Kneel

Соуп в очередной раз яростно хлопнул руками по рулю и грозно зыркнул в сторону светофора, но тот и не думал сменять гнев на милость и так же грозно смотрел в ответ своим красным глазом. До базы оставалось всего ничего, но, кажется, боги решили посмеяться над бедным шотландцем, и он встревал на красный свет буквально на каждом чёртовом перекрёстке. Это не добавляло спокойствия и так раздражённому парню. Ещё утром, казалось, ничего не предвещало беды, и Соуп, рассчитывающий провести весь день на полигоне в очередной тщетной попытке добиться от своего отряда хоть каких-то результатов, совершенно не был готов к тому, что Прайс вручит ему кипу каких-то документов и отправит со всей этой макулатурой в город, где находился центральный офис. Он почувствовал подвох ещё в тот момент, когда в ответ на его вполне закономерный вопрос о том, почему бы, как обычно, не отправить Гоуста, капитан начал вести пространный рассказ о том, что подобные поручения помогут ему подготовиться к тому, что ждёт его после очередного продвижения по службе, да и вообще, никогда не будет лишним примелькаться и как-то показать себя перед военной верхушкой. И лишь оказавшись в центральном управлении, понял все масштабы пиздеца, который устроил ему Прайс. А ещё понял, почему сам Джонатан в центр ездить категорически отказывался и всегда посылал вместо себя устрашающего лейтенанта. Начать стоило с того, что МакТавиш чувствовал себя весьма неуютно в окружении белых офисных стен и закованных в строгие костюмы белых воротничков. А закончить тем, что совершенно каждый человек, к которому он сунулся со своей кучей бумажек, считал своим долгом пропесочить его по поводу каждого пункта, расписанного в этих долбанных бумагах. Особенно долго и старательно его тыкали носом в статью расходов и все, что оставалось делать Джону — это виновато улыбаться и разводить руками. Что ж, после этого становилось понятно и то, почему чаще всего документы отвозил Гоуст. Шотландец хотел бы взглянуть на того, кто посмел хоть что-то возразить лейтенанту, даже если бы они угрохали на очередной миссии весь федеральный бюджет. Да, иногда излишняя угрюмость и угрожающий вид имели свои плюсы. Но не то чтобы понимание этого хоть как-то помогало Соупу. Так что, когда он наконец припарковался перед родным штабом, мужчина уже натурально кипел от злости. И, не заметив часовых на их местах, уже с каким-то мрачным удовлетворением представлял, как спустит на них пар. Оглядевшись вокруг, он заметил неудачливых солдат на другом конце парковки, где они что-то внимательно разглядывали. Не теряя времени, сержант поспешно направился в их сторону, по пути сочиняя обвинительную речь об их непрофессиональном поведении, начиняя её едкими комментариями. Но, подойдя ближе, благополучно забыл всё, что хотел сказать. Чёрный спортивный байк удобно устроился в небольшом промежутке между припаркованными машинами. Покрытые матовой краской острые грани тускло поблескивали в лучах заходящего солнца. Тяжёлый, мощный даже на вид, он был похож на отдыхающего хищника, готового в любой момент сорваться с места. Да уж, никакой мужик не устоял бы перед этим красавцем. — Откуда это? — старательно пытаясь скрыть восторг в голосе, спросил Соуп, когда наконец заметившие его дежурные вздрогнули от испуга и коротко поздоровались. — Понятия не имеем, — быстро ответил один из солдат, пока второй поспешно отступал в сторону КПП. — Какие-то парни привезли минут десять назад, оставили тут и уехали. Джона тут же окутала смутная тревога, но он только от неё отмахнулся и, кивком головы отпустив