Kneel

— Ты в порядке? — Прайс оказался рядом почти мгновенно, присаживаясь на одно колено перед осевшим на пол Соупом. — Жить буду, — прохрипел Джон, инстинктивно баюкая повреждённую руку. В голове было пусто, только набатом била острая боль. Капитан кивнул и потянулся к рации, прислушиваясь к всё ещё грохотавшим вдали выстрелам. — Браво 2-6, что у вас там происходит? — встревоженно спросил он в микрофон. — Напоролись на засаду. Стараемся справляться своими силами, но помощь бы нам не помешала, Кэп, — зазвучал в наушнике голос Газа. — Мы скоро выдвинемся в вашу сторону. Продержитесь до этого времени и зазря не рискуйте. Прайс выключил рацию, но всё ещё напряжённо вслушивался в звуки перестрелки. — Какого чёрта сейчас произошло? — слегка очухавшийся Соуп решил прояснить ситуацию. Мужчина впервые на памяти сержанта замялся, отводя глаза и шаря взглядом по стеллажам, среди которых недавно исчез Гоуст. — Кэп, я имею право знать! — надавил МакТавиш, кивнув на расползающееся кровавое пятно на рукаве своей куртки. Прайс вздрогнул, фокусируя своё внимание на подчинённом. Видимо, произошедшее тоже здорово выбило его из колеи, так как он несколько секунд смотрел на руку Соупа, прежде чем встрепенулся и потянулся к своей аптечке. Он быстро и сноровисто занялся травмой, обеззараживая рану и останавливая кровь, но от МакТавиша не скрылось и то, как подрагивали его пальцы. Всё это время капитан молчал, и Соуп уже не надеялся на ответ, но, закрепив бинт и удостоверившись, что он плотно сидит, Джонатан, наконец, тихо заговорил: — Никогда не задумывался, почему Гоуста отправляют в основном на одиночные миссии? — Потому что одного человека сложнее заметить, чем отряд, а у ЭлТи широкий спектр навыков, которые позволяют ему эффективно действовать в одиночку? — чуть подумав, неуверенно произнёс Соуп, не совсем понимая, к чему клонит капитан. — Или потому что тогда нет риска, что главный слетит с катушек и перережет весь свой отряд. А трупы вражеских бойцов никто считать не будет, — устало ответил Прайс, потирая переносицу. — Что?.. — рвано выдохнул Джон. — Саймон отличный боец, и, как ты и сказал, его навыки настолько велики и разнообразны, что мы просто не можем позволить ему ржаветь где-то на гражданке, вместо того, чтобы позволить ему делать то, что он умеет лучше всего. Однако отчасти именно то, что сделало его таким хорошим солдатом, сломало в нём человека. — Как это? — осторожно спросил Соуп, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Капитан поднял на него взгляд, и от всей той печали и сожаления, что светились в голубых глазах, Джону стало тошно. — Я не в праве раскрывать тебе его прошлое, но можешь мне поверить, та мясорубка, через которую ему пришлось пройти, гарантировано убила бы и тебя, и меня. И то, что после всего произошедшего он всё ещё в своём уме и может себя контролировать, а не пускает слюни в подушку в специальном заведении, достойно, как минимум, уважения. — Может себя контролировать, говорите? — сержант демонстративно, на пробу пошевелил перебинтованной рукой. Боль была терпимой, но он надеялся, что обезболивающее подействует как можно скорее. — Как давно ты знаешь лейтенанта? — вопросом на вопрос ответил Прайс. — Года три или четыре, — задумчиво протянул Соуп, медленно поднимаясь на ноги. Нужно было найти остальных. Капитан быстро сложил аптечку обратно и, тоже поднявшись, кивнул в ту сторону, где должен был находиться их отряд и куда предположительно удрал лейтенант. — А я почти десять лет, — между тем продолжил Джонатан. — И это только второй раз, когда он при мне срывается. И ещё про один случай он мне рассказал сам. — А о скольки умолчал? — недоверчиво фыркнул Джон. Он был растерян. Он злился на лейтенанта. Ему было больно и страшно, и начавшие действовать препараты только сильнее туманили мозг, мешая дать верную оценку всему произошедшему. Так что пока что самым правильным решением было вытянуть из капитана любую доступную информацию, а потом уже в тишине и спокойствии своей комнаты в штабе, он всё хорошенько обдумает и решит, как же ему действовать дальше. — Ты думаешь, он бы стал молчать о таком? — покосился на него Прайс, осторожно обходя