«А что ты сделала для меня?»

— Просто я… Не ожидала, ты ведь выглядишь… — Как кто? — Ева сейчас точно напоминала кобру, которая вот-вот бросится на тебя с раскрытой пастью, а там уж пиши пропало. Я просто не знала, как должна «правильно» реагировать на такой факт, тем более я узнала о нём считай вот только что, и вера этому факту совсем мизерная. — В смысле, ты выглядишь очень «смело» и словно излучаешь… Не знаю, какую-то бешено-заряженную энергию. — Кажется, мой ответ был ещё тупее первоначальной реакции, потому что под хмурыми бровями глаза девушки словно потемнели, выражая уже куда больше недовольства. — По-твоему, это как-то зависит от внешности или поведения? — продолжала свирепствовать она, не отводя от меня взгляда. И тут до меня начало доходить, от чего столько злости: буквально наши с Артёмом догадки о её «профессии» тому пример. Я более чем уверена, что не мы одни обсуждали Еву за спиной в таком ключе, и вероятно, она сама это понимает, может, слышала об этом и в лицо. — Послушай… — мягче начала я, сокращая между нами расстояние, чтобы быть «нос к носу». — Я не пыталась сказать тебе этим всего плохого, что ты, может, ожидала. Просто в тебе нет типично-стереотипного образа серой мышки, но, даже так, я не отрицаю, что сказала полную ересь и чувствую себя теперь виноватой. — Я старалась преподнести свои объяснения самым спокойным тоном, что вообще умею изображать, чтобы хоть немного «остудить» Еву. Всё равно никак в голове не укладывалось. Пётр, другие «важные шишки» и «кошельки на ножках»… как она вообще с ними взаимодействовала? Конечно, в классическом своём «что это такое?» — Эскорт — это про эффектных спутниц или спутников для разного рода мероприятий. Бизнес и не более. Грязь в виде «дополнительных услуг», налипшая на это понятие — стереотип. По случаю классики у меня не может быть больше вопросов, но я сильно сомневаюсь, что такой мудила, как Пётр, не попытался бы использовать дополнительные услуги или ещё чего. — Ты идиотка и почти оскорбила меня, делая поспешные выводы, уперевшись в стереотипы, ты серьёзно? — Ответ был жёстким, но моя искренность явно была принята. Я ощущала, как её злость постепенно сменяется скорее обидой. — Да, я идиотка, но представь себя на моём месте, — словно баран, продолжала я упираться. — Откуда мне было знать, если у этого нет ни единого предпосылка? Ты ведешь себя очень уверенно, создавая вид человека, который знает, чего хочет — без стыда флиртуешь с «другими», обнимаешь «их» в лифте, толкаешь на диван, целуешься горячо и без предрассудков. Даже если я не помню, чем именно это закончилось, я помню, что ты была «открыта» ко всему, что я делаю. Каждое из этих напоминаний словно выбивало из Евы все негативные эмоции и заставляло её лицо выражать знакомый мне румянец. — И в конце концов ты свободно гуляешь руками по «опасным» местам «чужих» тел, а потом говоришь мне, что никогда ни с кем не спала? — От перечисления всех её выходок даже мне как-то не по себе стало, и я неловко отвела взгляд в сторону, а Ева и вовсе уткнулась головой мне в плечо, чтобы хоть как-то скрыть смущение. — Тогда в клубе… — шёпотом заговорила она. — У нас с тобой ничего не было, то есть как бы… было, но мы не занимались любовью. Это маленькое уточнение первоочередно меня порадовало: оно означало, что я не совершала никаких глупостей и не делала ничего против её собственных желаний. Сверх этого я поняла — не стоит разгонять физическое «изучение» друг друга, я не животное и по-прежнему не хочу совершать глупости. — И я не настаиваю на этом. Если бы ты сказала раньше, то я не осмелилась бы так тебя «терроризировать». Я не собираюсь делать то, к чему ты ещё не готова или чего не хочешь. — Без задней мысли выдала я, аккуратно погладив Еву по голове. За моими словами последовала достаточно долгая тишина. Не видя лица девушки, я не могла знать реакции