часового, заворожённо подошёл ближе, проводя ладонью по чёрному обвесу. Пластик под рукой был тёплый и чуть-чуть шершавый, словно чешуя рептилии. В голове тут же появилось совершенно мальчишеское желание оседлать этого зверя и, немного подумав, МакТавиш решил, что ничего страшного не произойдет, если он чуть-чуть на нём посидит. Так что он быстро перекинул ногу через байк и устроился в седле, с некоторой досадой отмечая, что его роста едва хватает, чтобы доставать носками до земли. Сержант окинул взглядом приборную панель, пытаясь понять, что за что отвечает. На мотоциклах он ездить не умел, но предполагал, что это едва ли должно быть сложнее вождения автомобиля. Опустив ладони на руль, он заметил на одном из них небольшой переключатель, кажется, это должно быть сцепление. Увлечённый изучением, он совершенно перестал обращать внимание на всё, что происходит вокруг, поэтому для него было совершенной неожиданностью, когда байк резко просел под дополнительным весом, к его спине кто-то прижался, а чужие ладони, обтянутые плотными тактическим перчатками, прижали его руки к рулю, не давая освободиться. — Развлекаешься, Джонни? — горячее дыхание обожгло ухо, и в нос ударил запах сигарет, озона и хвои. — ЭлТи? — Соуп повернул голову, пытаясь увидеть говорившего, но смог рассмотреть только часть чужого мощного плеча. — Как ты здесь оказался? — Ты включил сигнализацию, когда забрался на него, балбес, — тихий смешок. — Так это твой? — шотландец снова попытался обернуться, но крепкие руки, зажавшие его в тиски, не позволили это сделать. Наверное, это должно было быть как минимум некомфортно, но Джон был готов сидеть так вечно, ощущая спиной жар чужого тела, чувствуя обжигающее дыхание на шее. От этого дыбом вставали волосы на загривке, а внутренности стягивались в тугой узел. — Я же говорил, что у меня есть небольшое хобби. — Он тебе подходит, — сглотнув вязкую слюну, выдохнул МакТавиш. — И чем же? — ещё один негромкий смешок коснулся ушной раковины. — Ну… — Соуп на мгновение замялся, подбирая слова, прислушиваясь к спокойному биению чужого сердца, которое он ощущал своей спиной. Удастся ли ему заставить то сбиться со своего ровного ритма? — Он выглядит очень мощным и внушительным, почти пугающим. На первый взгляд он кажется тяжёлым и неповоротливым, но, готов спорить, мало кто сможет за ним угнаться. Такой опасный, хищный… Завораживающий, словно стихийное бедствие. Неопытному ездоку ни за что с ним не справиться. Он не дастся просто так в руки. Чтобы укротить его, тебе придётся раз за разом доказывать, что ты этого достоин. Что ты совладаешь с его мощью. Он уже сам не понимал, говорит ли он всё ещё про мотоцикл или про его хозяина. И, кажется, Гоуст тоже это заметил. Сержант смог уловить момент, когда чужое сердце пропустило удар и ускорилось, барабанной дробью обрушиваясь на грудную клетку, почувствовал, как расширились рёбра от рваного вдоха. — Ну а ты, Джонни, справишься с ним? — голос британца стал заметно ниже, с клокочущими где-то в глотке рычащими нотками. Его пальцы быстро пробежались по приборной панели, и байк завёлся, заурчал, вторя хозяину, растёкся вибрацией по матовому корпусу. Соуп судорожно выдохнул, плавясь в этом бархатном звуке. Поясницу ломило от желания прогнуться, прижаться задницей к крепким бёдрам, потереться, почувствовать сводящий с ума жар чужого тела. — Я… — его голос сорвался на скулёж, и он быстро закрыл рот, клацнув зубами. Сделав несколько глубоких вдохов, надеясь хоть как-то разогнать алый туман в голове, шотландец предпринял ещё одну попытку. — Я бы попробовал, если