Женское кимоно

Кондиционер работает на полную мощность, наполняя кабинет тихим шумом. Форточка приоткрыта, но в помещении всё равно очень душно и жарко. Дазай изнывает от жары на небольшом диване, обмахивая себя какой-то папкой и периодически отводя воротник липнувшей к телу рубашки. Плащ и пиджак свалены на стул. Чуя, оторвав взгляд от экрана компьютера, недовольно смотрит на него и тихо цыкает. Ему тоже жарко — вся лишняя одежда аккуратно сложена на соседний стул, — но он, в отличии от особо ленивого существа на диване, работает. — Эй, Дазай! Работать не собираешься? — зло цедит Чуя. — Не, — лениво откликается Дазай. — В такую жару я не могу даже дышать, не то что работать. — Опять собираешься сделать всё кое-как в последние пятнадцать-двадцать минут? — Ага, — соглашается Дазай и слабо улыбается, подставляя лоб импровизированному ветерку. Чуя выдыхает через сомкнутые зубы и возвращается к работе. Так всегда! Дазай почти весь день ничего не делает, тогда как он терпеливо и усердно трудится. А в итоге что? Мори-сан совсем не замечает разницы между качеством их работы. Чую всегда выбешивает эта ситуация. Так хочется, чтобы Дазай получил за свою «работу»! — Чиби-и-и! — ноет Дазай, с трудом перекатываясь на диване на бок. — Мне скучно! — Начать работать не думал? — Ну, Чу-уя! Работа не поможет моей скуке. — Тогда не отвлекай меня, — рыкает Чуя. — Мне не скучно. И вообще, не хочешь работать — свали куда подальше со своим нытьём. — Эх, — вздыхает Дазай, поглядывая на него с дивана. — Ты же мой верный пёс! Ты должен развлекать своего хозяина. Чуя изо всех сил держится, чтобы не накричать на него или не ударить. Если босс прознает об этом, лучше ему не станет. — Я думал, что ты составишь мне компанию в игре. — В игре? — Чуя приподнимает рыжую бровь. — Да, в игре. Не очень активная, чтобы не так много двигаться, но как раз такая, чтобы развлечься. — Это какая? — Ну, например, «правда или действие». Чуя фыркает, бросая саркастичный взгляд на Дазая. — Пф, игра для младшеклашек. Дазай слабо пожимает плечами. — Как знать. Она может быть… интересной. Особенно «правда». О! — Дазай довольно ухмыляется. — Или ты боишься Чуя? Боишься, что я задам слишком личный вопрос? — Я работаю! — Чуя хлопает по столу, из-за чего ручки в подставке качаются. Дазай фыркает. — Да ну, Чуя! Отключи свой синдром отличника. Ничего страшного не случится, если ты отвлечёшься от работы на полчаса. Мори-сан, даже если узнает об этом, не станет тебя ругать. Меня ведь он не ругает. Чуя поджимает губы, переводя взгляд на яркий экран компьютера с текстом. Дазай наклоняет голову. — Или ты всё же боишься «игры для младшеклашек»? — Нет, — рявкает Чуя и резко встаёт. — Ладно, хорошо! Он плюхается на диван рядом с Дазаем. Тот довольно улыбается. — Вот и чудно! Рад, что ты, Чуя, наконец образумился и стал послушным! — Дазай переворачивается на спину и складывает руки на груди под чужое ворчание. — Тогда я начну. Правда или действие? — Правда, — уверенно отвечает Чуя. — Хочешь доказать мне, что не боишься личных вопросов? — задумчиво бормочет Дазай. — Ладно. Даже не знаю, что у тебя спросить… Я, так-то, всё о тебе знаю. Чуя зло вскидывается и пихает чужие ноги, согнутые в коленях. Дазай слабо морщится. — Ладно-ладно, не кипятись. Обо всём о тебе догадываюсь. Тогда… Если ты не боишься личных вопросов, то чего ты боишься? Чуя чуть хмурится, кусая изнанку щеки. Он уже сто раз успел пожалеть, что поддался на чужую провокацию. А когда сел на диван и увидел довольную улыбку на лице напарника, так вообще