Анатомия проклятий

— А это точно необходимо? — стоя на подиуме, Итадори покрутился вокруг собственной оси. Отражения в трех ростовых зеркалах повторили за ним движение. Портной, невысокий, в жилетке и тонкими ухоженными усиками — ходячий стереотип, поцокал языком. — Не вертитесь, молодой человек. — Конечно, необходимо, — Годжо, засунув руки в карманы, широкими шагами мерил небольшую комнатку в ателье, время от времени останавливаясь, чтобы пощупать ткани, декор и фурнитуру. — Хима просто так не предложила бы — ей же платить. — Чего? Я уже выставила тебе счет. И командировочные добавлю. Двойные, — Хима подарила ему акулью улыбку. Она курила у открытого окна в конце комнаты. Итадори грустно вздохнул, позволяя портному измерять себя лентой. Тот, обхватив его бицепс через куртку формы, снова поцокал языком и записал что-то в планшетку. Какое-то время было тихо, лишь из открытого окна раздавался отдалённый шум улицы, да сдавленно хихикал Годжо, наткнувшись на забавный орнамент. Девушка, устроившись на широком подоконнике, щелчком отправила окурок в окно, сделав вид, что не заметила осуждающего взгляда портного. Закурила вновь. — Ты как-то много курить стала, — не оборачиваясь, словно невзначай заметил Годжо. — Волнуешься? — И что? Маме моей расскажешь? — она закатила глаза. — Ну нет, только не ей. — Всё ещё боишься маму, после того, как она оттаскала тебя за ухо? — Хима насмешливо уставилась на его спину поверх оправы очков. — Да брось, уже лет семнадцать прошло. — Да? А вот левое ухо до сих пор торчит больше правого, — в доказательство свои слов Годжо указал пальцем в названную часть тела, совершенно не отличающуюся от другой. — Но ты тему не переводи — это из-за Нанами? Хима смерила друга и начальника долгим взглядом: — Нет, просто твой друг Нанами — настоящая свинья и максимально ненадежный человек, а ты отправляешь его со мной к Хутору, да ещё и с сосудом Сукуны в придачу. Нет, что ты, Сатору, я совершенно не переживаю по этому поводу. Я в полном восторге! — её голос повысился до опасной громкости. — Ну ты загнула, конечно. Нанами меня другом не считает, — Годжо очаровательно улыбнулся ей. — И хватит пугать Юджи своими закидонами. — Кстати, у меня вопрос, учитель, — Итадори на автомате поднял руку, за что незамедлительно получил линейкой по филейной части от портного. — Ай! А куда мы едем-то, вы только жути нагоняете. Хима и Годжо переглянулись — насколько это возможно — обменяться взглядами с мужчиной в плотной черной повязке. Портной тихо бурчал «я же велел не вертеться». — Когда ты сожрал палец Сукуны, — Химу слегка передернуло. — Сатору велел мне найти как можно больше информации о нём, потому что этот дохлый дед личность весьма загадочная, — «дохлый дед» недовольно заворчал в голове Итадори, и юноша подавил его, едва ощутив знакомый жар на щеке — только болтающих лишних ртов им сейчас не хватало. — И вот неожиданность, буквально в прошлом году, было найдено несколько страниц личных записей некой женщины, знавшей Сукуну лично. Проблема в том, что страницы эти, не увидев свет, сразу же попали в жирные лапы Тоши Хутору, очень богатому и очень двинутому по магическому миру, хоть сам он магом и не является. И вот сейчас, по традиции, он устраивает закрытый светский прием, где выставляет на показ всю свою коллекцию. Возможно, будет аукцион и я смогу выкупить записи. — И вы думаете, что в этих записях будет способ, как изгнать Сукуну? — Итадори потер горящую огнём щеку — Сукуне явно очень хотелось высказаться. — Я думал, меня казнят, когда я съем все пальцы. — Вряд ли та женщина указала сам способ, но упускать возможность получить хоть какие-то подсказки было бы глупо, — Годжо пожал плечами. — Кстати, ты Нанами ввела в курс дела? Или предпочитаешь, чтобы он сам ввелся? — он