Герой неудавшегося романа

В ушах звенела непривычная тишина – ощущение, ненавистное Кате с самого детства. Не дребезжали больше в такт музыке стекла, как это часто бывало в их доме стараниями детей. Не гудел ставший центром вселенной для мужа, считай, уже бывшего, компьютер, место которому давно было на свалке. Даже Байт – большой и добрый, но совершенно бестолковый пес – который день лежал неподвижно в углу, не издавая ни единого звука. Уличный шум подавляли закрытые наглухо окна, и теперь вместо него кухню, где сидела Катя, наполнял спертый воздух с примесью перегара и табака. Одну за другой осушала она рюмки с коньяком, который на самом деле не переносила на дух. Вообще для нее было в порядке вещей делать то, что ей претило. Именно поэтому как минимум десять лет Катя продолжала жить с нелюбимым мужчиной… пока однажды он не ушел от нее сам. Собрал свои вещи, а затем сел в машину вместе с чертовой Верой Родинкой. Как же ей хотелось удавить эту скользкую тварь! Сжать на ее морщинистой шее пальцы и заставить хрипеть в предсмертной агонии. Не потому что та увела ее мужа, нет, – решение уйти из семьи Женя принял, узнав об измене Кати, а не под напором любовницы. Целых десять лет жила эта женщина надеждой, что рано или поздно он всё же оставит жену. Ее выжидательная позиция в итоге принесла свои плоды, и этот факт почему-то ужасно злил Катю. Уведи или брось его Родинка в самом начале их отношений, Катя, возможно, не чувствовала бы себя обманутой дурой. А еще ей было ужасно больно осознавать, что все лучшие годы она потратила на совершенно не того человека. Да, у них родились прекрасные, хоть и чаще вызывающие желание убить их, дети, но это нисколько не утешало Катю. Таких же прекрасных детей она могла бы иметь и от другого мужчины – от того, с кем была бы счастлива. Но существовал ли вообще такой человек? Могла ли она найти его теперь, когда ее сверстники в большинстве своем были глубоко женаты? Как-никак Катя уже давно сошла с полки свежего брачного товара, а потому все потенциальные избранники остались в далеком прошлом. Если кому и мог приглянуться просроченный продукт, то уж явно не завидным женихам. Разведенные неудачники с алиментами, тоскующие по умершим женам вдовцы, закомплексованные, ни разу не хлебнувшие семейного быта холостяки – вот и вся ее целевая аудитория. К этой аудитории относился и Олег – герой их неудавшегося романа, что искал в своих женщинах покойную жену. Или всё же не искал? Может, Катя нафантазировала себе это? Может, Олег и был тем самым, кого ниспослала ей судьба? А что? Несмотря на их странную связь с женой (а еще отвратительных друзей), он вполне мог сгодиться ей, да и не только ей, в мужья. Да, не красавец. Да, нетерпеливый. Но никто и никогда не дарил ей столько эмоций и ласк, как этот неказистый с виду мужчина. Прожив с бывшим мужем шестнадцать лет, Катя ни разу не испытывала ничего подобного, что было у нее с Олегом. Возможно, когда-то она и теряла голову от робких Жениных приставаний, но всему этому было далеко до той страсти, которая сжигала ее в объятиях любовника. Стыдно признать, но и свой первый оргазм она получила не с мужем. Именно Олег подарил ей то самое настоящее наслаждение. Вот бы сейчас оказаться с ним рядом! Прийти к нему домой и прильнуть к его груди. Но нет, гордость не позволяла ей сделать этого. Лишь однажды Катя учудила что-то подобное: позвонила в дверь его квартиры, но не бросилась на шею, а выплюнула в лицо слова надуманной ненависти. Да, именно надуманной. Не могла она ненавидеть того, кто не сделал ей ничего плохого. Олег позволил ей вновь почувствовать себя женщиной – не кухаркой или посудомойкой, а именно желанной женщиной – лишь за одно это она была ему благодарна. Да, она злилась тогда, но точно не на Олега. В этот день ее покинул Женя, и гнев ее был направлен на него, оставившего ее так внезапно. Злилась она и на Родинку, что вела с ней задушевные разговоры и в это же время крутила роман с ее мужем. Ну и в конце концов на себя, за то что так и не решилась уйти первой. Олег оказался в этой ситуации тем, на ком она просто-напросто выместила свою досаду. Сейчас ей было стыдно за тот импульсивный поступок, однако, вспоминая о последовавшем