Gwaenchana

Выезжая из района, они погрузились в мир ночной жизни, присоединяясь к веренице машин, следующих из города. Феликс настроил музыку на любимую волну и немного разрядил обстановку.   — Так ты уже там была? — уточнил Хёнджин, поглаживая своё колено.   — Да, удалось пару раз.   — Мне сказали, что эта вечеринка будет получше, чем та, на которую мы собирались изначально, — уточнил Феликс и хлопнул сидящего рядом друга по бедру. — Хватит нервничать, всё будет отлично.   По пути Рейчел поделилась своими воспоминаниями о вечеринках, рассказывая о позорных ситуациях, так ей казалось, что она передаёт собственный опыт подрастающему поколению.   — …Я, не раздумывая, прыгнула в воду, а когда вынырнула, то оказалось, что белья на мне нет, — рассмеялась Рейчел. — К счастью, все были настолько пьяные, что никто этого не заметил. А потом и вовсе объявили, что вход в бассейн в одежде запрещён, так что я удачно вышла из ситуации.   Феликс, дополнительно следивший за навигатором со своего телефона, прервал её воспоминания.   — Окей, через триста метров нам нужно будет повернуть налево, сразу после парка.   Рейчел кивнула головой, и вскоре они покинули оживлённый центр города, направляясь к спальным районам. Хёнджин пытался представить, как может пройти их вечер, и решил, что атмосфера может быть немного дикой, но дружелюбной. Он всё больше склонялся к мысли, что всё пройдёт отлично. Феликс же весь светился в предвкушении.   — Рейчел, если будет хотя бы половина из того, что ты описываешь, нам точно понравится!   Тем временем на улице начинала сгущаться темнота. Пейзаж за окном преображался постепенно. Простые уютные домики уступали место величественным роскошным особнякам, и, наконец, они повернули на улицу, где располагался дом Сынмина. Было ясно — они на верном пути. Необходимую виллу было легко вычислить по музыке, множеству припаркованных машин и людям, направляющимся внутрь. Деревья, растущие вдоль подъездной дорожки, были усыпаны мерцающими гирляндами и склонялись друг к другу, тихо шелестя на вечернем ветру.   Несмотря на недовольство, Рейчел всё же была в хорошем настроении, а когда навигатор наконец произнёс: «Вы прибыли к месту назначения», она выдохнула с облегчением.   — Ну вот, мы на месте, — воскликнула она с лёгкой улыбкой. — Не забывайте о правилах хорошего поведения: не пейте сомнительные напитки, вовремя останавливайтесь и, конечно же, не забывайте о средствах защиты.   Феликс закатил глаза и ответил:   — Фу, что за родительские наставления? Мы уже взрослые и знаем, как себя вести. Не первый же раз вышли из дома.   — Да, взрослые, — рассмеялась она. Хёнджин решил не вступать в споры сиблингов, а вместо этого рассматривал место, в которое они приехали.   Солнце уже опустилось за горизонт, заливая тёплым сиянием элегантный современный двухэтажный дом, через большие панорамные окна которого открывался оживлённый вид, разворачивающийся внутри: люди собирались вместе, смеялись и болтали, а звуки музыки разносились в воздухе. Сад за домом был освещён фонарями, и виднелся край бассейна, кажется, того самого, о котором говорила Рейчел.   Вылезая из машины, друзья оживились.   — Спасибо, Рейчел, что довезла нас, — произнёс Хёнджин, заглядывая в машину.   — Хорошо повеселитесь, — ответила она и, махнув рукой, покинула парковку.   Феликс стоял и светящимися то ли от счастья, то ли от обилия огней вокруг глазами рассматривал дом, в котором они планировали провести сегодняшний вечер. Его челюсть слегка отвисла, ещё чуть-чуть и полилась бы слюна.    — Ого!   — Да уж, ого, — согласился Хёнджин. — Напоминаю о нашем уговоре: уйти в любой момент. Кажется, ты уже поплыл, хотя даже не выпил ни глотка. Нас хоть туда пустят? — Не переживай, всё будет хорошо, скажем так, это моя чуйка, — убеждал Феликс. — Я уверен, что тебе понравится. Ники посоветовал мне прийти сюда: они с Сонхуном были здесь уже пару раз. Бесплатный алкоголь рекой, парни и девушки на любой вкус, по-моему, это описание рая на земле. Оказавшись внутри дома, Хёнджин и Феликс на мгновение замерли, чтобы осмотреться. Музыка пульсировала вокруг, привлекая своим ритмом, словно зов сирены, а в воздухе стоял аромат алкоголя, сигарет и духов, смешанный с резким запахом пота. Они пробирались сквозь толпу, озираясь по сторонам в поисках хоть кого-нибудь знакомого. Атмосфера была наэлектризована лёгкостью и эйфорией, а люди вокруг, казалось, хорошо знали друг друга, их смех и шёпот сплетались в одно целое. Создавалось ощущение элитного мероприятия для избранных — это место существовало, оторвавшись от повседневности и реальности. Гостиная выглядела как водоворот тел, двигающихся идеально синхронно, как в хорошо поставленном шоу. Одни кружились в танце, красуясь лицами, пылающими от возбуждения, другие расслабленно потягивали пиво на диванчиках и целовались, оставив смущение, а кто-то и вовсе самозабвенно отсасывал на глазах у всех. — Ликс? Вот уж не думал, что встречу тебя здесь, — сказал кто-то из-за спины. Феликс слегка вздрогнул, но, заметив знакомое лицо, сразу успокоился. — Сонхва? Я тоже не ожидал увидеть тебя здесь. Почему ты ничего не рассказывал мне об этом месте? Если бы я знал о его существовании, то оказался бы здесь гораздо раньше, — возмутился Феликс и понял, как его план по возвращению домой с треском провалился, когда увидел в руках собеседника стакан с каким-то напитком и почувствовал явный алкогольный шлейф. — Честно говоря, я думал, что ты ещё не готов к «взрослым» вечеринкам, — сказал он, изобразив кавычки в воздухе. — Но, видимо, я тебя недооценил. Так или иначе, я рад, что ты здесь. Если захочешь пообщаться, я всегда на связи. Напиши, если не сможешь меня найти — дом большой.   После этих слов Сонхва растворился в толпе так же незаметно и быстро, как и появился из неё. Феликс же решил взять ситуацию под свой контроль и для начала найти кухню с напитками.   — Хёнджин, идём, нам срочно нужно выпить, на нас уже начинают смотреть так, будто мы заблудились.   Хёнджин и Феликс пробирались сквозь море потных тел и смеющихся лиц. Феликс, будучи более предприимчивым, умело лавировал в толпе, взяв на себя ведущую роль. Отыскать бар оказалось не сложно, зато для того, чтобы определиться с выбором напитка, пришлось играть в «камень, ножницы, бумага». С победой Хёнджина предпочтение было отдано пиву. Они решили начать с лёгкого, а дальше ориентироваться по ситуации — возможно, перейти на что-нибудь более крепкое, ведь впереди у них была целая ночь. Пока Феликс был занят напитками, Хёнджин осматривался вокруг, пытаясь зацепить свой взгляд. Он был невероятно счастлив увидеть знакомую макушку — Ники. Их взгляды встретились, и он направился в их сторону.   — Наконец-то вы приехали! Я уже подумал, что вы передумали, — обрадовался Ники.   — Да, представляешь, кое-кто решил вздремнуть днём и чуть не проспал всё на свете, — Феликс кивнул на Хёнджина и протянул ему пиво. — А потом пробка по дороге сюда… Чёрт, я и сам уже начал думать, что мы не доедем. Но, как видишь, мы здесь. И я в полном восторге! Все трое чокнулись, скрестив бутылки и провозглашая тост за беззаботную молодость и свободу. За болтовнёй они не заметили, как выпили одно пиво за другим и всё же отправились на поиски Ким Сынмина.   Преодолев небольшое расстояние, они вышли из кухни и оказались на заднем дворе. Вечеринка здесь была в самом разгаре — обилие красивых парней и девушек в купальниках. Все гости были разного возраста, школьников вроде них было немного, в основном студенты двадцати, максимум двадцати пяти лет. Хёнджину казалось, будто он оказался в американском сериале, а не в соседнем районе города. Пройдя вдоль бассейна, они подошли к закрытой стеклянной террасе. В этом оазисе с прозрачными стенами Хёнджин ощутил себя как рыба, вытащенная из воды. Ни его внешний вид, ни возраст, ни манеры поведения не соответствовали месту. Он, казалось, гармонировал с атмосферой вокруг, как камень, помещённый среди бриллиантов. И всё же, осматривая роскошную обстановку, он не мог не проникнуться очарованием этого мира.   