наверняка, и это правда беспокоило. Взаимодействия с Евой, кажется, и в будущем будут напоминать хождение по тонкому льду от собственного неведения. Видимо, решив что-то ответить, Ева подняла на меня взгляд. На её лице легко различались и смущение, и замешательство, и, кажется, даже осадок обиды. — А если я хочу попробовать… с тобой? — почти неслышно зашептала Ева, пробивая меня «испытывающим» взглядом чуть ли не насквозь. — Ох-хо-х… — выдохнула я, не зная, как выключить эмоцию удивления и стыда, сильно бьющих буквально в лоб от её заявления. С чего вдруг со мной вообще? Да и по моей части скорее брать и делать, а не обсуждать. Мне потребовалось приложить усилия, чтобы по меньшей мере не выглядеть глупо и спокойно ответить. — Тогда я могу пообещать быть нежной и не сделаю тебе больно или неприятно. После этих слов моё выражение наверняка было похоже на пень с глазами. Ощущение такое, словно я снимаюсь в низкобюджетном фильме плохого режиссёра. Испанский стыд. Но видно, девушку такой ответ вполне устроил. Даже не обратив на моё выражение внимания, она с особым энтузиазмом поцеловала меня, поселяя в моей голове мысленный вопрос: «Прямо сейчас?» Все мои «навыки» и в целом «понимание», что нужно делать, отшибло вдруг невероятным волнением. Мне не доводилось забирать звания «первенца» в сексе с кем-либо, но явно более стойко держащаяся Ева не давала совсем уж смягчиться. Должно быть, у неё точно был какой-то маленький фетиш относительно поз, иначе я не могу объяснить, почему она снова оказалась верхом на мне с минимальной разницей в том, что теперь я не лежу, а сижу. Пользуясь недавно открытой для себя слабостью в этой чудной персоне, я не спеша обхватила её тонкую шею ладонью, слегка сжимая и чувствуя, как под пальцами бешено разгоняется пульс. Вторая же ладонь аккуратно легла на затылок, пальцы свободно проникли в волосы, ощутимо стягивая их в кулак. Эта несложная комбинация отозвалась мне протяжным, похожим на стон мычанием в губы и вцепившимися в плечи с огромной силой пальчиками, без слов намекающими: «Не задерживаться». Игнорируя намёки, я продолжила мучить Еву «неудобным» положением и поцелуем, который полностью перешёл под мой контроль, позволяя моему языку овладевать этим уже далеко не романтичным соприкосновением. Не могу сказать точно, сколько времени я «разгоняла» настрой, но когда я наконец выпустила девушку из своей хватки, та выглядела очень разгорячённой. Тело Евы заметно било мелкой дрожью, а на лице вместе с оттенком румянца играла похоть и первые отголоски волнения; едва отдохнувшие от поцелуев губы приобрели более яркий и глубокий оттенок; изящные бровки слегка приподняты вверх, а во взгляде читается неподдельный интерес и ожидание новых действий с моей стороны. Она выглядела не только прелестно, но и безумно сексуально, подталкивая не оставаться без дела. Осторожно уложив Еву на лопатки, я нависла сверху и, решив оставить девушке хоть какое-то чувство «комфорта», не стала снимать с неё футболку целиком, лишь аккуратно потянула за край вверх, целуя при этом почти каждый «новый» появляющийся из-под одежды сантиметр кожи. Это было своего рода отвлечение, но, как бы я ни старалась, стоило мне оголить её грудь — Ева без слов запротестовала от смущения и прикрылась обеими руками. — Ты великолепно выглядишь… Не стоит так стесняться, всё будет хорошо, — стараясь звучать утешительно, прошептала я, покрывая нежными поцелуями обе её руки. Ева ещё несколько секунд упрямилась, а затем наконец позволила мне обхватить оба своих запястья одной рукой и прижать к подушке над головой. Кажется, я могла бы вечно любоваться этой картиной. В теплом солнечном свете её кожа выглядела словно блестящей, природная белизна красиво дополнялась лёгким рыжим цветом лучей, а фигура напоминала искусно созданную вручную скульптуру. Но этого «вечно» сейчас нет, промедления могут спугнуть