Мою душу изрисуй

хан джисон. потерянный, среди тысячи звёзд Парень заходит в свою комнату практически бегом,громко хлопнув дверью. На что почти вся комната сотрясается. Как же ему все это надоело. Он берет свои наушники, которые были подарком от отца на новый год, включает недавно составленный им плейлист, а громкость не жалеет, ставит на самый максимум, закрывая уведомления о опасности для слуха. Он. Ну как сказать давно, с самого раннего детства. Родители ссорятся практически ежедневно. О них даже и сказать нечего. Джисон вообще не понимает - зачем они продолжают жить вместе, если не могут, если ненавидят..... Друзья. У него их много,то есть ни одного. Он сам не знает. Хана всегда окружало много людей- знакомые, одноклассники, соседи..Людей много, но Он - один. Мальчишка с детства знал что не так близок со всеми. Что у каждого друга всегда был тот, на кого его с лёгкостью променяют, даже задумываться не станут. Родители все время в собственных заботах, постоянных разборках, работе, и ругани из-за недостатка денег. Не то чтобы им всё равно на сына. Нет,наоборот он точно знает что мама его очень любит, просто иногда они забывают о том, что у Джисона тоже как-бы жизнь, есть сердце и голова, которой он между прочим очень часто пользуется. Много думает. Очень. Чему он кстати не всегда рад. Но все нормально, он привык. Все переживания он "съедает", закрывается и молчит. Он уверен, никто его не поймёт, все будут считать его странным ,а проблемы - смехом. Ему так легче.. Легче молчать.. Хотя откуда ему знать, ведь по другому он не пробовал. *** Из ненависного в жизни- рисование. Джисон рисует с самого раннего детства, с лет вроде как шести. Его мама отдала в художку, когда он просто из детского любопытства начал рисовать на обоях в своей комнате. Нет. Это было не его. Свой первый деть в этой холодной и сырой школе он помнит как вчерашний, хоть это и было 11 лет назад. Большие парты, странный старый пол, и очень много детей. Но больше всего он запомнил то, что рисовал он намного хуже других. Квадраты получались кривыми, а круги плыли, было слишком много ненужных линий,а пальцы его совсем не слушали. Он заглянул в альбом соседа по парте, и понял, что не очень то и хочет заниматься здесь. Заниматься рисованием. Но вот ему уже двенадцать. Он сидит в туалете своей художественной школы. Он плачет. Снова ревёт от того, что слишком много терпит, слишком много. С того злаполучного первого дня в художке прошло уже 6 лет. И на протяжении всего этого времени, его сравнивали, его "талант", (которого в общем-то и не было) оценивали,  самого мальчика отчитывали( мол не стараешься вообще), а иногда и вовсе смеялись. У него не было никакого таланта. Рисовать он научился кровью, потом и слезами. На протяжении этих 6 лет родители ругались друг с другом, ругались с ним и были недовольны его навыкам творчества. — Мы что просто так деньги отдавали. Говорит его мама,когда сын снова заикается об уходе из этого художественного ада. Он больше не старается. Больше не спорит. С разгаре очередной родительской ссоры, он ненароком поглядывает на разобранную точилку, лежащую с края стола. В голове каша, противоречия — это не выход. Говорит он сам себе. Это не выход. К точилке тянется, чуть больше минуты смотрит на блестящее,так и манящее лезвие в трясущихся ладонях, и решает. Отточенная сталь скользит по мягкой, смуглой коже впиваясь оставляет за собой кровавые следы. Следы эти горят, пылают, словно осенняя листва. Словно сам костёр, ярко красным тлеет на нежной коже. Ему уже не больно. Ему все равно. Это выход(?)