хихикнул и сложил губы в трубочку. Хима вспыхнула и медленно подошла к ухмыляющемуся длинноногому засранцу: — Что ты сказал? Итадори едва подавил смешок — она доставала ему до плеча и как бы не пыталась выглядеть грозно, такая разница в размерах и росте вызывала только смех. Годжо, совершенно не опасаясь её по понятным причинам, легко щелкнул длинным пальцем девушку по носу с тихим звуком «буньк». — Убери бесконечность, — Хима, сузив глаза, скрестила руки на груди и затопала ногой. — Неа. Ты же меня отлупишь. — Не буду я тебя бить, обещаю. — Хима, мне не тринадцать — я больше на такой развод не поведусь. Слегка напряженную атмосферу разбавил портной — прокашлявшись, он обратился к девушке: — Я смогу подготовить костюм для юноши к пятнице. У меня есть заготовки, нужно лишь подогнать. — Исключено, — отозвалась она, не сводя глаз с кривляющегося Годжо — он изображал поцелуйчики, сопровождая их характерными причмокивающими звуками. — Завтра утром мой водитель заберет оба костюма. — Но… юноша очень мускулист, придется расшивать почти все детали. — Завтра утром, — твердо повторила она. Отвлеклась на портного, не заметив, как Годжо медленно, боком, как большой черный краб, отходил от неё. — Оба костюма. Кстати, второй уже был? — Господин Нанами? Да, он приезжал утром, — подтвердил усатый. — Великолепное телосложение, я бы сказал, идеальное. — Могу дать его номерок, — Хима скривилась. — Да боже мой, Сатору! Тебе почти тридцатник, прекращай! Годжо, довольно посмеиваясь, оттянув ткань платья средним пальцем, заглядывал в декольте женского манекена. *** Перелет из Токио в Киото занял чуть больше часа. Затем — ещё час на машине до Оцу, столицы префектуры Сига, в скромную, но уютную гостиницу, в номер, снятый на чужое имя. Измученная дорогой, не спавшая больше суток Хима хотела двух вещей — помыться и поспать хотя бы несколько часов. Прием у Хутору назначен на семь часов после полудня, но от Оцу до поместья часа два езды — мерзкий хряк ценил уединение и конфиденциальность. Поднимаясь по лестнице, Хима взглянула на экран смартфона — почти одиннадцать утра, Итадори и Нанами прибудут на поезде-пуле часа в три, не раньше, значит, у неё есть время поспать. Отперев номер пластиковой картой, запнувшись о свой чемодан, доставленный, пока она оформлялась, Хима завались поперек кровати и отрубилась, успев лишь подумать, что по возвращению нужно вломить Годжо. Разбудил её стук в дверь. В номере царил приятный полумрак. Испуганно подскочив, вытерев слюну с подбородка (сколько она проспала?), Хима, вскочив с постели, направилась к двери, поправляя на ходу волосы и одежду. Всё-таки, спать в лифчике так себе идея. — Кто там? — Это я. Вдохнув и ещё на раз вытерев подбородок, Хима резко открыла дверь и зажмурилась от яркого света в коридоре. — Сколько сейчас? Нанами взглянул на часы на запястье: — Без трех минут четыре. — Хорошо, успеем собраться, — девушка облизала пересохшие после сна губы. — В пять за нами заедет такси. — Понятно. Мы с Итадори в соседнем номере. Такэмура, — он чуть улыбнулся. — Ты спала? — Ну да. А что? — Просто, у тебя тут, — Нанами потянулся к ней рукой, намереваясь убрать что-то с лица, но девушка шарахнулась от него, как от чумного. — Не смей меня трогать! — Извини. Я не подумал, — окинув её быстрым взглядом, мужчина покачал головой, словно ругая себя за бестактность. Не ответив, Хима захлопнула дверь и сползла на пол. Замерла, слушая, как Нанами молча стоит за дверью, весь такой аккуратный, без единой складки на костюме, с идеальной прической после путешествия и сдержанным выражением на лице, что хер поймешь, что у него на уме. И тихо заплакала. Холодный душ помог остановить подступающую истерику и окончательно проснуться. Горячий — отогреться, несмотря на летнюю жару за окном