опасно накренившийся стеллаж. — ЭлТи очень скрытный, — неуклюже пожал одним плечом шотландец. Уж в этом он был уверен на все сто процентов. Порой казалось, что проще разговорить прожжённого террориста-фанатика, чем вытянуть из Гоуста хоть крупицу информации о нём самом. — А ещё очень ответственный, — парировал капитан. — Возможно, чересчур ответственный, — устало вздохнул он и, поймав очередной непонимающий взгляд, продолжил. — Думаешь, он не понимает, что опасен для окружающих? Мне кажется, он понимает это лучше всех нас и, возможно, это одна из причин, по которой он старался не подпускать кого-либо к себе. Хотя, видимо, его стараний было не достаточно. Под лукавым взглядом Джонатана Соуп почему-то смутился и отвернулся, из-за чего чуть не споткнулся о какую-то кучу мусора. — Не понимаю, о чём Вы, — буркнул себе под нос МакТавиш. — Знаешь, как мы остановили его в прошлый раз? — опять начал издалека Прайс. — С нами был отряд опытных бойцов и только поэтому нам удалось достаточно быстро его скрутить и обойтись без ненужных смертей. Хотя, даже так, он тогда знатно нас покромсал. — И что? — А то, что ты до сих пор жив, сынок, — улыбнулся из-под усов капитан. — И это значит?.. — недоверчиво протянул Соуп, всё ещё не понимая. — Я бы никак не успел тебя вытащить. Он остановился сам. Потому что понял, что ранил тебя. — О, ну, стоит поблагодарить его, что я отделался только дырой в руке, — не смог сдержать язвительного тона Джон. — Вы ошибаетесь, Кэп. Ему на меня так же похер, как и на всех. А на всех ему просто феерически похер. Прайс на это только что-то невнятно хмыкнул, но переубеждать его не стал. Во внезапно повисшей тишине Соуп наконец обратил внимание, что выстрелы, почти беспрерывно грохотавшие на фоне всю их дорогу, затихли. Это немного нервировало, но сержант верил, что у Газа хватило сил и опыта, чтобы справиться с угрозой. Поэтому, когда они вышли к местоположению отряда, МакТавиш облегчённо выдохнул. Хотя практически всё окружающее их пространство было изрешечено пулями, почти весь отряд был в порядке. Но, как с сожалением отметил шотландец, совсем без жертв не обошлось. Соуп вскользь взглянул на тела двух бойцов, чьи размозженные пятьсот сорок пятым калибром головы не оставляли надежды на хороший исход. Что ж, случаи, когда они возвращались с задания полным составом, можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Вы неплохо справились, — подходя к Гэррику, постарался подбодрить его Прайс. — Не уверен, что это были мы, — задумчиво протянул Кайл, напряжённо вглядываясь в темноту коридора перед ними. — Что ты имеешь в виду? — тут же насторожился капитан. — Нас настолько плотно давили, что носу было не высунуть, а потом они просто один за другим перестали стрелять. Я думал, что это вы, но вы пришли с другой стороны, — с лёгкими нотками растерянности ответил Газ. — Кстати, а где лейтенант? — На свободном выгуле, — плеснул яда Соуп, подходя ближе. Кайл непонимающе нахмурился, особенно заметив повязку на руке МакТавиша, но обращая внимание на явное напряжение обоих мужчин, благоразумно промолчал. — Соуп, остаёшься здесь с отрядом. Газ, за мной, — что-то для себя обдумав, приказал Прайс. — Нет уж, я иду! — мгновенно взвился шотландец. — Будет несправедливо, если я не смогу высказать ЭлТи пару ласковых… — Ты ранен, — попытался вразумить ею капитан. — Вторая рука у меня всё ещё в порядке и с пистолетом я уж как-нибудь справлюсь, — продолжал стоять на своем МакТавиш. — К тому же, вы сказали, что меня он не убьёт. Думаете, на Газа это тоже распространяется? — Кто кого не убьёт? — ещё больше встревожился Кайл, но Прайс от него только отмахнулся. — Я могу рассчитывать на твоё благоразумие? — внимательно глядя на сержанта, спросил мужчина. — Когда это я вёл себя неблагоразумно? — возмутился было Соуп, но под укоризненным взглядом капитана стушевался и недовольно пробурчал. — Я буду паинькой. Прайс ещё какое-то время сомневался, но, в конечном итоге, обречённо выдохнул и согласно кивнул: — Хорошо, сейчас я свяжусь со штабом и будем выдвигаться. Он отошёл в сторону, щёлкая переключателями рации и что-то тихо бормоча в микрофон. Проводив его взглядом, Газ повернулся к Соупу. — И с каких это пор ты сучишься на лейтенанта? — голос его всё ещё был серьёзным, но в глазах уже виднелись знакомые лукавые огонёчки. — Я не сучусь! — раздражённо зашипел МакТавиш. — И вообще, можно сказать, что он мне практически в любви признался! — Поверю только если вместе с этим он снимал пистолет с предохранителя, — хохотнул Гэррик. — Ну можно и так сказать, — буркнул себе под нос Джон. Кайл тут же снова стал серьёзным и тихо спросил: — Что у вас там всё-таки произошло? МакТавиш только собрался ответить, как на плечо ему опустилась тяжёлая рука вернувшеюся Прайса. — Готов? — спросил он, внимательно глядя на Соупа, одним взглядом говоря ему держать рот на замке. — Так точно, — вытянулся по струнке сержант, неодобрительно поджав губы, но едва заметно кивнув. — Ну вот и славно, тогда выдвигаемся — улыбался капитан, хотя улыбка не коснулась его глаз, после чего он повернулся к Гэррику. — Газ, продолжайте двигаться к точке эвакуации. Кейт сказала, что основные боевые действия переместились на восток, так что вы больше не должны встретить серьёзного сопротивления. Дождавшись ответного кивка, Прайс поманил МакТавиша за собой и двинулся вглубь помещения, туда, где должны были находиться их уже навряд ли живые противники. Они шли, напряжённо вслушиваясь в окружающую их темноту, но Соуп не был бы собой, если бы мог долго держать язык за зубами: — Почему вы не хотите ничего рассказывать Газу? — Не Газу, — качнул головой Джонатан. — Я поговорю с ним позже. Но помимо вас двоих там были ещё люди, и у них тоже есть уши, а репутация лейтенанта Райли… скажем так, его и так многие опасаются, не стоит усугублять ситуацию. — А начальство в курсе всего этого? — неожиданно задался вопросом шотландец. — Не все и не обо всём. И Соуп, — капитан серьёзно посмотрел на него. — В этой ситуации я не вправе тебе приказывать, но я очень тебя прошу не распространяться о случившемся. Я понимаю, что ты был ранен, и понимаю, что, увидев всё это, ты можешь начать опасаться Гоуста, но если информация об этом инциденте просочится дальше нашего маленького круга, его, скорее всего, отправят под трибунал. Ты хороший парень, Джон, поэтому, пожалуйста, не ломай его жизнь ещё больше. Соуп резко остановился, как будто в стену влетел. До этого у него даже не мелькала мысль о том, чтобы кому-то доложить о Гоусте, но если подумать… Зачатки разума в его голове во всё горло вопили, что рассказать о случившемся будет самым правильным решением, ведь оставлять лейтенанта в армии действительно было опасно. Кто знает, когда у него в следующий раз снесёт крышу. Вдруг он внезапно среди ночи решит прирезать всю казарму? Его же тогда ни то что никто не остановит, да никто даже проснуться не успеет, как уже будет лежать с перерезанным горлом. Но с другой стороны… Это же Гоуст. Это их лейтенант, который порой жилы рвал, чтобы весь отряд вернулся домой в целости и сохранности. Который без страха бросался под пули, чтобы вытащить какого-нибудь зазевавшегося гражданского с линии огня. Который столько раз спасал жизнь Соупа, что тот давно уже сбился со счёта. И внутри которого ещё сидит то, что-то маленькое, искорёженно-переломанное, но человеческое. Едва тлеет тёплыми углями за алыми бликами равнодушия в глазах, проступает скромной, скованной тенью сквозь напряженные мышцы плеч. — Я бы никогда так с ним не поступил, — внезапно успокоившись, тихо сказал Джон. И пусть в груди ещё ворочался страх напополам с обидой и злостью, МакТавиш был абсолютно уверен в своих словах. Он обещал, даже если и только самому себе, что поможет ЭлТи, и собирался сделать всё, чтобы сдержать своё обещание. Прайс улыбнулся ему, но резко помрачнел, когда из темноты вместо очередной кучи мусора показался чей-то труп. Судя по тому, что лицо его было скрыто арафаткой, это был кто-то из террористов, но вот… — Грязная работа, — недовольно фыркнул капитан, носком ботинка переворачивая тело на спину. — И это мягко сказано, — прошептал Соуп, чувствуя новый приступ тошноты. Казалось, что здесь побывала стая волков, а никак не один человек. Всё вокруг было заляпано кровью, а на самом человеке не было ни единого живого места, настолько