ты научишь. Прокатишь меня, ЭлТи? — Может быть, в другой раз, Джонни, — лейтенант заглушил мотор и одним плавным движением слез с байка, наконец выпуская МакТавиша из своей стальной хватки. — Почему не сейчас? — сержант развернулся, наконец получив возможность видеть старшего. Тот выглядел как всегда, отстранённо и собрано, только янтарные блики в глазах выдавали его с головой. — Мне запрещено покидать базу. Приказ Прайса, — равнодушно фыркнул мужчина, вот только Соуп успел уловить короткий тоскливый взгляд в сторону пустого шоссе до того, как тот скрылся под светлыми ресницами. — Подожди, это получается, ты уже несколько месяцев тут безвылазно сидишь? — оторопело спросил Соуп, тоже слезая с мотоцикла. К сожалению, у него это получилось далеко не столь изящно. Гоуст в ответ только пожал плечами. — Я бы давно взбунтовался. Это бесчеловечно! — возмутился шотландец. Он даже не мог представить, как бы себя чувствовал, если бы его заперли хоть и на достаточно обширной, но всё-таки закрытой территории. — Я уже добунтовался, — как-то горько усмехнулся лейтенант, разворачиваясь и неспешно направляясь в сторону КПП. Уже немного отойдя, он добавил. — Расслабься, Джонни. Сам же говорил, все живы, а остальное не страшно. — Но я же не это имел в виду! — крикнул ему вслед МакТавиш, но старший ничего ему не ответил, только махнул на прощание рукой, скрываясь за воротами. А сержант сделал себе заметку, что надо обязательно поговорить с Прайсом. Всё-таки столько сидеть взаперти, так и свихнуться можно. Но возможности обсудить это с капитаном всё никак не выпадало. Всё ближе подходила дата масштабной операции, к которой они так усиленно готовились последние несколько недель, и штаб походил на растревоженный улей. Со стороны полигона от рассвета до заката раздавались звуки выстрелов и ударов, сопровождаемые громкими криками инструкторов, а в самом же здании сновали туда-сюда совершенно разношёрстные компании, начиная от всякого рода аналитиков и программистов, заканчивая даже парочкой генералов. Так что выцепить капитана даже на короткий разговор не представлялось возможным. Бесконечные совещания, брифинги и планирования здорово утомляли, и МакТавишу в какой-то момент начало казаться, что его мозг скоро взорвётся от обилия информации, так что после очередного инструктажа он с удовольствием зацепился языками со знакомой компанией десантников, лишь бы поговорить о чём-то другом, кроме предстоящей миссии. Разговор тёк весело и непринуждённо, но, как и любой чисто мужской разговор, быстро скатился к обсуждению одной из трёх классических тем: бабы, тачки и размер члена. И почему-то в этот раз они углубились в изучение именно третьей темы. Соуп довольно быстро и без капли стеснения вывалил на метафорический стол свои сантиметры и дальше с насмешкой наблюдал за разворачивающейся дискуссией, то и дело ловя на себе завистливые взгляды. О да, природа его достаточно щедро наградила, за что Джон каждый раз её мысленно благодарил, замечая восторг в глазах очередного партнёра на одну ночь. Жаль только, что ЭлТи, который после совещания остался в этом же офисе и изучал какие-то документы, светиться от восторга как-то не планировал и вообще, кажется, не обращал на их разговор никакого внимания. Эх, а МакТавиш надеялся получить от него хотя бы заинтересованный взгляд. В голове тут же зародился план, как отомстить лейтенанту за его безразличие. — Эй, ЭлТи, а у тебя сколько? — натянув самую нахальную улыбку, громко спросил шотландец. Он, конечно, не особо рассчитывал на ответ, но надеялся, что этим сможет хоть немного