«А что ты сделала для меня?»

Мичиган. Детройт. 2015 г. Богатая история, разнообразие культурных мероприятий, центр автомобильной промышленности, бешеная динамика тенденций и событий, изобретений, меняющих мир, новаторской музыки… Что может испортить отношение к такому потенциалу? Да всё что угодно, когда ты коп. Точнее, детектив, и увы, даже не частный. В чём разница между копом и детективом? Копы заняты всем и сразу, а оттого практически всегда более бесполезные, чем мы. У них широкий спектр задач: патрулирование, задержание преступников, и ведение расследования, в крайних и вынужденных случаях. Детективам они не ровня. Им не хватает специализации, они тонут в рутине, а такие, как я, чётко знают своё дело, и чтобы лично я оставила дело так и не раскрытым — на землю должен упасть метеорит. Хуже всего — копы-продажники и взяточники. А ведь Детройт славится не только вышеперечисленным. Его репутация как самого опасного города формировалась отнюдь не годами, а целыми десятилетиями. К двум тысячам десятым годам уровень безработицы в городе стабильно держался на уровне двадцати-двадцати пяти процентов, а в некоторых кварталах достигал сорока и выше. Не стоит тратить время, чтобы объяснить, как отражается на людях элементарное отсутствие возможности прокормиться. Кроме того, коту под хвост ушла система образования, и некоторые районы встали на уровень с «гетто», если не хуже. Почему я называю себя копом, если считаю таковых бесполезными? Потому что приступный мир плевать хотел, к каким типам правоохранительных органов ты относишься. У всех заедает одна пластинка — «копы ублюдки». Вот уже второй месяц я и мои напарники бьёмся, как рыба об лёд, над одним и тем же делом. MOTEC (Motor Technologies) — один из ведущих автопроизводителей. И высших руководителей штаб-квартиры ждёт участь либо погрязнуть в долгах, либо вообще быть подвешенными за яйца по причине убытков. Разумеется, они ни в чём не виноваты, и никто никаких деньги не трогал, но пока мы не разберёмся, какой-то крот явно не один день собирал информацию и выписки счетов, чтобы меньше чем за неделю вынести из компании кругленькие суммы, как ни в чём не бывало — им приходится каждый день оставлять за собой след из седых волос. Сегодня ко мне приставили очередную зелень. Майкл — буквально «помощник детектива», неуклюжий пацан с мерзкой козьей бородкой и, как мне кажется, с сильными тормозами в соображалке. Нам предстоит подсиживать по наводкам заброшенный склад вблизи порта. Напарники — это не плохо, в моём деле важно иметь опору и поддержку, но ссыкливый ботан с не закрывающимся ртом и придурковатым видом — ад в чистом виде. 22:10 Вынос мозга из тела на протяжении полутора часа — ничто по сравнению с запахом, который окутывал почти всю территорию вокруг здания. Вонь — не то от скопления грязи, не то экскрементов и прочей мерзости — просто невыносима. Это место — рай для наркоманов, бездомных и просто больных на голову горожан, наверняка какие-нибудь сектанты проводят здесь свои обряды, и далеко не факт, что без участия живности. — Ты можешь заткнуться хотя бы на минуту? — я уже не выдерживала нескончаемых комментариев насчёт места и возможных ужасов, которое оно таит. Мой балбес-напарник едва держит ручку и блокнот в руках ровно, но всё равно строит из себя черт знает кого. Мы притаились на втором этаже за стеллажами, ранее предназначенными для здоровых коробок с техникой, и часть оставшихся могла отлично скрыть нас от глаз входящих. Плюсом хотя бы нет этой ужасной вони. Само по себе здание не хвасталось планировкой и видом. Я прослушала часовую лекцию своего напарника, когда оно было построено и почему больше напоминало тюрьму с большим коридором по середине и странной делёжкой этажности, но и сама прекрасно понимала, что здесь спокойно собирались и вероятно продолжают это делать — любые касты сброда общества и от того такой «бедный» вид. Граффити на стенах, «засранные полы», доски на окнах, массы бесхозных вещей, шприцов и лишь маленькая капля чего-то нейтрального в виде растительности по углам и на остатках оконных рам. Разумеется, выслеживать