Мои учитель и одноклассница вампиры! (Эксперимент: Редбрук)

Эва держалась за прутья клетки и всматривалась в тени. Толстое, ржавое железо холодило кожу, но было спокойнее ощущать хотя бы такую опору. Она застыла от испуга, когда прямо перед ней во мраке возникли желтые огоньки чужого лукавого взгляда. — Кто вы? — Эвелин, — ответил женский голос, улыбаясь. Две бледные ладони схватились за прутья прямо над руками Эвы, но с другой стороны. Вблизи можно было рассмотреть детали наряда незнакомки: длинные кружевные рукава, жемчужные пуговички вдоль боковых швов, высокий воротник и россыпь украшений на шее. — Почему я здесь? — Похоже, что ты угодила в ловушку. — О чем вы? Темно-алые губы приблизились к ней: из ее рта и с подбородка стекала кровь. Эва отдернула руки и шагнула назад, но незнакомка успела схватить ее за запястья. — Они используют тебя. Как ты думаешь, для чего? — Кто вы?! — все тело напряглось, ожидая нападения или удара. Вместо этого пальцы незнакомки провели по ее коже. — Несчастное дитя, — утешение из окровавленных уст не казалось ласковым, скорее, иронично-насмешливым. — Кто же знал, что мы окажемся настолько похожи? — Я не убийца, — Эва замотала головой. — Не вампир и не сектант! — Нет, конечно нет. Ты все ближе, но еще не время. Максимильян все сделал правильно. — Он мной пользовался! — Ну разумеется. Так используй его тоже. — Зачем мне это?! — Чтобы узнать правду. О себе. О матери, — руки незнакомки оставались на виду, удерживая Эву, но она вдруг отчетливо почувствовала другие. Кто-то еще провел по ее голове, холодными пальцами коснулся щеки. Взвизгнув, Эва замотала головой, смахивая их. — Не надо! Отпустите! Незнакомка разжала пальцы. Попятившись, Эва оступилась — позади не было ни опоры, ни стены, — и с коротким криком упала на стул. Изысканный, антикварный, с гладкими изгибами фигурных подлокотников. Эвелин оказалась перед ней, как-то миновав ограду клетки. В белом длинном платье и светлой вуали на темных распущенных волосах она казалась ожившим призраком. Лицо за тонкой тканью терялось, размывалось, как на смазанной пленочной фотографии — кроме глаз с янтарными зрачками. — Раз ты все же пробудилась, тебе придется освоиться. Запомни, — призрак опустился перед Эвой, их лица снова оказались наравне. — Взойдет кровавая луна. — Это пророчество? — Это предназначение. Призрак отвел вуаль. Эва судорожно вдохнула. — Мне снится. Это сон. Это просто сон, — она попыталась заставить себя проснуться, но не могла отвести взгляд. В кровавом рту сверкнули белоснежные клыки. — Ты потеряешь еще больше, если не пойдешь навстречу. —...Максу? Эвелин приблизилась, с улыбкой прошептав: — Навстречу… мне.

***

Как только кофемашина закончила тарахтеть, папа подхватил чашку и окунул усы в свежую пену. — Такси в пять. Не опаздывай! — Поняла, — застежка туфли выскальзывала из пальцев. Устав стоять на одной ноге и держать равновесие, Эва сдула локон с лица и опустилась на колено. — Уже знаешь, что наденешь? — Да, — она поднялась и снова отразилась в зеркале у выхода. Мама улыбалась ей с фотографии. — Темно-синее, которое длинное. — Уверена, что в нем будет удобно? — Конечно, я же не собираюсь там плясать. Так, похожу с тобой рядом, потаскаю закуски. — Ты принимаешь таблетки? Вздох. — Да. — Никакого алкоголя! — Пап, я же не пью. — Вот и правильно. Молодец, — не выпуская газету и чашку, он вышел в коридор, чтобы проводить дочь, и засмотрелся, когда она расчесывала волосы. — Ты так выросла! — Наверное. — Уже не та кроха, что пряталась под столами гостей во время речи. — Папа!! Он посмеялся, когда она, надув губы, посмотрела на него из отражения, подошел и чмокнул в лоб. — В пять будь готова. — Да, да, договорились. Сам тоже не опаздывай. — Я встречу тебя на месте. Хорошего дня! Покажи им всем, на что способен настоящий Эванс! Она поцеловала его в щеку и выскочила из дома, направляясь к привычной остановке. А потом перешла дорогу и села на автобус, идущий в другую сторону. На что она действительно способна? Молчать было необходимостью, но кто объяснит ей причины? Ни Макс, ни Алесса не пожелают просвещать ее. Эва долго сокрушалась, что не знает больше никого, кто мог бы быть связан с их тайнами. Рекламная рассылка главных событий Нью-Йорка напоминала о грядущем хэллоуине и настоятельно рекомендовала успеть купить билет на Beta Stone — их сингл «Blood Moon Rises» держался в чартах уже несколько недель, а сам концерт