подразнить непрошибаемого мужчину. Гоуст отложил свои бумаги и лениво поднял на него взгляд, было что-то в его глазах такое, что у сержанта мурашки побежали по телу. Кажется, он конкретно влип. — Десять, — между тем бесстрастно ответил старший, пристально наблюдая за лицом МакТавиша. — Ну, эээ… — Соуп мгновенно стушевался, неловко почесав шею. — Главное же уметь ими пользоваться, да? — Дюймов, Джонни, — вкрадчиво перебил его нелепое бормотание лейтенант, хищно прищурив глаза. Соупу потребовалось несколько мгновений, чтобы быстро посчитать в уме, после чего он не смог сдержать судорожного вздоха. — Ебаный британец… — свистяще прошипел он, чувствуя, как предательски краснеет, а собственный член заинтересовано дёргается в штанах. Если ЭлТи не врёт, а он никогда не врёт… Бобжечки, да Джон такого огромного хера в жизни не видел! Воображение тут же в красках расписало, как эта монструозная хреновина будет растягивать его задницу и на мгновение ему стало страшно. Блять, это должно быть чертовски больно! Но испуг быстро прошёл, сменившись обжигающим желанием. Соуп облизнул губы, пытаясь представить, каково это — ощутить кого-то настолько глубоко внутри себя? Сможет ли он почувствовать, как двигается под кожей и мышцами крупная головка, если прижмёт ладони к животу? От этих мыслей по телу растеклось вязкое, почти мазохистское, извращённое возбуждение. У него рот слюной наполняется и мышцы сводит от одного только фантомного ощущения того, как сильно он будет растянут, когда Гоуст войдёт в него и будет долбить, словно отбойный молоток, сминая внутренности, доставая чуть ли не до диафрагмы. От одной только этой фантазии он, кажется, готов был кончить. — Подбери слюни, Джонни, — бархатный голос с рычащими нотками раздался прямо над ухом, выдергивая сержанта из вязкого марева возбуждения и заставляя испуганно вздрогнуть. Соуп настолько увлёкся своими мыслями, что совершенно не заметил, что разговор продолжился уже без него, а лейтенант, собрав свои бумаги, направился к выходу, ненадолго остановившись возле стула МакТавиша. Задрав голову, сержант встретился взглядом с тёмными глазами, в которых янтарными бликами плескалась лёгкая насмешка и что-то ещё, что он не мог разобрать. Джон тяжело сглотнул и медленно кивнул, даже не пытаясь хоть что-то сказать. Своему голосу он сейчас совершенно не доверял. Гоуст хищно проследил за тем, как двигается его кадык, скользнул взглядом ниже, но тут же снова вернулся к глазам. — Хороший мальчик, — едва слышно проурчал он, и сержант готов был отдать руку на отсечение, что под своей маской тот сейчас довольно скалится, неторопливо направляясь к выходу. А ещё он уверен, что если бы сейчас вокруг них не было бы людей, хрен бы он позволил лейтенанту просто так уйти. Потому что это уже не было похоже на безобидные поддразнивая или ничего не значащий флирт. Это была откровенная провокация, и если в ближайшее время ничего с этим не сделать, то вскоре либо Соуп сдохнет от спермотоксикоза, либо предпримет отчаянную попытку завалить лейтенанта, что приведёт к такому же печальному финалу. Был ещё, конечно, вариант поговорить с Гоустом и попросить его прекратить всё это. И Джон даже был уверен, что в таком случае лейтенант к нему прислушается и вернёт их общение в прежние рамки, но шотландец отмёл эту мысль почти сразу. Он не был готов, не хотел отказываться от этой игры, которую навязывал ему британец, даже если порой от этого было почти больно. Ну а к перманентному стояку в штанах он уже почти привык. Так что сержант принял стратегическое решение ждать и действовать по обстоятельствам. Он