ts tl soо m.

Выходные — отличный способ провести время со своей семьей, вдали от студенческих хлопот. В Неверморе три дня пролетели практически незаметно и все студенты разъехались по домам, однако мрачная девушка по имени Уэнсдей Аддамс решила остаться на месте и не уезжать к своей надоедливой и чрезмерно опекающей ее семье, аргументируя родителям это тем, что она хочет подтянуть пропущенный, в ходе её самостоятельных расследований по поимке Хайда, учебный материал. Чрезмерно эмоциональная соседка-оборотень по имени Энид Синклер тоже уехала, но Аддамс, казалось, даже не заметила этого, будучи увлеченной написанием продолжения своего готического романа и ночной игре на виолончели. Дни шли, а младшая Аддамс неизменно проводила все свободное время за любимыми занятиями. В один, из ничем не отличающихся от других дней, она засиделась за печатной машинкой допоздна, так и не соизволив прийти в кабинет, зачем-то позвавшей её, директрисы Уимс. Безусловно, студентка косвенно догадывалась о причинах, но разве это не могло подождать? Очередная невинная ночная вылазка. Что в этом такого? И не надоело ли самой директрисе каждый раз отчитывать её за одно и то же? Это просто несуразный бред. Мрачную половину комнаты заполнил стук клавиш пишущей машинки; девушка наощупь находила нужные, с выгравированной необходимой буквой, легко нажимала, а литера опускалась, оттискивая через копирку букву на бумаге. Таким образом буквы складывались в слова, а слова — в историю. Девушка так сильно была увлечена, что не придала значения скрипу двери и стуку каблуков за её спиной. Находясь в своих мыслях, она даже не сразу обратила внимание на то, её личное пространство решили нарушить. — Скажи мне, ты девственница? — прозвучал приторно-сладким голосом вопрос, адресованный младшей Аддамс. Девушка обернулась и сквозь стиснутые зубы процедила: — Энид, черт тебя подери, мне сейчас не до твоих шуто- Так и не закончив предложение, Уэнсдей словно окатили холодной водой и выставили на мороз, когда до нее дошел смысл сказанных слов и то, кто перед ней стоял. Неожиданно для себя, девушка испуганно ахнула, явно не рассчитывая увидеть в столь поздний час вместо назойливой соседки директрису Уимс. Но где же сама Синклер? Ах, точно, она же уехала к родителям на выходные… это многое объясняет, и то, почему директриса так фривольно вторглась в их совместное жилье, не боясь быть кем-то услышанной или замеченной. Не зная, что ответить, Уэнсдей лишь уставилась на женщину своими темными немигающими глазами, пытаясь понять, не показалось ли ей сказанное. По выражению лица старшей, девушка поняла, что, к сожалению, ей не показалось и тяжело вздохнув, настороженно произнесла: — Вам не говорили о том, что подобные вопросы неуместны в адрес вашей ученицы, мисс Уимс? — хриплым от волнения голосом поинтересовалась она, не отводя пристального взгляда. Уэнсдей оставалось лишь недоверчиво смотреть на директрису, в попытках понять мотив сей провокации. Да и вообще, что за дурацкий вопрос? Конечно же у нее никого никогда не было. Как у настолько холодной, асексуальной, апатичной девушки мог кто-то быть? Да она скорее бы повесилась, нежели дала бы хоть кому-то прикоснуться к себе, — Зачем вы меня об этом спрашиваете? Это довольно личный вопрос, не находите? — Интересуюсь, — с ухмылкой произнесла женщина и облизнула сухие губы, продолжая смотреть на свою студентку. Планы на вечер были совершенно другими, а Аддамс в свою очередь испортила эту идиллию своим опозданием и неявкой в её кабинет в назначенное время. Чертова негодница творит все, что ей вздумается, а бедной Уимс потом это все разгребать, так еще и искать её по всему учебному заведению? Так дело не пойдет. Терпения у женщины больше не