за ним зверином поцелуе, она едва удерживалась, чтобы не начать скакать от прилива адреналина. Да, мысли об этом человеке заставляли вскипать ее кровь. Ин­те­рес­но, как бы сло­жилась их жизнь, если бы она всё-таки решилась переехать к Оле­гу? Было бы в ней столько же страсти, как и тогда, когда они тайно встречались? Не погасла бы эта искра, и не разочаровалась бы Катя в своем избраннике? Может, правильно она сделала, что бросила его? Вон как быстро нашел он другую. И кого! Девушку, лет на пять моложе Кати. Но неужели Олег относился к ним с Надей одинаково? Нет, в это было невозможно поверить. Да и тот поцелуй более чем ясно говорил ей, что только она желанна для него по-настоящему. С Надей он жил лишь потому, что не хотел быть один. Не любил он ее. В этом не было никаких сомнений. Думая о своей несчастливой судьбе, Катя не заметила, как, облокотившись на стол, уснула. Ни внезапно раздавшийся стук в дверь, ни скрип дверных петель на кухне не смогли нарушить ее сон. Разбудить ее удалось только сыну, чья мордашка просунулась в щель приоткрытой кухонной двери. – Ма-а-ам… – протянул он по-детски тонким голосом. – Там к тебе дядя Олег пришел. Услышав имя любовника, Катя тотчас же проснулась. Взбудораженная известием сына, она не испытывала ни малейшей сонливости; наоборот, голова вдруг стала ясной, хотя мысль в ней была лишь одна: не дай бог, Олег увидит ее в таком отвратительном состоянии! – Скажи, что меня нет, сыночек, – велела она Косте, стремясь избежать встречи с бывшим любовником. – Мам, он в коридоре и слышит тебя, – заметил тот боязливо. – Да и к черту его! Слышишь, Олег? К черту тебя! К черту твою Надю! К черту Женю! К черту Родинку! К черту вас всех, будьте вы прокляты! Последнюю фразу Катя уже кричала. Градом катились слезы, а руки тряслись, как у заправского алкаша. Так и манило схватить со стола бутылку и швырнуть ее в кухонный шкаф. Боже, в какую же истеричку она превратилась! Вот до чего доводит семейная жизнь. Слезы сменились рыданиями, а потому она вновь не заметила скрипа двери. Лишь только когда чужие руки стиснули ее колени, Катя поняла, что находится на кухне не одна. Он смотрел на нее так, будто не видел целую вечность. Глаза, наполненные нежностью, внимательно изучали заплаканное лицо, ставшее красным от слез и алкоголя. Смущенная этим взглядом, Катя попыталась зарыться в ладони, но Олег успел перехватить ее руки. – Что ты здесь делаешь? Пришел позлорадствовать? – тут же овладела она собой, и затем, натянув ехидную улыбку, с вызовом взглянула на Олега. Злость придала ей уверенности и сил не терять свое достоинство. – Я пришел за тобой, – сказал он решительно. Ее неприязненный, высокомерный вид не вызвал в нем ни капли сомнений. – Давай, вставай. Мы уходим. – Нет, нет, Олег. Ты чего? – запротестовала Катя, когда его руки легли ей на талию и, отрывая Катю от стула, потянули ее вверх. Вся напускная спесь моментально слетела. – А как же Костя? – Костю мы тоже заберем. Но Катя продолжала сопротивляться. Упершись руками ему в плечи, она всё пыталась оттолкнуть его от себя, однако попытки эти не увенчались успехом: Олег так и не сдвинулся ни на шаг. Тогда она начала колотить его в грудь, и он, дабы не дать наносить ей удары, прижал ее к себе вплотную. Она уткнулась ему в щеку и обожгла горячим дыханием. От нее несло перегаром и сигаретами, но ему было плевать на это. Не испытывая к ней ни малейшей брезгливости, он схватил ее сзади за волосы и, всё так же удерживая рукой за талию, накрыл губами ее губы. И вновь животная страсть обуяла обоих. Оттягивая назад ее голову, Олег больше кусал, чем целовал, Катю. Она отвечала ему с такой же неистовой яростью, впиваясь ногтями в его шею. Губы их были искусаны, но они всё никак не могли оторваться друг от друга. И только внезапный лай Байта, донесшийся из коридора, заставил их завершить этот долгий, исступленный поцелуй. Заключенная в его объятиях, она уже не думала ни о чем, что делало ее самым несчастным человеком на свете совсем недавно. Уверенность и спокойствие этого мужчины развеяли все ее страхи и сомнения. Кто знает, может, это и вправду начало новой жизни? Жизни без лжи и лицемерия. Жизни с любимым и по-настоящему близким человеком.