Как Брок Рамлоу фермера полюбил

Брок проштрафился, был наказан и ужасно страдал. Драма в трех актах. Все три половые. Самым половым было наказание: если раньше Брок был уверен, что ничего хуже копания в архивах Щ.И.Т. для своих оперативников придумать не мог, то теперь он изменил мнение. Уж лучше бы его, как в Гидре, поставили на колени, показательно выпороли, отхреначили током, но не... это. Казалось бы, не работа — мечта: сидишь себе в сумрачной каморке, смотришь в экран, только и делов, что камеры перещелкивать. Ничего ответственного не тренированным на наблюдение силовикам не давали — так, для галочки мониторить активность некоторых точек, вот только «точка» Броку досталась... Ух. Пятая. Про объект наблюдения Щ.И.Т. особо не распространялся, но Брок отлично помнил, какой шухер стоял пару месяцев назад, когда его нашли. Коулсон в лабораториях чуть не ночевал, Фьюри потирал руки, предвкушая, уже даже агентов стратегически расселили по соседству с квартирой, куда собирались поместить «находку»... Да только находка оказалась строптивая и имела свое мнение на происходящее. Брок про Капитана Америку смутно помнил из учебников. С агитационных плакатов смотрел стандартный пропагандистский еблет, от пафоса сводило скулы. Первый суперсолдат, гордость нации, гроза фашистов. Трагически убился при исполнении. Только суперсолдата, как выяснилось, убить было сложно, потому что семьдесят лет спустя его нашли во льдах и вернули к жизни, предвкушая, что герой проснется и прям с койки впряжется разгребать все то говно, которое потомки наворотили после его героического забега по Европам. Герой проснулся, огляделся и послал Щ.И.Т. на свой суперсолдатский хуй. — Долг Родине я отдал еще в сорок пятом. Война закончилась, — сказал он и свалил на гражданку. На гражданке бывший Капитан Америка заделался фермером в кукурузном штате и жил тихо, мирно и скучно. Ломал дрова руками. Перекладывал играючи с места на место валуны и бревна. Приподнимал трактор, когда нужен был доступ к днищу. И как бы само по себе это уже было из категории «есть на что посмотреть», но Стивен Грант Роджерс тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения без никаких предупреждений оказался мужиком настолько неземной красоты, что Броку напрочь сорвало башню. У него были, прямо сказать, формы. Он весь состоял из мягких округлых линий, упакованных в деним и футболку на размер меньше необходимого, и все время выглядел так, будто ткань вот-вот лопнет на самом интересном месте. Брок боялся взгляд отвести. Широченные плечи, мощные руки, сиськи по полкило и выпуклая жопа — в принципе, норма для крупного мужика, но у Роджерса это все визуально контрастировало с невероятно узенькой талией, и эффект в целом производило бомбический. И еблет у него оказался не кислый, поносатее, чем рисовали на плакатах, и помоложе: совсем сосунок. Розовые губы не поджимались сурово — улыбались солнышку, птичкам и коровкам. Волосы, не зализанные по моде сороковых, торчали как у твинков в порно типа «бой некст дор». И вот уже в сочетании с хорошенькой мордашкой и охуенным телом сверхчеловеческая сила выглядела не просто эффектно — а прям напалмово горячо. Понимал ли он, что Щ.И.Т. никак не может оставить без присмотра опасного модифицированного индивидуума, — неизвестно. Жил для души, впахивал искренне, но не зашивался, иной раз и с альбомчиком выходил посидеть — рисовал. Фермочка у него была — чисто для себя, на прокорм. Куры, коровы, огород. Идиллия. Если вдуматься — как раз такое, о чем солдаты в войну мечтали. Чтоб вернуться и жить в свое удовольствие, только там еще милая женушка обычно фигурировала и выводок сопливых сорванцов. Насчет сорванцов к Роджерсу даже подкатывали в лабораториях — ну а как же, мало ли, суперсолдатство пропишется в ДНК, — но Роджерс отказал. Потенциальных женушек в его доме тоже ноги не было, как ни пытался Щ.И.Т. подложить под него ну хоть кого-нибудь с яичниками. То ли Роджерс был собака-подозревака и отшивал на подлете дам из соображений «а вдруг шпионка», то ли дамы его в целом не интересовали, но тогда у Брока были вопросы, причем большинство — интимные. Роджерс ходил туда-сюда красивый. Брок страдал. Камер было несколько, в основном снаружи, мониторили подъездные дороги и точки входа в дом, чтобы в случае чего потом рассказывать адвокатам, будто боялись нападения на объект стратегической важности. Брок бы предпочел, чтобы у Роджерса висела камера, а лучше пять — в душе и спальне, но, положа руку на сердце, тогда б он точно скончался. Он и так умудрялся подрочить на все это великолепие прямо не сходя с рабочего места, чего вообще-то не позволял себе даже в молодые годы. Но как было не дрочить? Трижды в день Роджерс надевал резиновые сапоги, брал в одну руку ведро, а в другую — складной стульчик и отправлялся доить коров. Пока коровы паслись в поле, это было еще терпимо, потому что издалека, но утром дело происходило в коровнике, а на этот объект у Брока выходили аж три камеры — и все под таким углом, что просто отвал башки. Одна позволяла смотреть на жопу Роджерса, пристроенную на крошечном стульчике. Другая располагалась сбоку, на ней видно было, как ритмично двигаются кисти рук, но остальное закрывала морда коровы, такая довольная, будто втайне корова была быком. Третья, Брокова погибель, давала довольно крупный план на вымя. Смотреть, как Роджерс невозмутимо дрочит сосок, по