хватало. Нужно показать, что бывает с теми, кто нарушает правила и какой она может быть в немилости. Но на этот раз, видимо, показать более изощрено? Лариса размышляла над последним, но в её планы входило пока только припугнуть студентку. Медленно заправив за ухо девушки выбившуюся, казалось бы, из идеальной прически, прядку волос, Уимс наконец взглянула студентке в глаза. На щеках ее полыхал румянец, заставляя Ларису невольно усмехнуться и прокрутить у себя в голове: «Ну надо же, Уэнсдей умеет смущаться? Грядет апокалипсис, никак иначе» — Все в порядке? — нежно шепнула директриса, касаясь ладонью шеи девушки. Впервые за долгое время Уэнсдей была по настоящему зла, она по какой то причине не смела сказать что-либо против, но напряжение до предела от действия Ларисы выдавало себя: до боли стиснутые кулаки и ходящие желваки на челюстях, сузившийся от злобы зрачки в темных глазах. Румянец от накатившего возмущения украшал бледное лицо Уэнсдей. Как она смеет? Сначала ворвалась к ней с непристойным вопросом, а теперь вот так нагло вторгается в личное пространство, делая вид, что это нормально? Больная. Уэнсдей выдыхает сквозь сжатые зубы, ощущая лёгкий металлический запах крови в носу. Дыхание сбивается, агрессия поднимается к горлу, готовая выплеснуться на собеседницу в любой момент, но с трудом, она сдерживает себя и спокойно произносит: — Да, всё в порядке, — кивнула она, стараясь аккуратно убрать руку женщины от своей шеи. Уэнсдей не понимала, что от неё хотят и почему к ней вдруг такой повышенный интерес. Девушка списала это всё на попытку Ларисы вывести её из себя и, решив не поддаваться на провокации, она спокойно ответила на поставленный вопрос: — Я девственница, вы же знаете, что я думаю насчет взаимоотношений с кем-либо. В особенности романтических. Но зачем вам ответ на этот идиотский вопрос? Директриса вновь усмехнулась. Явное недовольство Аддамс в перемешку с ее беспомощностью лишь подогревали интерес, заставляя сильнее давить. Спустив руку ниже, Лариса коснулась маленькой груди, которую плотно держал корсет сквозь ткань платья. — Лишь интересуюсь, — проворковала женщина и крепко придвинула Уэнсдей к себе за талию, касаясь второй рукой подбородка, — Я смотрю, ты волнуешься, милая, не так ли? — горячо шепнула та, — Знаешь, ты немного подпортила мои планы... В какой-то момент, девушка буквально приклеилась к Уимс и забыла, как дышать. Она смотрела, не отрываясь, не понимая, как ей реагировать и что делать. Странное доселе неизведанное чувство на мгновенье распространилось по всему телу, отчего она вздрогнула, когда на её талию нагло легла чужая рука. В глазах напротив девушка увидела то, что ей ранее не удавалось лицезреть ни в ком другом. И Аддамс почувствовала самый настоящий страх. Бледные губы студентки задрожали; слёзы стояли в её глазах, глазах к которым можно применить слова Плиния о листьях аканфа: — «нежные и почти жидкие». Она находилась в объятиях женщины и смотрела на неё, бессмысленно, страдальчески заломив тонкие брови. В голове Уэнсдей творился хаос, страшные мысли и ужас от того, что ждёт дальше разрывали её на куски. Как? Как она могла попасть в подобную ситуацию и почему ноги отказывались её отсюда уносить? Боль от неизбежности ситуации острым кинжалом разрезала всё тело, терпеть которую было практически невозможно, но некий исследовательский интерес брал главенство и заставлял повременить с разумным решением оттолкнуть и убежать отсюда прочь. Аддамс так и не поняла, как была так легко загнана в столь нелепую ловушку, но видимо хорошо спланированную заранее, раз она сработала даже на непоколебимой Аддамс. Уэнсдей подняла свободную, слегка дрожащую руку и нежно провела пальцами по мягкой щеке женщины, переместилась