Воздух здесь был наполнен разговорами и лёгким звоном хрустальных бокалов. Фоновая музыка, чьи мелодии идеально вплетались в разговоры, создавала особую атмосферу. Виски лился рекой, а его богатый букет дразнил вкусовые рецепторы. Нежные ноты сандалового дерева и сладость амбры с лёгким привкусом сигаретного дыма смешивались в идеальной гармонии, создавая опьяняющий притягательный аромат. Тут Хёнджина осенило — так пахнут деньги. Аромат изобилия, роскоши, излишеств и экстравагантности. Мир, где границы между реальностью и фантазией размыты, другие правила, высокие ставки.   На террасе сидела компания, которая явно отличалась от всех остальных людей в доме. Они были полностью поглощены разговором, наслаждались обществом друг друга, не обращая внимания на появление гостей. Хёнджин и Феликс остались наблюдать издалека, пока Ники уверенным шагом направился к ним, чтобы нарушить умиротворённую атмосферу своим появлением.   Один из компании, вероятно, хозяин дома, поприветствовал его уверенно и спокойно. Он внимательно выслушал его, словно стараясь впитать каждое слово, и ответил одобряющим кивком и нежной улыбкой. У него были каштановые волосы и карие глаза, излучавшие тепло. Его взгляд был мягким и располагающим к себе, он словно позволял людям почувствовать себя комфортно рядом с ним и довериться. Даже скептики могли бы расслабиться в его присутствии. На нём были тёмные джинсы и простая белая рубашка, верхние пуговицы которой были слегка расстёгнуты. Это делало его образ расслабленным, но при этом сохраняло авторитет и привлекательность.   После короткого разговора с ним Ники лёгким кивком головы позвал друзей подойти ближе.   — Хёнджин и Феликс, позвольте вам представить Ким Сынмина — короля вечеринок в нашем городе. «Гений, миллиардер, плейбой, филантроп» — это всё про него. Он всегда и всем готов помочь, но лучше не переходить ему дорогу, дабы не попасть под немилость.   Сынмин рассмеялся над таким представлением и протянул друзьям руку:   — Ники, и вовсе я не такой страшный. Хотя насчёт миллиардера не поспорю.   Хёнджин почувствовал себя немного неловко от количества обращённых на них взглядов, однако количество пива в его организме снижало градус волнения. Сынмин пригласил их присоединиться к столу, чтобы представить остальным и познакомиться ближе. Рядом с ним как раз была пара свободных мест, словно подготовленных специально. Ники сел ближе к Сынмину, а Феликс и Хёнджин — чуть дальше. За столом сидели трое: владелец особняка и ещё двое примерно одного возраста. Судя по их внешнему виду и обрывкам разговора, которые Хёнджин успел услышать, зайдя в помещение, можно было предположить, что их объединял общий бизнес. Ближе всех к Сынмину сидел мужчина, который был представлен как Минхо. На нём была белая футболка и лёгкая чёрная джинсовая куртка, а в левом ухе блестел серебряный кафф. По мнению Хёнджина, он был самым привлекательным из этой компании. Ли Минхо был потрясающе красивым человеком, само присутствие которого излучало неземное сияние. Мощная фигура, казалось, была высечена из мрамора: широкие плечи и крепкие руки с выделяющимися линиями вен. В каждом его движении была уверенность и харизма, словно он был существом, пришедшим прогуляться среди смертных. Его густые, почти чёрные волосы ниспадали на лицо идеальными прядями, словно над их укладкой работала команда стилистов. Точёные черты лица подчёркивались острым подбородком и идеально прямым носом, придавая ему неизменно очаровательный вид. Полные губы, с чуть вздёрнутой верхней, изгибались в нежной, загадочной ухмылке. Минхо выделялся из компании своим пронизывающим насквозь взглядом, одновременно завораживающим и пугающим. Его чёрные глаза сияли так ярко, что, казалось, заглядывали в самую душу. Он притягивал к себе, словно мотылька к огню, но Хёнджин решил, что выражение его глаз лучше сравнить со взглядом Медузы Горгоны, способной превращать людей в камень. Слева от Минхо расположился Бан Чан. Он привлекал внимание своим необычным акцентом, а в его внешности гармонично сочетались корейские и европейские черты. Круглое лицо с высокими скулами, тёмные миндалевидные глаза, большой нос и пухлые соблазнительные губы. Каштановые, слегка вьющиеся волосы Чана оттеняли тёплый, слегка золотистый оттенок его кожи. От остальных присутствующих он отличался своим расслабленным образом в одежде. Несмотря на чёрный цвет худи, идеально подчёркивающий черты его лица, Чан казался окутанным теплом и комфортом, словно был завёрнут в одеяло из роскошной и мягкой ткани.   