«А что ты сделала для меня?»

Иронично, но в голову не пришло ни одной другой мысли: может, я и правда устала, а может, подсознательно смирилась с явно проигрышным положением. Абсолютно оправданным. Говори я нужные слова в нужное время, и не будь я такой занозой в заднице для самой себя — всё сложилось бы по-другому. А с другой стороны, худшая моя способность: думать «а что если…». Какой смысл распыляться о том пути, который выбрать уже никак не получится? Голову только себе морочить, от чего толку ноль. В любом случае, у всех действий есть последствия, но если долго не заигрывать с теорией взмаха крыла бабочки и не раздувать из мухи слона, как я люблю делать, — даже безвыходную ситуацию можно корректировать. Вопрос только в желании, которого у меня после коротких, но точных размышлений, сполна. Эмма: «Скажи, в чём смысл столько времени хитрить?» Нет, это не то первое, что пришло в голову, а первое, что я посчитала важным узнать, сознательно игнорируя выпады Евы насчёт моего ухода и поведения в целом. К этому мы ещё успеем вернуться. Интуиция подсказывала, что девушка ответит скоро, и я мысленно похвалила себя за такую догадку, получив ответ через полторы минуты. Ева: «По существу, я не хитрила и не обманывала. И ты сама была согласна продолжать общение с человеком, чьей личности могла и не узнать.» Эмма: «Знаешь, это всё равно несколько подло. Ты продолжала поддерживать со мной неплохое общение здесь, пока в жизни брезговала даже не здороваться со мной.» Ева: «Подло — это поступать как ты и игнорировать важное для меня. Тебя только моя анонимность и недосказанность расстроила?» Буквы. Обычные буквы. Ни смайлика и ничего другого, но как же сильно чувствуется от этих букв огорчение Евы. Эмма: «Допустим. Мы обе поступали неправильно. Только за тобой грехи похлеще, если ты многого от меня ждёшь — не забывай, что и мне есть о чем спросить. Но как ни крути, чего бы я не хотела знать — ты сбегаешь, хоть и не буквально, но так, словно за твоей спиной держится что-то столь ужасающее, что просто не должно быть известно другим. Так почему бы и мне не сбегать от того, что важно для тебя?» Стоит отметить, это сообщение далось не так легко, как другие; его я переписывала раза эдак три, а смысл терялся в каждом новом слове. Я будто пыталась донести до неё что-то более сложное, но не могла подобрать слов, итоговое сообщение и вовсе ощущалось как камень, брошенный в никуда. И после этого камня моя собеседница затихла минут на двадцать точно. Я было подумала, что та решила закончить диалог, но стоило отложить телефон, как тот вновь загорелся, оповещая о новом сообщении. Ева: «Хорошо. Твоя взяла. Узнаешь всё, что захочешь, но не сразу. Предлагаю компромисс, который точно устроит нас обеих. Мы можем задавать в день по одному вопросу друг другу о тех вещах, которые каждая из нас действительно считает важными. Единственные нюансы: никто не должен врать, но при желании может не раскрывать всех подробностей, если те, например, болезненны.» «Болезненны? Что она вообще имеет в виду? Да что нахуй за Санта-Барбару она всё скрыть пытается?» — мысленно оценив предложение, я не понимала, что ответить. Это звучит плохо. Она опять уворачивается от какой-то там правды и верит, что это смягчит моё отношение? Эмма: «Звучит прямо так себе, и я соглашусь только при одном новом условии — я получу подробности так или иначе; в другом случае такой расклад меня не интересует.» Ева: «Значит, и я не интересую тоже?» «Это ещё блядь что за тяжёлая артиллерия пошла? Что с ней вообще не так?» — короткой неприязнью отразилась в голове такая дибильная, как кажется, манипуляция. Эмма: «Мы договорились?» Ответ не заставил себя долго ждать и явно подарил мне ощутимое облегчение, даже радость за маленькую победу над этой непреклонностью девушки. Ева: «Договорились. Хочешь увидеться завтра?» Интересно, с чего вдруг она решила так сразу встретиться? Зная, что у меня теперь есть формально неограниченный лимит «честных» ответов, я решила не уточнять и отчеканила согласием сразу же, после чего пригласила девушку в кино. Мне не хотелось ещё раз столкнуться с какими-то неприятностями, и раз уж компромисс был найден — я хочу сблизиться в более расслабленной обстановке. Может, Ева была того же мнения, потому как согласилась без задержек ответа. Я в ответ непонятно зачем отправила ей « :) » и поспешила покинуть чат. Не о чем дальше разгонять разговоры, а если и есть — проще обсудить живьём, после или перед кино. Сбитое с толку чувство тревоги, видимо, отошло на задний план, а первый заняло до нельзя тупое чувство расстройства. Нет, не душевное и даже не физическое. Просто вся эта ситуация и то, какими путями мы обе будто только усугубляли её — абсолютный дебилизм. Мне двадцать два, мне о семье скоро думать, о стабильной карьере, если на то пошло, а я… Получив точный удар по коленям тайнами и недосказанностью, «разучилась ходить» из-за восемнадцатилетней девчонки. И чёрт с ним, если бы я впутывалась в это сильнее от скуки или других бредовых чувств. Нет. Однажды придётся признать: подсознательно мне это нравится, и сама Ева ничуть не меньше.