De Weg naar Yamato

— Почему не расскажете, сенсей? — голос прозвучал неожиданно, как удар в тишине. Ренгоку-сенсей замер на секунду. Он повернулся, и перед ним стоял его ученик, молодой Кохаку, с непривычным даже для него любопытством в глазах. Этот мальчишка всегда был тем, кто любил задавать лишние вопросы, не думая о последствиях. — О чём ты, мальчик мой? — Кёджуро попытался улыбнуться, но эта улыбка была натянутой, а в глазах скрывалось беспокойство. — О Ямато, сенсей. Все говорят, странно себя ведет, пугает. Вы, должно быть, знаете, что с ней? — слова Кохаку звучали слишком прямолинейно, будто он не видел границы между личным и публичным. Вопрос, который Ренгоку не хотел, чтобы кто-либо задавал, прозвучал как камень, подкинутый в бурю. Он замедлил жевание, почувствовав, как его сердце сделало резкий скачок. Его взгляд скользнул по рукам, и интуитивно понял — это уже не просто случайный вопрос. Это начало того, что он так отчаянно пытался предотвратить. Внешне его лицо оставалось спокойным, но внутри всё заклокотало. — Это не твоё дело, Кохаку, — сказал Ренгоку, голос его стал немного жёстче, но он знал, что такие слова уже не вернут всё в норму. Он хотел, чтобы этот разговор закончился здесь и сейчас. — Просто заботься о своих делах. Однако его слова прозвучали пусто, даже для него самого. Он понимал, что вряд ли сможет остановить этот поток, который начал разворачиваться. — А лучше бы поддерживал своих одноклассников, — добавил он, но эта фраза уже не звучала как совет. Это был жест, чтобы направить его мысли в другую сторону, но в душе Кёджуро чувствовал, как что-то начинает рушиться. Кохаку не стал спорить, лишь кивнул и покинул его взглядом, полным неясных вопросов. Его шаги отдалялись, но внутренний конфликт продолжал разгораться, как пожар в груди.

𓇚

『De waarheid komt altijd naar boven, hoe diep je hem ook verstopt』

𓇚

Кёджуро перебрал несколько старых списков адресов электронной почты, медленно прокручивая страницы вниз. Каждое имя вызывало в нём странное чувство, но вот, наконец, его взгляд остановился на имени «Филипп». Отец Ямато. Он не мог поверить, что спустя этот год он, наконец, поставит вопрос радикальнее. Руки его остановились на клавишах. Он долго смотрел на экран, искал нужные слова, которые могли бы хоть как-то донести до этого человека всю серьёзность ситуации. Как объяснить, что Ямато не просто странно ведёт себя, а переживает настоящую борьбу, уходя в себя, теряя каждую возможность быть услышанной? А про этих людей? Исчезновения на месяц и более? Он начал писать. Каждое слово давалось тяжело. Он описывал её трудности, её состояние, её путь, пытаясь сделать так, чтобы всё это звучало не как жалоба, а как крик о помощи. Он вложил в письмо всю свою тревогу, свои страхи за неё, её одиночество. Строки его становились всё длиннее, но он не мог остановиться, не мог упустить ни одной детали. В конце письма, как последнюю каплю в попытке сделать всё правильно, он добавил: «Надеемся на ваше скорейшее возвращение для решения ситуации». Эти слова звучали так смешно, он сам не верил в них. Он нажал на кнопку отправки и сидел, смотря на экран, и когда он потух в нём отражалась его собственная неуверенность. Этот взгляд: «этот придурок не прочитает письмо». Ему было важно, чтобы её отец откликнулся, чтобы ещё один человек из её жизни показал, что готов вмешаться. Он надеялся, что для неё, хотя бы для него, её родной человек, эта ситуация будет важной. А теперь: пора притвориться, что всё в норме и идти на работу.

𓇚

— Ямато, тюльпанчик, пришло время восхода! Из-за двери послышался зевок, а потом шуршание, когда Ямато, с трудом открыв глаза, начала вставать с кровати. — Сенсей, шесть утра… — пробормотала она, еле отрываясь от сна. — Именно! И лучшее время для нового дня! На ноги, моя звезда! — с улыбкой ответил Ренгоку, постукивая по двери. Как обычно, пытался привнести немного бодрости в её утро. — Может, сегодня ты подпоёшь мне? Или расскажешь, что случилось вчера? — предложил он, напевая что-то весёлое. — Сенсей, не стоит, — Ямато приподняла брови, явно не желая присоединяться. Кёджуро заставил её пробежать несколько кругов на поле.