стало тошно. Но не в его принципах сдаваться, поэтому Чуя отвечает, хотя никогда бы не хотел говорить с Дазаем об этом: — Предательства. Разочаровать тех, кто надеется на меня. Потерять дорогих мне людей. — Примерно то, что я предполагал, — лениво мычит Дазай, оттягивая воротник рубашки. — Даже ответ слушать неинтересно. — Тогда зачем спрашивал? — ворчит Чуя, вжимаясь в спинку дивана и скрещивая руки на груди. — Ну, надо же было что-то спросить. Мне лень было долго думать, хотя ответ на этот вопрос я и так знал. Как и на многие другие. Тебя ведь так легко понимать… — Дазай пожимает плечами и резко поджимает ноги. На место, где они лежали, тут же прилетает чужой кулак. Чуя стискивает зубы, но пытается дышать. Он знает, что Дазай специально выводит его, чтобы развлечься. — Правда или действие? — цедит Чуя сквозь сомкнутые зубы. — Действие. Чуя водит взглядом по кабинету, пытаясь придумать действие для напарника. Тот, расслабившись и вернув ноги на прежнее место, тягуче зевает. Чуя хмурится. Чужая безнаказанность раздражает. Мало того, что Дазай не работал и отвлёк его, так ещё и насмехается над ним. Тут в голову приходит идея, от которой рот Чуи растягивается в довольной ухмылке. Может, это и не очень оригинально, но зато хоть немного потревожит Дазая. — В коридоре стоит кулер. Принеси мне воды. Дазай тяжело смотрит на него и громко вздыхает, медленно садясь на диване. — Эх, Чуя, совсем ты меня не щадишь: заставляешь двигаться в такую жару! — Топай-топай, — хмыкает Чуя, провожая его довольным взглядом. Дазай идёт показательно медленно, еле переставляя ноги и сопровождая каждый шаг тяжёлым вздохом. Но Чуя совсем не ценит его представление, лишь удовлетворённо улыбается, развалившись на диване, так что Дазай быстро прекращает и выходит из кабинета уже в нормальном темпе. Но Чуя рано расслабляется. Его улыбка постепенно исчезает, когда Дазай возвращается с пластиковым прозрачным стаканчиком в руке, в котором воды на донышке. Чуя шумно выдыхает. — Да ты издеваешься! — Ты не уточнял, сколько воды тебе нужно, — невинно замечает Дазай, но в неприкрытом глазе пляшут хитрые огоньки. Но Чуя держится и не жалуется, когда делает лишь один глоток воды и сжимает в руке стаканчик. А Дазай уже снова развалился рядом на диване. — Правда или действие? — Правда, — отвечает Чуя, всё ещё пытаясь что-то доказать. Дазай вяло пожимает плечами. — Окей. Тогда перейдём к более интересным вопросам. Ты влюблён в Коё-сан? Чуя резко закашливается, подавившись слюной. Откашлявшись и вытерев невольно выступившие в уголках глаз слёзы, он смотрит на Дазая дикими глазами. — Что?! Что за чушь! — А что? — хитро уточняет Дазай. — Ты всегда так смотришь на неё… С благоговением. И твой голос всегда такой восторженный и странный, когда ты говоришь о Коё-сан. — Да как я могу любить Анэ-сан! — кричит Чуя и тут же запинается, понимая, что он сказал. — То есть… Она, конечно, красивая молодая девушка с сильной способностью… И да, конечно, я люблю её… Но только как моего наставника и как старшую сестру! Не как!.. Дазай несдержанно фыркает и тихо смеётся. Чуя дико краснеет. Дазай, продолжая тихо фыркать, весело смотрит на него. — Ладно, поверю тебе на слово. Ты ведь такой правильный и не станешь врать в игре… Хотя твоя реакция о-очень противоречивая! Чуя цыкает, поправляя волосы и заодно похлопывая себя по горячим щекам, пытаясь сбить румянец. — Ладно… Правда или действие? — Действие. — Окей… Если тебе так лень двигаться, подвигаю-ка я тебя ещё раз. Отожмись двадцать раз. — Двадцать! Ты явно