Сынмин, проявив гостеприимство, сразу же предложил новым гостям выбрать напитки. Однако все трое прибывших решили продолжить пить пиво. Благо на террасе был свой бар, и им не нужно было возвращаться в дом за новой порцией. Когда бокалы всех присутствующих были наполнены, хозяин дома произнёс небольшую речь.   — Добро пожаловать в мой мир вечеринок. Я очень рад вашему присутствию здесь и возможности познакомиться ближе. Поскольку это только начало наших взаимоотношений, я очень надеюсь, что вам тут понравится и мы будем видеться чаще. Возможно, эта встреча станет важной в жизни каждого из нас.   Завершая тост, он поднял бокал.   Хёнджин, последовав за всеми, торопливо сделал глоток и совершенно не ожидал, что жидкость так внезапно хлынет ему в горло, и прежде, чем он успел среагировать, подавился и закашлялся. Глаза Хёнджина неудержимо наполнились слезами в попытке сдержать кашель, а лицо багровело так, словно он задыхался. Феликс, сидящий рядом, посмотрел на него взволнованно, однако Хёнджин дал понять, что всё в порядке. — Похоже, кто-то совсем не умеет пить, либо настолько жадный до бесплатной выпивки, — услышал Хёнджин, приходя в себя. — Ники, хватит тащить сюда всех подряд.   — Минхо, замолчи, — выплюнул Сынмин. — Не тебе решать, кому здесь место, а кому нет, это мой дом и мои правила. Если не нравится, то и тебя здесь никто не держит. Мои двери всегда открыты в обе стороны. Как будто ты сам весь такой идеальный, мистер совершенство.   Минхо откинулся на спинку стула, толкнул язык за щёку и, слегка постукивая кончиками пальцев по мраморной поверхности стола, продолжил пить виски. Его расслабленная, но властная поза с широко расставленными ногами словно бросала вызов. Создавалось впечатление, что он ждёт соперника, чтобы выяснить, кто здесь главный.   Хёнджин почувствовал себя ещё более неловко, чем прежде. Кроме кашля и красного лица, его сомнения в необходимости находиться здесь выросли до невероятных размеров, что, казалось, никакое количество алкоголя уже не сможет исправить ситуацию. Ещё более отвратительным оказался тот факт, что у человека, чья внешность сразила Хёнджина наповал, был такой возбуждающий и сексуальный голос, с глубоким бархатистым тембром и едва уловимой хрипотцой. Он ласкал слух, позволяя почувствовать себя особенным в этом мире, но именно он произнёс слова, подобные холодному ветру зимней ночью. Они жалили, как тысячи крошечных булавочных уколов, каждый из которых пробуждал страх, дремлющий внутри. Хёнджину было здесь не место. Тяжесть этих слов мешала дышать, думать и двигаться. Его накрыло опустошение с горьким привкусом разочарования, словно лавина, разрушающая всё на своём пути. Возникло ощущение, что он недостоин уважения или понимания. Вечер был безвозвратно испорчен. — Ким, он шутит. Ты же в курсе, какое у него чувство юмора, — попытался смягчить обстановку Чан.   Сегодня он решил ограничиться безалкогольными напитками и чувствовал ответственность за урегулирование конфликта, имея единственную трезвую во всех смыслах голову. Вероятно, не будь в компании новых людей, Чан пустил бы всё на самотёк или ограничился парой едких комментариев, однако не будь их здесь, эта ситуация бы и не произошла.   — Я не шучу, даже не пытайся оправдать меня. Просто поделился своим мнением. Мы же знакомимся, узнаем друг друга лучше, как этого и хотел господин Ким, — ухмыльнулся Минхо. — Дети должны понимать, куда попали.   — Не обязательно каждый раз быть сукой, господин Ли, — ответил Сынмин с напускной вежливостью. — Своим поведением вы лишь пугаете моих гостей.   Хёнджин, вслушиваясь в их разговор, решил взять удар на себя, чтобы избежать дальнейшего развития конфликта.   — Мы, наверное, лучше пойдём, — торопливо произнёс он. — Как-то неудобно получается, что вы ссоритесь из-за такой глупости.   