𓇚

Солнце только начинало подниматься, и утренний воздух ещё сохранял прохладу. Ямато тяжело дышала, её ноги всё ещё звенели от усилий, но она молча продолжала следовать его указаниям. Он стоял рядом, наблюдая за ней, и, казалось, его глаза не могли оторваться от её формы, движущейся по кругу. — Тебе нужно ещё пару кругов, — домашку, которую нельзя было проигнорировать. — Утро — время побед, тюльпанчик, помни об этом. Заставить себя встать — вот она, настоящая победа. Ямато бросила на него недовольный взгляд, но послушно продолжила бег. После нескольких минут она остановилась, отдышавшись. — Что, слишком много? — Ренгоку, как всегда, говорил с улыбкой. Скрывая ужас в своём сердце. Вчера — не забыто. — Ничего страшного. Ты можешь. Ты — крепкая. Ямато остановилась, руки на коленях, тяжёло дышала, её тело было на грани. Она не любила такие моменты. — Мне нужно идти, — сказала она, поднимая голову и встречая его взгляд. Он озадаченно приподнял брови и шагнул ближе, его голос стал немного мягче. — Что значит «идти»? Тебе плохо? — его взгляд был напряжённым, и он поднимал одну руку, как будто хотел помочь ей встать, но ещё не был уверен. Она отмахнулась, слегка улыбнувшись, несмотря на усталость. — Нет-нет, вы что… просто… я люблю умирать от обезвоживания, — её голос был саркастичным, но с поддёрнутым оттенком, сразу заметил. Он вздохнул, но тут же его лицо расплылось в широкой улыбке. — А, так ты всё-таки решила рассказать мне, что произошло? — он схватил её за плечо. Не сильно. — Я тут, между прочим, книгу читал на днях. И про спорт, и про ложь. Ямато скептически посмотрела на него. — Нет. Она села на скамейку, а Ренгоку присел рядом, продолжая смотреть на неё. — Ладно, ладно, отдыхай. Но знаешь, Ямато, ты всё равно удивляешь. — он был серьёзным, когда говорил это.

𓇚

На истории он заметил взгляды людей, направленные на Ямато. Она была центром внимания, и все знали, или догадывались, что что-то случилось. Ренгоку-сенсей почувствовал на себе тяжесть этого кошмарного молчания. Напряжение в воздухе было ощутимо. Ученики общались шёпотом, обмениваясь недовольными взглядами. Канаэ сегодня не произнесла ни слова о полиции. Каждый момент, проведённый в ожидании, казался бесконечным. Он оглядывал класс, пытаясь понять, что происходит, но лишь встречал озадаченные взгляды своих учеников. — Канаэ, подожди минутку, — Кёджуро подошёл к ней, когда уроки уже закончились. Кочо подняла взгляд и посмотрела на него вопросительно. — Ямато вернулась, директор что-то говорил о полиции? — спросил Ренгоку-сенсей, понизив голос, чтобы их разговор не услышали другие ученики. Канаэ задумчиво посмотрела на него. — Не знаю. Ничего не сказал... Мне спросить? Ренгоку вздохнул, чувствуя, как напряжение внутри него нарастает. — Ты что-то знаешь больше? Не надо спрашивать. Канаэ покачала головой. — Нет чёткой информации. Я советую быть осторожным и следить за ней. Сегодня она есть, завтра нет… А с директором поговорю.

𓇚

И как будто бы всё стало… нормальным? Ренгоку-сенсей, следя за Ямато, не мог не усмехнуться внутренне. Всё, как раньше — она снова в школе, снова участвует в повседневных делах, с ним и остальными. Он продолжал оставаться строгим контролёром её расписания и учёбы, но она не возражала. Она просто делала своё, возвращалась в привычную, не затронутую изменениями реальность. Отношения с ней стали тихими, замкнутыми. Больше не было разговоров о странных людях, загадочных событиях, которые перевернули её жизнь. Но, что удивительно, она казалась… нормальной. Не измученной, не уставшей. Ей не требовались выходные, чтобы оправиться от того, что с ней происходило, чтобы отойти от того, что происходило с ней у тех людей. Она выглядела, как всегда — как обычная Ямато. Да, она была не такой, какой должен быть идеальный ученик. Но, по крайней мере, — обычной. Шла домой, чувствуя, как ноги невыносимо болят. Она едва переставляла шаги, но продолжала идти. Перед дверью, как обычно не закрытой, валялись конверты. Аренда, коммуналка, ещё что-то. Всё, что её тревожило, но она вновь соберёт их и выбросит. Бордовый конверт лежал на самом дне. Его не выкинула.