сильно он был изранен. И хотя МакТавиш много всякого повидал по долгу службы, кровавая баня, подобно этой, встречалась ему очень редко. — Будь осторожен, — коротко приказал ему Прайс и двинулся дальше. Чем дольше они шли, тем больше трупов им попадалось, сержант насчитал восемь штук, и каждого из них как будто задрал обезумевший от голода зверь. Капитан всё больше мрачнел с каждым шагом, крепче сжимая свой Глок в руках. Выглянув из очередного поворота, он на мгновение замер и, весь подобравшись, медленно сделал ещё пару шагов. Быстро сообразивший в чём дело Соуп осторожно последовал за ним, чуть смещаясь в сторону, чтобы их нельзя было снять одним выстрелом. Из-за прохудившейся крыши в этом месте освещение было намного лучше, и не нужно было напрягать зрение, чтобы заметить стоящего прямо перед ними человека. А уж фигуру лейтенанта Джон бы узнал из тысячи. Гоуст стоял неподвижно, и хотя точно заметил их появление, никак на это не отреагировал. Лишь рассматривал испачканный кровью нож в своей ладони. У Соупа от этого зрелища тут же заныло в руке. — Саймон? — едва слышно позвал Прайс. — Я в порядке, — ровно ответил тот. И хотя его голос и раньше не отличался хоть какой-то эмоциональностью, МакТавиш с трудом удержался от того, чтобы не передёрнуться. Этот голос ему категорически не нравился. Раньше всегда богатый на щекочущую нервы хрипотцу и легкий британский акцент, сейчас же он звучал болезненно и шершаво, словно наждачкой по свежей ране. — Ты помнишь, что произошло? — Прайс слегка расслабился, но не спешил убирать оружие. — Смутно. Мужчина наконец повернулся к ним, быстрым движением вытирая лезвие о штаны и убирая нож в ножны. Что ж, учитывая, что он и так был почти полностью заляпан кровью, на его внешнем виде это никак не отразилось. Он поднял на них взгляд, лишь на мгновение задержав его на Соупе. Коротко дрогнули светлые ресницы, и Гоуст сфокусировал всё своё внимание на капитане. Стихнувшее было негодование в душе Джона тут же разыгралось с новой силой, но он благоразумно промолчал. — Ты помнишь, какой у нас с тобой был уговор? — между тем продолжил Джонатан. — Да. — Хорошо. Мы обсудим это, когда вернёмся на базу, — кивнул капитан, наконец убирая оружие. — А теперь нам нужно направляться к точке эвакуации. За всё то время, что они добирались до вертолёта, что должен был увезти их из этого проклятого места, Гоуст больше не обмолвился ни словом, а в Соупе всё яростней разгоралась обида. И только когда они уже грузились в транспорт, направляющийся к своему месту, лейтенант ненадолго остановился возле МакТавиша. — Мне жаль, — скомкано произнёс он, по-прежнему отводя взгляд. — Неправда, — не смог сдержать едкого ответа Джон. — Тебе плевать. Иначе ты бы так старательно не делал вид, будто меня тут нет. Соуп пожалел о своих словах ещё до того, как закончил звучать последний звук, но клокотавшая в груди досада была сильнее его. Снова коротко дрогнули светлые ресницы и сержанту показалось, что его окатило ледяной водой, когда пустые, мёртвые глаза сфокусировались на нём. Не было привычных алых бликов, не было тёплых огоньков на дне радужки, только беспросветное ничто. — Возможно, будет лучше, если ты продолжишь так считать, — его голос стал настолько холоден, что в нём можно было расслышать свист арктического ветра и вой полярных волков. Не дожидаясь ответа, британец направился дальше, но Соуп поспешил тихо окликнуть его: — ЭлТи? Гоуст остановился, не оборачиваясь, лишь чуть повернул голову в его сторону, показывая, что слушает. — Я не… Мне не кажется… Ох, блять, — Соуп замолчал, глубоко вздыхая и собираясь с мыслями, после чего осторожно продолжил. — Я знаю, что ты не хотел, чтобы всё это произошло. И знаю, что тебе действительно жаль. Я не сержусь на тебя. Просто… Просто дай мне время всё это переварить, ладно? Лейтенант так и не повернулся, но от взгляда Соупа не укрылось то, как чуть опустились его плечи, расслабляясь. — Хорошо, Джонни… От непривычного обращения МакТавиш растерялся, да и сам Гоуст заметно вздрогнул, когда понял, что ляпнул. Кажется, он планировал произнести совсем не это, так что поспешил уйти, оставив сержанта ошарашенно хлопать глазами.