Он начал вставать со своего места, взяв Феликса за предплечье, тем самым намекая ему следовать за ним.   — Превосходное решение, было приятно познакомиться, — отсалютовал ему Минхо двумя пальцами. — Стоять, — крикнул Сынмин. — Все остаются на своих местах. Хёнджин, пожалуйста, сядь, — он ласково выделил его имя, и, обращаясь к Минхо, холодно продолжил. — Извинись перед Хёнджином или я отменю сделку с Японией.   На лице Минхо появилась гримаса отвращения: что за идиотские ультиматумы и требования в отношении едва знакомого человека? Неужели Сынмин был готов терять деньги ради какого-то мальчишки? Он небрежно поставил недопитый стакан на стол и задумчиво прикусил костяшку большого пальца. Недолгий мыслительный процесс вскоре был прерван уведомлением на его телефоне. Минхо тихо хмыкнул и перевёл свой взгляд на Хёнджина.   — Что же, прости меня за излишнюю откровенность и выражение собственного мнения. Я совершенно не хотел ранить чью-либо тонкую душевную организацию своими словами, — Минхо немного наклонил головой, словно в дань уважения.   Хёнджин под этим взглядом готов был провалиться сквозь землю. Он даже перестал дышать, пока слушал его, и был на грани того, чтобы позорно расплакаться, выбежав из-за стола. Однако, собрав последние силы и смелость, подкреплённые алкоголем, он выдавил из себя улыбку. — Доволен? — обратился Минхо к Сынмину. — А теперь действительно прошу прощения, у меня появилась более приятная компания на эту ночь.   Оставив присутствующих в напряжённом молчании, он вышел из-за стола и, похлопав Чана по плечу, направился на выход. Никто не решался заговорить. Хёнджин и Феликс тихо переглядывались, пытаясь понять, что им делать дальше. Не таких развлечений они ждали: алкоголь и знакомства — да, ссоры с друзьями владельца — однозначно нет. Остальные, в отличие от них, выглядели более расслабленно и вовсе не были удивлены случившимся. — Хёнджин, прости нас, правда, — начал Сынмин. — И от лица Минхо, и от себя я хочу извиниться за то, что допустил подобную ситуацию. Он довольно сложный человек, давайте спишем это на тяжёлую неделю и усталость.   Хёнджин, переживший несколько потрясений за последние пару часов, и не смог бы ответить отказом, тем более под натиском такого проницательного, умоляющего щенячьего взгляда. Однако шоковое состояние перевело организм в режим энергосбережения, и лишь почувствовав, как Феликс ущипнул его за колено, он смог выдать ответ.   — Конечно, без проблем. У всех бывает тяжёлая неделя.   — Вот и отлично, — радостно воскликнул Ким. — Теперь предлагаю выпить за приятное продолжение вечера.   Все оставшиеся подняли бокалы, бутылки и выпили их содержимое до дна, словно это могло помочь забыть случившееся. Алкогольное беспамятство как лучший способ сбежать от реальности.   — Сынмин, пойдём покурим, — предложил Чан. — Хочу немного проветриться.   — Мы быстро, не скучайте, — уходя, сказал Сынмин. — Ники, развесели ребят, а то они выглядят слишком напряжёнными. Думаю, у тебя это лучше получится.   Дверь захлопнулась, и Хёнджин нервно вздрогнул, всё ещё не до конца осознавая, в какой ситуации оказался. В его голове крутились разные мысли вперемешку с паникой и желанием сбежать. Оказаться дома в своей кровати сейчас перевешивало всё остальное.   «Больше никаких выходов из зоны комфорта», — подумал он. — Что этот хуй вообще о себе возомнил? Как он посмел обидеть мою принцессу? Хёни, ты как? Хочешь уйти? Давай я вызову такси или наберу Сыльги, она вроде была не против забрать нас. Только не молчи, скажи что-нибудь, — беспокоился Феликс.   Он, в отличие от Хёнджина, хоть и был расстроен случившимся, имел боевой настрой, как у петуха (скорее цыплёнка), готового выйти на ринг по первому сигналу. Любовь к названому брату горела в нём ярким пламенем.   — Успокойся, Ликс, всё в порядке, — начал Хёнджин как можно более убедительно. — Я думаю, пара бутылок пива помогут мне справиться со стрессом. Да и уходить сейчас будет глупо, что о нас подумают?   — Да уж, Минхо-хён и правда сегодня разошёлся, — вклинился в разговор Ники. — Обычно он более сдержанный. Хотя, должен признать, мне тоже досталось, когда я впервые пришёл сюда. Для него это своего рода проверка на прочность. Он как охранник на фейс-контроле, высматривающий подозрительных личностей. Но, если честно, я так и не понял, чем ты ему не угодил. Возможно, он правда устал и просто сорвался на тебе. В любом случае, не принимай это на свой счёт, они разберутся между собой.   Хёнджину от его слов не стало легче, осадок от произошедшего всё ещё болезненно отзывался в груди. Он тщетно пытался оправдать поведение Минхо. Впервые в жизни ему встретился человек, чей внутренний мир так кардинально разнился с внешностью.   — Ты сказал «хён». На сколько они нас старше? — Минхо-хён и Сынмин одного возраста, им скоро двадцать пять, а Чан младше на пару лет, но точно не скажу. Если ты спрашиваешь, почему он «хён», а остальные нет, то тут всё просто — я не могу обращаться к нему по имени. Думаю, ты и сам заметил его ауру, — Ники изобразил руками в воздухе что-то абстрактное. — Ему вроде бы всё равно, как к нему обращаются, но я уверен, что он предпочитает «господин Ли Минхо», но здесь так не принято. Формальности убивают дух свободы.   Хёнджин удивлённо приоткрыл рот и коротко кивнул головой. Шестерёнки мозга пытались разобраться с новой информацией, но всё равно не понимали, что с ней делать. И несмотря на то, что его не волновали возрастные различия, оказаться в такой компании он никогда не планировал. Ему срочно нужно было отвлечься.   В последнее время для друзей лучшим способом забыть о проблемах стали алкоголь и таблетки «Х». Эффект от «Х» был очень мягким и приятным. Он дарил чувство покоя, словно лёгкий летний ветерок, уносящий все тревоги и огорчения, оставляя за собой только ощущение безмятежности, невесомости и свободы. Мысли приглушались, словно их заворачивали в пушистое одеяло, а сомнения и страхи больше не беспокоили. Вскоре после приёма наступало абсолютное умиротворение, момент, когда ничто не тревожит. И как бы парадоксально это ни звучало, от «Х» не было ломки и привыкания. Никто не знал секрет этой волшебной пилюли, да и не особо хотел знать. Главное — был результат. Идея смешивать их с алкоголем не была лучшей, хоть и не вызывала серьёзных последствий. В целом, никто и не переживал о вреде для организма. Шестнадцать лет самый беспечный возраст, время, когда не думаешь ни о будущем, ни о последствиях, а лишь наслаждаешься моментом. Ники открыто намекнул друзьям о том, что они теряют время, и бросил заветный пакетик на стол. Всё-таки закинуться таблетками было лучше, пока хёны не вернулись. Хёнджин разжевал горькую таблетку, тут же пожалев об этом решении, и принялся запивать её большим количеством пива, пытаясь избавиться от железного привкуса. Когда рецепторы наконец очистились, ему стало гораздо лучше и физически, и морально. «Х» скоро подействует.

***

Тем временем на улице, рядом с террасой, Чан и Сынмин молчаливо курили уже вторую сигарету подряд. — Ты видел, куда ушёл Минхо? — наконец спросил Ким. — Нет, но могу догадаться, куда. Пока вы «общались», ему написала Сидни, а он, как ты знаешь, любит проводить время с ней, — он крепко затянулся и задержал дым в лёгких на несколько секунд, наслаждаясь терпким вкусом, и медленно выдохнул, ощущая клеточками тела расслабляющую дозу никотина. Курение не было его привычкой, но иногда пара затяжек была так же необходима, как глоток холодного пива в летнюю жару. — Чёрт, что на него сегодня нашло? Всё же было хорошо. Может, любовь с первого взгляда? Как думаешь, кто жертва? — рассмеялся Сынмин. — Не смеши меня, — ответил Чан, затушив сигарету. — Минхо не из тех, кто способен влюбиться. Не нужно искать смысл там, где его нет. Он просто поделился своим мнением. Ты знаешь его лучше всех. Сколько вы знакомы? Десять лет? Двадцать? За последние три года я не думаю, что смог узнать его лучше тебя. — Ты прав, это просто Минхо… — тяжело выдохнул Сынмин и посмотрел на небо. — Меня тоже немного занесло, но порой я и впрямь забываю, каким говнюком он может быть. Ли Минхо не делит мир на «хорошо и плохо», вместо этого у него есть «хорошо и похуй».