мне мстишь за вопрос о Коё-сан. Ответом служит лишь слабая ухмылка. Дазай с протяжным стоном сползает с дивана и падает на пол. Какое-то время он просто лежит на холодных досках, раскинувшись на подобии морской звезды и прижав к полу горячую от жару щёку. Чуя обеспокоенно смотрит на него и хочет спросить, не стало ли ему плохо из-за жары, когда Дазай уже вяло встаёт в стойку и начинает отжиматься. Дазай умеет и может отжиматься, хотя предпочитает этого не делать. Но с непривычки после двадцатого отжимания у него подрагивают руки, и он на уставших руках тяжело плюхается на пол. Чуя презрительно хмыкает. — Никакой физической подготовки. Я удивлён, что ты хотя двадцать сделал. Это не совсем так. Чуя знает, что Дазай не слаб и у него неплохо развиты мышцы. Также он знает, что у них давно не было миссий, перед которыми Дазай хоть немного разминается, и он расслаблен и устал из-за жары, так что еле смог сделать двадцать. — Отстань, Чиби. — Ты сам предложил играть. Дазай игнорирует это замечание, с трудом отрываясь от приятно прохладного пола и залезая на диван. Он с размаху плюхается на него спиной, из-за чего Чуя чувствует, как проседает под его весом диван, и тихо стонет. — Фу, теперь я ещё более потный, — ноет Дазай, касаясь шершавых бинтов на шее. — Ты слишком жесток, Чиби! — Так сними свои дурацкие повязки! Может, легче станет. Дазай игнорирует это, пытаясь отдышаться. — Правда или действие? — Действие. — О-о-о! — оживляется Дазай. — Ну наконец-то! Придумывать тебе действие намного интереснее вопросов, на которые я и так знаю ответ. Теперь я могу показать свою изобретательность, ведь в отличии от тебя, Чуя, я способен на кое-что большее, чем банальные «принеси воды» и «отожмись двадцать раз». Например… Чуя невольно напрягается. Не то чтобы ему страшно. Это не так сложно — принести Дазаю что-то или побегать по кабинету по чужой прихоти. Но он верит в его слова. Зная Дазая, его садистские наклонности и наслаждение, вызванное чужими физическими или моральными страданиями, это может быть всё что угодно. И определённо что-то сумасшедшее. — О! — Дазай ухмыляется так довольно, что что-то застревает в горле Чуи. Ему совсем не нравится хитрый блеск в чужом глазе. — Скажи Мори-сану, что ты на самом деле транс и биологически являешься женщиной. У Чуи перехватывает дыхание. Его резко наполняет смесь из ярости и удивления. Она льётся через край. — Что?! Я не буду это делать! — Струсил? — Дазай хитро щурится и тонко улыбается. — Я так и думал. — Вовсе нет! Я… — Чуя нервно жуёт нижнюю губу, пытаясь придумать хоть что-то, что поможет ему отмазаться от этого «действия» и при этом не быть трусом и не проиграть. Дазай точно ненормальный, если задаёт такое. — Я просто не хочу его отвлекать твоими глупостями. — Он сейчас в спортивном зале, оценивает как врач и как босс новую программу тренировок для спец отрядов. Но сомневаюсь, что ему сильно интересно. Ты вряд ли его отвлечёшь. Чуя мнётся. Дазай долго смотрит на него пустым взглядом, а потом громко хмыкает. — Струсил. — Нет! — резко рявкает Чуя. — Я… хорошо! Я выполню это. Дазай удивлённо-довольно присвистывает и первым встаёт с дивана. У него откуда-то появились силы, будто и не было той лени, вызванной жарой. Он вполне резво идёт по коридору с довольной ухмылкой. Чуя смотрит тяжёлым взглядом на её отражение в зеркале в кабине лифта и хочет содрать её с чужого лица. А заодно расцарапать бледную кожу. Он пытается убедить себя, что всё нормально. Босс, конечно, удивится этому неожиданному заявлению, но точно не