пройдет в «Трое». Так Эва вспомнила про Джо. Она подготовилась. Глаза покраснели и песочили от линз, но было терпимо, если снять через несколько часов. Из прочих мер безопасности — взяла с собой крестовую отвертку и морально приготовилась очень громко кричать. Конечно, она в своем уме и не будет никому угрожать. Джо показался ей достаточно слабовольным, чтобы выложить все, как есть, если на него хорошенько надавить, так что до самообороны, скорее всего, не дойдет. Сердце все равно колотилось, как ненормальное. Подъезжая к клубу, она застала у входа погасшие огни и техников, разгружающих аппаратуру из высоченной грузовой фуры. Эва обошла здание. «Троя» оказалась лишь частью огромного комплекса, в котором располагались отель, казино и дорогущие бары-рестораны — все, что душа заскучавшего богача могла только пожелать. Она отыскала нужный номер недалеко от хозяйственной каморки и постучалась. Джо открыл ей не сразу — внутри поочередно щелкали замки. Увидев ее в щелочку, «подпольщик» нахмурился. — Нет. Слишком рано. — Время к обеду… Или вы спите до вечера? — ТЫ пришла слишком рано! — Почему? — Ты не знаешь, о чем спрашивать! О, у нее было столько вопросов, что целого дня на разбор не хватит. Но прежде, чем он прогонит ее, нужно было выбрать правильный. Чувствуя себя очень глупо, она процитировала сон, ожидая, что после этого он точно захлопнет дверь: — Что значит «Взойдет кровавая луна»? Джо притих. Высунулся в коридор, осмотрелся по сторонам и втащил Эву внутрь за рукав пиджака. Его комната не сильно отличалась от того, как выглядела раньше, но сквозь задернутые шторы все же проникало чуть побольше дневного света. На стенах висели маски, амулеты, блюда и таблички с чем-то вроде рун или вязью с витиеватыми, угловатыми или частично поврежденными письменами и пиктограммами. Сам Джо был в каких-то лохмотьях, будто только что пришел с раздачи еды для бездомных. — Ладно, если так, то можно что-нибудь придумать, — с внутренней стороны дверного косяка расположились вкривь и вкось дополнительные крепления двери со стеной: цепочки, большие металлические звенья, проушины и планки, ввернутые прямо в гипсокартон поверх отельных обоев. Джо не стал запирать их сызнова — к великому облегчению Эвы. — Вы меня ждали? — Да. Конечно. После того, что было, ты не могла не вернуться, — он обошел ее и снова выглянул наружу. — Рой пришла с тобой? — Нет, — сказав это, она окончательно убедилась, что инициативность была плохой идеей. — Хорошо, — кивнув, он запер родную щеколду в двери на один поворот, — хорошо. Если она не знает, она не донесет. — На вас точат зуб? — Все мы нацелены друг на друга. Чтобы получать привилегии и двигаться вперед, приходится раз-другой подставить, украсть или убить кого-то. Ну, знаешь, все ради прогресса. Ее голос упал. — … конечно. — У них есть лаборатории, реагенты, архив чутко систематизированных исследований. А у меня ничего не готово, — обойдя Эву по дуге, Джо стал рыться в посуде, пробирках и книгах на комоде, где раньше стояло блюдо для ритуала, а теперь покоилась высоченная гора всякого хлама. Здесь в целом не было ни метра пространства, не загроможденного магическими предметами, сферами, минералами, бумагой и мусором. — Вы условились о чем-то с Алессой? — Боже, нет! — он вытащил из бардака статуэтку пухлой женщины, присмотрелся и бросил ее за спину, продолжая поиски. — Я еще не настолько спятил. — …Если вам требуется помощь или лечение, я знаю отличного специалиста. — О, дитя. Если и существует специалист, способный это исцелить, то он обитает не на нашем плане. Эва промолчала, взявшись за лямку сумки обеими руками. Ее тревожил не сам сумасшедший и его чудачий вид, но то, что она понятия не имела, что он выкинет в следующую минуту. Пока он казался сосредоточенным и держал дистанцию, ее все устраивало. Джо продолжал выдавать информацию в форме полной околесицы: — То, что я вижу, недоступно никому из них. Они не понимают, что это источник бесценных знаний. Они презирают меня, считают отребьем и приходят только тогда, когда им нужны самые простые ответы. — Получается, что вы отшельник, как… Онслот? Было странно называть Макса так же, как называла Алесса во время допроса. Вполне вероятно, что его «публичное» имя ненастоящее, но среди “магов” он известен именно так. Джо замер, прервав поиски. — Нет… Нет-нет-нет, — он замотал головой, широко улыбаясь. — Я никогда не был изгнан… Здесь я работаю как наемный