надеялся, что вскоре их хрупкий статус-кво будет нарушен, и маятник качнётся в ту или иную сторону — либо Гоуст прекратит их маленькие забавы, либо всё-таки угодит к шотландцу в руки. И хотя во второе верилось гораздо меньше, Соуп собирался сделать всё возможное, чтобы воплотить этот вариант в жизнь. Нужно было только дождаться подходящего момента. И, на его счастье, долго ждать не пришлось. Ночные дежурства Джон не любил. Было что-то жуткое в пустых, окутанных мраком коридорах, в которых в дневное время кипела жизнь и не смолкали людские голоса. С заходом солнца же время в них как будто замирало, создавая зловещий эффект неправильности происходящего. МакТавиша это, конечно, ни разу не пугало, он всё-таки здоровенный мужик, бравый вояка, но даже он то и дело ёжился, прислушиваясь к тихому шёпоту безмолвных коридоров. Впереди послышался какой-то стук, и шотландец замер, напряжённо хмурясь. Показалось? Или это хлопнуло незакрытое окно, потревоженное резким порывом ветра? Или какой-нибудь непутёвый рядовой пытался незаметно пробраться в казарму и сшиб что-то на своем пути? Звук повторился, и Соуп поспешил в его сторону. Нет, точно не показалось, а значит, нужно было найти его источник, иначе он всю ночь будет как на иголках. Ориентируясь только на слух, сержант вскоре вышел к спортзалу. В нём, в отличие от всех остальных помещений, почему-то всё ещё горел свет, а стук, который он слышал, на самом деле был звуком ударов по чему-то плотному и тяжёлому. Чёрт, лишь бы не драка! Джон в несколько шагов преодолел расстояние до двери и, заглянув внутрь, облегчённо выдохнул. В самом дальнем углу помещения, скрываясь от света единственной горящей лампы, какой-то человек ожесточённо лупил боксерскую грушу. Хотя, почему какой-то? Соупу достаточно было увидеть лишь отголосок его силуэта, дрожащее отражение тени, чтобы безошибочно узнать этого мужчину, потому что… Ну, вы знаете, да? И шотландец решил не упускать возможности немного понаблюдать за тренировкой лейтенанта, ведь с этого же всё и началось, верно? Так что он расслабленно облокотился о дверной косяк, не сводя глаз со скрытой в полумраке фигуры. И хотя старший, как всегда, не позволил себе оставить ни сантиметра голой кожи, посмотреть было на что. Тонкая водолазка сидела на нём, словно вторая кожа, а чёрные штаны, которые, судя по покрою, должны быть свободными, настолько туго обтягивали крепкую задницу, что сержант ещё долго не мог отвести взгляд. — Наслаждаешься видом, Джонни? — негромко спросил Гоуст, позволяя шелестящему эху зала скрадывать британски-мурчащие нотки его голоса. Лейтенант отошёл от груши и повернулся к МакТавишу лицом. — Да вот думал предложить тебе спарринг. Что думаешь, ЭлТи? — тут же нашёлся с ответом Соуп и запальчиво добавил. — С живым партнёром оно явно приятнее, чем со всякими резиновыми изделиями. Лейтенант опасно прищурился, явно уловив двусмысленность его слов. — А силёнок-то хватит, а, Джонни? — мужчина сделал несколько шагов в его сторону, склонив голову набок, что придавало ему слегка заинтересованный и чуть насмешливый вид. — Думаешь, сможешь развлечь меня? Помнится, в прошлый наш спарринг ты так и не смог оказать достойного сопротивления. — Может быть, мне не хватало мотивации? — вздёрнул подбородок МакТавиш, скалясь в ответ. — Как насчёт небольшого пари, ЭлТи? Если я выиграю, ты снимаешь маску. У шотландца, конечно, были варианты и поинтереснее, но он чувствовал, что нужно начинать с малого. Не стоит сразу пытаться залезть к лейтенанту в трусы, иначе тот взбрыкнёт настороженным зверем, ощерится клыкастой