к накрашенным алым цветом губам и провела подушечкой пальца по её нижней губе, размазывая помаду. — Какие ещё планы?... — одними губами прошептала Аддамс, не в силах оторвать глаз от директрисы ни на секунду. Уимс также пристально смотрела на девушку, не сводя с нее голубых глаз. Разум медленно становился затуманенным, а желание властвовать над юной особой, во всех смыслах, заставляло заводиться лишь сильнее. Усмехнувшись, Лариса резко схватила запястье руки, что была около ее губ и повалила девушку на кровать, прижимая хрупкое тело к маленькой и неудобной постели. Нависнув сверху, та ухмыльнулась, находясь в паре сантиметров от лица носительницы ненавистной фамилии Аддамс. — Какие еще планы?.. — передразнила её Уимс, театрально сведя брови. Придя в себя от наваждения, девушка, понимая к чему идет дело, попыталась оттолкнуть от себя женщину, но она уже была в крепкой хватке и отпускать её явно не собирались. — Я..я... не хочу... — жалобно прохрипела девушка, став сопротивляться чуть менее активно из-за бессмысленности данного действия, ибо это причиняло лишь боль. Лариса была сильнее, отчего студентка чувствовала себя словно беспомощная тряпичная кукла. — Отпустите меня, — добавила Аддамс, наконец не выдержав, отводя взгляд в сторону, слегка прикусывая губу от волнения. — Нет... — прошептала Лариса и слегка расслабила руки на запястьях девушки, касаясь носом шеи Уэнсдей и вдыхая полной грудью, после чего расстегнула первые пуговицы на воротнике, касаясь губами открытых участков кожи, — давай ты поработаешь для меня, а это будет моей благодарностью. Глубоко втянув носом воздух, девушка запустила пальцы освободившейся руки в светлые волосы женщины и сильно сжала их, потянув в сторону, тем самым, заставив немного наклонить её голову на бок. — Прекратите… и в каком смысле проработаю? Я и так работала, пока вы не начали это всё. Агх! — Аддамс вздрогнула от неожиданности, ощутив тёплые губы на своей холодной коже. Сердце Аддамс забилось в бешеном ритме от такого контраста, а внизу живота начало приятно тянуть, прося о большем. Странно, но теперь это было подобно пытке, когда все больше и больше поцелуев начало отпечатываться на молочной коже, тихий первый стон сорвался с её губ. Женщина расстегнула все пуговицы на груди и раскрыла края платья, вновь прижимая запястья девушки к постели. Младшей Аддамс дышать было практически невозможно, а поцелуи, перемешанные с укусами, учащали дыхание. Уимс спускалась вниз, проводя языком по ключицам. Тяжёлое дыхание директрисы медленно покрывало тело Уэнсдей. Шнуровка черного корсета оказалась спереди, и слегка привстав, Лариса принялась быстро развязывать ее, желая как можно скорее освободить грудь студентки из оков. Движения горячего языка по бледной коже вызывали дрожь и новые стоны, Аддамс в силу своей неопытности просто не могла сдержать себя, она выгибалась и что-то неразборчиво шептала, (кажется, это были обещания прикончить директрису). Когда корсет был снят, женщина восторженно ахнула и прикусила нижнюю губу, оценивающе рассматривая маленькую грудь девушки, и проведя по ней ладонью. Уимс сжала пальцами сосок, припав к другому губами и слегка покусывая его. — Тебе ведь нравится это, я знаю... — отпрянув, хрипло прошептала женщина прямо на ухо студентке. Уэнсдей инстинктивно свела ноги вместе, не в силах больше бороться с чувствами и контролировать себя, она подняла затуманенный от возбуждения взгляд на лицо женщины. Девушка пыталась запомнить каждый сантиметр, поскольку увидеть Уимс «такой» удавалось далеко не каждому. Ей нравилась это мысль. — Вы правы, — выдохнула она, сминая пальцами одной руки простыни под собой, — Поцелуйте меня, — очень нежно произнесла Аддамс, смотря в глаза напротив с