адепт, с разрешением и соблюдением всех правил. Эва подошла на пару шагов. — Кто-то в клубе и при отеле пользуется вашими услугами? — Мафиози. Бандиты. Дешевые богачи, — на этот раз из бардака была высвобождена фляга довоенных времен. Откупорив ее, Джо вытряс остатки прямо в горло. — Это их территория, на которой мне разрешили жить и работать. «Троей» владеет мафия? Впрочем, это не сильно удивляло. Задумавшись, Эва провела параллель с Максом — осядь он в Редбруке в полном праве, ему было бы позволено проводить исследования, чем бы они ни являлись. Но, попав в немилость и потеряв доверие, его, скорее всего, лишили этой привилегии, в виде исключения позволив только подпитываться. Это отчасти объясняло, почему эксперт его уровня застрял в колледже вместо того, чтобы производить фурор в научных центрах. Помимо всего прочего это положение казалось для него… довольно унизительным. — Джо, вы так и не объяснили ничего про луну. — О, лунный свет. Это было давно. Очень давно… — Здесь, в Нью-Йорке? Джо ненадолго завис, задумавшись. — …думаю, ты сама знаешь точнее. — Откуда я… — О чем и речь! Еще слишком рано, ты совсем не готова! — Подождите, мне просто нужны наводки. Я совершенно не в курсе всей этой иерархии и таинственных исследований! Все, что мне известно — я как-то связана с Эвелин, а об Эвелин знает Онслот. Что он натворил? Почему все называют его предателем? И так обладая нездоровой бледностью, Джо побелел до состояния мела, поколебался, но все же произнес: — … я не могу говорить о нем. Это было давно, слишком давно, чтобы я знал, в чем дело, но я чувствую, что если даже начну о нем рассуждать, — он вздрогнул, подпрыгнув на месте, — нет, мутить воду слишком опасно! Можно запачкаться, а я не готов, не могу позволить себя заподозрить, — он нырнул в кучу хлама по пояс, подрыгал ногой, чтобы нащупать опору и вернуть равновесие, и вытащил стеклянный фиал, похожий на флакон духов. Вытащил затычку, нюхнул, резко отстранился и, закашлявшись, протянул его Эве. — Выпей. — Не буду я это пить, — засунув руку в сумку, она нащупала и на всякий случай сжала рукоять отвертки. — Дитя, ты пришла за ответами, к которым еще не готова. Это — все, что я могу тебе предложить. Возьми и выпей, как решишься, можешь пока присесть, — оставив флакон в ее ладони, Джо отошел в угол с раковиной и миниатюрной кухней, уткнувшись в холодильник: из дверцы аж хлынуло морозное облако. Огромные ледяные наросты-айсберги были видны невооруженным глазом. По крайней мере, на нее не наседали и даже не пытались отмахнуться или прогнать. Немного разобрав завал на кресле (сдвинув одежду и предметы в сторону), Эва села и уставилась на фиал. Стеклянные “валики”, образующие стенки, сужались к горлышку и не предусматривали гладкого места для наклейки. В таком действительно могли носить духи или немного порошка, но сейчас он был наполовину полон прозрачной жидкостью неизвестного происхождения, напоминавшей спирт с примесью ясного аромата ландыша. Не хватало только бирки: «Выпей меня». А если это такой обман? Эва помнила, что Джо делал с девушками в клубе — пичкал их абы чем и пил вволю. — Вы же не пытаетесь меня… Обмануть, чтобы укусить? Джо показался над дверцей с медицинским мешком крови в руке. Выжимая понемногу в рот, сюпнул и сказал: — Мисс, что бы там в вас ни было, это явно не для меня. Я не буду рисковать, я держусь за это место — где помимо хаоса могу приносить немного пользы. — Тогда что я должна выпить? — Это смесь для сновидений наяву. Она подняла брови. — В смысле, я усну? — Нет, не совсем, это… Что-то между. Ей это не нравилось. — У меня в последнее время только тревожные и пугающие сны. — И ты хорошо их помнишь? — Нет… Только фрагменты. Когда пытаюсь восстановить, что видела, они как будто тают. — Это поможет, — он кивнул на фиал и уткнулся обратно. Натурально вампирское поведение Джо вопреки всякой логике помогло ей почувствовать себя безопаснее: если у него есть запас крови, то она уже не так интересна ему как потенциальный снэк. Сам факт наличия крови в обычном кухонном холодильнике уже не так нервировал. Какие чудеса творит ситуативный контекст! Эва посмотрела на фиал, медленно вдохнула и резко залила в рот, пока не успела передумать. Один-единственный глоток обжег гортань, как коньяк. Во рту осталась травянистая горечь. Поставив пустой флакон на полку (поверх чего-то другого), Эва откинулась в кресле и принялась ждать, продолжая сжимать