершенно искренне не понимал Даня.       — Татуировка у тебя, — указал он в область рёбер, где она и была набита.       Из-за этого Дане пришлось напрячь голову и вспомнить, что у него вообще набито. Татуировка его состояла из двух пересекающих друг друга треугольников, один из которых был немного длиннее, а грани имели вид двух змей. Внутри их пересечения был глаз с лучами от него. Также в длинном же треугольнике были черные розы. Для Дани это было просто симпатичное месиво из символов. Он не придавал этому какого-либо значения, но это не отменяла того, что оно было.       — Ну я бы не сказал, что сильно шарю в этом. Скажем так, к религии я даже ближе, — посмеялся Данил, а потом отчего-то ему захотелось рассказать подробности, — знакомый татуировщик просто предложил этот эскиз и ему нужна была модель, а я согласился. Мы тогда ещё хорошо выпили, поэтому «нет» я бы точно не сказал.       — Не жалеешь?       — Нет, точно нет.       — Тогда может дашь контакты этого мастера? Всегда хотел набить что-то подобное, — сказал он с улыбкой, подпирая подбородок.       — Не, к сожалению. Он вроде с месяц назад из окна вышел, — слишком повседневно сообщил Даня и к этому уж точно не был готов мистер бармен.       — Надеюсь, про сорок лет шуткой было?       — В ближайшее время я уж точно не собираюсь устраивать самовыпил, не волнуйся.       — Если что-то гложет, то…— Данил не позволил ему закончить эту очевидно глупую фразу поддержки, на которую ему не хотелось бы трать время.       — А тебе не кажется, что для не верующего у тебя слишком много икон? Кажется я и в коридоре видел.       Кажется, парень понял посыл действий Дани и не стал как-то препятствовать смене темы. Он только выдохнул и вернул на своё лицо былое спокойствие.       — Может быть, ты и прав. Это просто стало чем-то привычным. Вот как от бабушки съехал не смог избавиться от этого.       — А что утренняя молитва ушла из привычек? — посмеялся парень, забивая на головную боль.       — Как видишь.       — Но есть же и домашняя молитва, не обязательно всегда на утреннее служение ходить.       — А ты не шутил, когда сказал, что шаришь в религии, — усмехнулся он потирая лицо, — к счастью, я её уже не помню.       — Как можно забыть это: «Во имя Отца, и Сына и Святого Духа. Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный, Утéшитель, Дух истины, везде пребывающий и Собою всё наполняющий, Источник благ и жизни Податель, приди и вселись в нас и очисти нас от всякой скверны и спаси, Благой, души наши…» и прочая?! — слишком ярко отреагировал Данил, — или ещё лучше: «Во и́мя Отцá, и Сы́на, и Святáго Ду́ха. Ами́нь. Бóже, ми́лостив бу́ди мне грéшному. Гóсподи Иису́се Христé, Сы́не Бóжий, моли́тв рáди Пречи́стыя Твоея́ Мáтере и всех святы́х, поми́луй нас. Ами́нь...»       Парень громко выдохнул, когда закончил тараторить ещё одно начало молитвы и только теперь он поднял глаза на своего собеседника. Вызубренная привычка не поднимать взгляд во время этого дала о себе знать. Лицо мистера бармена, или как его прозвал сам Данил, Хуя Безымянного было очень удивлённым или скорее приятно пораженным. В его, как и многих других, глазах Данил точно не был тем, кто бы так легко прочитал молитву.       — То есть это я не похож на верующего? Честно, Дань, ты совсем не выглядишь, как тот, кто легко может прочитать молитву…       — Я бы не хотел таким быть просто православная школа стала слишком ярким событием.       Кажется, лицо парня стало ещё более удивленным и это очень забавляло Данила. Ему нравилось смотреть как он рушит собственное представление о его личности. Именно поэтому Даня не хочет начинать поток своих откровенней, которые никому бы не стоило больше слышать.       — Твои родители ещё более религиозные, чем моя бабушка. Она всегда считала, что обучения в обычной школе лучше, а всему остальному и она может меня обучить, — произнёс он рассматривая свою кружку, будто бы в первый раз её видел.       — Это хорошо. Церковные школы, особенно закрытые полнейшее дно, — Даня потянулся, откинувшись на спинку стула, а она глухо стукнулась о стену. Разговоры о прошлом для него ещё никогда не были такими спокойными.       — И как ты туда попал? — мистер бармен уже понял, что без вопроса Данил будет говорить через раз.       — Отец отправил. Он священник.       — Ты продолжаешь меня удивлять, — он усмехнулся немного печально, явно собираясь задать то, на что не захочет отвечать Даня, — ты там оказался потому что гей?       — Нет, причин много разных было. В основном пиздел много. А так, отец и до сих пор не знает, что мне парни нравятся, — он продолжал улыбаться, почему-то сейчас ему так нравился этот почти родной интерес к его жизни, — но тогда я понял, что вера это точно не моё, значит та школа оказалось не таким уж бесполезным местом.       — Ты оказывается ещё тот оптимист, — наконец парень поднялся из-за стола и убрал посуду. Он недолго смотрел, на недоеденный омлет Дани, и в итоге, решив, что не стоит лишний раз переводить продукты, переложил в контейнер для еды.       Так снова между ними наступила тишина, в которую врывались только звуки из приоткрытого окна. Улица жила полной жизнью, ездили из стороны в сторону машины, смеялись люди и играла музыка из колонки где-то вдалеке, а в квартире было тихо и спокойно, не было причин волноваться. Дане казалось, что эта атмосфера была слишком знакомой и не похожей на тихий, но ужасно громкий дом Владлена.       — А потом меня забрал оттуда дядя, — произнёс Данил и обязательно потом пожалеет об этом, но никогда не признается себе в этом, — я позвонил ему, сказал, что меня снова избили и он приехал за мной и с отцом договорился.       Мистер бармен даже не повернулся от раковины, в гробовой тишине только послышалось как он сглотнул. И кажется, это именно та реакция, которую ожидал Даня. Белобрысый черт улыбался, правда эмоция была явно нерадостная. Он и сам не мог объяснить сейчас, что чувствует, да и не знал мог ли вообще когда-либо это сделать.       — Я рад, что у тебя есть такой хороший дядя, — всё ещё не поворачиваясь к Дани лицом говорил он.       — Я тоже, — всё также улыбался он.       Тишина между ними ещё не успела закрепиться, как на всю квартиру раздался звон домофона. Хозяин квартиры, конечно же, сразу пошел открывать. Думаю, не стоит уточнять, что у подъездной двери друга уже ожидал Влад. Дальше без лишних вопрос мистер бармен двинулся на балкон за Даниными вещами, а тот так и остался сидеть за столом, продолжая глядеть на недомытую посуду и мыльную губку, которая была на грани падения.       «Не смерть причиняет скорбь, а нечистая совесть…» — и понимал он эти слова Златоуста как угодно, но точно не так, как было задумано.       — Одежда ещё влажная, можешь в моей пойти. Номер мой у твоего друга всё равно есть, потом вернёшь, — вернулся парень и протянул Данилу его одежду.       Даня же пару минут посмотрел на свою одежду, словно это было чем-то ранее не изученным. Потом он резко встал со стула за что голова ему не сказала «спасибо», но на головокружение он благополучно забил. И стянул с себя футболку.       — Ничего страшного, не зима же, на мне высохнет, — улыбнулся Данил и начал быстро переодеваться.       А потом он ушел, оставив эту квартиру с её тишиной, холодом и легким запахом старости.