пастью. Пусть этот хищник и позволил ему подойти на расстояние вытянутой руки, он всё ещё может мгновенно скрыться в густой лесной чаще в ответ на неосторожное движение. Так что торопиться не стоило, нужно было потихоньку приманивать зверя из леса, осторожно приучать его к рукам. — Нет, — тут же отрезает Гоуст ледяным тоном, тяжело смотрит исподлобья. Но Соуп так быстро не сдаётся, он к такому варианту был готов, так что он бросает новую приманку: — Значит, ты всё-таки не так уверен в своей безоговорочной победе? Зверь замирает и принюхивается к предложенной еде. — Хорошо, — наконец кивает он через некоторое время. — А если выиграю я? Вот тут Джон замялся. Предложить ему было особо и нечего. — Могу забрать все твои дежурства в этом месяце? — неуверенно спросил он. — Как скучно, Джонни. Я ожидал чего-то большего. — Королевский минет? — Это мое желание или твоё? — хмыкнул Гоуст, вскидывая бровь. — Ладно, хорошо! Чего ты хочешь? — не выдержал МакТавиш. — А об этом ты узнаешь позже, — вкрадчиво произнёс лейтенант. Соуп на несколько мгновений замер. Спорить с британцем было опасно — чёрт знает, что у него в голове, но азарт уже растекался по телу, заставляя мышцы дрожать в предвкушении. — По рукам, — задиристо улыбнулся сержант, подходя ближе к мужчине. Не то, чтобы он очень рассчитывал на победу, но всё же надеялся не проиграть совсем уж в сухую, но не прошло и десяти минут, как лейтенант прижал его к матам, крепко фиксируя по рукам и ногам. — Что ж, значительно лучше, чем было, но всё ещё недостаточно, — проурчал Гоуст, тяжело дыша. Одной рукой он надёжно держал МакТавиша за горло, не давая ему дёргаться. Сержант несколько раз попытался вывернуться, но быстро понял тщетность своих попыток, так что он полностью расслабился, аморфной лужей растекаясь в хватке британца, наслаждаясь ощущением обжигающих прикосновений. — Итак, какое будет твоё желание? — небрежно мурлыкнул он, наблюдая за мужчиной из-под полуопущенных ресниц. — Узнаешь позже, — чуть насмешливо ответил лейтенант и, к большому сожалению Соупа, отпустил его, поднимаясь на ноги. — Ясно, опять будешь меня пытать, — обижено протянул шотландец, оставаясь лежать. — Думаешь, я тебя пытаю? — прищурился старший. — А как ещё мне это назвать, ЭлТи? У меня из-за твоих выходок скоро мозги расплавятся и сперма из ушей польётся. Да я столько не дрочил, даже когда был подростком! Гоуст нахмурился, отводя взгляд. — Хорошо, я… — тихо начал он. — Не смей! — перебил его Джон, быстро вскакивая на ноги. — Что бы ты себе там не придумал, не смей! Он осторожно подошёл ближе, пытаясь заглянуть в глаза мужчины. — Я не говорю, что мне не нравится то, что между нами происходит, — тихо прошептал МакТавиш, осторожно беря лейтенанта за запястье. Тот дёрнулся, но отстраняться не стал, и Соуп засчитал это своей маленькой победой. — Но я был бы не против, если бы в этом происходящем было хоть немного конкретики. Честно, ЭлТи, ты меня с ума сводишь. Я окончательно запутался. Взгляд Гоуста метался, не задерживаясь ни на чём конкретном. Несколько раз он словно порывался что-то сказать, но так и не вымолвил ни слова. Весь его вид буквально кричал о том, насколько сильно он был растерян, так что МакТавиш поспешил его успокоить, слегка потянув за рукав. — Эй, эй, расслабься, ЭлТи, — мягко позвал он. — Я не требую от тебя ответа прямо сейчас. Но, пожалуйста, пообещай мне, что мы поговорим. Например, после этой миссии, а? Британец ещё некоторое время почти болезненно хмурился, явно взвешивая все за и против, и наконец тяжело вздохнул и тихо прошептал: — Я… Да, хорошо…