поверит. Да и Чуя потом обязательно расскажет, что это была идея Дазая, и тогда Мори-сан точно всё поймёт. Но говорить что-то такое… странно и унизительно. Дазай снова сравнивает его с девушкой. Мори стоит спиной ко входу в зал и, сцепив ладони за спиной, наблюдает за членами одного из спец отрядов, практикующих рукопашный бой. Дазай замер около двери так, что в темноте коридора его не видно, пока Чуя медленно ступает по полу спортзала, плотно сжав губы. Он хочет если не убежать, то хотя бы оттянуть момент своего «признания». Но ему не везёт: Мори то ли слышит тихий скрип досок, то ли замечает его боковым зрением, и поворачивается к нему с приветливой улыбкой. — Здравствуй, Чуя-кун. — Здравствуйте, — тихо бормочет Чуя. — Я… хотел кое-что… сказать вам. Мори чуть хмурится. — Да? Что-то случилось? Вы с Дазай-куном опять поссорились? Чуя морщится из-за чужого предположения и мотает головой. — Нет. Я… я-я… — Голос предательски дрожит, и Чуя сжимает кулаки до синеватых канавок от ногтей, заставляя себя не нервничать. — Я хотел сказать, что… Кхм… Я транс. На самом деле, биологически я женщина. Мори ошарашенно замирает. Тонкие брови резко поднимаются почти до роста линии волос. — Что?.. Но, Чуя-кун, это… Но Чуя не слушает его, позорно сбегая. Уже в другом коридоре его догонят Дазай, задыхающийся от беззвучного смеха. Они резко останавливаются за углом, на приличное расстояние уйдя от спортзала. Чуя очень бледный, а Дазай, тяжело дыша и наконец смеясь в голос, прислоняется к стене и прижимает ладонь к дрожащему животу. — Это было шикарно! — Дазай с трудом перестаёт смеяться. — Ты отличный актёр, Чиби! Так серьёзно это сказал, что даже я ненадолго поверил в это. А ведь я знаю, что ты парень… Или… Ты что-то от нас скрываешь? А, Чуя? — Не пари чуши, — сердито отмахивается Чуя, с беспокойством поглядывая в предполагаемую сторону спортзала. Он с беспокойством ждёт, когда его телефон в кармане брюк зазвонит и на экране высветится номер босса. Но ничего не происходит. Дазай выжидающе смотрит на него. — Ну что? Продолжим? Или ты уже боишься играть со мной, таким сильным соперником? Чуя зло смотрит на него. — Правда или действие? — Действие. Чуя тихо цыкает. Снова действие. Но потом расплывается в холодной улыбке. — Хорошо. Тогда ты побудь на моём месте. Иди к Мори-сану и скажи, что у тебя просто зависимость от собачьего корма. Жрёшь по несколько пачек в день, а если не ешь его хотя бы день, у тебя начинается дикая ломка. Дазай саркастично хмыкает. — Так и знал, что, как только я выскажу какую-нибудь оригинальную идею, ты повторишь её, не в силах придумать что-то круче. Но мне, в отличии от тебя, плевать. Я могу сказать Мори-сану всё что угодно. Чуя фыркает и бормочет «ну посмотрим», когда они идут по коридору обратно к спортзалу. Чуя замирает у дверей в том месте, где до этого стоял Дазай, пока тот уверенно пересекает помещение, идя в сторону Мори. Тот быстро замечает его и с подозрением смотрит на своего воспитанника, что быстро сменяется нервозностью. — Дазай-кун? У тебя что-то случилось? Знаешь, тут только что был Чуя-кун, и он сказал мне… — Мне не интересно, что сказал вам Слизняк, — резко перебивает его Дазай и вздыхает. — Мне самому надо вам кое-что сказать. Даже Чуе видно, как напрягается Мори. Как дёргается его бровь. Но он старается быть спокойным, когда уточняет: — И что же? Дазай ещё раз вздыхает. — Знаете, у меня огро-омная зависимость от собачьего корма! — с лёгкой улыбкой щебечет Дазай. Мори дёргается. — Я жру его пачками ка-аждый день, и, если хотя бы