отвертку внутри сумки. Это позволяло держаться за реальность, пока голова не начала понемногу кружиться, как при подступающем опьянении. — Я думала, меня сразу вырубит, — хотелось говорить любой бред, чтобы ощущать, что она еще в силах это делать. Возможно, сделать звонок и вызвать скорую. В голове были самые разные параноидальные сценарии, но одна мысль заставила ее усмехнуться. Сколько еще подозрительных жидкостей она примет из рук вампиров-культистов, радостно вливая в себя по собственной воле, даже без толики сопротивления? Помимо чувства опьянения, ничего не менялось. — И как долго это продлится? — Что? — Это состояние. — А, — Джо закрыл холодильник, бросил опустошенный пакет в раковину и потянулся. — Зависит от поколения. — Моего… поколения? — В большей степени — того, кто это смешал. — Это… Были не вы? Джо повернул к ней голову и Эва заметила, что его тень отделилась от него кромкой, как будто слой контура дернулся и разлился в отдельное пятно. Тут был кто-то еще. Черный силуэт стоял прямо за его плечом и смотрел на нее. В голове Эвы зазвучал тихий смех. — За вами… Кто это за вами? Джо оглянулся, но никого не увидел и отошел в сторону, оставляя ее один на один с… Этим. «Прелестно». Мужской голос звучал сквозь улыбку, продолжая посмеиваться внутри ее черепа. Она инстинктивно вжалась в кресло, как будто хотела слиться с обстановкой и не обнаружить себя, но тень наблюдала за ней без глаз — Эва чувствовала кожей, что она как на ладони, и спрятаться не удастся. «Что ты хочешь узнать? Выбери правильный вопрос». Что-то в этом голосе приводило ее в панику. Ее инстинкты выли об опасности и скорой кончине, но она не смела пошевелиться. Ее мысли были в хаосе, так нужно было еще и сосредоточиться на чем-то?! Она словила ощущение дежавю, как будто проходила через это раньше, и почему-то подумала об Эвелин с сожалением. Как той было невыносимо, чудовищно больно, а Эва намеренно пытается пробудить эти воспоминания. Она так напряглась, что не сразу заметила, что не дышит. Положила свободную ладонь в центр груди, сосредоточилась и заставила себя дышать нормально, как бы судорожно и рвано ни получалось втягивать воздух. Собравшись, произнесла: — За что был наказан Онслот? Она могла спросить про Эвелин. Про Алессу и ее дела. Но выбрала Макса. «Прелестно,» — силуэт… Аплодировал? По движениям его рук можно было предположить, что он пару раз хлопнул ладонями. «Максимильян… Допустил преступную халатность, а также взял на себя и убийство,» — тень по-театральному развела ладони. — «Обычно за такое казнят. Он же был всего лишь изгнан». — Это вы осудили его, а теперь приняли обратно? Снова этот жуткий тихий смех. В обычных обстоятельствах он бы будоражил, но из-за сверхъестественного ужаса перед ним у нее скручивало внутренние органы, а все инстинкты встали на дыбы. «У него было много времени для размышлений. Он вернулся сам. Практически умолял — и это было странно. Теперь же… Я вижу причину,» — тень растворилась, оставив тающие ошметки тьмы в воздухе, и вскоре Эва почувствовала прикосновение к своей макушке. Как будто кто-то, стоя позади, накрыл ее голову ладонью — и внутри раздался ужасающий женский крик. Она практически оглохла и так испугалась, что не была уверена, кричит ли сама или слышит это вовне — ошалело осмотрелась, подняла лицо и увидела в тенях над собой сияющие желтые глаза с янтарными зрачками. «Ты все ближе. Иди ко мне». Хотелось бежать. Немедленно. Куда угодно, лишь бы скрыться от его взгляда, лишь бы не слышать его тихий торжествующий смех. Цепляясь за все, что попадет под руку, опрокидывая безделушки и оступаясь на мусоре, Эва потащилась к двери и нащупала замок. Свет коридора ослепил ее, перед глазами все плыло, кружилось и сливалось в мешанину из пятен и смазанных контуров. Кто-то должен ей помочь, наверняка все здание слышало этот дикий крик. Смех эхом отражался от стен отеля — и множился в ее голове, заставляя дрожать. Путаясь в ногах, она ухватилась за соседнюю дверь, узнала яркую табличку и вспомнила путь, которым Алесса провела ее сюда в первый раз. Толкнула, оказалась в узком и темном складском коридоре и потащилась вглубь. Эва шарила руками по сторонам: картонные коробки, деревянные полки, гладкий металл. Вскоре в черноте проступил синий свет, а в его центре — фигура. «Какого..?!» «Ты что здесь делаешь?!» Она рухнула навстречу голосу, почувствовала, как ее в обхватили за плечи, обмякла и вырубилась.