загнанного зверька. Склонившись над грудью девушки, я всё же отпустила её запястья для собственного удобства и обхватила ареолу соска губами, второй ладонью накрывая другую грудь, сразу получая в ответ уйму мурашек вроссыпь по коже, и судорожный вздох не то нетерпения, не то волнения. Евино тело хорошо откликалось на ласки груди, но сама Ева, на удивление, вела себя очень тихо, лишь изредка поощряя мои манипуляции тихими стонами, когда мои пальцы или зубы чуть сильнее сжимали соски. Спускаясь уже «заученной» дорожкой поцелуев вниз по телу, моя ладонь мягко огладила сначала голень, затем бедро и наконец остановилась на внутренней стороне бедра. — Их тоже придётся снять… — тихо произнесла я, садясь на колени. На самом деле можно было обыграть момент с шортами и по-другому, но мы обе понимаем, что эта жалкая тряпка не позволит мне далеко уйти в желаемом. — Хорошо… — чуть охрипшим голосом отозвалась Ева. Я абсолютно уверена, она и сама устала от собственных нервов, главное, чтобы они не сбили настрой окончательно, ведь сейчас её спокойствие будто граничит с потерей возбуждения и опять же стрессом. Избавиться от шорт вместе с бельём не было большой проблемой. Ева услужливо помогла мне, несильно приподняв ноги, но стоило мне поудобнее улечься на живот, как её ноги тут же сомкнулись, а сбоку из-за них показалось донельзя удивлённо-смущённое лицо. — Ты собираешься делать это ртом? От настолько прямого вопроса даже на меня внезапно накатило смущение, но не без улыбки. Мне безумно нравилось, как просто она на всё реагирует. — И не только, но мне понадобится лишь капелька твоего доверия… Минута размышлений Евы обернулась для меня одобрением и возможностью поудобнее устроиться у неё между ног, обняв бедра руками. Глядя на меня, девушка, наверное, была готова умереть от смущения, но я не собиралась отвлекать её взглядом, а потому просто прикрыла глаза и начала с малого. Размашистые и неспешные движения языком по влажным складкам не концентрировались на конкретных точках, позволяя девушке привыкнуть к новому ощущению, но очень скоро мне пришлось менять «план» действий, чувствуя, как Ева постепенно начинает ерзать на месте, шумно вздыхая. Ещё несколько минут, и та практически не стесняясь постанывала, поддаваясь телом мне навстречу. Ну а когда мою ладонь сильно сжали её дрожащие пальчики, я поняла, что можно переходить к завершающему этапу. Обилие влаги позволило без особых усилий неспеша войти в Еву двумя пальцами до упора за один «присест». Впитывая новое «чувство», девушка поначалу напряглась и замерла на месте, заставив меня сделать то же самое, но только внутри неё. Мягко кружащий по клитору кончик языка явно помог быстрее адаптироваться, и ещё через пару минут мне наконец удалось дойти до оптимального сочетания движений. Язык уверенно двигался по клитору, словно по «выключателю», вверх и вниз, а пальчики внутри сохраняли размерный, но глубокий темп, заставляя девушку сильнее насаживаться на пальцы, извиваться телом и радовать соседней достаточно громкими и невероятно приятными слуху стонами. Я не спешила доводить её быстро, но вошедшая во вкус Ева решила всё за меня рваной фразой на выдохе: «Сильнее… Я сейчас…» и подбадриванием в виде ладони, что по-хозяйски легла мне на голову, словно в попытке прижать меня ещё сильнее. Этого вполне хватило, чтобы значительно ускорить темп и силу каждого нажатия, стараясь не терять при этом синхронности. На пике удовольствия Ева протяжно застонала, выгибаясь дугой почти всем телом, от чего мне пришлось на несколько мгновений замереть на месте, чтобы не сделать ей больно, ведь мои пальцы буквально, по ощущениям, сжали как тесками. Когда бешеное напряжение мышц спало, а тело Евы обмякло на постели, я наконец освободилась и с удовольствием пронаблюдала, как она с закрытыми глазами и крупной дрожью в теле ловит последние импульсы оргазма.