день не ем, у меня начинается дикая ломка. Я царапаю свои руки и кусаю стол, представляя на его месте собачий корм, — хмыкает Дазай, нагнетая и ненавязчиво покачивая забинтованными запястьями. Мори бледнеет. Но Дазай не даёт ему ничего сказать и, развернувшись, просто уходит. — Я неплохой актёр, скажи? — улыбается Дазай Чуе, выйдя из спортзала. Чуя лишь выдавливает из себя кривую ухмылку и плетётся с ним к лифтам. В отличии от Дазая, ему не было весело наблюдать за чужим «действием». Чужой комментарий по поводу того, что он не может придумать что-то оригинальное, задел. Дазаю и правда было легко выполнить это задание, а он струсил вначале. Да и босса жаль, что на него обрушились последствия их дурацкой игры. — В чём дело, Чуя? Тебе надоела наша игра? Как обычно, Дазай легко замечает чужое состояние. Чуя пожимает плечами: — Не знаю. — Тогда продолжим! — Дазай широко лукаво улыбается. — Правда или действие? Чуя немного нервно косится на напарника. Если таким было его первое «действие», то каким будут следующие? — Правда. — Эх, снова правда? Мне уже надоело придумывать тебе вопросы, — вздыхает Дазай. — Что, испугался, как бы я не загадал тебе облить Коё-сан водой? Чуя отводит взгляд. — Хотя… Какой твой любимый цвет? — …что? — Чуя от неожиданности спотыкается и удивлённо смотрит на Дазая. — А что? — Дазай пожимает плечами. — Я только сейчас понял, что совсем не знаю о таких мелочах о тебе. Почему бы не узнать? Может, пригодится. Чуя с подозрением прищуривается. «Пригодится»? — Ну… ладно. Правда, я никогда не думал об этом, но… Наверное… Бордовый. Дазай с грустной улыбкой качает головой. — Твоя зависимость от вина угнетает, Чиби. — Да при чём здесь вино?! — взрывается Чуя. — Мне просто нравится цвет, и всё! Я в принципе оттенки красного люблю. Дазай послушно кивает, но поглядывает на него с жалостью во взгляде. Чуя так и читает в его глазе «я тебе не верю» и хочет врезать Дазаю по лицу. Но держится, расчёсывая ладони. Босс и так весь на нервах из-за них, и лучше не станет, если к этому прибавится красочный синяк на щеке Дазая. — Правда. Или. Действие? — цедит сквозь зубы Чуя, до боли сжимая кулаки. Но он хочет доказать хотя бы себе, что способен не бить Дазая за его слова. Дазай тихо смыкает. На лице — неизменная хитрая ухмылка. Молча радуется, что Чуя пока держится. Тогда взрыв будет больше, когда тот сорвётся. Хотя… Не хочется потом сидеть в мед кабинете и неудобно напрягать шею, пока ему прикладывают холодный компресс к лицу. Так что он терпеливо проглатывает комментарий «что, наконец-то стал послушным пёсиком и не кидаешься на хозяина?». — Действие. Чуя тихо стонет, поднимая руки к потолку. — Серьёзно?! Четвёртый раз?! И кто из нас боится слишком личных вопросов?! Ты ещё ни разу «правду» не выбирал! Дазай лишь лениво ведёт плечами, игнорируя вопросы. Чуя шумно вздыхает и опускает руки. Сам же согласился играть. С Дазаем. — Ну, в этот раз Чиби придумает мне задание поинтереснее? Чуя громко цыкает, зыркая в его сторону и сжимая кулаки. Ладони из-за этого уже болят. Чуя думает достаточно долго: они успевают дойти до лифтов, и Дазай нажимает на кнопку. Тут на лице Чуи расплывается довольная хитрая ухмылка. Если этим «действием» он не особо тронет Дазая, то хотя бы удивит его. — Как думаешь, Дазай, тебе бы пошло женское кимоно? Дазай приподнимает одну бровь. Двери кабины лифта перед ними плавно открываются. — Это ты к чему? — К твоему «действию». Ты примеришь кимоно Анэ-сан. Зайдя в кабину, Дазай так и останавливается. Через отражение в зеркале Чуя