неким обожанием. Женщина медленно подняла глаза на девушку, отпрянув от упругой груди. Тяжело выдыхая, Уимс ухмыльнулась, плавно поднимая руку и проводя ладонью по щеке студентки. С каждой секундой дыхание учащалось все сильнее. Приблизившись к лицу Аддамс, Лариса медленно коснулась губ девушки, прижимаясь своей грудью к её груди. Раздвигая губы Уэнсдей языком, Уимс резко углубила поцелуй, заводя руку в распутавшиеся из тугих кос темные шелковые пряди волос, с силой сжимая их. Уэнсдей прикрыла глаза, отвечая на столь желанный поцелуй; она старалась как можно сильнее прижаться к горячему телу директрисы. — Интересно, как далеко мы сможем зайти? — на пределе слышимости выдохнула девушка, прерывая ненадолго поцелуй. Осмелев и щекоча чужое лицо горячим дыханием, темноволосая девушка открыла рот поверх рта директрисы, едва касаясь, провела кончиком языка по пухлым губам, в попытке повторить все то, что с ней делала директриса. Аддамс было весьма любопытно, какова же будет реакция пылкой женщины на подобного характера действия с её стороны. В ответ, Уимс который раз лишь слегка ухмыльнулась попыткам девушки, тяжело выдыхая, и прикусила ее губу, чуть оттягивая. — Смотря о чем ты говоришь... — на выдохе прошептала Лариса, а после вновь впилась в столь желанные губы, проводя ладонью вниз по полуобнажённому телу. Опрокинув черный подол платья Аддамс, Лариса спустилась поцелуями к шее, оставляя алые засосы, чтобы всем было ясно, кому принадлежит эта мрачная особа. Коснувшись ладонью внутренней стороны бедра, Уимс чуть раздвинула ноги Уэнсдей, задевая пальцами белье. — Вы меня убиваете, — нетерпеливо выдохнула студентка, краснея и невольно задерживая взгляд на декольте директрисы, что так соблазнительно подчеркивало выдающиеся формы. Все тело Аддамс охватило приятное волнение, а темное сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда она лицезрела весьма занимательную картину. — Что вы... — не успела она спросить, как рука Ларисы оказалась совсем близко, словно невзначай касаясь обнажавшихся участков хрупкого тела, заставляя её снова и снова вздрагивать. Уэнсдей прогнулась в спине и уперлась рукой в грудь директрисы, в попытках отстранить от себя, но это было безуспешно. Лариса была слишком непоколебима в своем желании овладеть ею. Ничего не ответив, Уимс завела руку в темное кружевное белье девушки, проходясь пальцами между влажных складок и разнося обильное количество смазки по всему лону. — Да? — хрипло прошептала женщина, облизывая губы, на которых почти не осталось помады. Уэнсдей дернулась, когда Лариса впервые прикоснулась к ней. Хотелось буквально провалиться сквозь землю от того, что с ней творила эта женщина... боже, она всё ещё не могла поверить происходящему. Дрожь не унималась, хотелось большего, но попросить об этом неопытной студентке не хватало смелости. — Да? — передразнила девушка, также облизывая пересохшие от предвкушения губы. Уимс остановила пальцы внизу, слегка задевая набухший от возбуждения клитор, а после ухмыльнулась. — Давай, скажи мне, чего ты хочешь... — хрипло прошептала Лариса, не сводя глаз со строптивой студентки. По приоткрытым губам, сведенным бровям и крайне возбуждённому взгляду можно было понять, какое Уэнсдей получает удовольствие от процесса. По какой-то неведомой причине, Аддамс нравилось вот так лежать и чувствовать себя принадлежащей ей. Неужели Уэнсдей похожа на свою мать больше, чем она думала? Она обвила руками шею Ларисы и поддалась навстречу её прикосновениям. — Звучит, как перекладывание ответственности, разве вы не сами начали это под глупым предлогом о вопросе моей личной жизни? — девушка нежно поцеловала Уимс в подбородок, — Ответ очевиден, я хочу вас... очень. От этих слов, Уимс, словно