«А что ты сделала для меня?»

Пока мы с Артёмом строили козни Петрову и обсуждали, как нам быть, на мою почту сыпалась огромная куча писем с просьбами о составлении отчётностей и подготовке графиков разных сфер экономики, причём разных компаний. Я была абсолютно уверена, что это биг-босс мстил за отклонение его великодушного предложения, только вот письма отправлял не он, а «Гурская Евангелина Романовна». «Класс, теперь я знаю её полное ФИО, можно считать, на один шаг ближе к дружбе до гроба», — думалось мне. До конца рабочего дня оставалось минут десять, и впервые за долгое время я искренне мечтала поскорее свалить из офиса и, наконец, растечься на постели дома. Вся эта муть с письмами вымотала меня настолько, что собралась я минуты за две и активно подгоняла Артёма. — Ты собираешься как черепаха! Ты ведь даже не носишь ничего с собой, можно как-то побыстрее? — понукала я парня, стоя у него за спиной. — Ой, не бубни, а! Из-за выговора Петрова мне нужно собрать некоторые документы и успеть закрыть их до завтра, иначе опять выслушивать, какой я бездарь, — отмахнулся Артём, роясь в бумажках. М-да, с таким беспорядком на столе, что он устроил, мне казалось, ждать его придётся вечность, но, найдя нужные листы, парень весело помахал ими у меня перед носом и первым поспешил пойти к лифту. На улице меня ждал неприятный сюрприз: Артём правда тот ещё бездарь — он умудрился забыть ключи от квартиры на рабочем столе. Разумеется, он получил тонну недовольных комментариев с моей стороны по типу: «Кто вообще достаёт ключи и кладёт куда-либо, находясь вне дома?» И пока я ждала возвращения Артёма, мне снова пришлось встретиться не то с ненавистным, не то с желанным самой душой образом: Ева неспеша выходила из холла здания, поправляя руками короткий пуховик цвета хаки. Поначалу девушка меня не замечала, а я, пользуясь моментом, разглядела в её лице опустошённость и какую-то отстранённость, как когда человек обдумывает что-то абсолютной важности наедине со своим «я». Забавно, что практически в каждое наше «столкновение» мне до безумия хочется подолгу за ней наблюдать, хочется изучить каждую её эмоцию, каждое движение, каждый шаг, чуть ли не каждый вздох. Мне никогда раньше не приходилось испытывать к людям такого рода интереса. Она не картина, не статуя, не изделие рук художника… Но есть в ней что-то такое… Притягивающее, и этому притягивающему я всегда поддаюсь, не в силах отказаться хоть на секунду обратить на девушку внимание. Идя в мою сторону и всё же случайно поймав меня взглядом, Ева сначала будто удивилась, а только после растянулась в привычной для меня улыбке, подходя ближе. — Я могу пригласить вас выпить по чашечке кофе? — тотчас на удивление самой себя выдала я. Не знаю, какие невидимые силы заставили меня это сказать, но, видя лёгкое удивление на лице Евы, захотелось обернуть время вспять и промолчать. — Можете, так что я жду предложения, — отшутилась та, не теряя улыбки с лица. Не поняв сразу её ответа, моё выражение приобрело типичный остолопу вид. — Простите, что? — осознание пришло позже озвученного вопроса, так что пришлось буквально заткнуть начавшую объяснения Еву. — Простите, моя вина, сразу не поняла, тогда… Приглашаю вас выпить по чашечке кофе в… Подскажите, пожалуйста, своё свободное время? — уже увереннее говорила я, пытаясь сгладить этой уверенностью неебического размера тупизм. Ева по-доброму ухмыльнулась моей короткой тираде и, приложив указательный палец к нижней губе, состроила более серьёзную мину. — В любой вечер после работы — я вся ваша, на выходных у меня слишком много дел, так что… Вам придётся искать для меня компромисс. Кажется, кроме фразы «я вся ваша», я не услышала ровным счётом ничего, но старалась не подавать виду. — Вам будет удобно вечером в среду? Я чувствовала, что в который раз проигрываю — своему языку, разуму и ощущениям. Меня снова превращает в бесхребетное существо: словарный запас иссякает, а мысли сбиваются в одну большую кучу, не позволяя сосредоточиться на чём-то конкретном. Вновь появляется вопрос «почему так происходит рядом с ней?», оседая внутри непониманием; оно уже не раздражает и не злит, лишь обижает своим присутствием. Ева придвинулась ещё на полшага и неспешно поправила завернувшийся лацкан моего пиджака одной рукой. Сместив ладонь в область нагрудного кармана, она заглянула мне в глаза, заставляя меня уже не просто тонуть, а опускаться на самое дно красоты азура. Это не просто цвет — это целая вселенная, где царит спокойствие и умиротворение, но в то же время скрыта безграничная сила и страсть. Я не умею плавать, никогда не умела и прекрасно понимаю, ради таких глаз никогда не захочу научиться. — Вне рабочего времени мы можем переходить на «ты», хорошо? И да, мне будет удобно вечером в среду, — отстранившись, девушка взглянула на часы и добавила. — Мне пора, было приятно с тобой поговорить, до завтра! — в последний раз порадовав меня своей улыбкой, она, как ни в чём не бывало, развернулась и двинулась в неизвестном мне направлении. Я бы так и стояла, наблюдая за уходящим вдаль силуэтом, не заговорим со мной Артём, буквально из неоткуда появившийся рядом. — Я всё видел! О чём вы говорили? Рассказывай скорее! Его чрезмерная радость сначала смутила меня, а затем и вовсе отбила желание что-либо говорить. Я будто до сих пор находилась где-то далеко от реального, представляя её глаза: их чистоту и искренность. — Да что у тебя с лицом такое? Что она сказала? Не выдержав моего молчания, Артём не слабо так пихнул меня в плечо рукой, и я тут же «очнулась». — Шудин, да что ты пристал? Ничего она не сказала… Я пригласила её выпить кофе, она согласилась, ничего больше. Мой друг, казалось, сейчас «взлетит» от радости, а я всё больше морально грузилась, не зная, как избавиться от его «шипперских» наклонностей. Мне это никак не мешает, но если он ещё чаще начнёт придавать таким мелочам важность, я начну повторять, и тогда — пиши пропало. По пути домой Артём то и дело без устали болтал о Еве, предлагая разные способы, как можно с ней взаимодействовать. Сначала я просто терпела, а когда разозлилась — отвесила ему нехилый подзатыльник. — Да какая разница, как с ней взаимодействовать? Может, я вообще этого не хочу?! — в открытую солгала я, чтобы он хоть на минуту замолчал. Это помогло, и до моей «остановки» Артём больше ничего не говорил. Лишь напоследок, после прощания, он сказал: — Ладно, извини, если болтнул чего лишнего… Но я знаю, что ты соврала мне тогда. Ты не знаешь, как выглядишь со стороны: ты смотришь на неё как на… особенную. Я советую тебе об этом подумать. С таким настроем мы благополучно забыли о «понедельных» посиделках, оно и к лучшему — я бы не смогла спокойно проводить с ним время в таком «ушатанном» настроении.