видит его удивлённое лицо и ухмыляется. Дазай тоже видит чужую ухмылку и пытается взять себя в руки: — Ну, ладно. Странные у тебя задания, конечно. Он нажимает на кнопку этажа, на котором расположен кабинет Коё, и становится спиной к зеркалу. Чуя довольно потирает ладонями. Чужое удивлённое лицо немного подняло ему настроение. Им везёт: в кабинете Коё никого нет. Так что они беспрепятственно подходят к шкафу в углу комнаты, где висят кимоно Коё на непредвиденные обстоятельства. Открыв шкаф, Чуя придирчиво разглядывает кимоно на вешалках. — Что ты там делаешь так долго? — Дазай заглядывает в шкаф через его плечо и вздыхает. — Разве нельзя взять первое попавшееся? — Нет, — отрезает Чуя. Он осторожно касается мягкой ткани и рассматривает рисунок. Много кимоно оттенков красного, с цветочными узорами и рисунками птиц. Чуя мысленно примеряет эти кимоно на Анэ-сан и мягко улыбается: ей так идёт. Но надо подобрать и что-то для Дазая, что-то, что ему пойдёт. Одно кимоно особенно цепляет. Дазаю идут такие цвета, и может подойти фасон. Ненадолго засомневавшись и прикидывая, Чуя снимает это кимоно с вешалки. — Вот это. Дазай со вздохом берёт кимоно из его рук. — Мне обязательно это надевать? — Чуя неумолимо кивает. — Странное задание. И на рабочую одежду нельзя? — Отрицательное мотание головой. Дазай тяжело вздыхает и отходит к мягкому креслу около стола, чтобы скинуть туда свою одежду. Чуя отворачивается от него и смотрит в окно с лёгкой улыбкой. Он и сам не знает, с чего вдруг придумал такое задание, но… Даже мутный образ Дазая в этом кимоно в мыслях ему уже нравится. — Ну… как-то так… — бормочет Дазай, переодевшись. Чуя поворачивается к нему и застывает с приоткрытым ртом. Хотя кимоно великовато и висит на худых плечах, Дазаю всё равно дико идёт. Из-за цвета — чёрные и золотые цветы на красно-белом фоне — кожа кажется бледнее, а неприкрытый глаз золотится и переливается янтарным в мягком свете кабинета. Чуя с интересом останавливается на кусочке ключиц, не тронутых бинтами и тканью, и спускается взглядом ниже. Широкий чёрный пояс с красновато-золотистым цветочным узором очерчивает тонкую талию. Мягкий подол плавной волной обхватывает бёдра и падает по ногам. Дазай слабо ведёт руками, частично прикрывая ноги, из-за чего широкие рукава идут крупными складками в районе локтей. На бледных щеках оседает лёгкая пыль румянца под чужим пытливым взглядом и непривычной одеждой. Чуя, с ухмылкой отметив это, переключает своё внимание на чужие руки. Рукава чуть приоткрыли вид на перемотанные запястье, которые кажутся такими тонкими на фоне широких рукавов, что… Дазай кажется таким хрупким и нежным. Будто яркая статуэтка из хрупкого фарфора, застывшая на полке шкафа в лёгком ленивом танце. — Ну что? Я могу это уже снять? — раздражённо ворчит Дазай, когда Чуя неожиданно подходит к нему. — Нет. Дазай в защитном жесте приподнимает руки, не понимая, что собирается делать напарник, но Чуя лишь почти невесомо ведёт ладонями вдоль худых плеч, задевает кончиками пальцев в перчатках шершавые бинты на шее и юркает под воротник, обводя большими пальцами острые ключицы. Дазай криво ухмыляется. — А кто говорил «никаких приставаний на работе», а сам лезет ко мне под одежду? — Заткнись, — холодно бросает Чуя, но всё же с сожалением вытаскивает ладони из-под мягкой ткани кимоно и ведёт ими ниже. Руки задерживаются на талии, туго обмотанной поясом. Чуя сосредоточенно сжимает худые бока пальцами под судорожный вздох Дазая сверху. Дазай, конечно, прав: он правда такое говорил и всегда