голодная львица , прорычала и резко прикусила девушку за шею, вызывая у той стон, одаряя влажную кожу горячим дыханием. — Ты хочешь, чтобы я спустилась вниз? — игриво прошептала Лариса, медленно массируя пальцем клитор партнёрши. — Мне… ах, еще умолять вас нужно? Не много ли издевательств за такой… короткий … Я же уже сказала, что хочу... вас, — директриса склонилась, прикусывая темный сосок, а после медленно поползла вниз, держа Аддамс за бедра. Полностью стягивая чёрное платье, Уимс отбросила его в сторону, устраиваясь между ног девушки. Проведя пальцами по идеально выбритому лобку, женщина раздвинула половые губы. Подняв взгляд на Уэнсдей, та игриво подразнила клитор языком, слегка усмехнувшись и наблюдая за реакцией. Уэнсдей невольно прикрыла рукой глаза, едва сдерживая страдальческий стон от испытываемых ощущений. — Сколько вы будете меня мучить? — простонала студентка, прижимая женщину другой рукой сильнее к себе. — Войдите в меня уже, я больше не могу ждать, мисс Уимс. Умоляю, — добавила она, всхлипывая от переизбытка чувств. Лариса праздновала победу у себя в голове, а после впилась губами в клитор Аддамс, посасывая его. Придвинув студентку за бедро к себе, Лариса коснулась пальцами входа, слегка массируя его и ощущая обильную влагу. Продолжая ублажать чувствительный бугорок языком, Уимс аккуратно ввела два пальца до упора, чувствуя, как стенки сразу же обхватили их. Уэнсдей инстинктивно развела ноги как можно шире, дабы проникновение не было слишком болезненным для не привыкшего к подобным практикам телу. Спустя какое то время, уже освоившаяся и привыкшая к наполненности Аддамс поддавалась бёдрами вперёд, навстречу ласкам партнерши. Язык Ларисы дразнил и мучил так, что Уэнсдей даже не пыталась себя сдерживать, ибо впервые она испытывала подобное, хотя раньше ей казалось это просто отвратительным. Как только пальцы женщины начали набирать темп, полностью скрываясь в теле студентки, слегка сгибая их, Лариса нащупала чувствительную точку, делая упор на нее. Стоны младшей Аддамс заставляли низ живота ныть все сильнее, желая наконец получить ответные ласки. Уэнсдей прорычала и резко укусила Ларису за шею, а затем облизала и втянула в себя её нежную кожу, оставляя засос. — Не тебе же одной всё делать, — задыхаясь от возбуждения, прошептала она на ухо женщины, позволив себе улыбнуться. В ответ Уимс стиснула зубы и тяжело дыша, упёрлась лицом в плечо девушки. — Я хочу... Слышать, как тебе это нравится... — горячо прошептала та, начиная еще быстрее двигать пальцами внутри девушки и буквально вдалбливаться в нее. Уэнсдей ощущала грубость Ларисы сполна, но ей это нравилось. Её брали с силой, утверждая своё превосходство, а её тело поддавалась вслед этим движениям, вырывая из неё всё более громкие стоны, вперемешку с пошлыми хлюпающими звуками. Похоже, она действительно не так уж отличается от своей раскрепощенной матери. Может, у них это наследственное? — Я хочу тебя, Лариса! — вскрикнула в порыве страсти девушка, жадно впиваясь зубами в шею женщины, словно изголодавшийся по плоти и крови вампир. Аддамс хотелось запомнить каждое мгновение происходящего, ибо это было на гране иллюзии и сумасшествия. — Скажи мне, что это взаправду и я не сплю, — прохрипела она, оставляя накрашенными черным лаком ногтями алые царапины на обнаженной спине директрисы. Столь сладкие слова из хриплых уст студентки заводили Ларису все сильнее. Собственное белье уже давно намокло, заставляя слегка тереться бедрами. — Кончишь для меня? — прохрипела директриса, шепча на ухо младшей, — Ну же, моя девочка... Пальцы быстро входили внутрь, сгибаясь в самых чувствительных местах и с каждым разом наращивая темп. Второй рукой женщина принялась наглаживать клитор, кусая