АРВИ

Прошло несколько дней после инцидента в кабинете директора. Артём больше не лез к Виктору — ни с издевками, ни даже с привычными колкостями. Он проходил мимо, будто не замечая, но каждый раз, когда их взгляды случайно пересекались, его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Слова директора засели у него в голове, как заноза. «Надеюсь, вы разберётесь между собой… чтобы потом не жалеть.» «Что этот гнилой старик вообще имел в виду? Разве по мне не видно, что я натурал?» «Гейский ублюдок, — мысленно скрипел зубами Артём, — Как он вообще мог мне такое сказать? Или он думает, раз сам такой, то все вокруг тоже?» Но хуже всего было другое — а вдруг *Виктор* теперь считает его… таким же? От одной этой мысли Артёма бросало в жар. Он не мог просто подойти и спросить — это было бы слишком унизительно. Вместо этого он злился ещё больше, прокручивая в голове одно и то же: «Я просто хотел поиздеваться над этим хохлом от скуки. Всё. Никакого другого смысла.» Тем временем Виктор старался вычеркнуть Артёма из своей жизни. После истории с испорченными вещами он окончательно убедился — этот человек был отвратителен. Но проблема была в другом — мама. Он не сказал ей о том, что произошло, просто в тот день влетел в комнату, швырнул рюкзак в дальний угол и зарылся лицом в подушку. Потом, когда стемнело, вынес его на помойку. Он подумал: "Но утром на следующей школьной неделе мама точно заметит, что на мне нет рюкзака." Поэтому Виктор решил что-то предпринять. Он нервно провёл пальцем по экрану телефона, листая список контактов в школьной группе. Остановился на одном имени — *Староста Варя 9А*. Она тогда сказала, что поможет, если что. Но просить деньги у почти незнакомого человека… Пальцы дрожали, когда он набирал сообщение: — Привет, староста, это Виктор. Ответ пришёл почти мгновенно: — И тебе привет. Всё-таки нужна моя помощь в чём-то?) Он закусил губу. — Да… Тут такое дело. Можешь занять мне *****? Я верну, когда накоплю карманные. Пауза. — Конечно! Кидай номер карты. Виктор закрыл глаза. *Спасибо.* Через два дня у него был новый рюкзак, такие же тетради, даже ручки похожие. Мама ничего не заметила. А Варя… Варя после этого стала здороваться с ним не просто из вежливости, а с лёгкой улыбкой. Потом начала спрашивать, как дела. Потом — звать с собой на переменах. И вот, спустя две недели, Виктор впервые за долгое время почувствовал, что в школе может быть… нормально. — Витасик, я совсем забыла тебе сказать!! Варя схватила его за рукав, когда они шли в столовую. — Завтра будет тусовка у Димы на хате. Это пацанчик с параллели. Я возьму своих друзей — пойдёшь с нами. Она сказала это так, будто вопрос даже не обсуждался. Виктор нахмурился: — Вы же будете пить там? — Ну…— Варя оглянулась и встала на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо: — Там есть один чел с нашей школы, который находит бухло для всех. Не знаю, откуда у него деньги, но по слухам, на любую тусу он приносит очень много. И бесплатно. Она отстранилась, хихикая: — Ещё он надевает чёрную балаклаву "зайчика" с ушками. Никто не знает, кто под ней, но точно — с нашей школы. Короче, он бог всех тусовок. Виктор рассмеялся — сначала от щекотки её шёпота, потом от самой абсурдности ситуации. Балаклава зайчик? Серьёзно? — Ладно, Варь, — он ухмыльнулся. — Нажрёмся там в хламину. И в этот момент он почувствовал, это — лёгкость, почти забытое ощущение, будто где-то внутри что-то разжалось. Он был рад. По-настоящему.