𓇚

Ренгоку всё чаще ловил себя на мысли — стоит ли направить Ямато к психологу. Не потому, что сомневался в её силе. Она держалась. Но он сам уже не справлялся с тем ощущением бессилия, которое нарастало с каждым днём. Его личный психолог — специалист, работающий с педагогами, с людьми, которые ежедневно имеют дело с детьми. Но Ямато нужен другой. Совсем другой. Кто-то, кто работает на другом уровне — где боль уже не школьная, а взрослая. Где разговор начинается не с «как прошёл день», а с «как ты вообще жива». Он провёл вечер, прочёсывая интернет. Не по протоколу, не по школьным базам. Просто как человек, как взрослый, которому небезразлично. В итоге нашёл — психолог, работавший с подростками в экстремальных, почти безнадёжных ситуациях. Показался надёжным. Может быть, это было тем самым «может быть», которое они оба искали. Ямато не было дома. Ушла тихо. Умела исчезать почти бесшумно — привычка, выработанная годами. В первый год её обучения он часто терял её из виду. Она будто скользила по школе, не оставляя следов. Даже Томиока Гию, человек, чьё ухо улавливало малейший шорох побега, не слышал её шагов. Если полиция станет неизбежной... Стоит ли делать это? Ямато может начать ненавидеть его, закрыть ему любые пути к себе. Но она — ребёнок. Если он больше не может... Стоит ли? Последствия казались слишком дорогими для него. Но если это шанс помочь ей... Возможно, это стоило того. А может, стоит иначе? Может быть, возможно, наверное.

𓇚

Он попробовал. Написал психологу, кратко рассказал о тюльпанчике. Осталось лишь самое сложное — сказать Ямато об этом. Она, ребёнок без культуры и менталитета, дома и привычек, была далека от современных вещей. Такие вещи, как психолог, — были чужды ей. По-моему, это она прозвала их тихо шарлатанами. Причин этому не было, просто взяла и сказала. Ребёнок без культуры, без менталитета. Любые её европейские замашки были рефлекторными, не наделены душой родины. Она не умела жить как мигрант, не была предана какой-то истории. А волновала ли её хоть раз история, да хотя бы её собственной страны? Нет, скорее всего. И это считалось в стенах академии вульгарным. Когда приезжает «‎белый иностранец», все любят его расспрашивать — что да как, откуда он. А Ямато молча ловила взгляды, сводила, отталкивала всех от себя. Вот именно поэтому все её не любили — и учителя, и ученики. О какой психологии может тогда идти речь, если она ощущается вечно бездомной? Она не ощущала чувства: «‎я дома». Но Кёджуро пытался, пытается — и будет пытаться. Ренгоку-сенсей любил ей рассказывать об осознанности, мотивации, собственном успехе, культуре. Но янтарная девочка лишь повторяла с издёвкой ему: «‎мотивационная мотивация», «‎успешный успех».  Да, определённо в этой теме ей что-то не нравилось. И даже когда Кёджуро попробовал другую тактику — пока она катается на скейтборде, рассказывать мини-пересказ семинаров — это не сработало. Он думал, что так это поможет её бунтующему организму воспринять информацию — это как есть и смотреть видеоуроки: ты занимаешься чем-то приятным, но при этом полезным. Мозг механически усваивает информацию. Но да — это Ямато. Не сработало. Всё же психолог уже нашёлся, так что... стоило бы сказать об этом ей. Точнее — сказать так, чтобы она согласилась. Сложная, однако, задача. Ренгоку-сенсей как раз был на пробежке, чтобы продумать это, и когда вернулся — случилось невероятное. Ямато — нет. Нигде. Дверь открыта. Ветшие конверты, новые конверты, бордовые конверты. Почему она снова исчезла? Этот чёртов пиздец заставлял Ренгоку терять себя.