Аддамс за грудь. — Боже, — чуть ли не задыхаясь, выкрикнула Уэнсдей, находясь на грани долгожданного оргазма. От пота темные волосы прилипли ко лбу, да и в целом всё тело уже немного блестело от сладострастных мучений. Стоны Аддамс становились громче с каждой новой нарастающей пульсацией, а тело будто само насаживалось на длинные пальцы старшей. Сделав последний толчок навстречу, девушку свело в приятных судорогах. Это было странное, но безумно приятное чувство, его просто невозможно описать. Уэнсдей не смогла сдержать последнего стона, через мгновение её тело обмякло. — Я хочу прикоснуться к тебе, — немного вяло сказала девушка, с нежностью и благодарностью смотря в глаза женщины. Медленно выйдя из девушки, Лариса слизала соки с рук и перевела взгляд на Уэнсдей, которая все ещё отходила от оргазма. — Ну так смелее... — на выдохе прошептала женщина, сжав грудь студентки. Все тело буквально полыхало. Та облизнула сухие губы и провела рукой по талии. Уэнсдей неспеша поменялась с Уимс местами и оказалась сверху. Теперь её внимание привлекли соски женщины. Она нежно схватила её грудь, рассматривая её, пробуя на вкус языком. — Вы так прекрасны, — призналась младшая Аддамс, спускаясь ниже, к животу, оставляя за собой дорожку влажных поцелуев. Её руки исследовали тело женщины, нарочито обходя все самые чувствительные точки. Губы Уэнсдей спустились ещё ниже, начав ласкать и терзать сквозь ткань белья донельзя возбужденную плоть. Женщина тяжело дышала, пристально наблюдая за действиями студентки. Когда Аддамс спустилась ниже, все тело окутало дрожью, заставляя невольно застонать от прикосновений. — Ну же... — прохрипела та, раздвигая ноги шире и заводя руку в темные густые волосы Уэнсдей. Чувствуя себя смелее, Уэнсдей аккуратно отодвинула край нижнего белья старшей, слыша, как участилось её дыхание. — Для меня это впервые, знаете? — прошептала девушка, проведя кончиком языка по половым губам директрисы. Это не могло не смущать, Аддамс чувствовала себя нелепо в данной ситуации, но она старалась повторить все то, что с ней вытворяла Лариса ранее. Уэнсдей осторожно ввела два пальца внутрь женщины и не чувствуя особого сопротивления, начала медленно двигать ими внутри. Темноволосая застонала от подобного возбуждающего вида и припала губами к клитору Уимс, начав его посасывать, аккуратно сжимая между губами. Лариса, прикусив нижнюю губу, поддалась бедрами вперёд, сжимая волосы девушки и срываясь на хриплый стон. — Ох... Милая, ты можешь не сдерживаться... — прошептала та, опуская взгляд на озадаченную девушку, — Даже и вовсе быть более… настойчивее? Сбивчиво дыша, Лариса улыбнулась, облизывая пересохшие губы и поглаживая Уэнсдей по голове. Уэнсдей поперхнулась воздухом от заявления старшей женщины, но спорить с ней не стала, ей же наверняка лучше знать на что способно её тело, верно? Пальцами свободной руки она аккуратно раздвинула половые губы директрисы, а «занятой» постепенно добавила еще один палец и начала наращивать темп. Ощущения были странные, ведь девушка ничего раньше не делала подобного, тем более с женщиной. Вскоре, к движениям добавился язык. Доведя женщину практически до пика, Уэнсдей резко прекратила какие-либо действия, услышав разочарованный вздох Уимс. Директриса непонимающе посмотрела на студентку с немым вопросом «Что-то не так?» Аддамс хищно улыбнулась, она резко перевернула женщину на живот. — Вы же просили быть более настойчивой, верно, директриса Уимс? Было бы жаль проигнорировать столь лестную просьбу от вас... — горячо прошептала Аддамс куда-то в спину Ларисы, заставляя принять нужную позу. Не спеша, она придвинулась немного ближе, хитро улыбаясь. — Вы же не против, если мы немного растянем ваше удовольствие, не так ли?