***

Сынмин с Чаном пришли спустя почти час и решили, что успели как раз к началу вечеринки. На террасе стало гораздо жарче, то ли от температуры, то ли от картины, разворачивающейся в центре помещения. Вернувшись на свои места, они словно заворожённые устремили свои взгляды на импровизированный танцпол. Всё их внимание было приковано к Хёнджину и Феликсу, чувственному танцу юных тел, медленные и интимные движения которых не переходили границ дозволенного, но завораживали, словно гипноз. Они двигались в тандеме, покачивая бёдрами, обвивая друг друга руками и прижимаясь то спиной, то грудью. Их образы переплетались, погружая в собственный мир, а лица светились изнутри. Когда они раскачивались в стороны, их пальцы переплетались и обводили изгибы рук и плеч друг друга. Их танец был словно ритуал, призванный пробудить скрытые желания. Атмосфера была наполнена почти осязаемой энергией, будто сама реальность изгибалась, подстраиваясь под настроение этих двоих. Но несмотря на всё это напряжение, царило ощущение комфорта и близости. Они так давно знали друг друга, что каждое прикосновение, каждый взгляд, каждое произнесённое шёпотом слово было проникнуто пониманием и доверием.   Глаза Феликса искрились озорством, он не отрывал взгляд от лица Хёнджина, его губы-бантики изгибались в едва заметной улыбке наслаждения. Глаза Хёнджина, напротив, были похожи на тёмные омуты, покрытые пеленой таинственности. Он наконец чувствовал то, чего так долго ждал — лёгкость. Все его мысли были заняты лишь невероятной нежностью прикосновений Феликса и умиротворением, окутывающим его, словно облако. Хёнджин запустил руку в волосы друга, ощущая, как они скользят сквозь его пальцы, и притянул ближе. Переведя взгляд от собственной ладони, он стал внимательно рассматривать его лицо. Словно очарованный, он водил пальцем по его щекам, вычерчивая контур созвездий из веснушек. Лоснящиеся от бальзама губы Феликса поблёскивали в свете ламп, словно сахарный сироп — их хотелось облизать; а его тёмные глаза-бусинки, придающие очаровательный вид, словно кивали в немом согласии. Хёнджин провёл пальцем по его нижней губе, чуть приоткрывая рот, и ощутил влажность слюны. Приподняв подбородок Феликса, он, раздумывая лишь пару секунд, прильнул к нему с поцелуем. Их губы соединились нежным прикосновением, позволяющим насладиться сладостью вкуса друг друга. В помещении воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием зрителей, единых в своём восхищении происходящим. Хёнджин углублял поцелуй, превращая его в медленный, чувственный танец языков. Посасывая горячие мягкие губы Феликса, он притягивал его ближе, запутываясь в волосах и узнавая заново. Этот внезапный порыв, секундное опьянённое желание освободило поток скрытых эмоций, от которых по спине бегали мурашки. Оторвавшись лишь на мгновение, они стали хватать воздух ртом, общаясь взглядом, хранящим в себе дымку удовольствия. Хёнджин коротко улыбнулся, утерев пальцем влажность собственных губ. Он был жив, счастлив, он наслаждался моментом.   Смеясь и обнимая друг друга, они вернулись за стол, удовлетворённые своим представлением. К ощутимому в воздухе напряжению добавился сладкий аромат счастья и свободы — судя по лицам присутствующих, удовольствие от процесса получили абсолютно все.   — Я смотрю, вы тут освоились, — Сынмин перевёл дыхание.   — Да, спасибо, — улыбнулся Хёнджин, проведя по волосам. — Нам всё нравится, это действительно невероятное место. Мы очень благодарны за приглашение. Он залпом осушил очередную бутылку: если бы вёл подсчёт, то давно бы уже сбился. Ощущая прохладу напитка, растекающегося по телу, Хёнджин решил закончить с пивом на сегодня — желудок был до краёв переполнен, да и бегать в туалет каждые полчаса порядком надоело.   — Ликси, может, выпьем что покрепче?   — Конечно, дорогой, чего желаешь? — оживился Феликс. — Сынмин, помоги нам с выбором, думаю, у тебя хороший вкус.   — Хм, и что же вы предпочитаете: водку, виски, джин, текилу или вам хватит соджу?   Произнеся последнее, он слегка усмехнулся. Ему только предстояло узнать, что нравилось этой парочке. Давно он не встречал таких необычных людей: молодых, страстных, раскрепощённых, но всё ещё по-детски невинных.   — ТЕКИЛУ! — закричал Хёнджин. — Ликси, я так хочу текилу. А вообще, Сынмин, соджу точно не относится к крепким напиткам.   Сынмин поднял руки в воздух, словно признавая своё поражение в этой неравной битве. От осознания того, что Хёнджин больше не чувствовал дискомфорта, вёл себя свободно и раскованно, ему и самому стало гораздо легче. Депрессивное настроение и конфликты в этом доме не поощрялись. Были ли перемены связаны с количеством выпитого алкоголя, отсутствием Минхо или чем-то другим, он не знал, но это его и не интересовало. Поскольку напиток был выбран единогласно, Сынмин вытащил охлаждённую бутылку из бара и разлил четыре шота. Он предлагал и непьющему Чану, но получил отрицательный ответ. Текила была напитком не для всех.   «Вечер обещает быть интересным» — мысль, которая возникла в голове у каждого из присутствующих, но так и осталась неозвученной.