𓇚

На фоне ощущений собственного сердца, бьющего в унисон с неопределённостью, Кёджуро не выдержал. Замешанный в вихре собственных эмоций, он понял: что-то очень нехорошее произошло. Сенджуро ничего не заметил, но нервы Ренгоку подвели. Взяв смартфон, он быстро отправил сообщение. Тенген моментально прочитал: «Мы идём в полицию. Сейчас». Это решение — толчок в темноте — придало Ренгоку решимости. Он почувствовал, как адреналин прокачивает его вены, делая движения быстрыми и решительными. Их ждала полиция. Они встретились с кристально ясным взглядом, который тут же взял под контроль происходящее. Ренгоку был готов рассказать всё, что знал, что делал, чтобы защитить Ямато. Он ощущал, как минуты тянутся медленно, песок в пустыне. Стоя перед полицейскими, он не мог скрыть тревоги — она затмевала всё остальное. Он ожидал, что они будут реагировать с тем же напряжением, что и он, но, кажется, время в их глазах тикало иначе. Вопросы полицейских звучали робко, а ответы казались слишком общими. Ренгоку-сенсей понимал, что у них, вероятно, множество других дел, но для него это был единственный и главный вопрос: Где Ямато? Что с ней, мать вашу, произошло?

𓇚

Тень неведомого, казалось, стала менее тёмной, но он знал — эта борьба только начинается. Снова. Он начал действовать самостоятельно. Возможно, это было слишком импульсивно, но он не мог просто стоять и ждать. Шаг за шагом, Кёджуро начал исследовать, кто мог быть связан с теми, кто похитил Ямато. Он обходил улицы, общался с людьми, погружаясь в тёмные уголки города, где она могла быть удерживаема. Он смотрел на этот злополучный перевод в сто тысяч иен — миллион раз. Имя ничего не давало, поиск в Google тоже. Это был шантаж. Эта приманка развязала руки этому Рё, и если это — попытка заработать ещё больше на Ямато, Ренгоку был готов прикончить его собственными руками. Это вызывало в нём чувство беспомощности и разочарования. Ренгоку был готов использовать любые средства, чтобы вернуть Ямато. Снова…

𓇚

Долгие ночи он не знал покоя. Ситуация изводила, не давала уснуть. Он вставал, ходил из угла в угол комнаты, напрягая мышцы, пытаясь успокоиться. Думал. В какой вообще момент всё пошло не так? С того дня, как Ямато пришла в эту академию? С момента, как случился её первый прогул? Когда Кёджуро впервые напрягся из-за её янтарных глаз, что не реагировали на происходящее? Они будто бы ничего не понимали — с первого взгляда, будто были в другом мире. Но, о как он ошибался на этот счёт. Они понимали. Но отвергали всё самостоятельно. А может, всё пошло не так в день, когда он перевёл деньги этим преступникам? Лёгкую наживу нашли? Сто причин, сто вопросов, сто «возможно». Когда, наконец, решился лечь, приостанавливая потоп, что, словно в геометрической прогрессии, рисовал ему страшные картины, он стал принуждать собственный мозг заснуть. И тут телефон резко зазвучал. В это время Тенген обычно звонил, но они ведь недавно виделись. Значит — не Тенген. Ренгоку медленно взял телефон и почти уронил его, увидев на экране имя «Ямато». Не раздумывая, он начал нажимать кнопки, чтобы принять вызов. Сначала — пара гудков. Затем связь установилась. — Ямато! Ямато! Что случилось? Где ты? Куда ты пропала?! — Кёджуро волновался, его голос дрожал. Тихое дыхание. И только. — Ямато! — он вскочил с кровати, сжимая телефон крепко, что ещё секунда — и он сложится под этим натиском. — Сенсей… Сенсей. — Ямато, что происходит? Я здесь. Пожалуйста, скажи, где ты! — Сенсей… — слышался слабый ответ. — Ямато, что с тобой? Ямато, говори! — снова пауза. Мучение. — Сенсей… Я отключаюсь… Заберите меня, пожалуйста. Трепет в голосе Ренгоку — он испытал, как будто три инфаркта подряд. — Скажи, где ты! Я заберу тебя прямо сейчас! — Сенсей… — Ямато, скажи мне точный адрес! — Сенсей, пожалуйста… не забирайте с полицией… — слабый голос Ямато прокрался в телефон. — Сенсей… Я в Си… Накамисэ… В доме сво… Заберите меня, пожалуйста.