и смыть липкое ощущение грязи и пыли после перелета. Закутавшись в халат, она заказала в номер чай, сама же вернулась в ванную — нужно было успеть намазаться кремами и лосьонами, пока она не высохла и не треснула. Хима как раз закончила с ногами и начала наносить сыворотку на волосы, когда постучались. Не отрываясь от своего занятия, она крикнула, что открыто. В идеале, стоило поужинать перед приемом, как так Хутору с едой на приемах не заморачивался, а делал упор на странные закуски и большой выбор алкоголя. Хима вздохнула — пить придется в любом случае, а на голодный желудок разнесет очень быстро, наверняка, именно на это рассчитывает хозяин, чтобы содрать побольше денег на аукционе с гостей. В номере её ждал сюрприз — вместо чая, в кресле сидел непривычно серьёзный Итадори. — Такэмура-сан? — он собрался вскочить на ноги, но девушка жестом остановила его. Юноша слегка покраснел — до этого он видел её с собранными волосами и в строгой офисной одежде. Сейчас же она предстала перед ним распаренная и без макияжа, темные волосы падали на плечи, а вырез в халате не скрывал стройных бледных ног. Сукуна заурчал, довольный представленным видом, отравляя мысли непристойными образами и словами. Итадори, бессильно застонав, уронил голову на ладони, потёр глаза и вцепился в собственные волосы. «Посмотри, какая нежная кожа. Её просто необходимо осквернить укусами. А дивный, упрямый рот — я хочу отыметь её, а потом съесть по кусочку, пока она будет истекать подо мной и дрожать, умолять…» — Юджи, — теплая узкая ладонь коснулась плеча юноши. — Что-то случилось? Он поднял голову — Хима оказалась совсем рядом, присев на корточки, она насторожено наблюдала за ним. — Я… я не знаю. Мне кажется, Сукуна что-то замышляет, — заикаясь, ответил Итадори. — Весь день молчал, а сейчас не затыкается, болтает про Вас всякое… гадкое, — он громко сглотнул и смущенно потер шею. — Я даже не понял, как оказался у Вас в номере. Вдруг Двуликий перехватил контроль, а я даже не заметил? И Вы и учитель Годжо говорили что-то про пакт, но я так ничего и не понял. А что, если сам того не зная, я связал себя каким-то обещанием и теперь должен служить ему? — на глазах юноши заблестели слёзы. — Что если я — уже не я? — Тшш, успокойся, — обхватив его за голову, Хима крепко обняла Итадори, прижалась щекой к розовой макушке. — Ты всё ещё ты, Юджи, не волнуйся, мы не отдадим тебя Двуликому без боя. Хима даже представить себе не могла, как тяжело ему было на самом деле и как ему удавалось держать себя в руках: смерть дедушки, неадекватный проклятый дух-извращенец внутри, новости о казни, он чуть собственными руками не убил Мегуми, а потом и вовсе умер сам. А ведь юнцу всего пятнадцать лет. Итадори, несколько раз вздрогнув, крепко вцепился в халат на плечах, ткань затрещала — мальчик действительно был очень силен. Девушка, продолжая обнимать его, начала слегка раскачиваться, словно убаюкивая их обоих — она понимала, как сильно он нуждался в минутной слабости. — Вы только посмотрите, кто это у нас, — раздался насмешливый голос. — Уйди, — глухо отозвался Итадори, не пошевелившись. — Зачем? Нам ведь так уютно в сиськах, правда, сопляк? Прижмись она покрепче, и ты стояком штаны порвешь. — Не слушай, его Юджи. Подумай о друзьях, что ты скоро к ним вернешься — Годжо, Фушигуро, Кугисаки… — О, та славная рыжая девка, — глумливо протянул Сукуна. — Есть у меня пара идей на её счет, правда не уверен, что выживет после такого. Хотя, она такая бойкая. — Уйди, я сказал! — почти взревев, Итадори вырвался из рук Химы и вскочил на ноги. Клыкастый рот, напоследок расхохотавшись, исчез. — Простите, Такэмура-сан, — торопливо поклонившись, он вылетел из номера. Девушка, шокировано уставившись на дверь, пробормотала: — Интересно, где мой чай?