пресекал все попытки Дазая залезть на работе к нему под рубашку или попытаться поцеловать, но… Дазай редко бывает таким… хрупким? Нежным? Он не собирается упускать возможность насладиться такой редкостью. А Дазай и не похоже, что сильно против. Он тяжело дышит и слабо вздрагивает, когда пальцы перетекают ниже и сжимают худые бёдра, беспомощно водит руками, не зная, куда их деть. Но руки в перчатках не забираются под подол, а, наоборот, больше не касаются его. Вместо этого Чуя довольно ухмыляется и неожиданно крепко удерживает его за подбородок, заставляя наклонить голову к себе. — Тебе идёт, — мурлычет Чуя, оглаживая его подбородок. — Да ну? — фыркает Дазай и мельком оглядывает себя. — Как по мне, ничего особенного. Или… Оу… Так ты, оказывается, извращенец? Нравятся парни в женских кимоно? — Заткнись, — рыкает Чуя, раздражаясь, что Дазай портит ему настроение. Но Дазай довольно лыбится, собираясь сказать что-то ещё, поэтому Чуя использует самое действенное — затыкает его поцелуем. Целует жёстко, кусает чужую нижнюю губу и посасывает её, слизывая капельку крови. Дазай не сдаётся, борется за контроль, пытается протолкнуть язык в чужой рот. Чуя задыхается от грубости своих и чужих действий, приоткрывает рот в попытке вдохнуть хоть немного воздуха, и Дазай ловко пользуется этим, юркая языком в чужой рот и сплетая их языки. Чуя чуть оседает под чужой напористостью, рвано дышит через нос, но быстро перехватывает контроль, проведя острым кончиком языка по чувствительному верхнему нёбу Дазая. Тот тут же тихо стонет, ноги резко подгибаются, но он держится, ухватившись за чужие крепкие плечи. Чуя отстраняется с шумным вздохом. Они оба тяжело дышат, у Дазая припухла и покраснела нижняя губа, но тот всё равно довольно, кривовато улыбается. — Ухуху, Чуя! Кто же знал, что, чтобы заставить тебя сделать что-то на работе, надо всего лишь переодеться в женское кимоно! — Зат… — Жёсткий чмок в губы. — …кнись. Дазай тихо смеётся, лениво поглаживая чужие плечи через тонкую ткань рубашки. Конечно, ему немного странно видеть на себе женское кимоно и немного… смущающе показываться в таком виде перед Чуей, но он очень рад неожиданной, но приятной концовкой их игры, порождённой его ленью. Вот бы ещё… В кабинет неожиданно входит Коё и замирает у двери, ошеломлённо распахнув глаза. Чуя резко отскакивает от Дазая. — Что вы… — Взгляд задерживается на Дазае. Коё с лёгким презрением щурится, глаза резко холодеют. — Дазай-кун?.. Это… моё кимоно? И что вы… — Взгляд переходит на Чую и возвращается к Дазаю. — …тут вообще делали? — Ничего! — резко отвечает Чуя и тут же покрывается неровными красными пятнами от того, насколько жалко и пристыженно прозвучал его голос. Дазай молчит, поджав губы. Коё жёстким взглядом обводит их, а потом тихо вздыхает и закатывает глаза к потолку. — Дазай-кун, переоденься, пожалуйста. И я передам боссу, что ты не знаешь, что нельзя брать чужие вещи без спросу, пусть займётся твоим воспитанием. — Коё поворачивается к двери. — И он просил передать, чтобы вы заканчивали с работой и поднялись к нему: для вас будет задание. Дверь закрывается за Коё с тихим скрипом. Чуя понуро опускает голову, хотя в основном ругали не его, пока Дазай с ворчанием идёт к стулу со своей одеждой. — Задание? В такую жару? Это за наши шутки или что? Ещё и Коё-сан не сказала, что мне идёт её кимоно… — Идёт, не беспокойся, — по привычке бормочет Чуя. Дазай, остановившись, скептически фыркает. — Словам извращенца я как-то не очень верю. Чуя с усталым стоном закатывает глаза к потолку.