— поинтересовалась девушка, поднося пальцы ко рту Уимс и насильно проталкивая их ей в рот, вызывая у той приглушенный стон. — Вы же этого хотели, верно? — с лёгкой издёвкой в голосе, проговорила Аддамс, позволяя легкой улыбке тронуть свои губы. Хорошенько смочив пальцы слюной директрисы, Уэнсдей извлекла их изо рта женщины, а затем, поднесла их обратно к её лону. Немного помассировав чувствительный вход, Аддамс резко ввела пальцы внутрь женщины и заткнула ей рот свободной рукой. Уэнсдей начала набавлять темп, от чего Лариса стонала чаще, её тело ярко отзывалось на довольно грубые ласки молодой девушки. Уимс мычала и прогибалась под такой настойчивой и в то же время возбуждающей страстной атаке Уэнсдей. И откуда в девушке столько энергии? Лариса пообещала себе разобраться в этом позже, а пока, продолжить наслаждаться тем, как эта чудесная особа старается ей угодить. Горячее тело покрылось каплями пота, на лбу выступила испарина, было чертовски приятно чувствовать, что внутри тебя находится та, кто тебе так интересен и приятен. Пускай в планах Ларисы и не было подобного исхода событий, но она решила простить себе столь приятную оплошность. Лариса не смогла побороть желание выкрикнуть имя девушки, когда та убрала руку от уст Уимс и звонко шлепнула её по заднице. Шлепок был таким сочным, что женщина невольно закатила глаза от удовольствия, пронзившим все её и без того разгоряченное тело. — Агх, Уэнсдей! Да, черт тебя побери, прошу, не останавливайся! Стоны Аддамс вырвались прямо в ухо женщины, отчего желание кончить постепенно растекалось к низу живота директрисы. Уэнсдей навалилась на старшую всем телом и вновь зажала ей рот ладонью. Грубо и жадно целуя её в шею, она чуть ли не задыхаясь, прошептала: — Ну как? Вам нравится быть покорной сучкой в руках своей студентки, директриса Уимс? Вы же этого так сильно желали? — Длинные ресницы Ларисы прикрывали голубые глаза, тяжёлое дыхание и развязные разговоры Аддамс, нарушали тишину комнаты. В тело женщины грубо вторгались, не щадя и не давая передохнуть. — М-М-М-М! — единственное, что смогла выдавить из себя женщина, её ресницы затрепетали, и два ярко-голубых глаза растерянно уставились на окружающую действительность. В комнате стало ужасно душно, лицо Ларисы было перекошено от накалившейся страсти, подбородок дрожал, по нему сползала тонкая ниточка слюны. Кто бы мог подумать, что всё обернётся подобным образом? Чтобы Уэнсдей, которая была такой невинной и покорной всего каких то пару часов назад, теперь так грубо и жестко имела саму Уимс. Младшая Аддамс перестала думать связно, каждое движение было подобно пытке, ибо оно происходило из последних сил. Желание быть лучшей для этой женщины распаляло огонь внутри юной особы, она продолжала двигаться внутри старшей. — Не сдерживайтесь... Я-я... Я же знаю, как вам хорошо! — продолжала она обжигать директрису вкрадчивым голосом, будто нарочито издеваясь над и без того потрясенной происходящим директрисы. Резко убрав руку от рта женщины, девушка развернула лицо Уимс к себе, заткнув её крики страстным поцелуем. Она пила губами его стоны, прижималась к ней как можно ближе. Лариса резко замерла, острое, как молния наслаждение пронзило тело, и наступила долгожданная разрядка, заставляя тело трястись, как при лихорадке. Аддамс аккуратно извлекла пальцы из пульсирующего влагалища и, разорвав поцелуй и отпрянув от женщины, с жадностью облизала свои пальцы от соков Уимс. — А вы довольно приятная на вкус, жалеете? — Все еще тяжело дыша, Лариса перевернулась обратно на спину и резко притянула к себе студентку, впилась в её губы требовательным поцелуем. Он говорил о чувствах Уимс гораздо больше, чем то, что она могла бы попытаться выразить сейчас словами.