размерам идентичный мужскому половому хую, не было никаких сил. Роджерс доил. Брок мучился. Потом дрочил в гандон и снова мучился, теперь уже от осознания всей глубины своего морального падения. Через три недели такого скотского существования Брок увидел сон, в котором он был коровой. Не то чтобы совсем. Даже, в целом, совсем не. Он был Броком, но с рогами, и у него было четыре члена. Роджерс доил его, нежно выдрачивая из членов бесконечные струйки спермы, которая брызгала в подставленное ведро. Так Брок понял, что с Роджерсом пора кончать. Правда, для того, чтобы с ним кончить, с ним надо было для начала связаться, но Брок был упрямый. Адресок имелся, разумеется, у Фьюри, но тот кому попало национальных героев не сдавал, а спросить было палевно, поэтому пришлось выебнуться и вычислить штат по положению солнца, преобладающим сельскохозяйственным культурам, положению мха на деревьях и ну ладно Брок тупо загуглил в поисковике адресов «Стивен Г. Роджерс» и выкинул все, что не ферма. «Дорогой мистер Роджерс, — написал он от руки, чтобы не дай боже не засветиться с таким уебанством в цифровом формате, — вы меня не знаете, но я наблюдаю за вами каждый сука божий день издалека. И не мог не заметить, что вокруг вас из телок одни копытные, а мне уже снится про вас всякая хуйня (зачеркнуто) мне страшно нравится твоя жопа (зачеркнуто) ты не мог бы выйти позагорать голым (зачеркнуто) да еб твою мать, если б у меня был бы твой мобильный, я б тупо скинул фотку члена и не парил себе мозги. Роджерс, не показывай это никому, меня нахуй уволят. У тебя вообще хоть на кого-нибудь встает? Потому что если ты по мужикам, я б приехал в любое время дня и ночи. Хотя ты ж из тех времен, когда не трахались без кольца? В любом случае, извини, если я не по адресу, я еблан». Пока Брок писал всю эту чушь, он был твердо уверен, что это терапия. Но на другой день очнулся над почтовым ящиком, в который только что бросил конверт, и испытал такой ахуй, что чуть не совершил федеральное преступление по взламыванию государственной собственности. Еще больший ахуй он испытал, получив от Роджерса ответ. «Дорогой мистер Рамлоу, я чрезвычайно рад, что в этом веке все же еще не до конца умер эпистолярный жанр. Вы совершенно правы, в мои времена мужчины немедленно вступали в однополый брак, чтобы переспать друг с другом на законных основаниях, и кстати, посылаю вам рисунок с моей лодыжкой, чтобы и у вас был повод без смущения поделиться в ответ какой-нибудь частью тела». Если это был не запрос на дикпик, Брок готов был съесть свою шляпу. Вернее, сначала купить, а потом съесть, потому что шляпы он как-то не особо жаловал. Ну ладно, может, не запрос, но как минимум согласие! Брок перечитывал письмо каждые полчаса, и Роджерс нравился ему все больше. Роджерс оказался ни разу не иконой, зато был отборным троллем! Как распечатать фотографии своего члена, не спалившись, пришлось подумать. В салон с таким не пойдешь, рабочий принтер тоже не прокатит. Однако у подружки Джека, девахи с претензией на высокое искусство, нашелся полароид — и вот им-то Брок отщелкал все уголки себя, включая селфи в туалетном зеркале. В кукурузный штат отправилась целая бандероль сочной порнографии, и так завязалось это своеобразное общение между Броком и бывшим Кэпом, а ныне фермером Стивом Роджерсом. Штрафной мониторинг объекта пролетел незаметно. Брока с боем выпинали обратно на миссии. Брок страдал, лишенный ежедневной дозы прекрасного. В качестве прощального подарка (коллегам) он отослал Стиву схему с расположением камер. Перед камерами теперь совершенно случайно, но с удивительной регулярностью оказывались ведра, тракторы и срущие коровы. Жопой к объективу. Переписка продолжалась. Стив присылал рисунки. Иногда скетчил себя — Брок разводил его на обнаженку. Иногда цветочки, поля или схему искусственного оплодотворения коров маноцервикальным способом из книги «Веселый фермер: сделай сам». Одним словом, флиртовал. Брок готов был стать хоть коровкой, хоть раком, даже если ему будут делать мано-это-самое по самый локоть, но для этого надо было уже встретиться вживую, а с пустыми руками в гости не ходят. На трактор Брок еще не накопил, а чем еще сразить старого солдата, не знающего слов любви, пока не придумал. В поисках вдохновения он даже сходил в музей, где в безлюдном зале между Гражданской войной и лунной миссией хранились раритеты Второй мировой, включая черно-белые фотографии Капитана Америки и его соратников. И вот там-то, перед стендом с заскорузлыми портянками, Брок словил инсайт, потому что с фотографий смотрела поразительно знакомая рожа Зимнего Солдата. Брок сразу понял, что это будет покруче трактора. В тот же день, взяв отпуск, он собрал чемодан с вещами первой необходимости (на водной, силиконовой и масляной основе), спиздил у Гидры ее лучшее оружие, залил полный бак и съебался в закат. Оружие поинтересовалось насчет вводной по миссии, получило пачку рисунков Стива и надолго затихло, после чего потребовало себе расческу и помыться. Расческу Брок ему купил на заправке. Помыться отвел в туалет — Солдату было не впервой обходиться малым. Судя по тому, как долго и тщательно Солдат полоскал мудя, у Брока был конкурент за внимание Стива. Брок не переживал. На ферме найдется место всякой твари. Кто коровка, кто бычок — они разберутся, а уж добрый фермер лаской не обделит никого. Его ждал охуительный отпуск.