***

Хёнджин лениво приоткрыл глаза. Мозг всё ещё был в полусне, но постепенно загружал систему, обрабатывая информацию. Осмотревшись вокруг, стало ясно: он был не в своей комнате и даже не у себя дома. Хёнджин попытался вспомнить, как попал сюда, но где вообще находилось это «здесь», он не понимал. Последнее, что он запомнил, это то, как ложился спать в своей комнате, в своей постели, в своём доме... Но, кажется, всё это ему приснилось. Лёжа под одеялом, он осторожно ощупал своё тело руками только для того, чтобы окончательно убедиться, что под ним он был совершенно голый. Он не помнил ничего: ни как попал сюда, ни как снимал с себя одежду… Он помнил лишь вечеринку, а затем... Затем он не помнил ничего. Чувство неловкости и страха начинало руководить его эмоциями. Пытаясь успокоиться, он выяснил, что это чья-то незнакомая спальня, не Феликса и даже не одна из спален в квартире «отчима». Последнее было абсурдом, но даже этого он исключить не мог. Мозг перебирал все возможные варианты, словно записи в картотеке.   Когда стук в голове утих, Хёнджин медленно сел в кровати, пытаясь сориентироваться. Он внимательно рассмотрел обстановку незнакомой комнаты. Первое, что привлекло его внимание, — захватывающий вид из окна: весь Сеул раскинулся как на ладони. Хёнджин почувствовал облегчение, обнаружив, что находился в знакомом районе, но гнетущее чувство беспокойства не покидало его. Как он, чёрт возьми, здесь оказался? Вновь осмотрев комнату, он заметил, что она была безупречно чистой, без единого признака личных вещей и опознавательных знаков: ни фотографий, ни памятных статуэток, ни книг, ни украшений. Казалось, что это место было намеренно опустошено. Нейтральных серых тонов спальня, огромная мягкая кровать, на которой, судя по расположению одеяла и подушек, он спал один. Мысли Хёнджина метались, когда он пытался вспомнить хоть что-нибудь о посещении этой квартиры ранее. Всё было как в тумане. У него не было даже догадок о том, кто мог бы жить здесь. Единственным побочным эффектом таблеток, замеченным Хёнджином за весь опыт употребления, была дикая жажда, словно после пары дней, проведённых в пустыне. На его удачу, тот, кто привёз его сюда, заботливо оставил воду на прикроватной тумбе. Пересохшее горло молило о живительной влаге. Несмотря на заторможенность, Хёнджин схватил бутылку, отвинтил крышку и поднёс к губам прохладную жидкость, сделав большой жадный глоток, который наполнил его силой и энергией, рассеивая туман в голове. Он чувствовал, как вода струилась по его горлу, утоляя жажду и возвращая к жизни.   Глядя на опустошённую бутылку, его мысли разделились. Часть его жаждала остаться в уютной постели, завернувшись в тёплое одеяло, и спокойно ждать возвращения таинственного «похитителя». Перспектива столкнуться лицом к лицу с опасностями, подстерегающими снаружи, казалась пугающей, а учитывая полное отсутствие одежды, и вовсе ужасала. К тому же Хёнджин ощущал усталость, напоминавшую о прошедшей ночи, и уединение в итоге казалось ещё более привлекательным. Хотелось остаться в укрытии, безопасности и тишине. Взвешивая все за и против, он не сразу заметил слабый шелестящий звук снаружи комнаты и лёгкий стук в дверь. Сердце Хёнджина ёкнуло. Его мозг кричал бежать и прятаться, надеясь остаться незамеченным. Но было уже слишком поздно.   — Прости, не хотел тебя пугать. Услышал шум и пришёл проверить, не послышалось ли мне.   Встретившись взглядом с человеком в дверях, Хёнджин чувствовал себя насекомым под микроскопом. И лишь запоздало оглядев себя, осознал, что прикрыться одеялом ему удалось лишь частично. Его лицо вспыхнуло от смущения.