кого бы то ни было, одним нас бы сюда попросту не пустили, и в случае чего есть «красная кнопка быстрого реагирования», которую хочется нажать лишь бы забрали этого… Болтовня Майкла настолько выводила меня из равновесия, что я уж невольно придумала план: скину его с третьего этажа, а остальным скажу, что он героически пал, прикрывая мой зад. 22:44 Шикнув на Майкла, как кобра, я чуть не пропустила движение на первом этаже и, показав ему рукой, чтобы он не двигался с места, направилась к лестнице, ведущей вниз, в полусогнутом виде. Я отчётливо видела, как тёмная фигура открывает дверь технического помещения и повертев головой из стороны в сторону, как бы проверяя, нет ли здесь никого, проскальзывает внутрь. — Ну что там? — доведя меня до белого каления громким шёпотом, Майкл, как любопытный хорёк, всматривался через перила на первый этаж, видимо пропустив увиденное мной. — Просто заткнись и иди за мной. Ни звука. Поганец точно норовил сегодня умереть от моих рук, ведь когда мы спускались по лестнице, он задел железный прут, валяющийся на ступени, и тот со звоном оповестил о своём падении — кажется, не только сам склад, но и весь район. Точка кипения была достигнута сама собой, и как только мы выпрямились, я с размаху ударила его в челюсть, чего с лихвой хватило, чтобы отправить засранца в крепкий, но не слишком глубокий сон. Дверь технического помещения после такого количества превышенных децибел тут же приоткрылась, и из-под чёрного капюшона на меня удивлённо смотрели голубые глаза очаровательно смазливой мордашки. — Очень в твоём духе, а я думала, вы ради приличия меня повяжете. — Ещё один такой бездарь — и я уволюсь. — Оставаясь непреклонной в отношении юнца, я аккурат подцепила наручники с пояса и свела ему руки за спиной. — Не знаю, когда он очухается, но буду признательна, если ты найдёшь скотч. Визжать будет, как свинья, когда глазенки раскроет. 23:11 Совместными усилиями мы перетащили Майкла в подъездные пути, частично заваленные обломками крыши, достаточно скрытые от людских глаз, но не такие тёмные, чтобы он в штаны не нагадил с перепуга. — И сколько тут? — передо мной на пыльном столике, прежде занятым приборной панелью, красовался серебряный чемоданчик, маленький, но, судя по толщине вместительный. — Как и договорились, ну, может, чуть меньше… В последнее время нам сильно наступают на пятки, и это, между прочим, твоя вина. — Говоря сладким голоском девушка пристроилась сзади и, огладив мои бока ладонями, сомкнула их в области паха. — Я забираю тридцать процентов, и вы валите к чёртовой матери. — Отпихнув её плечом, я раскрыла кейс и начала выкладывать на стол озвученное количество корешков. — Отлично придумала, а может, ещё всё заберёшь?! — в порыве протеста та схватила меня за запястье и злобно заглянула мне в глаза. Я же обхватив её лицо под подбородок ладонью попыталась доходчиво объяснить, что к чему, не слабо повысив тон: — Ты знаешь как сильно я подставляюсь под удар, вы уже очень долго сидите на одном месте, и если не хочешь остаться здесь с дырой в голове от крупнокалиберной пули — смирись. — Уф, вы посмотрите, злой ко-о-п — как сексуально! — Насмешливо, строя испуг, она не планировала отступать и попыталась приблизиться для поцелуя. — Если через полчаса я и этот малый не вернёмся — сюда ввалятся настоящие копы, а если они поймут, что происходит — мы с тобой точно навсегда останемся здесь. — Под свободно шарящими по телу руками мой тон лишь на секунду стал мягче, но быстро нормализовался: — Верни ствол на место и прекрати меня лапать. — А то что? У тебя нет вторых наручников, но я не против не сопротивляться. — Не отступилась она в своих намерениях. А стоило её оттолкнуть — она потянула за низ своего джемпера вверх, медленно демонстрируя отсутствие других элементов одежды. — Давай, сучка-блондинка, у нас есть время. Только что ты будешь делать со своим другом, когда мы закончим? — Что-нибудь придумаю… — я ответила первое, что взбрело в голову, что уж поделать: мой разум не в силах справиться с голубоглазыми брюнетками вне закона. Точнее, одной — безбашенной Евы.